В данной работе мы возвращаемся к вопросу, который, как кажется, мог бы считаться уже решенным: к вопросу о происхождении наречий типа налево, досуха, вмале и подобных. При учете соображений А.А.Потебни в недавнем прошлом была написана небольшая заметка, в которой подчеркивалась недопустимость квалификации указанных наречий как слов, образованных от кратких прилагательных с предлогами. Главное, что принималось в данном случае во внимание - это сущность предлога, то, что с древнейшей поры, в определившемся противопоставлении по отношению к приставкам, предлоги служили выражению предметных отношений и, следовательно, не могли употребляться при зависимых, определяющих предмет именах.
Прилагательное, как известно, развилось на основании синтаксической функции определения и выполняло ее на протяжении всей истории русского языка. Отказаться от этого общего положения – значит внести в понимание прилагательного как части речи едва ли оправданные сложности в угоду бездоказательному толкованию частного вопроса, который прекрасно решается и без того.
Пусть не всегда мы находим в доступных нам памятниках те имена, которые с несомненностью свидетельствовали бы об отсубстантивном происхождении наречий. Так, например, нам неизвестно существительное бързо «скорость, быстрота, спешка», которое могло бы объяснить образованиеформ типа въбързn, набързnи под. Но это, разумеется, вовсе не значит, что прав П.С.Кузнецов, который, игнорирую целый ряд весьма выразительных обстоятельств и аналогий, безоговорочно заявляя: « От прилагательного бързъ образовались наречия въбързn, набързn (местн.п.ед.ч), въ бързnхъ (местн.п.мн.ч.). Ср., например: Приди в борзn оцьзоветь тя (Сказ. О Борисе и Глебе по сп. XIV в.); И тако на борзѣ въспрятавшеся на лодьи (Троицкая летоп.); Аще боудеть рече на борзѣхъ постричи и въ скымоу (Вопр.Кюриково XIII в.» Думается, что было бы нелегко доказать, что ранние отношения типа бързо и въ бързn представляют собою, в принципе, не то же самое, что и отношения типа бързина и въ бързn представляют собою, в принципе, не то же самое, что и отношения типа вързина и в бързинаmа, которые отражает современный болгарский язык.
Так или иначе, в большинстве случаев имена существительные, котрые прямо или косвенно могут быть связаны с соответствующими фрмами наречий, достаточно хорошо известны, что, казалось бы, полностью исключает возможность каких-то неясностей по части исходных основ. Тем не менее некоторые авторы еще и теперь выражают сомнения, в которых, по-видимости, следует разобраться. Так, например, Н.В.Чурмаева в статье «Наречия типа повелику в древнерусских памятниках XI-XIV веков» пишет следующее: «В свое время А.Потебня высказал мысль, что наречия типа мало есть средний род имени. Стараясь развить эту мысль, В.М.Марков и вслед за ним А.Б.Пеньковский пришли к утверждению, что наречия справа, слева, досуха, докрасна, вмале, поровну, засветло образованы от существительных право, лево, сухо, красно, мало, ровно, светло, ,,что, - пишет Марков, - без особого труда быть обнаружено (цитата, как видим, вставлена неудачно. – В.М.) в диалектно-фольклорной речи и в древнерусских памятниках". Что касается древнерусских памятников, то подобные примеры там единичны. Кроме того, узкий, конкретный смысл таких существительных, как ровно (копия, документ) и сухо (суша, земля), говорит о том, что от них не могли быть образованы наречия поровну, ровно, насухо и др., последние семантически соотносимы только с прилагательными».
Дело в данном случае заключается в явном недоучете возможностей семантического словообразования, определяющего возникновение омонимов. Конечно же,объяснение, например, наречия назад с помощью безоговорочной ссылки на существительное зад в значении «часть тела» производит комическое впечатление. Иное дело зад, анотомически противопоставленное существительному перед: здесь разъясняющая дело соотнесенность представляется вполне очевидной. Нечто подобное мы имеем в виду и тогда, когда говорим о наречии досуха. Н.В.Чурмаева не учитывает того, что существительное сухо ( в значении «суша» ) приводится в цитируемой ею работе ( речь идет о пособии « Историческая грамматика русскго языка. Именное склонение») не в качестве прямого семантико-словообразовательного соответствия указанному наречию, а в качестве свидетельства реального наличия субстантивного образования на -о, хотя бы и семантически производного по отношению к исходному отвлеченному существительному вроде польского sucho и под. Ср.: Czy sie sucha, mokra boisz? Кстати, в «Словаре» Карловича. Крынского и Недведского,откуда взят нами этот пример, наречия типа do sucha нередко приводятся в статьях, посвященных соответствующим именам существительным, что представляется вполне закономерным.
При рассмотрении наречий типа справа, издавна, допьяна и подобных нельзя обойти наиболее яркое свидетельство субстантивной природы исходных имен: четкий параллелизм наблюдаемых структур вроде справа и сверху, издавна и исстари, допьяна и до смерти и т.д.
Подобно тому, как однокоренные наречия, связанные с заведомыми существительными, могут , например, служить обозначению как направления, так и места (ср. наверх, но – наверху), точно так же наречия, при которых объясняющие их существительные в настоящее время неупотребительны, представляли когда-то различные формы, служившие выражению этих же самых значений Ср., например: от ямы направо осеком поперег леса, да мало шед осеком на левой стороне стоит пень липов, а ото пни от липова… на левую сторону осека… до гранные осины, а под нею яма, а от ямы.на вымол через осек направо на ельгранную да на покляпую березу, направе- троецкая земля Чернеческая, а налеве- Ширяевъская земля (гр.!940-95 г., сп. XVI в., АСВР, 559). Характерно, что значение наречий направо и направе ( соответственно налево и налеве ) в аналогичных условиях раскрывается в сочетаниях на правую сторону и на правой стороне. Примеры: и повели… от рѣчки от Ичеи направо врагом (АСВР, 607), но – на правую сторону от дуба та же земля пошла ( там же); направе- земля Тимофеевская, а налеве – троецкая земля Сергиева монастыря ( АСВР, 560), но – на правой стороне – земля троицкая… а левая сторона – земля Буховская (АСВР, 597) и т.д. В дальнейшем одно из наречий утрачивалось, чему, очевидно, способствовало отсутствие ассоциаций с характерным для исходных существительных значением предложно-падежных образований.
Все эти соображения, казалось бв, вполне обоснованны и достаточны для того, чтобы подкрепить сделанный ранее вывод: в основе наречий типа направо, докрасна, смолода и подобных лежат существительные среднего рода или, иначе, имена со значением предметности, принадлежавшие определенному родовому разряду. Возражая против этого вывода, Н.В.Чурмаева замечает: « По-видимому, наречия рассматриваемого типа образовались не только до появления полных форм прилагательных, но и до того, как имя разделилось на существительное и прилагательное». Что же из этого следует? Конечно же, только то, что можно по-разному подходить к хронологии рассматриваемых форм. Что касается сути, то она остается все той же: в основе наречий оказываются образования предметного значения, на базе которых, как известно, осуществлялось развитие будущих прилагательных и наречий. Желание увидеть в рассматриваемых наречиях значение якобы породивших их прилагательных заставляет исследователя бросаться в атаку даже там, где это выглядит совершенно неуместным « Кажется безосновательной, - читаем в указанной статье,- категоричность В.М. Маркова: « никто не пятается объяснить наречие со зла на основе соотнесенности с именем прилагательным злой»». Автора, как видим, не убеждает ни аналогия с сочетаниями типа с досады, с горя, с радости и под., ни показания соварей, ни элементарное языковое чутье, которое явно подсказывает нам значение не признака состояния. Другое дело, что по мере ослабления категорий бессуффиксных существительных среднего рода (подробнее об этом – в книге В.В.Виноградова «Русский язык») для интересующих нас наречий оказывается возможной позднейшая, вторичная соотнесенность с прилагательными, но это обстоятельство, естественно, не имеет прямого отношения к самому формированию исследуемой адвербиальной модели.
Нужно ли говорить, что внимание к отдельной работе не имело бы значения, если бы дело не касалось лишь частного несогласия авторов. В данном случае, как кажется, мы имеем дело с одним из принципиальных моментов, характеризующих современное состояние истории русского языка. Речь идет о недостаточно внимательном отношении к системе привлекаемых ранее доказательств при выдвижении собственной точки зрения. Иными словами, речь идет о часто наблюдаемом недоучете того, что историческое языковедение является ответственной и точной наукой, не допускающей случайных «мне кажется» и исключающей возможность преобладания авторских самолюбий над строгой логикой фактов. Очевидно, системное истолкование явлений истории языка как раз и составляет то новое, за что необходимо бороться, говоря о содержании современной языковедческой науки. То, что говорилось по поводу истории наречий типа направо, - всего лишь незначительная частность на фоне многочисленных недоразумений, обусловленных несогласованностью точек зрения в отношении отдельных сторон, изучаемой проблемы и, следовательно, в отношении ее рассмотрения в целом. Однако использованный пример представляется достаточно показательным, так как спор в данном случае ведется без учета целого ряда моментов, которые, по-видимому, не могут быть упущены из виду:
- Своеобразие развития категории среднего рода, определяющее, как было сказано, отмирание значительного количества предметно-именных образований. Известная аналогия в данном случае может быть найдена в группе существительных женского рода на -i , поскольку, применительно к наречиям типа исстари, сзади и под., здесь приходится констатировать выход из употребления таких образований, как старь, задь и под.
- Очевидный параллелизм в развитии наречных образований, связанных с именами различной родовой принадлежности (ср.обобщение конечного –у в образованиях типа смолоду и сбоку, аналогичное проявление тенденции к перетяжке ударения – досуха и доверху – при наличии аналогичных исключений: направо, наверх при ранних направо, наверх и т.д.
- Идущее из древности ограничение сферы употребления предлогов как категориального обособившейся части речи (область субстантивных, предметных имен).
- Наличие субстантивных образований на –о как с первоначальным (отраженным в наречии), так и с семантически производным, обычно более конкретным значением (ср. зло, мало «съ маломь дружины», но – красно (пятно), ровно (копия) и т.д.
- Наличие определений, оттеняющих субстантивную природу интересующих нас имен: до великого пьяна, в далеке голубом и т.д.
Все эти явления составляют в своей совокупности то, что может быть понято как система доказательств, по отношению к которой только и может осуществляться дальнейшее критическое обсуждение затронутого нами вопроса.
Библиография
- Чурмаева Н.В. История наречий в русском языке. М., 1989.
- Марков В.М. К истории отсубстантивных наречий. Казань, 1988.
- Янович Е.И. Историческая грамматика русского языка/ Е.И. Янович. - Минск, 1986.
- Хабургаев Г.А. Старославянский язык. М.: Просвещение, 1986.