Введение.
О детях, имеющих отклонения интеллектуального развития, известно еще с времен Аристотеля. Тогда такие дети просто уничтожались. В дальнейшем, с развитием медицины, стали вставать вопросы помощи таким детям. Основоположник отечественной коррекционной педагогики Л.С. Выготский считал наиболее значимым изучение и воспитание детей с отклонениями в интеллектуальной сфере, признавая важность выделения первичных и вторичных дефектов развития ребенка. Не менее важным является правильное и своевременное определение характера дефекта, выбор подходящей программы обучения.
Меня, как учителя-дефектолога с большим стажем работы, очень беспокоит вопрос инклюзивного образования. Непоколебимо убеждение, что нельзя рушить хорошо налаженную систему образования детей – инвалидов в специальных (соответствующих дефекту) учреждениях. Но! Если ребенок слепой, направление в школу для слепых должно содержать грамотное определение программы обучения: умственно отсталые дети (даже с легкой степенью) нарушают нормальный ход урока, перетягивают внимание учителя на себя и являются психотравмирующим фактором осложняющим адаптацию первоклассников.
Моя убежденность в этом вопросе основана на наблюдениях и очевидных результатах обучения и воспитания умственно отсталого ребенка в разных условиях. Дети, которые все школьные годы провели в специальном интернате – вырастали адаптированными к жизни, спокойными, уверенными в себе, доброжелательными и открытыми в отношении к обществу. Коррекция психических функций была проведена профессионально и последовательно в полном объеме. Те дети, которые получали образование в массовых классах обычных школ (без учета их специфических особенностей и возможностей) оставались на низком уровне личностного и интеллектуального развития. Вместо доступных знаний, умений и навыков, трудолюбия позитивного мировоззрения – получали привычку плохого поведения, неудовлетворенности от результатов учебной деятельности, агрессивность и замкнутость из-за насмешек одноклассников. Их познавательные процессы не только не развивались до доступного уровня, а, напротив, угасали окончательно. На фоне успешных учеников, дети с легкой степенью умственной отсталости, осознавали свою ущербность и вынуждены были находить другие способы самоутверждения в коллективе. Чаще всего это проявлялось в асоциальном поведении, отстаивании своих интересов с позиции силы.
В условиях школы-интерната для слепых детей, общая картина мало чем отличается. В тяжелом положении находятся учителя, вынужденные обучать умственно отсталых школьников по массовой программе.
Отличия слепого умственно отсталого ребенка от умственно отсталого ребенка с нормальным зрением.
Особенности психического развития зрячих детей олигофренов во многих аспектах сходны, т.к. их мозг оказывается пораженным до начала развития речи. Речь умственно отсталого ребенка является ярким показателем тяжести дефекта. Активный словарный запас тем больше ограничен, чем глубже интеллектуальное нарушение. Страдает грамматический строй, характерны дефекты произношения. Вторым существенным симптомом является состояние памяти. У зрячих олигофренов она нарушена и требует большой длительной коррекции.
У незрячих умственно отсталых детей имеет место компенсаторная функция организма. Из-за того, что ведущим анализатором является слух, - память и речь развиваются на очень высоком уровне. В моей практике встречались дети с идиотией, которые знали наизусть огромные литературные тексты, повторяли слово в слово с интонацией артиста рассказы с дисков. И только опытный специалист мог понять, что это чисто механическое повторение, в котором нет понимания смысла, логической связи с ситуацией и другими высказываниями. Но именно эта особенность вводила в заблуждение о состоянии умственного развития ребенка не только родителей, восхищающихся своим одаренным чадом, но и членов ГМППК, не имеющих опыта работы с незрячими детьми.
Ошибочные заключения МППК.
В настоящее время, все дети, поступающие в нашу школу, проходят МППК не в едином Центре, как раньше, а у себя в округе. Сделано было так с целью упрощения процедуры и удобства гражданам. Ситуация же изменилась для учебного заведения в худшую сторону. Таких узких специалистов, как учитель-дефектолог, тифлопедагог, имеющий опыт работы с данной категорией школьников – очень мало. В округах их, естественно, нет. И комиссия не обременяя себя излишними проблемами, дает направления в обычный класс не только детям с легкой степенью, но и с имбецильностью, а последнее время, даже с идиотией. Происходят ошибки в соотнесении первичного дефекта с вторичным. Во вспомогательные классы направляют детей не с легкой степенью умственной отсталости, а таких, которых раньше в школу не принимали. У школы нет никаких способов влияния и защиты своих прав. Никогда не наказывались недобросовестные члены комиссий за некомпетентность. Все последствия безграмотных направлений приходится преодолевать учителям и специалистам школы.
Права родителей в учебном процессе.
Большинство родителей, по вполне объяснимым объективным причинам безусловной любви к своему ребенку (а иногда личным амбициям), считают его самым лучшим и видят достоинства даже в недостатках. Если незрячий ребенок в семье один и родителям его сравнивать не с кем, у них нарушается представление о развитии своего малыша еще больше. Многие, узнав, что ребенок никогда не будет видеть, переживают приступ горя, отчаяния, страха, комплекса своей вины перед ним. Вынужденные смириться с тем, что их ребенок незрячий, ни при каких условиях не хотят признавать его умственную неполноценность.
В школу они идут, как на войну, запасаясь арсеналом средств борьбы с педагогами, о которых у них изначально недоброе предубеждение. Если в процессе обучения школьника наблюдается положительная динамика, отношение к школе и учителям меняется. Но при стабильной неуспеваемости, редкие мамы и папы признают реальную действительность. Они ищут причины в школе: плохой учитель; предвзятое отношение к ребенку; недостаточное внимание (не подобрали ключик) и другое.
Убедить родителей в необходимости пройти комиссию, раньше было очень трудно. Они знали друг от друга к чему это приведет и на комиссию не шли. Без их согласия школа не в праве самостоятельно предпринимать действия, направленные на изменение интеллектуального статуса ребенка. Совершенно безграмотно и недопустимо, когда все отставания в развитии объясняются слепотой. Подавляющее большинство незрячих дошкольников с нормальным интеллектом имеют высокий уровень познавательных интересов и в результате естественной потребности к познанию окружающего мира, при соответствующей помощи взрослых к школьному возрасту ничем не отличаются от зрячих ребятишек. Но вследствие давления родителей на всевозможные инстанции, ребенок, нуждающийся в особенной, грамотной методически, постоянной и кропотливой помощи, остается в общеобразовательном классе, где не может усвоить программу из-за органического поражения мозга.
С тех пор, как принято решение о прохождении МППК в округах и родители поняли, что это не приговор. Комиссии стали посещать и возвращаясь с них победоносно предоставляют заключения о соответствии интеллекта норме. После этого убедить их о проблемах вообще невозможно, начинаются жалобы на учителя, требования и, есть случай тайного прослушивания в классе специальным устройством спрятанном в портфеле ребенка. Рабочее место учителя превращается в “поле битвы”, недоверие и претензии родителей травмируют педагога и усложняют и без того его нелегкий труд.
Благодаря интернету можно найти любую информацию. Активные люди используют эту возможность в любых ситуациях. Если усиленно заниматься с незрячим умственно отсталым дошкольником (с легкой степенью дебильности), то благодаря механической памяти к моменту поступления в школу у него сформируется приличный запас сведений об окружающем мире и это даст ему возможность выглядеть нормальным. Естественно, что в процессе учебной деятельности становится очевидным дефицит любознательности, потребности в новых впечатлениях, нарушении познавательных интересов, плохая обучаемость, замедленное восприятие нового, поверхностность мышления, незрелость эмоциональной сферы, трудность обобщения, слабость анализа и синтеза. Но родители, не имея дефектологического образования, этого не понимают и переубедить их невозможно. Часто у детей с нарушенным интеллектом эта патология передается по наследству и у таких родителей критическое отношение к себе, своему ребенку нарушено. Объяснять профессионально в таких случаях не имеет смысла.
Сопровождение специалистами в процессе обучения.
Специалисты нашей школы при первом общении (знакомстве) с ребенком, опираются на знания специфических особенностей незрячих детей. В дальнейшем обследование проходит по тем же параметрам, что и для ребенка без зрительного диагноза. Готовность к школе есть результат общего психического развития ребенка, комплексный показатель психической зрелости, умственного, эмоционального и социального развития.
Учитель-дефектолог уделяет большое внимание изучению первоклассника по нескольким видам поведения в рабочих моментах:
- умение контролировать свою двигательную активность, действовать точно по указаниям взрослого, подчинятся правилам;
- учебная мотивация, желание учиться, а не играть, эмоциональная устойчивость;
- Концентрация внимания, понимание обращенной речи и сложных речевых инструкций, словарный запас, развитие речи, наличие фонематического слуха, способностей к обобщению, логическое мышление, запоминание, пространственно-двигательная координация, развитие мелкой моторики;
- в личной и социальной сфере: способность к сотрудничеству со сверстниками, сформированность отношения к взрослому как к учителю, уровень самосознания, позволяющий проявлять критичность к своим знаниям и действиям;
Опытному специалисту не трудно в течение первых минут общения с ребенком определить наличие тяжелых форм интеллектуальных патологий, но чем ближе нарушение к норме, тем больше требуется времени, мастерства и осторожности.
Если диагноза нет, а первичное обследование показало, что интеллект снижен, специалисты начинают усиленную работу с ним. В ходе индивидуальных коррекционных занятий проходит углубленное обследование и анализ развития, возможностей, проблем, зоны ближайшего развития. Составляется индивидуальная программа. Ученик получает систематическую помощь.
Но олигофрения не лечится и, в условиях общеобразовательного класса накапливается масса проблем не только в учебной деятельности ребенка, но и в бытовой сфере, самообслуживании, самоорганизации, социолизации. Конфликтные ситуации с участием таких детей в несколько раз чаще и их урегулирование проходит намного сложнее.
Да, ребенку нужно дать шанс, чтобы избежать ошибки, способной искалечить его жизнь. Но мы, взрослые люди со специальным образованием несем огромную ответственность не только перед родителями умственно-отсталого школьника, но и перед обществом в целом за справедливую и честную оценку знаний, за соответствие уровня интеллекта выданному аттестату.
Работа ГМППК направляющих в школу для слепых всех слепых без учета способности к обучению, ставит под угрозу образовательный процесс и существование в будущем самой школы, как учреждения работающего по учебному плану. Современный лозунг “Необучаемых детей нет” - радость и надежда для родителей, имеющих детей с органическим поражением мозга, но он не профессионален! Великие дефектологи давно уже определили степени умственного отставания и возможности развития при каждом из них. Развитие ребенка и обучение по предметам – разные вещи. Даже класс VIII вида не должен превращаться в “камеру хранения” для детей с имбецильностью и уж тем более с идиотией только потому, что на государственном уровне не решена проблема с организацией учреждений для пребывания этих детей.