И вот я опять её чувствую, эту связь со всем миром,
с богами всех стран и с людьми, стократ истлевшими
И.А.Бунин
На протяжении многих веков на берегах Босфора сталкивалось множество культур и вероисповеданий. Собор Святой Софии является наглядным примером такой исторической многослойности, став культурным синтезом Византийской и Османской цивилизаций. Он был построен в VI веке при византийском императоре Юстиниане и являлся одной из главных святынь древнего христианского мира. В 1453 Храм был превращен в мечеть Айя-София, а в 1934 году Мустафа Кемаль Ататюрк, основатель современной Турции, объявил его музеем.
10 июля 2020 г. Государственным советом Турции было принято решение о смене музейного статуса Собора Святой Софии и спустя 86 лет, Айя-София снова стала действующей мечетью.
Решение Турецких властей вызвало во всем мире неоднозначные оценки (Прил.1.1) от осуждения до одобрения, в том числе и в нашей стране.
Отношения России и Турции в основном воспринимались через общность с Византийской империей, которая дала Руси христианскую религию и оказала этим большое влияние на развитие нашей культуры. Поэтому храм Айя-София являлся предметом изображения в русской литературе с древних времен. Но его яркое художественное отображение, как символа двух религий и культур, пришлось на первые десятилетия XX века. Наиболее частое литературное описание Айя-Софии можно найти в творчестве известного русского писателя конца XIX – начала XX вв. И.А.Бунина.
В этой исследовательской работе, через призму произведений И.А.Бунина, проанализируем художественный образ Айя-Софии, основанный на глубоком знании писателя «своей» и «чужой» культуры. Поймем отношение автора к роли Айя-Софии в межкультурных отношениях. Посредством ознакомления с православными и турецкими сказаниями проследим культурный синтез этого храма от христианства до ислама. Обработав и объединив полученную информацию с опросом среди современных школьников, найдем ответы на вопросы: какова роль и значимость этого храма в единении культур, эпох, цивилизаций? Актуален ли этот храм для нашей культуры? Необходимо ли стремиться в межкультурных взаимоотношениях к сохранению общезначимых ценностей и обеспечивать их доступность для всех?
Образ Айя-Софии в произведениях И.А.Бунина «Айя-София», «Тень птицы», «Крик» как скрещение культур. В отличи от большинства писателей начала ХХ века, устремивших свой взгляд в Европу, следуя тенденции того времени, Бунина И.А. влечет к себе Восток как историческая загадка. Одной из них был Собор святой Софии Константинопольской, переименованный в Айя-Софию. Он таил в себе скрытую суть исторических событий и духовных исканий. Величественный собор, переживший войны, пожары, крушение империй, и преодолевший разрушающую силу времени, своим фактом существования опровергал теорию о тленности цивилизации. Этим он и притягивал И.А.Бунина.
В апреле 1903 г. Иван Алексеевич совершает свое первое путешествие в Турцию. В этот период им осуществлено поэтическое воплощение Святой Софии в стихотворении «Айя-София» (Прил.1.2).
Автор знакомит нас с храмом не в историческом его значении, его не интересуют былые сражения и архитектурные изменения, он показывает нам его в ритуально-религиозном жизненном измерении. Описывая как очевидец происходящее под сводами Айя Софии, дает почувствовать силу духовного воздействия этой святыни на людей разных вероисповеданий.
Из поэтического произведения мы понимаем, что происходит чтение священной Книги мусульман. Герой лишь зритель этого действа, а не участник, и только передаёт, что видит и переживает. Он из другой религии, поэтому для него непонятен язык, который звучит – «непонятный звучал язык, – великий шейх читал Святой Коран».
Образный ряд в первой части произведения обращён к исламским молебнам и обрядам. Шейх поднял над толпою молящихся кривую саблю, олицетворяющую собой полумесяц, что освещал путь пророка Мухаммеда в Медину. О том, что происходит намаз – религиозный ритуал в исламе, мы понимаем из строчки «и страх царил в толпе, и мертвую, слепою она лежала на коврах». Молящиеся, стоя на коленях, одновременно касаются лбом земли, это производит ощущение «лежащей толпы», и именно мусульмане используют при молитве специальный коврик – намазлык. Страх в данном контексте соответствует богобоязненности, опасению оскорбить Всевышнего, нарушив его волю.
Однако во второй части «Айя-Софии» Бунин возвращается к близкой ему христианской традиции. Утром храм открывается герою с другой стороны. Он «светел», и его тишина «священна», как тайные молитвы, совершаемые православными священнослужителями вполголоса во время Божественной литургии. Тут же описание купола, который покрывает Собор со времен великой Византийской империи, колыбели православного христианства. И воркующие в нём голуби как религиозное олицетворение Святого Духа.
В стихотворении нет противостояния и конфликта культур цивилизаций и конфессий, они «не мешают» друг другу. Бунинская Айя-София является не просто храмом, а символическим образом единого пространства для сокровенных надежд, всеобъемлющей любви и безграничной веры, стирающим все различия «к тебе, Любовь, к тебе, Весна!».
В 1907 году И.А.Бунин совершает новое путешествие на Восток, начав его с Турции. Вскоре в периодических изданиях России стали появляться отдельные путевые очерки писателя. И вновь мы встречаем один из ярчайших образов собора Святой Софии в его «путевой поэме», давшей наименование всему прозаическому циклу «Тень птицы»: «Слава богу, день солнечный – я опять увижу Ая-Софию в солнечное весеннее утро!» [1, с. 323]. Автор передаёт нам свои эмоции от предвкушения встречи: «Моему телу живо передаётся это буйное животное веселье, и вся душа моя содрогается от счастья. Через несколько часов я опять увижу святую Софию» [1,316].
Как и в стихотворении «Айя-София», в «Тени птицы» Иван Алексеевич возвращается к двурелигиозной символике храма. Это и упоминание византийского христианского купола, окруженного «охранниками» минаретами «царит одно из чудес земли – древне-приземистый, первобытно-простой, огромный и единственный на земле по лёгкости полушар-купол. И четыре стража этой грубой громады, скрывающей в недрах своих сокровища искусства и роскоши, четыре белых минарета исполинскими копьями возносятся по углам её в синюю глубину неба» [1, с. 327], и образ христианского Святого Духа – голуби под сводами купола нынешней мечети, «нарушаемая только плеском и свистом голубиных крыльев в куполе, да певучими, печально-задумчивыми возгласами молящихся» [1, с. 327]
В этот раз автор уделяет внимание и вневременному существованию различных эпох в храме Святой Софии, наслаивая одну культуру на другую. Бунин не застал византийского великолепия собора, он являлся современником Айя-Софии мечети, поэтому рассказчик сравнивает и сопоставляет прошлое и настоящее, то, что он видит в данный момент, с тем, что он познал о святыне ранее. Повествователь заглядывает в глубь истории человечества и словно становится очевидцем давно минувших событий. Создаётся многогранная аллегория – соотношение образа, рождённого сознанием писателя, с реально существующим.
На временное соотношение в произведении «Тень птицы» указывает частое использование автором таких слов, как «древнее» и «первобытное». При этом он описывает и реальность, увиденную им лично: «Возвышается София над городом, как корабль на якоре! – говорили когда-то. Теперь она осела, затерялась среди новых мечетей. Издалека она кажется даже небольшою» [1, с. 319].
При описании внутреннего убранства мечети Бунин показывает нам присутствие в Соборе Святой Софии более древнего отражения времени, чем византийская эпоха. Он упоминает капище – дохристианское языческое культовое сооружение: «капищем веет от колонн, мутно-красных, мутно-малахитовых и голубовато-желтых. Таинственностью капища исполнены и призраки мёртвых византийских мозаик, просвечивающих сквозь белила, которыми покрыли их турки» [1, с. 327]. Напоминает нам о византийском христианском начале мечети Айя-Софии, который пытаются сокрыть нынешние его владельцы мусульмане: «И почти страшен возвышающийся среди них образ спасителя, этот тысячелетний хозяин храма, по преданию, ежегодно проступающий сквозь ежегодную закраску» [1, с. 327]. Прошлое и настоящее истории человечества сливаются воедино в этом храме.
Читатель получает от произведения «Тень птицы» двоякую информацию – внешнюю изобразительную картину и то, как Бунин относится к тому, что отображает: «Дико это, первобытно, но как хорошо! Нравится мне и обычай надевать, входя туфли» [1, с. 327].
Через образ, изменённой турками, христианской святыни Софии мы узнаём его отношение к чуждой ему религии и культуре другого народа: «Не знаю путешественника, не укорившего турок за то, что они оголили храм, лишили его изваяний, картин, мозаик. Но турецкая простота, нагота Софии возвращает меня к началу Ислама, рожденного в пустыне. И с первобытной простотой, босыми входят сюда молящиеся, – входят, когда кому вздумается, ибо всегда и для всех открыты двери мечети» [1, с. 328]. Писателя восхищала возможность свободного входа. Эта всеобъемлющая открытость храма играла объединяющую роль для всех в него входящих.
Бунин почтительно относится к исламу, и ему по нраву, что и турки уважительно принимают инаковерующих. В более ранней редакции рассказа Иван Алексеевич писал: «И Христос, и Магомет были исполнены страстной и всепокоряющей веры, не нуждавшейся в золоте, парче, бриллиантах, капеллах и органах. ˂…˃ Но, к счастью, ничего этого нет в Софии» [1, с. 434]. Ему нравится эта простота, он видит в ней культурное единение. По мнению автора суть веры едина, она имеет лишь разный духовный облик (Христос и Магомет). При этом Бунин отдаёт приоритет своей религии и историческому факту, указывая Христа перед Магометом.
В 1921 году, в период эмиграции писателя, в Берлине в издательстве «Слово» выходит в свет сборник из десяти рассказов И.А.Бунина (Прил.2). Он получает название первого из них – «Крик», написанного в 1911 году. В этом небольшом рассказе отражается история короткой, но эмоциональной встречи русского путешественника с пожилым турком на судне, проходившем через Босфор. Он повествует о проблемах во взаимоотношениях людей разных конфессий, о неудавшейся попытке понять и помочь другому. И в нём мы находим упоминание Буниным Айя-Софии «древний, дорогой мне купол Софии» [6].
В своем творчестве Бунин отражает, что значимость храма Айя-София была велика на протяжении всего своего существования.
Важную роль играет, созданный в этих произведениях писателем, образ Айя-Софии, который направляет самого автора и читателей на постижение общности между различными цивилизациями и народами. Через него И.А.Бунин показывает нам скрещение различных эпох, культур, цивилизаций в этом месте и отмечает черты, близкие русскому человеку.
Мастер слова И.А.Бунин – проводник меж двух культур. На протяжении всей жизни И.А.Бунин ищет новые впечатления, желает прочувствовать и осмыслить незнакомые явления. Его любопытство, присущее всем великим писателям, и любовь к древней истории вызывает в нём повышенный интерес к религии, которая не просто определила образ жизни многих народов, но и привела к переходу в совершенно иную цивилизационную модель. Однако стремление к познанию других культур у Бунина носит не только теоретический характер, он должен увидеть этот мир, почувствовать его в духовном и физическом смысле. Об этом пишет в своей книге его жена В.Н.Муромцева-Бунина: «В Одессе Иван Алексеевич начал хлопотать о билете на пароход, шедший в Константинополь. Он в первый раз целиком прочел Коран, который очаровал его, и ему хотелось непременно побывать в городе, завоеванном магометанами, полном исторических воспоминаний, сыгравшем такую роль в православной России, особенно в Московском царстве. 9 апреля он отплыл в Царьград.» [7, с.55]. Он не устает от путешествий.
Рассматриваемые в работе произведения, как путевые очерки, занимают особое место в творчестве Ивана Алексеевича. В предисловии к прижизненному изданию сборника «Крик» Бунин пишет: «И эта книга создавалась в иные, счастливые дни, в дни, когда не только была родина, но и весь мир был родней и ближе, полные надежд, сил, замыслов, в дни неустанных скитаний и ненасытного восприятия» (Прил. 2).
Как писатель, он тонко ощущает проблему взаимоотношения, взаимовлияния, противостояния различных культур, понимает необходимость её единения и художественно отражает это. Он чувствует неразрывную связь эпох, народов, цивилизаций «и мне хочется сказать: Братья дервиши, ˂…˃ призываю и вас перед лицом этого бессмертного, великого, в будущем-общечеловеческого города. Будем служить людям земли и богу вселенной, - богу, которого я называю Красотою, Разумом, Любовью, Жизнью и который проникает все сущее.» [1, с.435].
Иван Алексеевич вовлекает в литературное путешествие и своих читателей, повышая у них интерес к историческому, культурному и духовному опыту других народов. Среди огромного количества культурных памятников Востока, которые писатель наблюдал лично и образы которых создал в своих произведениях, он уделяет особое место храму Премудрости Божией - Айя-Софии, который в течение тысячелетия был главным собором мирового православия и ставшим мечетью в 1453 г. после захвата турками Константинополя. В этом месте соединились две эпохи, культуры двух цивилизаций.
И.А.Бунина интересует Айя-София не только как древняя христианская святыня, но и как действующее мусульманское святилище. С детства знакомый с православными традициями, он наблюдает в храме за молебнами и обрядами людей, исповедующих ислам. Это великолепный образец полного погружения творческого человека в чужую культуру, в совершенно другой менталитет. Он сопоставляет внешнее и внутренней убранство Айя-Софии, с точки зрения изменения её религиозного статуса и исторического пространства.
Бунин стремиться познать универсальность закона бытия и духовную соборность людей. Об этой черте в творчестве писателя пишет литературовед, заслуженный деятель науки РФ Г.К.Щенников: «Его волнует и то, что сближает разные языки и племена на земле ХХ века, каким образом, например, «загадочный Восток» может обогатить европейца не сырьём и валютой, а пониманием единства и движения человеческой истории» [3, с. 492].
Делясь в своих литературных произведениях знаниями, чувствами, личными эмоциями от увиденного, Бунин И.А. является нашим проводником меж двух культур, даёт понять нам «всечеловечность» мироздания.
Культурный синтез Айя-Софии, от христианского Собора до исламской Мечети через православные и турецкие сказания. Проанализировав писательский опыт изысканий Ивана Алексеевича Бунина, становится ясно – недостаточно посетить собор, чтобы понять многогранную роль Айя-Софии в истории и культуре. Необходимо изучить не только художественную, научную литературу, но и обратиться к историческим текстам. К таким можно отнести летописи и древние сказания разных народов о храме Святой Софии. Например, в древнерусской Повести временных лет есть описание посещения Храма Святой Софии послами князя Владимира [4, с.6].
Собор Святой Софии в Константинополе являлся величайшим сооружением, с богатым внутренним убранством. Он поражал своей красотой и вызывал восхищение. Поэтому о нём существует множество византийских древних трактатов. Все они основываются на промысле Божьем в возведении и судьбе этого храма.
Великолепие, быстрота и сложность постройки Святой Софии, обладающей огромными размерами, вызывали колоссальные расходы, на которые не всегда хватало денег в казне. Согласно легенде, один раз строительство по этой причине было под угрозой срыва, и тогда Господь подал свою помощь свыше (Прил.1. 3). Ещё одно летописное сказание повествует о приставлении к храму Ангела Господня, что означало его святость. (Прил.1. 4)
Сказание об этих событиях есть практически во всех христианских летописях. Это говорит о том, что при Византийской цивилизации Святая София стала воплощением в камне главного символа Христианства. Местом единения земли и Неба, связи человеческого и Божественного, истоком объединения всего Восточного Православия. Являясь главной святыней православного христианства, Собор Святой Софии (Айя-София) играл важную роль в формировании мировоззрения и развития культуры России.
О храме Святой Софии сохранилось много сказаний и у турок. Можно их найти у знаменитого турецкого путешественника конца XVII в. Эвлия-Челеби. Все эти сказания обязаны своим происхождением христианским летописям, рассказам путешественников и плененных христиан, поэтому в чём-то эти рассказы схожи между собой.
Есть в турецких летописях сказания о свыше данных сокровищах для строительства храма и о явлении Ангела мальчику, подобные христианским. (Прил.1. 5). Бытует легенда, что о Святой Софии говорил основатель мусульманской религии Мухаммед и о его участии в восстановлении купола православного Собора. (Прил.1. 6) До сих пор многие в Стамбуле считают, что на спилах мраморных плит храма Святой Софии (Айя-Софии), которыми покрыты стены собора, зашифрована вся история человечества: и прошлая, и будущая.
Возможно, сказания об участии Мухаммеда в судьбе Айя-Софии не позволили туркам при захвате Константинополя разрушить этот великий символ христианской религии. Оставили они и его название.
Турецкие и византийские предания объединяет восхваление великого сооружения и признание его чудесным делом Божиим. Это показывает монументальность и значимость Айя-Софии для христиан в византийской эпохе и мусульман в Османской империи, её тесную связь с культурой двух цивилизаций.
Ознакомившись с несколькими древними сказаниями и легендами разных народов, мы видим, что религиозная история Айя-Софии сложна и многообразна. Храм имел колоссальное влияние в византийской эпохе, в османской империи. Это целый пласт культурной жизни многих поколений, народов и цивилизаций. Происходит взаимопроникновение одной культуры в другую. Каждая из них привносит что-то своё. При этом, несмотря на различие конфессий, исторического времени, не разрушается общая целостность и значимость храма. Словно Айя-София — это узел, соединивший два конца в единое целое.
В новой философской энциклопедии есть такое понятие как культурный синтез, означающий воссоздание единства духа культуры при сохранении различий его форм [10]. Таким культурным синтезом и является Айя-София. Пройдя многовековой путь от главного христианского храма до мусульманской мечети, она сохранила в себе единую духовную основу, соединяющую турецкую и русскую культуры.
Судьба и роль Айя-Софии в наши дни. В июле 2020 года в Стамбуле происходит «превращение» музея мирового значения Айя-София в действующий религиозный объект, при этом вход стал бесплатным для всех посетителей без исключения, независимо от цели посещения и вероисповедания. Как уже было написано выше, это решение Турции вызвало большой общественный резонанс во всем мире. Не стала исключением и Россия.
В январе 2024 года, спустя три с половиной года после наделения Айя-Софии статусом мечети, по решению турецких властей, для иностранных туристов вход стал платным. Для них будет организован отдельный вход, и они смогут осмотреть галереи мечети на втором этаже, а также мозаики византийской эпохи.
Главное, что храм, являющийся глобальной исторической и культурной ценностью, остался доступен не только для мусульман, но и для всех желающих. Но таким двойственным решением власти Турции разделили возможности для посещения храма между местными жителями, для которых это действующая мечеть, гостями страны, интересующихся культурно-исторической значимостью Айя-Софии, и православными паломниками, посещающих её как христианскую святыню.
С целью понять, интересует ли современных школьников судьба храма, который находится на территории другого государства, был проведен небольшой опрос среди учеников 7 класса. (Прил. 3).
Практически все опрашиваемые указали в анкете решение о том, какой статус должна иметь Айя-София в наши дни. Большинство считает, что это решение принимает страна, где расположен культурный объект. Чуть меньше набрал вариант музея с равным доступом для всех. (Прил.4. 1) На третьей позиции мнение о том, что Айя-София должна быть мечетью, но одновременно с этим выполнять функции музея. (Прил.4.2) Анкетируемым была дана возможность выбора нескольких вариантов ответов, этим воспользовался каждый третий. (Прил.4.3) Обосновали свой ответ только 2 человека. (Прил.4.4) По мнению одного из респондентов, Айя-София досталась османам в результате их победы, поэтому только они как победители в праве использовать храм. Второй считает, что вопрос о статусе Айя-Софии должен находиться в компетенции ЮНЕСКО. Никто из респондентов не выбрал вариант, что для культуры нашей страны это несущественно. По результатам анкетирования стало понятно, что молодое поколение осознаёт значимость культурного наследия святыни и её важность в русской культуре.
Анализ опроса школьников и высказываний лидеров разных стран [11] о новом статусе мечети показывает, что судьба и роль Айя-Софии актуальна для современников.
Храм никого не оставляет равнодушным, более 3 млн человек посещают его ежегодно. В наши дни Айя-София является точкой притяжения для христиан, мусульман и людей, интересующихся культурно-историческим аспектом храма.
Айя-София имеет мировую историческую ценность и объединяет в себе историю и традиции не только одного народа, поэтому с чем доступность действующей мечети должна быть равной для всех. Мы выяснили, что исследуемый объект имеет важное значение для культуры многих стран и играет существенную роль в установлении межкультурной коммуникации разных народов.
Многогранность храма не может не учитываться при определении его статуса в современном мире. Этот культурный многовековой памятник – выдающийся шедевр мировой архитектуры и религиозный символ двух конфессий, хранит в себе историю развития цивилизаций, объединяет традиции народов, показывает близость культур. Такое «скрещение» делает Айя-Софию общезначимой межкультурной ценностью в современном мире.
Подводя итоги данного литературного исследования, можно резюмировать, что цель работы - анализ значения храма Айя-Софии в культурном синтезе цивилизаций через его литературный образ, созданный в произведениях И.А.Бунина, достигнута. Храм Айя-София имеет значимую объединяющую роль.
К такому выводу мы пришли, проанализировав художественный образ Айя-Софии в произведениях известного русского писателя И.А.Бунина «Айя-София» 1903-1906, «Тень птицы»1907, «Крик» 1911, определив его авторскую позицию о монументальной и многозначительной роли храма в единении мировых культур и цивилизаций.
Изучив материал о творчестве Ивана Алексеевича Бунина, становиться ясно, что его знания об исследуемом нами объекте носят не только теоретический характер, но и основаны на его путешествия и личных впечатлениях.
Исследование христианских и турецких сказаний показало, что древняя святыня - Собор Святой Софии, или Айя-София является культурным синтезом в течении многих эпох.
Рассмотрев новостную информацию в электронных ресурсах, проведя небольшое анкетирование школьников, было выяснено, что культурный статус храма имеет важное значение и в современном мире, в том числе в России.
Достигнув поставленной цели и полностью выполнив все задачи, мы подтвердили гипотезу, что образ Айя-Софии, созданный И.А.Буниным в художественных произведениях, является символом скрещения разных эпох, культур, цивилизаций.
Все полученные при проведении исследования сведения могут использоваться в школьных уроках культурологии и на занятиях по литературе, изучая творчество И.А.Бунина. Собранная информация может быть полезной для молодого поколения в установлении межкультурных коммуникаций.
Обратившись к литературному образу Айя-Софии, мы коснулись многих интересных тем, которые могут быть рассмотрены в дальнейшем. Возможно, эта работа вызовет интерес у современников к этому удивительному храму и сподвигнет к новым исследованиям.
На торжественной церемонии в Стокгольме, когда Бунину вручали Нобелевскую премию по литературе (1933 г.), он произнёс: «В мире должны существовать области полнейшей независимости. Вне сомнения, вокруг этого стола находятся представители всяческих мнений, всяческий философских и религиозных верований. Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизацией» [2, с. 164]. Это было сказано писателем в другом контексте, но, созданный в его произведениях образ Айя-Софии и есть то самое культурное наследие других эпох и цивилизаций, незыблемое и всех нас объединяющее.