Труд учителя как сложнейшая психическая реальность состоит из трех взаимосвязанных пространств:
- личности учителя,
- педагогической деятельности,
- педагогического общения.
Они не накладываются друг на друга, не дублируются, а вступают в сложные диалектические отношения, при этом каждое в процессе труда учителя выступает то средством, то предпосылкой, то результатом развития. Из них, как из кусочков мозаики, складывается имидж педагога, его неповторимый образ, представление, мнение о нем.
Личность учителя в идеале должна быть образцом человеческой добродетели. В пространстве педагогической деятельности ему важно стремиться к высотам совершенства. А сфера педагогического общения, пронизывая две другие сферы, требует от учителя безошибочного выбора модели поведения.
Великому Гете принадлежат слова о том, что поведение – это зеркало, в котором каждый показывает себя. И не только показывает. Существует особое умение вглядываться в это зеркало, чутко улавливая в нем отношение окружающих. В этом состоит один из секретов имиджирования. Каждый осваивает те модели поведения, которые приносят успех. Чем беспристрастнее наше представление об оправданности своего поведения, исходя из ответной реакции на него людей, тем реальнее стратегия и тактика поведения. В этой связи можно обратиться к незатейливому тесту “Не витаете ли вы в облаках?”. (Приложение 1).
Можно по-разному относиться к результатам тестирования. Но все же нелишне подумать на моделью своего поведения, быть может, внести некоторые коррективы в него. Или хотя бы взять кое-что себе на заметку.
Итак, модели поведения нами избираются.
Моделирование поведения следует понимать как осмысленность своих действий в процессе общения. Если эти действия будут заранее просчитаны, а тем более “уложены” в соответствующие модели, общение обойдется для каждого с меньшими издержками. Как говорил И.П.Павлов, самые сильные раздражители – это люди. Оптимальный выбор модели поведения способен снять этот раздражитель.
Разговор о моделях поведения не предполагает стандартизации человеческих действий – отсутствия живого темперамента, своеобразия мышления, самобытности, привычек. Без всего этого будет поведение не людей, а манекенов. Это опасно для общения, ибо оно может лишиться своего главного предназначения – быть сферой самореализации личности, ее духовного совершенствования. Искусный выбор моделей поведения – это воспроизводство таких его вариантов, которые при повседневном общении помогают стать личности коммуникабельной, а потому и привлекательной.
Безмерно тяжел труд учителя. Дети – постоянные раздражители. Не каждый из взрослых может вытерпеть такое испытание, каким является общение с детьми. Вот почему так важно, чтобы профессиональные воспитатели любили чужих детей, эмоционально были с ними совместимы.
Учитель, стремящийся воспитать в ребенке доброе сердце, сам должен быть устремлен к человеку, дорожить им, чувствовать и понимать душевное состояние другого. “Любовь воспитателя к воспитанникам – не готовое чувство, с которым он пришел на ниву педагогического труда. Это неусыпная, тяжелая, захватывающая работа”, - писал В.А.Сухомлинский.
К сожалению, не всегда это можно увидеть в нас, школьных учителях. Не случайно некоторых учителей дети не любят, потому что не встречают со стороны взрослых понимания. Как показывают исследования ученых-медиков, болезни детей во многом обусловлены агрессивностью поведения педагогов. У негативно настроенных учителей дети на 54% чаще болеют, чем у их коллег, доброжелательных по отношению к детям.
Любовь к детям – главное условие педагогической деятельности. Любящий детей и увлеченный своей работой педагог сознательно выбирает те модели поведения, которые наиболее соответствуют чувству достоинства детей и их актуальным потребностям.
Имидж такого педагога безупречен. Он для ребенка как духовный пастырь, надежный старший друг. Его образ надолго, а нередко на всю жизнь, остается в их памяти как вечный пример для подражания.
Обретение привлекательного имиджа – не самоцель для человека. Однако обладание им составляет весьма существенную его личностную и профессиональную характеристику, имеет глубокий практический смысл. Тот, кто нравится людям, вызывает их расположение, имеет предпочтительнее шансы в общении с ними, в увлечении их интересами своего дела. И здесь как нигде уместны советы Дейла Карнеги [3], следуя которым можно обрести душевное равновесие, овладеть магией общения с окружающими. (Приложение 2).
Размышляя об имидже педагога, вспоминаю потрясающе правдивый рассказ современного карельского писателя Александра Костюнина “Рукавичка”. Меня и моих учеников он заставил задуматься о многом. Прежде всего, о том, как порой обычная вещь, обыденное событие, грубое слово может буквально перечеркнуть человеческую жизнь.
В рассказе это пропажа крошечной пушистой рукавички синего цвета – маленького чуда, диковинки, поразившей первоклашек. Сражен был этим чудом и Юрка Гуров, обездоленный ребенок из большой семьи, где при пьющем отце все шестеро ребятишек вряд ли видели что-то хорошее. Можно по-человечески понять Юрку и посочувствовать ему. А если он хотел показать крохотное чудо своим младшим сестренкам? Если искушение оставить рукавичку себе оказалось сильнее голоса разума? Маленький, беззащитный ребенок в одночасье лишился права на искупление вины, на покаяние, на простое человеческое прощение. Хотя нет, он успел покаяться - своим громким, безутешным плачем, в котором жила надежда на спасение. Нет, не спасли его душу – испуганную, оглушенную происшедшим. Тоненькая ниточка, связывающая Юрку с людьми, была безжалостно разорвана публичным позором и обвинением в совершенном преступлении. Своими цепкими, злыми руками учительница при полном безмолвии “маленького народа” вытащила из Юркиной страдающей души крохотный синий комочек и вложила туда кусок раскаленного металла с горящим словом “вор”. Как в сказке Андерсена Снежная королева сделала Кая бесчувственным, холодным, так в рассказе “Рукавичка” учительница предначертала будущую судьбу своего ученика, обрекая его на безрадостную жизнь с клеймом вора.
Это рассказ о том, каким отвратительным может быть образ воспитателя душ человеческих.
(Рассказ “Рукавичка” - в приложении 3).
Как слово наше отзовется…
А теперь – о тонкостях речевого общения, на котором строится профессия педагога, ведь слово учителя, вдохновенное и возвышающее, доброе и понимающее, остается одним из главных инструментов воспитания.
“Наш дар бессмертный – речь”. Это строка бунинского стихотворения “Слово”. Он призывал даже в дни злобы и страданий оберегать замечательное творение, каким является речь. Благодаря ей мы воспроизводим информационную среду – жизненно необходимую сферу нашего существования, не прерываем исторической преемственности поколений. Благодаря речи становится возможным личностное самовыражение.
На Руси речь издавна в почете. Речь организует работу интеллекта, позволяет “обнародовать” его конечный продукт – мысль.
Бывает, что человек судит достаточно здраво, а ясно изложить свои мысли не может. Это одна из проблем человеческого общения. Красноречие под силу только просвещенному человеку. Говорить толково могут многие. Говорить красиво, чаруя людей своей убедительностью, - удел немногих. В их числе оказываются те, кто от бога наделен способностью владеть словом, интеллектуально незауряден и упорен в овладении риторическим мастерством.
Такие люди всегда пользуются популярностью. Им свойственны внешняя обаятельность, свободные манеры и эмоциональная речь. Кроме того, владение словом возвышает его обладателя над другими людьми, позволяет испытывать яркие и сильные переживания.
Подтверждение этому находим у А.П.Чехова: “При моем появлении студенты встают, потом садятся, и шум моря внезапно стихает. Наступает штиль.
Я знаю, о чем буду читать, с чего начну и чем кончу. В голове нет ни одной готовой фразы. Но стоит мне только оглядеть аудиторию и произнести стереотипное: “В прошлой лекции мы остановились на…”, как фразы длинной вереницей вылетают из моей души – и пошла писать губерния! Говорю я неудержимо, быстро, страстно, и, кажется, нет той силы, которая могла бы прервать течение моей речи. Чтобы читать хорошо, т.е. нескучно и с пользой для слушателей, нужно, кроме таланта, иметь еще сноровку и опыт, нужно обладать самым ясным представлением о своих силах, о тех, кому читаешь, и о том, что составляет предмет твоей речи. Кроме того, надо быть человеком себе на уме, следить зорко и ни на одну секунду не терять поля зрения.
Хороший дирижер, передавая мысль композитора, делает сразу двадцать дел: читает партитуру, машет палочкой, следует за певцом, делает движение в сторону то барабана, то валторны и проч. То же самое и я, когда читаю. Предо мной полтораста лиц, не похожих одно на другое, и триста глаз, глядящих мне прямо в лицо. Цель моя – победить эту многоголовую гидру. Если я каждую минуту, пока читаю, имею ясное представление о силе ее внимания и о силе разумения, то она в моей власти. …В одно и то же время приходится изображать из себя и ученого, и педагога, и оратора, и плохо дело, если оратор победит в вас педагога и ученого или наоборот”. [1]
Неординарные, духовно богатые личности владеют магией словесного общения. Ее источают их образ, манера поведения, интонационная окраска голоса, притягивающее свечение глаз. Какие-то особые токи проникают в души слушателей, включая удивительный механизм человеческого восприятия. И особенность таланта говорящего проявляется в том, что он умеет оставаться незамеченным. Тогда аудитория думает о том, что говорят, а не о том, кто говорит. Ей начинает казаться, что она слушает собственные мысли, а не мысли лектора.
Может, это и не станет для вас открытием, но аудитории всегда нравится:
когда с полуслова понимают ее проблемы;
когда выступающий оперативно реагирует на ее замечания;
когда предлагаются простые решения проблемы;
когда в выступлении концентрируется внимание на “болевых точках” дня;
когда, несмотря на разноголосицу мнений, обозначены приоритеты проблемы;
когда демонстрируется умение находить понимание с оппонентами;
когда благодарят за помощь и интеллектуальное сотрудничество.
Технология речи определяется многими факторами. Так, важным требованием для овладения ею является умение слушать других. Человек, не способный вслушиваться в речи других, не учитывающий ее плюсы и минусы, ограничен в своих возможностях эффективно распорядиться собственным словом.
Тем, кто согласен с данным положением, можно проверить себя, обратившись к тесту “Умеете ли вы слушать других?”. (Приложение 4).
Нам нужно чаще задавать себе этот вопрос. На самом деле, всегда ли мы умеем слушать своих учеников? Наверное, нет. Раздраженные от свалившихся школьных проблем, удрученные семейными неурядицами, измотанные бесконечными болезнями, мы порой не успеваем выслушать вопрос ребенка, при этом заинтересованно посмотреть в его глаза, понять нетерпение и надежду на все могущего и все знающего учителя. И искорка надежды в глазах ученика постепенно гаснет…
Все-таки нам нужно быть внимательными, терпеливыми, умеющими “снизойти” до каждого ученика с высоты своих учительских планов и проектов.
Что еще важно учитывать в речевом общении?
Во-первых, в любом общении в цене люди, владеющие мастерством экспромта. Это тоже дарование. Есть всеобщий закон: “Любить, созерцать, молиться и творить можно только свободно, исходя из собственной потребности” (И.А.Ильин). Подобное можно сказать и об экспромте. Не все могут овладеть экспромтом, но речевой находчивости можно и нужно обучаться. Для этого надо активно участвовать в различных диспутах и дискуссиях, изучать практику известных ораторов и комментаторов. Полезно ставить себя на их место и вслух формулировать ответы на поставленные вопросы, сопоставляя их с ответами того, кого вы дублируете. Хорошо завести папку (или тетрадь), куда собирать афоризмы, пословицы, поговорки, мудрые высказывания авторитетных людей. Я веду обычные тетради, в которых всегда нахожу потом, в случае необходимости, яркие строки, точные слова и мысли.
Во-вторых, следует стараться в своей речи избегать тавтологии – однообразной словесной конструкции, которая обедняет речь. Не стоит чересчур увлекаться иностранными словами. Знание интернациональных слов не всегда является достоинством оратора. При Екатерине II за лишнее иностранное слово в разговоре виновный осуждался на прочтение 100 стихов из поэтического наследия профессора Санкт-Петербургской Академии наук В.К.Тредиаковского (вот это путь к исправлению недостатка!).
Ораторское мастерство базируется также на механизме ассоциаций. Кто умеет вызвать их, того всегда слушают с интересом и сопереживанием. Происходит мощная стимуляция душевных и интеллектуальных резервов человека.
Как быть тем, кто хочет обладать
привлекательным имиджем, но лишен ораторских
способностей? В дополнение к вышесказанному –
еще несколько советов:
Можно вспомнить также несколько вполне доступных риторических эффектов.
Эффект первых фраз. Они должны сразу привлечь внимание. Не к речи, а именно к вам как личности. Это позволяет оперативно устанавливать контакт, не допускать образования психологических барьеров.
Эффект квантового выброса информации. Даже слушая интересного лектора, люди по разным причинам устают, могут терять нить разговора, отвлекаться. Чтобы этого избежать, нужно строить выступление по принципу “россыпи новизны”. Через определенные промежутки должна звучать какая-то новая информация, необычный вопрос, яркая цитата. Такие кванты информации пробудят слушателей от дремоты, заставят встрепенуться и поймать ускользающую от них мысль выступающего.
Эффект аргументации. Это один из самых надежных риторических приемов. Убедительная и простая для понимания аргументация обязательно вызовет у слушателей удвоенное внимание.
Эффект релаксации. Выступающему следует помнить, что среди его слушателей есть люди, которым не все интересно в разговоре, у некоторых нет привычки долго слушать, кто-то просто устал и т.д. Поэтому нужно психологически объединить этих людей, расположить к совместному переживанию. На выручку может прийти юмор. Он вызывает у людей схожие эмоции, заряжает интеллект новой энергией. [2]
Заключение
Французский сатирик XVII века Лабрюйер сожалел, что мы живем недостаточно долго, чтобы пользоваться уроками своих ошибок. Прежде всего, ошибок человеческого общения. Чем менее оно будет ошибочным, тем меньше будет огорчений в нашей жизни.
Высокого уровня профессионализма в культуре взаимоотношений достигают те, кто рассматривает общение как двусторонний процесс, при котором все его участники становятся полноправными партнерами. Профессионализм, умение, даже талант общения в этом случае состоит в том, чтобы преодолевать, смягчать естественные трудности взаимоотношений из-за различий в уровне подготовки, способностей, жизненного опыта, характера и т.п. Как мы общаемся между собой и с учащимися, так мы обучаем и воспитываем.
Действительно, эффективность речевого общения на уроке и вне его напрямую зависит от профессионализма учителя.
Калугина Т.Г., доктор п.н., профессор, так прогнозирует развитие методических требований к уроку:
“…Во все времена учило прежде всего Слово. Никакие новшества, даже самые современные, не заменят вдохновенного Слова учителя.
Общение, диалог, тренинг – это составляющие и хорошего современного, и несомненно будущего урока. Такой урок будет учить ориентироваться в информационных потоках, отбирать нужную информацию, развивать логику, мышление, создаст атмосферу со-участия, со-переживания, совместной деятельности. Совместная проектная деятельность на уроке, связующим звеном которой опять же выступит Слово, обеспечит понимание ценности, созидательной силы мысли и деятельности, даст ребенку представление о природе творчества.
Ни один компьютер не передаст всю гамму ощущений, радости открытия, пережитых на уроке, при прочтении художественного текста, лаконичного доказательства теоремы, изящного выведения формулы. Оно передается только Словом Учителя.
А нравственная природа Слова! Когда можно многое объяснить, понять, принять, простить. Нужно не забывать классику:
“Слово – тончайшее прикосновение к сердцу ребенка; оно может стать и нежным, благоухающим цветком, и живой водой, возвращающей веру в добро, и острым ножом, ковырнувшим нежную ткань души, и раскаленным железом, и комьями грязи. <…> Словом можно убить – и оживить, ранить – и излечить, посеять смятение и безнадежность – и одухотворить, рассеять сомнения – и повергнуть в уныние, сотворить улыбку – и вызвать слезы, породить веру в человека – и заронить неверие, вдохновить на труд – и привести в оцепенение силы души”. Это – В.А.Сухомлинский”.
Предвижу иронические вопросы: “Ну и что здесь нового, того, что мы бы не знали?” Согласна, истины всем нам известные. Но на них держится профессия педагога. Это как раз то, что остается актуальным в любой модели образования.
А вместо послесловия – результаты блиц-опроса учащихся 8-10 классов нашей школы, которые ответили на вопрос: “Каким должен быть современный учитель?”. (Приложение 5)
Чаще других встретились такие ответы:
современный учитель – добрый (13 ответов);
хорошо владеющий компьютером, знающий современную технику (11 ответов);
понимающий учеников, современную молодежь (9);
умный (7);
понятно объясняющий материал (6);
модно одевающийся (5);
строгий (4),
профессионал (3);
знает современные технологии (3);
хороший друг (2).
Как видим, наши дети достаточно трезво и реально представляют себе педагога современного, но на первом месте для них все-таки человечность, профессиональное мастерство педагогов, умение найти ключ к современной молодежи.
“- Современный учитель должен быть добрым. Когда не можешь что-нибудь сделать, он поможет и все разъяснит”.
“- Это учитель с новыми возможностями, с новой техникой, обучает учеников современно”.
“-Учит по новой современной схеме, где присутствует самостоятельное углубление в предмет”.
“- Современный для меня – это значит стильный. Добрый, умный, уверенный в себе человек с замечательным, для учащегося, характером. Современный учитель – это мудрый человек!”.
Хорошо, если дети пишут о том, что они видят в своих наставниках, а не о том, что хотели бы видеть, чего им не хватает. Будем надеяться, что желаемый и реальный образ современного педагога в сознании ребят хоть не полностью, но совпадает.
Использованная литература
1. В. Шепель. Имидж. – “Воспитание школьников” №1, 1997, с. 41.
2. В. Шепель. Имидж. – “Воспитание школьников” №2, 1997, с.37-41.
3. В. Шепель. Имидж. – “Воспитание школьников” №2, 1995, с.29.