Новаторские достижения А.П.Чехова в области поэтики драмы оказали существенное воздействие на отечественную драматургию 70-90 годов XX столетия и предвосхитили современную драматургическую эстетику. Такие аспекты исследования, как сюжетно-фабульная организация драматургического материала, взаимодействие эпического и драматического начал, а также концепция человека связывают отечественную драму 70-90 гг. XX века с традициями поэтики А.П.Чехова.
На рубеже 70-90-х годов XX века появился большой отряд новых драматургов. Их объединяло пристрастие к современной теме, появление современного героя. Судьба каждого персонажа представала как знак определенных общественных тенденций. Их привлекали герои, которые задавались вопросом: «Кто я, каков я?».
Герои мучительно сознавали свою обособленность в процессе бытия. Это - «плохие хорошие люди». Они лишены психологи ческой цельности - герои переходной эпохи. Герой болен страхом перед жизнью, у него разрушены все его тылы: дом, очаг, семья. Дом как мир, дом как крепость, как опора и основа жизни утрачивает свое значение.
Герои — вне стен дома — оказались открытыми жизненным невзгодам.
«Бездомность» становится знаком духовной неприкаянности, отключенности от общего потока жизни. Всех героев роднят душевный слом, духовная закрепощенность и объединяет личностная и общественная нереализованность, внутренняя несвобода, которая не дает состояться их судьбам.
Поколение 60-х роднила близость мировоззренческих позиций. Человек в их произведениях был показан как следствие и печальный итог социальной действительности с ее смешением нравственных критериев, падением роли мужчины (героя), стесненным бытом, однако, без традиционного деления на черное и белое.
Существенные изменения происходят и в строении драматического конфликта. Если для традиционного конфликта характерно столкновение разнонаправленных воль, то для драматургии «новой волны», в основном, важно не столько противоборство конфликтующих сторон, сколько тенденция их взаимного «рассеивания», растворения друг в друге — «человек среди других».
Персонажи Чехова драматически активны, но проявляется эта активность не внешне. Это активность нравственного самоопределения.
Именно на рубеже веков и тысячелетий самоопределение особенно актуально для человечества, находящегося в ситуации духовного «промежутка», в катастрофе атеистического тупика, но в то же время жаждущего веры. Драматурги как бы прислушиваются к А.П.Чехову, говорящему, что люди не каждый день, делают нечто из ряда вон выходящие. Зато чеховские герои в любой ситуации остаются людьми, верными себе, стоически принимающими свою судьбу. Они не могут быть благополучны и счастливы в житейском понимании. Они - жертвы, но одерживающие великую духовную победу. Арбузов как и Чехов стоит на своем: человек должен находиться не только в центре драмы, но и в центре внимание и любви писателя. Судьба каждого человека даже самого незаметного на первый взгляд, имеет право на внимание искусства, она так или иначе связана с судьбами эпохи, и задача художника найти эту связь. Жизнь сложна и разнообразна и требует такого же разнообразия от нашего демократического по своему складу искусства. И в прозе и в драматургии А.П.Чехов утверждает эту мысль. Но не декларативно, а целомудренно сокрыто, в соответствии с эстетикой внутреннего действия и субстанционального конфликта.
Драматурги 70-90-х гг. XX века передают самую суть человека «переходного периода» с его парадоксальным положением во времени, в пространстве, личной и внутренней жизни. Наиболее ярко в диалог с А.П.Чеховым вступил А.Н.Арбузов драматург. Он следует чеховской традиции, это происходит, на глубинном сущностном уровне и проявляется в едином ценностном взгляде на мир.
Одним из первых драматургов 70-90-х гг. XX века, воспринявших чеховскую концепцию человека оказался А.Н.Арбузов. В драматургии А.Н.Арбузова, как и в поэтике А.П.Чехова, наблюдается взаимовлияние эпического и драматического начал.
Как для А.П.Чехова, так и для А.Н.Арбузова характерно так называемое, «вознесение сюжета» (З.С.Паперный), когда происходит чудесное разрешение кризисной ситуации. Но это мнимое решение проблемы. Здесь напрашивается введение термина «зависание» или даже «ниспадание» сюжета.
Чеховскую традицию А.Н.Арбузов воспринял и прямо, непосредственно.
Арбузов – один из самых театральных драматургов писавших не для чтения, а игры на сцене. Его постоянное определение формы, стремление к жанровой определенности давала свои заслуженные плоды. На основе сравнительного анализа Чехова драматурга и пьес Арбузова проходят нити благодаря которым можно выявить сходство в трудах, обоих писателей. За Арбузовым закрепилось репутация камерного драматурга чеховской школы. С Чеховым их его роднит то, что он не «монументален».
Как продолжатель чеховских традиций, для Арбузов основными темами являются тема поиска смысла жизни. Но Арбузов большое внимание уделяет теме любви, как главной критерий счастья и гармонии в человеческих отношениях.
Главный «проводник» чеховской традиции - герой.
Всё в художественном мире пьес А.Н.Арбузова - через героя: и источник драматизма, и статус события, и значение детали. Источник драматизма - до предела сконцентрированная стихия быта, которая, как и у Чехова, постоянно демонстрирует другую сторону: от быта - к бытию.
Событие из случайного происшествия оборачивается событием, объединяющее всех героев, и, проводя некоторых из них через экзистенциальный кризис, дает шок.
Герои чеховских пьес противостоят социуму, проявляя стоическое «терпение и неучастие»,напротив герои Арбузова стремятся к идеалу, изменить свою и быть полезным в обществе на это влияет дух этой эпохи. Процесс этот происходит посредством разговоров, мечтаний, фантазий, а неистовая жажда стремлений к новому, усиливает драму героев. У Арбузова и Чехова простые, обыкновенные, но в тоже время удивительные герои. В кругу своих героев они исключают откровенных негодяев. Описывая разные характеры, разные судьбы они придают им обыденный характер человека со своими «достатками» и недостатками. Тем самым осознавая, что в человеке много и отрицательного и положительного, они не осуждают своего героя, а стараются донести до читателя, почему герой веете себя таким образом.
А.Н.Арбузов: «Как только я начинал понимать своего отрицательного героя, я прощал ему все грехи и, прощенный он переставал быть отрицательным.»
У А.Н.Арбузова, герои про которых он пишет, находятся в «годах странствиях», нравственно беспокойные, ищущие смысла в потоке «уходящих» дней. Именно за этими героями стоит будущие это «Таня» Арбузова. Сила «Тани» не в морали, а в характере. В удивительном женском характере, каким-то чудом созданном самыми простыми средствами.
Пожалуй, нигде больше Арбузов не достигал такой степени простоты и незамутнености. Во второй половине пьесы появляются какая-то внутренняя суетность, но и из нее Таня не выходит, не изменяя своей простоте и почти гипнотизирующей точности – слов, поведения, поступков.
« Да… Нет… Наверное… Я понимаю… Как видишь… Так пришлось…» Наверное, секрет в том что, пройдя через испытания, мы по новому оценили этот дар человека –любить. И пьеса, в чем-то наивная, но и ни в едином слове не фальшивая, осталась жить.
У Чехова молодое поколение Петр Трофимов и Аня, представители нового поколения того времени построить новую жизнь.
Герои Арбузова это современники, конечно же они отличаются от чеховских персонажей, несмотря на все свои страдания, они не могут быть мучениками в собственном смысле слова. «Мученичество» в переводе с греческого свидетельство. Герои не могут свидетельствовать о ценностях ради страдают.
Поэтому история не прошла стороной общество. Если Чеховские герои изначально способны обладать полнотой и целостностью знаний о жизни, ценности утрачены, хотя тоска по ним не просто сохранилась, а усилилась. И герои Чехова и Арбузова боятся жизни, они не могут ощущать полноту бытия. Если у Чехова героев преследует экзистенциальный страх, то героев Арбузова растерянный и одинокий. Страх социальный, боязнь не реализовать себя в обществе, быть отвергнутым от него.
В а л я. Да будет тебе!.. Слушай лучше, что расскажу... Я сегодня письмо по почте получила. От неизвестного. (Вынимает конверт.) Видишь?
Л а р и с а. А написано что?
В а л я. «Человек живет на земле не зря и не напрасно, Валя. И если от его дела все вокруг становится лучше, то это для него и есть самая большая удача. Вот почему счастье никогда нельзя испытать в одиночку. Желаю вам всего хорошего».[ «Иркутская история».]
«Комната и люди делаются вдруг почти невидимы, и Валентина остается одна — в луче света.
И так мне без тебя трудно, так трудно. Как дальше-то жить? Не знаю, совсем запуталась...
Г о л о с и з х о р а. Не плачь, мне так хочется, чтобы ни одна слезинка из твоих глаз не пролилась... Люди на земле должны быть счастливы — это факт. А что человеку для счастья нужно? Чтобы дело его было хоть чуточку лучше, чем он сам.
В а л я. Как это? Не пойму...
Г о л о с и з х о р а. Эх, не могу я выразить... Не умею. К нам на шагающий иди, начни с подсобной работы... А там на курсы ступай, без отрыва... Говорят, на Волге какая-то дивчина всей сменой на шагающем командует...».
В творчестве А.П.Чехова можно выявить три оппозиции:
«широкий мир» и «замкнутый мир». Это оппозиция связана с категориями полноты и цельности, а последние в свою очередь, предполагает наличие духовного содержания – смысла способности к диалогу с «широким смыслом» к событию с ним. Равно как и «замкнутый мир»неимоверно усложняется диалог, ставит под сомнения целостность и полноту, так как она предполагает живую связь с людьми.
Нина Заречная представитель «широкого мира». «Рoль Нины для мeня все», — пиcал Чeхов. Измeнчивoe, отрaжaющее лунный cвeт и блeск сoлнца oзерo; пoлeт чaйки над ним; «странная» пьеса о Мировой Душе; атмосфера богемы с не менее странной откровенностью чувств и признаний; «романы в жизни» и «романы жизни», превращаемые в материал для литературных сюжетов.
[Лит.: Набоков В.В. Заметки о «Чайке» // Театр, 1991, № 1; Волков Н.Д.]
Костя Треплев представитель «замкнутого мира»
Провал спектакля означает для Треплева, не столько отвержение «новых форм», сколько «неуспех личности», осмеяние «претензии» на духовное избранничество. Экзистенциальная тревога, связанная с проблемой самоидентификации («Я — ничто… Кто я? Что я?») и боязнью «опоздать» («Мне уже двадцать пять лет»), развивает в Треплеве «гамлетовский комплекс» (В.В.Набоков). Отсюда стремление Т. «символизировать» жизнь, превратить ее грубую материю в одухотворенный образ-символ: «Я имел подлость убить сегодня эту чайку. Кладу ее у ваших ног». Отказ Нины понимать эту символическую акцию - «страшен, невероятен» для Треплева: «Будто это озеро вдруг высохло или утекло в землю». Нина Заречная — Психея, душа творчества Треплева. Теряя ее, он утрачивает способность творить: «Она меня не любит, я уже не могу писать… Пропали мои надежды».
«Нина. Какие у него чудесные рассказы!
Треплев (холодно). Не знаю, не читал.
Нина. В вашей пьесе трудно играть. В ней нет живых лиц.
Треплев. Живые лица! Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах.
Нина. В вашей пьесе мало действия, одна только читка. И в пьесе, по-моему, непременно должна быть любовь...» [«Чайка»].
У Арбузова в пьесе «Иркутская история» противопоставляются герои Виктор и Сергея.
Сергей решился жениться на Вале, понимая, что любви с ее стороны, той самой настоящей, единственной любви, нет, что она идет к нему, боясь одиночества, боясь окончательно потерять себя, делает его натурой исключительной, незаурядной. Где тут говорить о его «обыкновенности», «обычности». Необычный человек экскаваторщик, Серегин — крепкая рабочая закалка, высокая трудовая гордость помогли ему стать законодателем и новых моральных категорий. Он — не политик и не ученый, не государственный деятель и не писатель — устанавливает свой закон жизни. Уважение, доверие — вот главное между людьми, а любовь придет, она не может не прийти, если в основе ее заложено товарищество, взаимное понимание, трогательное желание помочь, поддержать, спасти. И своя драматическая вина есть у Серегина, к идеалу прорывается он через нарушение идеальной гармонии. А те, кто нарушает гармонию, чтобы потом когда-либо она стала еще более идеальной, в чем-то и виновны перед своим историческим мигом. Гибель их есть искупление необычного поступка, непривычного решения, неожиданных изменений в заведенном пути морали, человеческих отношений. В этом смысле, не просто сюжетном, но в высшем нравственном, необязательная, не продиктованная условиями пьесы смерть Сергея — закономерна. Он умирает затем, чтобы снова торжествовала любовь, но пусть зазвучат в ней и новые, им добытые мотивы — уважения, доверия, дружбы.
Противостоят ему Виктор герой из «замкнутого мира». Несмотря на свои чувства к Вале, он не щадил и он Валиной репутации, и он говорил о ней цинично, неуважительно, грубо. О том, чтобы жениться, не было и речи. «Вот бы насмешил всю стройку, ведь с ней можно и так, без обязательств.»
Образ Виктора динамичен во второй части пьесы мы видим как из героя «замкнутого мира», он находиться на пути преображения, будто изменения в жизни возлюбленной и его любовь к ней открывает ему новые пути.
Тот самый Виктор, который не очень поначалу разбирался в вопросах морали, сейчас говорит об унижении человека подачками, деньгами, не заработанными им самим. Несчастье—потеря любимой—сделало Виктора умнее и мужественнее, интеллигентнее и прозорливее. И Вале предлагают пойти работать к ним, на шагающий экскаватор, где трудился Сергей. Пьеса начинается и кончается самой важной для Арбузова сценой. На мостике, возле тускло горящего фонаря, стоит Валя, в руке ее зажата первая в жизни, поистине трудовая зарплата.
Появляется Виктор. «Валя. Витенька... родной... Спасибо». «Виктор. За что?» «Валя. Получка. Первая». [«Иркутская история»].
Эта сцена важнее всего для драматурга. Ею он начинает и кончает пьесу, потому что в этот момент героиня обретает человеческое достоинство, достоинство труженика. И снова любовь дает ей этот толчок. И быть может, Валя еще будет с Виктором, то тоже очень важно, для писателя — любовь, пройдя через все испытания, выдерживает их, мужает, ей не страшны даже и ошибки, истинное прорвется, покажет себя. В тонкой психологической манере письма Арбузова это предощущение возможного счастья Вали и Виктора, счастья, очищенного и искупленного трагедией Сергея, разлито в воздухе, оно в зрительных образах, сделанных поистине театральным писателем. Вот Валя выходит из родильного дома с близнецами. Идет развернутая литературная арбузовская ремарка:
«Сергей протягивает ей цветы. Она целует его и передает ему ребенка. Сергей осторожно кладет его в колясочку... Нянечка передает Сергею второго ребенка. Чтобы освободить место, Сергей наклоняется к колясочке и на мгновение отдает ребенка Виктору. Виктор смотрит на ребенка, потом на Валю». [Иркутская история]
Вот все и сказано. Хотя впрямую не сказано ничего. Сергей отдает ребенка Виктору, как бы предопределяя возможное будущее, когда Виктор должен будет заменить его детям отца.
Иллюзорная жизнь и настоящая будничная жизнь представляет разные пути чеховских героев, «трагедия сочинительства» Треплев, связанная самдраматизацией, когда спасательная маска становится сутью что приводит героев к гибели. Игровое поведения подмена истинного фальшивым. Ярко показано в пьесе «Таня» когда главная героиня живя в своем иллюзорном мире в первой части переходит во второй части пьесы в настоящую будничную жизнь.
Эти оппозиции тесно связываются между собой. Герои проицируют свою выбор в пользу «надо жить»,и выбирают ту истинную, «настоящую будничную жизнь», «надо жить». Об этой непреходящей ценностей и свидетельствует чеховские герои, ради нее перетерпливают страдания.
«В а л я. Зачем... Зачем, Сереженька?..
Комната и люди делаются вдруг почти невидимы, и Валентина остается одна — в луче света.
И так мне без тебя трудно, так трудно. Как дальше-то жить? Не знаю, совсем запуталась...
Г о л о с и з х о р а. Не плачь, мне так хочется, чтобы ни одна слезинка из твоих глаз не пролилась... Люди на земле должны быть счастливы — это факт. А что человеку для счастья нужно? Чтобы дело его было хоть чуточку лучше, чем он сам.
В а л я. Как это? Не пойму...
Г о л о с и з х о р а. Эх, не могу я выразить... Не умею. К нам на шагающий иди, начни с подсобной работы... А там на курсы ступай, без отрыва... Говорят, на Волге какая-то дивчина всей сменой на шагающем командует...
В а л я. Сереженька!..» [Иркутская история]
Арбузов пишет о самых простых рядовых людях, рабочих паренек или девушка из рабочей семьи. Внутренняя жизнь арбузовского героя сложна и напряжена, чем его трудовая деятельность. Герой Арбузова искатель и мечтатель. Жизненный путь его зигзагообразен. Герой упрям, и проникнут ложными убеждениями, он преследует свою обманчивую цель, настойчиво, скользя, спотыкаясь. Убедившись в ошибочности своего пути, он со страстью бросается на другой и, долго блуждая и заблуждаясь, находит верную дорогу. Этот конечно же Таня из пьесы «Таня», Виктор из пьесы «Иркутская история».
Герой Арбузова сильная личность, но силы его бродят, и он ищет решения, берется за много дел и не завершая не одного. Он «чистый», честный.
Герои Арбузова как и герои у Чехова находятся в процессе роста, в развитие.
Петя Трофимов, Аня « Вишневый сад», Таня, Дуся, Грищенко «Таня», Валя и Лариса, Виктор из «Иркутской истории». Достоинство его героев и его пьес в том что жизнь сложна и наполнена противоречиями.
Арбузов создает образ типичного человека но в основном человеческая моральная основа его героя положительная. Достоинства героя помогают преодолевать слабости недостатки и благодаря этому возникает надежда на светлое будущие на яркий свет, этого у Чехова нет.
Герой Арбузова находятся вечном поиске как и герои Чехова, имеет крепкий внутренней стержень. Движения человека к самому себе, а значит к диалогу с миром и другими людьми.
В «Чайке», «Трех сестрах», «Вишневом саде» нет действующего главного героя за которым была закреплена решающая роль. Но каждый ждет своего часа, когда он выйдет и займет, пусть ненадолго внимание зрителя и читателя. Благодаря этому расширяются характерные приметы, привычки, присловья эпизодические персонажи – «фокусы Шарлоты», словечко Фирса «недотепа» . На место главного героя становиться «попеременно главные» персонажи. А те кто, на первый взгляд на периферии сюжета обретают обобщенное - семантическое значение. Покончив с единодержавием героя, Чехов нашел связующие средства для построения своих пьес.
«Судьбы героев, при всем их различии, при всей их сюжетной самостоятельности, "рифмуются", перекликаются друг с другом и сливаются в общем "оркестровом звучании".
У Арбузова напротив существует главный герой в пьесе , который ведет весь сюжет, и при взаимодействие с другими героями, их образы в совокупности раскрываются.
Такие герои это Таня из пьесы «Таня», Валя из Пьесы «Иркутская история».
Чеховские драмы пронизывает атмосфера всеобщего не благополучия. В них нет счастливых людей. Героям их, как правило, не везет ни в большом, ни в малом: все они в той или иной мере оказываются неудачниками. В "Чайке", например, пять историй неудачной любви, в "Вишневом саде" Епиходов с его несчастьями - олицетворение общей нескладицы жизни, от которой страдают все герои.
За редким исключением - это люди самых распространённых профессий: учителя, чиновники, врачи и т.д. То, что эти люди не выделены ничем, кроме того, что их жизнь описывает Чехов, позволяет считать, что жизнью, которую ведут герои Чехова, живёт большинство его современников.
Чехов открыл в драме новые возможности изображения характера. Он раскрывается не в борьбе за достижение цели, а в переживании противоречий бытия.
Арбузова герои стремятся к счастью, пройдя сквозь испытания, изменив себя, буквально перерождаются они достигают его.
Арбузов как и Чехов смотрит сквозь призму времени он доказывает и выявляет герои в его потоке жизни.
Жизнь молодых арбузовских героев овеяно романтикой странствий .И это отражает биографические черты поколения, первооткрывателей и первосозидателей . Что помогает осознать картину этой эпохи. Раскрыть душу молодого человека в условия коммунистического строя, как формируется его сознание новый труд и новый быт.
Для Чехова одной из главных тем его произведения является тема жизни, и всех чувств сопровождающих ее это дружба, любовь, вражда, соперничество и т.д. И благодаря этому возникает сущность подлинной и ложной жизни. Все основные герои Арбузова находятся в плену ложной жизни. И лишь самым сильным удается выйти за пределы ложного круга.
Ложная жизнь – это жизнь призрачная, отвлеченная, книжная. Она рождена недостатками мироздания.
Жизнь настоящая, это – «правда», напряженная борьба с искусственной ложью. Постижения человека жизни подлинной, земной укрепляет связи с жизнью и делает его сильнее.
Конфликт чеховских пьес один из сложных. Виновника страданий на сцене нет, герой противостоит всему укладу жизни. С т.з. Катаева В.: «Герои в чеховских пьесах и в арбузовских приносят друг другу только страдания, наносят порой смертные раны. (Нина и Треплев «Чайка», Таня и Герман «Таня»). Не потому что на них направлена их воля у каждый из них сосредоточен на своей правде.