Цели занятия:
- формирование гражданского самосознания, уважения к историческому прошлому нашей Родины;
- используя умения сравнения, обобщения, помочь учащимся определить задачи, которые стояли перед жителями города, пути решения этих задач;
- вызвать у школьников чувство сопереживания с трагической судьбой ленинградцев, восхищение и гордость за народ, проявивший стойкость и мужество в схватке с врагом;
- развивать познавательную активность в области знаний об истории своей страны.
Задачи:
- Познакомить ребят с понятием блокада;
- Познакомить со страшным периодом в жизни нашей страны на основе поэтического творчества;
- Пробудить в детях чувство сострадания и гордости за стойкость своего народа в период блокады Ленинграда и на протяжении всей Великой Отечественной войны с помощью музыкальных произведений и поэтической литературы.
Ход классного часа (сопровождается презентацией)
Ученик читает стихотворение.
Ты мне верни, о память, эти дни –
холодные, голодные, – верни!
Верни тот город, сумрак ветровой,
адмиралтейский штык над головой,
шаг патрулей, и злую боль разлук,
и тишину, и метронома стук…
Ты возврати мне, память, ночи те –
прожектора в морозной высоте,
и гребни снежных крыш,
и мертвый свет
недвижных осветительных ракет,
когда, блокадным стянутый ремнем,
стоял мой гордый город под огнем.
Ты сохрани мне, память, навсегда
тот город – сгусток пламени и льда
тот город – слиток гнева и любви,
где жизнь кипела в стынущей крови.
…Как быстро время кануло! Исчез
сражений дым. Неспешно бьют часы…
Но время, как металл, имеет вес –
и годы можно бросить на весы!
А время, опаленное войной
в невиданной сплоченности сердец
в наполненности яростной, двойной –
оно весомей было, чем свинец.
Не зря, как хлеб, в молчанье ледяном
его так скупо мерил метроном.
Учитель: сегодня наш классный час посвящен одной из самых страшных страниц времен Великой Отечественной войны – блокаде Ленинграда.
Учитель: стук метронома отсчитывает недели, месяцы, года блокады Ленинграда – она началась 8 сентября 1941 года, когда город был взят в кольцо и отрезан ото всего внешнего мира.
8 сентября в 18 часов 55 минут на город обрушился невиданный ранее удар авиации. Было сброшено 6327 зажигательных бомб. После этого в городе остался недельный запас продуктов.
Ученик читает стихотворение.
Чёрное дуло блокадной ночи...
Холодно,
холодно,
холодно очень...
Вставлена вместо стекла
картонка...
Вместо соседнего дома –
воронка...
Поздно.
А мамы всё нет отчего-то...
Еле живая ушла на работу...
Есть очень хочется...
Страшно...
Темно...
Умер братишка мой...
Утром...
Давно...
Вышла вода...
Не дойти до реки...
Очень устал...
Сил уже никаких...
Ниточка жизни натянута тонко...
А на столе –
на отца похоронка...
Учитель: В осажденном городе люди ежедневно, без всяких опозданий ходили на работу, работали по 12-14 часов в сутки. Дежурили по ночам на заводах. Трамваи и автобусы не ходили, и весь путь от дома до работы шли пешком.
Мужчины, женщины, подростки стояли у станков. Из ворот заводов ежедневно выходили танки и отправлялись на фронт. Не смотря на все трудности город жил вместе со всей страной и работал на победу.
Но кроме голода, пришли и другие бедствия. В ноябре ударили морозы, температура опустилась до 40 градусов по Цельсию. Замерзли водопровод и канализация. Взять воду для питья можно было только из Невы. Вскоре подошло к концу топливо. Перестали работать электростанции, в домах погас свет. К декабрю 1941 г. город оказался в ледяном плену, но люди не сдавались. Город боролся.
Единственной дорогой, по которой можно было доставить продовольствие, было Ладожское озеро. В ноябре озеро стало затягиваться льдом, и по нему пошли машины с грузом для осажденного города. Так начала действовать блокадная артерия Ленинграда, которую народ назвал «Дорогой жизни». Эту дорогу постоянно бомбила вражеская авиация. И помощь приходила в город ценою жизни людей.
Ученик читает стихотворение.
Не слышал Ленинград о лёгком хлебе…
Я не забыл
блокадный трудный хлеб;
и посвист «мессершмитта» в чистом небе,
и город, что в потёмках не ослеп;
весомость помню
пайки стограммовой,
и саночки тяжёлые в снегу,
и тёплый взгляд, и тот мороз суровый,
и девушку,
что встретить не смогу…
Тяжёлый снег
на братских на могилах,
и тяжесть бомб, и на асфальте кровь –
и с той поры
душа принять не в силах
и лёгкий хлеб, и лёгкую любовь.
Учитель: Об этих днях говорят безжалостные страницы документов, написаны книги, сняты фильмы. Но самое страшное – это свидетельства очевидцев, переживших блокаду.
Воспоминания (читают учащиеся).
Чтец 1 (девушка) - Мне было четыре с половиной года, когда началась война. Понятия «блокада, война, фашисты, наши» постепенно входили в мое сознание ребенка, как отражение блокадной жизни. помню немного.
В августе 1941 года, когда мама рыла окопы, я находилась с детским садиком в районе Гатчины. Немцы приближались с каждым днем, многие родители разобрали своих детей, но несколько женщин смогли приехать в последний день, когда вокруг уже полыхали пожары. Матери, схватив детишек, брошенных, плачущих, ничего не понимающих, побежали на вокзал, успели взобраться на открытую платформу товарного поезда. Одни прижимали к себе детей, другие поднимали их вверх, к небу, чтобы показать немецким летчикам, какой груз находится на платформе. Самолеты на бреющем полете пролетали над поездом. Крики, плач, грохот поезда прерывались стрельбой по живым мишеням. Потом наступила темнота и тишина. Мама изо всех сил прижала меня к себе, закрыла голову, уши с одной мыслью: если убьют, то сразу двоих. Когда мы попадали под бомбежку и обстрелы, она всегда крепко прижимала меня к своему сердцу с этой мыслью. Бомбежка зимой 1942 года мне представлялась совсем не страшной, потому что мама шептала: «Не бойся, детка, это наши русские самолеты». Я радовалась и не понимала, почему мама быстро бежит зигзагами и не смотрит в праздничное небо, которое было переполосовано прожекторами, пытавшимися поймать немецкие самолеты. Стреляли зенитки, слышались разрывы бомб, но я не боялась, даже хотела помахать рукой «нашим». Вдруг, мы упали: грохнуло совсем рядом. Мне было холодно лежать в снегу, пока мама не поднялась. Она ощупала меня, еще крепче прижала и, хромая, рывками понесла меня домой. Немцы часто бомбили наш район, где были военные аэродромы и находился завод «Красный Октябрь», выпускавший моторы для самолетов. С крыши одного из трех корпусов, в одном из которых мы жили, какой-то мерзавец пускал зеленые ракеты и светил фонариком, указывая цель для бомб. Смысл слова смерть я не понимала. Знала, что если человек лежит на полу или залез под кровать или кресло, он умер.
Чтец 2 (юноша) - В первые недели город становился военным. Появились крестики на окнах, в сквере поблизости установили зенитки, по улицам девушки из противовоздушной обороны проносили баллоны с газом для привязных аэростатов. Одиннадцатого сентября 1941 года вечером немецкие самолеты совершили массированный налет на Ленинград. В одну из тревог мы с приятелем сидели на крыше дома и видели, как в лучах заходящего солнца летят немецкие самолеты. Много. Бомбардировщики строем, а истребители южнее и выше - свободно. Сигнал тревоги запоздал. Зенитки забухали, когда самолеты были уже над городом. Видно было, как летят серебристые снаряды и разрываются в небе. С замиранием сердца ждали, когда белое облачко накроет самолет, но увы. Они летели очень высоко. Спустя некоторое время где-то южнее стал подниматься черный дым. В эту бомбежку немцы сбрасывали только зажигательные бомбы. Это горели Бадаевские склады, где были сосредоточены все запасы продуктов. И вот за одну эту бомбежку немцы уничтожили все продуктовые запасы Ленинграда. Зарево и дым пожарища закрывали все небо над городом. Во время пожара сахар расплавился, и земля пропиталась сладким сиропом. Это место легко можно было определить по запаху.
Мы копали землю, сколько хватало сил, с собой взяли большой таз и в него собирали эту сладкую, пропитанную сахаром землю, а потом везли все это на саночках до дома. Но вскоре начались морозы, и наши походы прекратились.
Зима 1941/42 года была очень холодная, доходило до 40 градусов мороза, и очень снежная. Идешь по узким тропам, как по траншее, сугробы выше головы. Один раз, когда я шел на работу, за что-то зацепился ногой, посмотрел, рука торчит из сугроба. Страшно. Люди умирали на ходу, трупы заносило снегом. Все отходы и нечистоты тоже выливались через форточки из окон освободившихся от жильцов комнат.
Чтец 5 - Мои родители — врачи, по-видимому, в период НЭПа аптеки присылали им образцы каких-то лекарств. И мы перебрали все эти лекарства, варили какую-то теплую водичку-кисель из какого-то сладкого слабительного, в котором был сахар, решив, что слабительное уже не действует. Пошли в ход все лекарства, которые можно было как-то использовать. У дяди был какой-то казеиновый клей, чтобы что-то клеить, мы и его съели.. Ели жуткую гадость, на самом деле спасались как и чем могли. Потом мы нашли отцовские комсоставские сапоги, портупею, кобуру. Все это очень долго отмачивалось, 2–3 дня, важно было найти, в чем отмочить. А потом мы все это резали особыми ножами, при помощи которых в мирное время брат конструировал планеры в авиамодельном кружке. Резали на дорогой мебели, дубовой, так как она была крепкой, на маленькие такие, как лапша, пластинки. И потом это долго-долго варили, разводили столярный клей, кое-что из аптечки туда добавляли, какие-нибудь составы, чтобы получился вкусный студень, в общем, все были заняты приготовлением этого прекрасного блюда. Было еще что-то горячее из повидла, джема. Еще нам давали по карточкам меланж — битые сырые яйца в банках. Вот это было удивительное лакомство. Было много книг в переплетах-обложках. Из этих обложек мы научились делать котлеты. Отделяли обложку от книги, резали на мелкие кусочки и клали на несколько часов в кастрюлю с водой. Когда бумага разбухала, из нее отжимали лишнюю воду и в эту массу всыпали немножко «муки» из жмыха.
Жмых, его еще называли «дуранда», — это отходы от производства растительного масла. Получается жмых (как я потом узнала) так: семечки подсолнечника перемалывают, чтобы потом отжать масло, отжим от масла и называется жмых. Жмых был не только подсолнечный, но и льняной, и конопляный, и горчичный. Между прочим, многие ели горчицу (пекли блины из нее) и умирали от прободения, потому что желудки были очень истончены.
Жмых от подсолнечного масла был очень грубый, в нем было много неразмолотой шелухи семечек Они были крепкие, как камень, и отколоть от такой плитки кусочек можно было только топором. Чтобы получить подобие муки, надо было этот кусочек натереть на терке. Это была трудная работа, Полученную «муку» всыпали в размокшую бумагу, размешивали ее, и «фарш» готов.
Лепили котлеты и обваливали в той же «муке». Затем клали на горячую поверхность буржуйки и воображали, что поджариваем котлеты. Ох как трудно было проглотить кусочек такой котлеты! Держу, держу во рту, а проглотить никак не могу, но глотать надо — это была единственная еда на день, не считая паечки хлеба.
Потом мы перестали делать эти котлеты, а стали варить суп. Высыпали в воду немного этой «муки», кипятили, и получалась тягучая, как клейстер, похлебка. Купить жмых было непросто.
На рынке можно было купить столярный клей. Плитка столярного клея была похожа на стограммовую шоколадную, только цвет ее был серо-мышиный. Эту плитку клали в воду, она находилась в ней более суток. Когда она размокала, в этой же воде ее начинали варить, все время помешивая. туда добавляли разные специи: лавровый лист, перец, гвоздику… Специи были почти у всех хозяек. Готовое варево разливали по тарелкам, и получалось желе чудесного янтарного цвета.
На экране демонстрируется слайд «Дневник Тани Савичевой».
... Есть хочется. Голодают голова, руки, сердце - все, что есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает. Мы умирали один за другим. Я высохла, вымерзла, стала совсем тоненькой и совсем легкой, но жила. Пока у меня была мама, я держалась. Потом ...
Из дневника Тани Савичевой.
Учитель: Из дневника Тани Савичевой.
... Есть хочется. Голодают голова, руки, сердце - все, что есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает. Мы умирали один за другим. Я высохла, вымерзла, стала совсем тоненькой и совсем легкой, но жила. Пока у меня была мама, я держалась. Потом ...
Девочка сама написала страшную летопись своей семьи. Ее последняя запись была «Осталась одна Таня». Хотя девочку эвакуировали спасти ее не удалось. Она умерла 1 июля 1944 г.
С первых дней были введены продовольственные карточки. По ним рабочие получали 250 г. хлеба в сутки, иждивенцы и дети до 12 лет по 125 грамм. В состав теста входили 50% дефектной ржаной муки, 10% соли, 10 % жмыха, 15% целлюлозы, 5 % древесных опилок.
Наша школа участвует в акции «Блокадный хлеб». Вручая вам 125 грамм «блокадного хлеба» я призываю вас помнить о мужестве жителей Ленинграда, переживших беспрецедентную блокаду миллионного города вражескими захватчиками.
12 января 1943 года в 9 часов 30 минут началось наступление наших войск. 27 января 1944 года войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали оборону 18-й немецкой армии.
27 января 1944 года в 8 часов вечера над заостренном шпилем Адмиралтейства, над куполом Исаакиевского собора, вспыхнули снопы золотых искр – салют из 324 орудий, знаменующий собой конец блокады, освобождение Ленинграда. Прошел 871 день этой страшной блокады.
Ученик читает стихотворение.
Улицы, ограды, парапеты,
Толпы... Толпы... Шпиль над головой,
Северным сиянием победы
Озарилось небо над Невой.
Гром орудий, но не грохот боя.
Лица... Лица... Выраженье глаз.
Счастье... Радость... Пережить такое
Сердце в состоянье только раз.
Слава вам, которые в сраженьях
Отстояли берега Невы.
Ленинград, незнавший пораженья,
Новым светом озарили вы.
Слава и тебе, великий город,
Сливший во едино фронт и тыл.
В небывалых трудностях который
Выстоял. Сражался. Победил.
На экране – ролик, посвященный блокаде Ленинграда – «Память»
Наш классный час подошел к концу, всем спасибо за внимание!