Конспект урока в 11-м классе по теме: "Анализ стихотворения поэта-футуриста"

Оборудование: текст стихотворения В.Хлебникова, аудиозапись песен на стихи этого автора, места для работы в группах.

Предварительное задание: чтение стихов В.Хлебникова.

Цели урока:

• вызвать интерес к личности и творчеству писателя;
• показать необычный жизненный материал;
• подвести учащихся к осмыслению поэзии футуристов;
• воспитывать внимательного читателя.

1. Организационный момент.

Звучит песня на слова В. Хлебникова из альбома «Жилец вершин» А. Хвостенко и группы «АукцЫон». (Песни из этого альбома могут сопровождать работу в группах.)

2. Вступительное слово учителя.

На прошлом уроке мы познакомились с основными литературными направлениями начала XX века. Сегодня продолжим о них разговор, уделив особое внимание поэту-футуристу Велимиру Хлебникову. Его стихи вы читали дома. Какое впечатление оставили они у вас?

Ответы учащихся.

3. Биография писателя.

Сообщение заранее подготовившегося учащегося.

4. Анализ (по группам) стихотворения В.Хлебникова «Русь, ты вся – поцелуй на морозе».

Тексты у учащихся на столах

Русь, ты вся - поцелуй на морозе!
Синеют ночные дорози.
Синею молнией слиты уста,
Синеют вместе тот и та.
Ночами молния взлетает
Порой из ласки пары уст
И шубы вдруг проворно
Обегает
Синея, молния без чувств.
А ночь блестит умно и черно. 1921

Комментарий учителя.

Архаическая (и неправильно употребленная) форма “дорози”. В. В. Хлебников пользуется палатализованной формой именительного падежа существительного женского рода во множественном числе, в то время как по правилам второй палатализации смягчение и переход “г” в “з” возможны лишь в двойственном числе существительных женского рода в им., вин. и дат. падежах. Таким образом, автор употребляет существительное “дороги” в нетрадиционном для него двойственном числе.

Задания по группам.

1 группа. Исследование ритма стихотворения.
2 группа. Фоника стихотворения.
3 группа. Лирический сюжет.
4 группа. Пространство и время.

1 группа.

Размер постоянно меняется, наблюдается явление полиметрии на столь кратком пространстве. Ямб, который устанавливается во второй строфе (начинающейся со строки “Ночами молния взлетает...”), также оказывается подвержен колебаниям (пиррихированные стопы нарушают привычное ритмическое ожидание); кроме того, разрыв 7 строки надвое и вынесение последнего слова в отдельную 8 строку (прием переноса) меняет общий ритмический рисунок – в 8 строке мы определяем кусочек, обрывок 5-стопного ямба, если учитываем ритмическую инерцию предыдущей строки, но если рассматривать 8 строку как самостоятельную структурную единицу, то налицо появление анапеста. Последняя, 10 строка стихотворения – правильный 4-стопный ямб, который, наконец, уравновешивает стремительно меняющийся ритмический рисунок, внося гармонию в разваливающуюся конструкцию.

2 группа.

Аллитерации: “з” – первая и вторая строки, “с” – вторая, третья, четвертая, шестая, девятая; “т” – вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, восьмая, девятая, десятая; “п” – шестая. Наблюдается акцентирование свистящих и взрывных, звуков, требующих усилия для произнесения, преодоления преграды. Особый акцент на трудность произнесения, намеренное сгущение на малом пространстве “неблагозвучных” фонем (что типично для поэтики авангарда в целом). Последняя строка, впрочем, снимает это впечатление – звуковая связь с предыдущим текстом обозначена через звук “т”, но здесь уже исчезает впечатление усилия, напряжения, фраза произносится легко и напевно.

Анафора наблюдается во второй, третьей, четвертой, девятой строках (синеют – синею – синеют – синея). Анафора эта также не совсем типичная, так как полное совпадение словоформы наблюдается лишь в двух случаях (глаголы), в остальных - употребление однокоренных слов с другими морфологическими характеристиками (прилагательное, деепричастие). Наконец, анафора ощущается таковой, если повтор происходит в ближайшем сегменте текста, а когда после четвертой строки в пятой мы его не находим, то считаем инерцию подобного приема исчерпанной, однако обнаруживаем анафору уже тогда, когда не ожидаем ее встретить, – через четыре строки. Анафорой, как мы видим, В. В. Хлебников также пользуется нетрадиционно. Таким образом, на звуковом уровне мы наблюдаем, с одной стороны, нагромождение труднопроизносимых согласных, что, конечно, дисгармонизирует стих, с другой – употребление повторов, что обычно дает эффект плавности, но в данном случае автору удается избегнуть однообразия. В целом мы ощущаем такую звуковую конструкцию как дисгармоничную, но последняя строка снимает это впечатление, напряжение разряжается сбалансированным звучанием, где нет намеренного акцентирования согласных.

Лирический сюжет

Первая строчка “Русь, ты вся - поцелуй на морозе!..” выдержана в приподнято-торжественном тоне, звучит искренно и наивно, здесь повествователь приоткрывает свое “лицо”, и можно было бы ожидать, что дальнейшее повествование будет представлять собой эмоциональные излияния в духе “любви к отечеству”, но вместо этого читатель столкнется с постоянными перескакиваниями с одной точки наблюдения на другую, с постоянными смещениями планов.

Сюжет построен по принципу метаморфозы, где мгновенное переключение планов обеспечивает динамику превращений одного эпизода в другой (синеют дорози – синеют уста – синеют тот и та – молния взлетает… из уст - молния шубы обегает – ночь блестит). Каждый эпизод занимает одну-две строки, сюжет строится из семи (!) эпизодов с постоянно меняющимся ракурсом охвата действительности.

4 группа.

Пространство то расширяется, то сжимается, локализуясь в одной точке, которая таит в себе бесконечный универсум; времени в этом мире нет (все глаголы в настоящем времени), точнее, его нет в привычном понимании этого слова (линейная структура прошлого, настоящего, будущего); есть только настоящее, равное будущему, равное вечному.

“Синеют ночные дорози” еще примыкает к предыдущей строке, картина зимней природы дана в пространственной перспективе; “Синею молнией слиты уста, Синеют вместе тот и та” – взгляд вдаль сменяется крупным планом, где внимание переключается на деталь, силуэт – любовное объятие безвестной пары, “вписанное” в природный контекст; “Ночами молния взлетает / Порой из ласки пары уст / И шубы вдруг проворно / обегает / Синея, молния без чувств” – фантасмагорическая сценка, уже с новым “участником”, где единичное подано как закономерное, постоянное, и повествование здесь может вестись уже с позиции и сверх-наблюдателя, и незримого участника, констатирующего “состояние” молнии; “А ночь блестит умно и черно” – здесь сверх-наблюдатель выступает в ипостаси уже самого творца мироздания.

Перемена точек наблюдения означает смену сущностных центров – любая точка в мироздании равновелика ему самому, а способность лирического субъекта находиться в любой точке одновременно и быть при этом сверх-наблюдателем, вещающим мировые истины, знаменует его сакральную природу.

Слово учителя.

Читатель должен следить за быстрыми переходами, улавливать значение ритма и звука, он постоянно сталкивается с нарушениями своих эстетических ожиданий, основанных на культурной инерции (то и дело меняется размер, рифма, нарушается строение строфы, слишком много неблагозвучных согласных, неожиданная матафорика и т. д.). Этот эффект ошеломления, взбудораживания читателя – закономерное следствие втягивания его в текст, так как чтение такого рода требует “плотного взаимодействия”, каждая строка вбрасывает читателя уже в иное “пространство”. Если такой текст читать внимательно, то невозможно не войти в “поле высокого напряжения”, не почувствовать энергетический толчок. Читатель поставлен перед выбором: либо остаться за барьером подобного текста, т. е. сохранить себя в устоявшихся рамках культурных привычек, либо попасть в поле творческого вихря автора и оказаться в его власти.

6. Выводы учащихся о смысле стихотворения (с учетом проделанного исследования).

Любовная сцена описана как природное явление, подобно ветру или буре. Личности в этой природной целостности нет, есть только двое, обозначенные указательными местоимениями. Основная интенция автора (который “эпичен” настолько, насколько это возможно в лирике) – выразить напряжение чувства, включенного в мироздание как одно из проявлений стихии. Это отразилось и в звуковой, и в ритмической структуре стихотворения. Постоянно используется аллитерация “п” и “т”, которые уже по способу своего звукоизвлечения требуют особого усилия (взрывные). Прием анафоры (2, 3, 4, 9 строки) “синеют – синею – синеют – синея” акцентирует как на звуковом (нагнетание свитящего “с”), так и на визуальном уровнях (пронзительность цвета) картину страсти. Синеющий силуэт пары коррелирует с синевой ночных дорог, т.е. синий цвет – это символ холода, снега, ночи, – и парадоксальным образом этот холод связан с электричеством, силой, взрывом, энергией (молния в этом контексте). У Хлебникова противоположности сходятся буквально, объединяя “лед и пламень”. Поцелуй порождает молнию, превращенную (прием олицетворения) в квазисущество, теряющее сознание от накала страстей тех, кто ее “породил”. Движение молнии (“обегание шуб”) дано не только через ритмический сдвиг, о чем уже говорилось выше, но и сдвиг графический: короткая строка, состоящая из одного слова “обегает”, визуально воспринимается также как нарушение на фоне предыдущей структуры. Молния совершает круговое движение, вспышка энергии гасится и поглощается абсолютным покоем ночи. Этот покой абсолютен и одновременно – чреват мгновенной вспышкой энергии. Круг, описываемый молнией, – это кольцо природы, в которое заключена целующаяся пара. Человек у В. Хлебникова предельно бессубъектен, человек соприроден, а явление природы очеловечено. В мире В. Хлебникова культура – это природа, искусственное втянуто в сферу естественного.

7. Общий вывод.

Итак, как показывает анализ, у В. Хлебникова все контрасты и противоречия снимаются, уравновешиваются и замыкаются в гармоничной природе, определяющей законы и человеческого бытия, которое не выделено из природной целостности, а заключено в ее “шаровидную оболочку”. Все границы между естественным и искусственным сняты и проницаемы, все подвержено мгновенным изменениям (принцип метаморфозы), взаимопревращениям, не нарушающим при этом принцип целокупного равновесия хлебниковской вселенной. Тенденция к деформации художественной формы, столь характерная для авангарда, у В. Хлебникова выражена парадоксальным образом – в данном случае он балансирует на грани “падения и разрыва”, не преодолевая этой грани, а читатель ощущает особенно остро как целостность гармонии, так и “швы разлома” в подобной поэтической конструкции.

8. Домашнее задание.

Анализ стихотворения поэта-футуриста по выбору.