Любое художественное литературное произведение как предмет искусства – выработанный веками культурной жизни человечества мощнейший механизм органического воздействия на открывшуюся художественным впечатлениям душу подростка. Учителю при этом достаточно оставаться чутким помощником, проницательно облегчающим неопытному читателю встречу с шедевром.
«Помогайте своим ученикам, — писал еще в 18 веке замечательный русский просветитель Николай Иванович Новиков, — видеть и примечать красоты художественных творений, помогайте им мало-помалу различать и приводить в порядок множество темных представлений, теснящихся со всех сторон в их души» [Н.А.Константинов 1982: 56].
В поиске эффективных путей изучения художественных произведений в школе мы обратились к давно известному искусствоведческому подходу, основы которого были заложены в работах Е.Н. Колокольцева, Н.М. Машенко, Г.И., Богина, Ю. Борева, С.А. Леонова, В.Г. Маранцмана.
В рамках подхода искусствоведческий материал вводится в уроки словесности не только для объяснения и комментирования тех или иных литературных явлений, но и в целях углубленного восприятия школьниками художественного текста, формирования понятия о сущности художественного образа и специфических средствах его создания в разных сферах художественного творчества.
Представим несколько аспектов работы в рамках такого подхода над романом И.А. Гончарова «Обломов» на уроках литературы в 10 классе.
Знакомство с романом мы начинаем с представления его как истинного продукта своей эпохи. Рассматривая основные события жизни 50-х годов XIX века, учащиеся приходят к выводу, что роман отличается многоплановостью, поскольку автор поднимает множество социально-нравственных проблем того времени, центральной из которых является проблема оскудения и деградации дворянства. Работая с выдержками из критической литературы, посвященной роману (Д.В.Григорович «Из литературных воспоминаний», П. Д. Боборыкин «Творец «Обломова», А.Ф. Кони «Иван Александрович Гончаров», Н. А. Добролюбов «Что такое обломовщина?»), и переписки самого автора с современниками, находим подтверждение мысли, что никто до Гончарова не показал с такой художественной убедительностью и психологической глубиной, какое губительное воздействие на душевный мир умного, образованного человека оказывает бездеятельная жизнь. «Я старался показать в Обломове, – писал Гончаров С.А. Никитенко 25.02.1873 г., – как и отчего у нас люди превращаются прежде времени в …кисель – климат, среда, протяжение – захолустья, дремотная жизнь – и всё частные, индивидуальные у каждого обстоятельства» [Цит. по: А.Ф. Кони, 1989: с. 124].
Обращаем внимание учащихся на то, что одна из причин успеха романа – в умелом использовании автором универсальных средств изобразительности и выразительности, природа которых восходит к смежным с литературой видам искусства. С какой целью автор использует подобного рода средства и какую роль они играют в создании образов – вот центральные вопросы, которые явились для старшеклассников организующими в исследовательском прочтении романа.
Для анализа предлагаем ученикам несколько фрагментов произведения. Это фрагмент из «Сна Обломова» (часть первая, глава IX) и фрагмент беседы Обломова и Штольца (часть вторая, глава IV). После внимательного прочтения учащиеся выясняют, что, во-первых, оба отрывка достаточно близки тематически: только если в IV главе показано представление Обломова об идеальной жизни в своем родовом поместье, то во «сне» созданные автором картины детской жизни главного героя в Обломовке дают представление об источнике «обломовщины»; во-вторых, оба они закрепляет в восприятии читателей некую двойственность в изображении автором главного героя, жизнь которого четко разделяется на «внутреннюю» и «внешнюю».
Следующий этап предполагает работу над «словесными картинами» в этих фрагментах. Ребятам предлагается найти черты изобразительности в повествовании. Они отмечают особое мастерство живописного мышления писателя: «туман, как опрокинутое море, висит над рожью»; «там воз с сеном проползет, закрыв всю телегу и лошадь; вверху, из кучи, торчит шапка мужика с цветами да детская головка; там толпа босоногих баб, с серпами, голосят...» и тому подобное.
Важно определить с учениками роль этих зарисовок. Отвечая на данный вопрос, десятиклассники отмечают три момента. Во-первых, Обломов живет в своем мире, где границы действительного и воображаемого размыты или вовсе стерты. Автор прибегает к некоторой «картинности» изображения, используя манеру художника, внимательного к деталям и краскам, с глубоким смыслом продумывающего передний и задней планы, потому что все изображенное имеет глубокий символический смысл. Повторяющиеся слова «рисуешь», «картины» подчеркивают оторванность этого иллюзорного мира главного героя от реальной жизни, а слова «вверху», «там» – помогают заметить простроенные автором «планы» картины.
Во-вторых, в этих зарисовках не только изображена изумительная по яркости и безмятежности идиллическая картина помещичьего быта, но и раскрыта душа Обломова – пусть мечтательная, но глубоко чувствующая красоту, чистая и восприимчивая, способная к созерцанию и эстетическому наслаждению.
В-третьих, изображение такого рода «внутренней жизни» требовало от И.А. Гончарова действительно универсальных средств. Внутренняя жизнь – это не только иллюзорные фантазии героя, картины счастья, которые он непрестанно себе рисует, это и движение чувств в его душе – своего рода лирический сюжет.
Итак, живописность авторского повествования решает в романе особые задачи писателя. Но каковы истоки такого рода авторской манеры? Ответ на этот вопрос предлагаем ученикам найти, обратившись к биографии знаменитого автора и его переписке. В процессе работы десятиклассники приходят к выводу, что живопись как вид искусства всегда была близка писателю. Еще будучи юношей, Гончаров становится завсегдатаем литературно-артистического петербургского кружка, где царит поклонение искусству, становится близким другом художника-портретиста Николая Аполлоновича Майкова. Да и литературное наследие великих предшественников – Пушкина, Лермонтова, авторская манера которых отличалась «живописностью» мышления, оказало влияние на Гончарова-писателя.
Трактовка музыкальной темы в содержании данного романа уже разрабатывалась в методике литературы. Внимание методистов привлекала чаще всего музыкальная тема, символизирующая любовный сюжет. Однако редко в методической литературе проводится параллель между самими средствами развития любовной темы в романе и средствами музыкального искусства. Такого рода сопоставление помогает более глубоко понять суть происходящих в героях изменений, что приближает учеников к пониманию авторского замысла – музыка и средства этого искусства более всего подходит для изображения «внутренней жизни» Обломова, которая более динамична по сюжету, чем жизнь «внешняя».
Итак, работу над «музыкальными» страницами романа начинаем с поиска фрагментов, характеризующих отношения главных героев. Выясняем, что все эти фрагменты связаны звучанием одного и того же музыкального произведения. Действительно, ария Нормы «О богиня, взор твой ясный…» из оперы Винченцо Беллини явилась, по замыслу И.А.Гончарова, своеобразной точкой отсчета в характеристике и самого главного героя, и его отношения с Ольгой Ильинской. Чтобы определить суть авторского выбора в отношении именно этого музыкального произведения, обратимся к фрагменту, где произведение упоминается впервые – это мечты Обломова об идеальной жизни (часть вторая, глава IV): «В доме уж засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды... тут музыка... Casta diva... Casta diva! – запел Обломов.
– Не могу равнодушно вспомнить Casta diva, – сказал он, пропев начало каватины, – как выплакивает сердце эта женщина! Какая грусть заложена в эти звуки!.. И никто не знает ничего вокруг... Она одна... Тайна тяготит ее; она вверяет ее луне...» Причем обращаем внимание учащихся на синтаксический прием, снижающий высокое предназначение музыкального искусства. Упоминание арии вводится в один ряд вместе с «грибами, котлетами, ягодами…». Чтобы понять всю глубину авторского приема, обзорно знакомимся с либретто оперы Беллини и, конечно же, с самой арией.
Из заранее подготовленного десятиклассниками сообщения узнаем, что сюжет произведения был заимствован из одноименной трагедии французских драматургов М. Бельмонте и А. Суме. Драма рассказывает о судьбе прорицательницы жреческой касты древних кельтов Норме, которая тайно от всех любит врага своего народа – римского проконсула. Ради любви она совершает тайное предательство. Сильная, страстная, горячо любящая и глубоко страдающая женщина готова даже к убийству детей ради мести. Ее судьба трагична. В наказание за свой поступок Норма сама обрекает себя на смерть на костре.
Знакомство с музыкальным фрагментом арии вызвало следующие отклики учеников: «Музыка полна глубокой скорби. Прерывистость фраз, частые паузы подчеркивают эмоциональный накал, героиня будто с большим трудом сдерживает терзаемые ее муки любви и жестокого предательства. Однако она величава в своей гордой вере в скорую победу и мщение» (Шалимова Анастасия); «Это горячая и страстная молитва, но молитва противоречивая – она и о любви, и о ненависти к возлюбленному, она о смерти его, и о жизни. Поэтому в музыке соединились жизнеутверждающие звуки и трагические. Поражает эмоциональность арии. К такой музыке невозможно остаться равнодушным (Рылеева Оксана)».
Сопоставление откликов учеников и фрагмента текста И.А. Гончарова позволяет сделать следующий вывод: герой на данном этапе повествования воспринимает столь трагическую музыку как дополнение к еде, что имеет символическое значение. На протяжении всего романа перед Обломовым выстраиваются два возможных жизненных пути: первый – деятельный, активный – связан с влиянием Штольца и Ольги Ильинской (Наверняка, и знанием этой арии он Обязан Штольцу, который, благодаря влиянию матери, искренне привязан к искусству и посещает театры), а второй – с родовыми традициями, безмятежной жизнью в Обломовке, культом еды. Такая тонко продуманная последовательность в авторская характеристике («сковорода грибов, котлеты, ягоды... тут музыка... Casta diva... Casta diva!») позволяет понять читателю, к какому идеалу в данный момент повествования ближе наш герой.
Итак, анализируя все, связанные этим музыкальным произведением фрагменты, определяем с учениками, что язык музыки – это прежде всего язык отношений Обломова и Ольги Ильинской и то средство, с помощью которого Ольга почти властвует над Ильей Ильичем, заставляет его пробуждаться от сна, жить, действовать и…любить.
Далее предлагаем ученикам расположить в хронологическом порядке напечатанные заранее на отдельных листах фрагменты текста, раскрывающие с помощью музыки развитие отношений между Ильей Ильичом и Ольгой Ильинской. Чтобы правильно расположить фрагменты, необходимо выявить тенденции в развитии отношений героев. Обращаем внимание десятиклассников на то, что сценарий отношений с Ольгой Ильинской у Обломова, по замыслу Гончарова, развивается посредством музыкального параллелизма: чем сильнее чувства – тем эмоциональнее исполнение Ольги и, соответственно, чувственнее восприятие Обломова и наоборот. Автор сознательно использует прием музыкального «крещендо» (постепенное нарастание громкости звука), а затем и «диминуэндо» (постепенное угасание звука) для характеристики развития их отношений и тех изменений, которые происходят в герое.
Итогом работы являются хронологически расположенные фрагменты с комментариями:
1. Пробуждение Обломова к жизни. Обретение смысла своего существования. Начало «звучания» «мотива любви» («В один и тот же момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же опять сердце жаждало жизни... Обломов вспыхивал, изнемогал, с трудом сдерживал слезы, и еще труднее было душить ему радостный, готовый вырваться из души крик. Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось, вся поднялась со дна души, готовая на подвиг»).
2. Осознание любви. Яркое, полное страсти «звучание» («Боже мой, что слышалось в этом пении! Надежды, неясная боязнь гроз, самые грозы, порывы счастия – все звучало, не в песне, а в ее голосе… И в Обломове играла такая же жизнь; ему казалось, что он живет и чувствует все это – не час, не два, а целые годы... Оба они, снаружи неподвижные, разрывались внутренним огнем, дрожали одинаковым трепетом; в глазах стояли слезы, вызванные одинаковым настроением»).
3. Несколько сниженный образ любви, автор демонстрирует резкое «дименуэндо» в отношениях. Мечтая о семейной жизни с Ольгой, Обломов понимает, что это будет не безмятежное созерцание счастья, как он всегда воображал, а активная работа, которая уже сейчас становится условием их союза («Кое-где только, изредка, блеснет взгляд Ольги, прозвучит Casta diva, раздастся торопливый поцелуй, а там опять на работы ехать, в город ехать, там опять приказчик, опять щелканье счетов»).
4. Последней этап отношений, «мотив любви» уже не имеет голоса («Он молча поцеловал у ней руку и простился с ней до воскресенья. Она уныло проводила его глазами, потом села за фортепьяно и вся погрузилась в звуки. Сердце у ней о чем-то плакало, плакали и звуки. Хотела петь – не поется!»).
При анализе системы действующих лиц в романе необходимо обратить внимание учеников и на особую манеру писателя в создании художественных образов. Автор умело использует понятие «лейтмотива» для реализации своего замысла. В результате работы с энциклопедическим словарем выясняем, что термин «лейтмотив» пришел в литературу из музыки.
Лейтмотивы сопровождают нескольких героев романа и придают их образам особый колорит. Десятиклассникам предлагается найти соответствие некоторых лейтмотивов-характеристик с именами героев, к которым они относятся, а также определить символическую суть предложенных лейтмотивов. Так, учащиеся выясняют, что образ Штольца сопровождается мотивом «широкой, шумно несущейся реки, с кипучими волнами», что подчеркивает активное начало антипода Обломова; образ Пшеницыной – мотивом «голых локтей» и «белой шеи», символизируя тем самым какую-то физиологическую, примитивную сторону жизни главного героя («он успел увидеть какую-то женщину, с голой шеей и локтями»; «вдруг сзади его скрипнула дверь, и в комнату вошла та самая женщина, которую он видел с голой шеей и локтями…; «Обломову видна была только спина хозяйки, затылок и часть белой шеи да голые локти…» и т. д.); Иван Матвеевич, брат Пшеницыной, – мотивом «красных рук» и «пальца с ногтем вниз» («Рук своих он как будто стыдился, и когда говорил, то старался прятать»; «подавая начальнику бумагу и объясняясь, он одну руку держал на спине, а средним пальцем другой руки, ногтем вниз, осторожно показывал какую-нибудь строку»), что ассоциируется с его нечистоплотностью в ведении дел; слуга Обломова – Захар – лейтмотивом «старого серого сюртука» и «бакенбард» («в комнату вошел пожилой человек, в сером сюртуке, с прорехою подмышкой… и густыми русыми с проседью бакенбардами, из которых каждой стало бы на три бороды»; «Захар сделал шаг и стал как монумент, глядя в окно на бродивших кур и подставляя барину, как щетку, бакенбарду» и т.д.).
Важным после проведенной работы является ответ на вопрос, в чем преимущества использования такого синтетического (характерного для нескольких видов искусства) средства в создании образов. Как выяснили учащиеся, система лейтмотивов закрепляет за каждым героем живую ассоциацию, корни которой уходят в природу сложившихся в русской литературе символов. Например, лейтмотив «халата Обломова» или «сюртука Захара» восходит к русской символизации – «одежда – жизнь», закрепленной многими пословицами, а лейтмотив неопрятных, постоянно исчезающих рук Ивана Матвеича – к символу «чистые руки», обозначающему добропорядочность человека.
Подводя итоги анализа «музыкальных» страниц и использования автором «музыкальных приемов» в романе, предполагаем особую близость автора к музыкальному искусству и его осведомленность в этой области. За выяснением истоков музыкальности Гончарова снова обращаемся к переписке писателя и воспоминаниям о нем. Итак, по воспоминаниям современников (М.В. Кирманов), «Иван Александрович, по-видимому, не любил музыки. Такое впечатление осталось у отца писателя после того, как они с Иваном Александровичем слушали «Русалку» Даргомыжского… Иван Александрович не сразу согласился пойти послушать оперу, равнодушно просидел третий акт и, нисколько не восхитившись, ушел до конца оперы домой...» [Цит. по А.Ф. Кони 1989: 134]. Эту же мысль подтверждает и фрагмент письма И.А. Гончарова. «В работе моей, – писал он Стасюлевичу из Мариенбада, – мне нужна простая комната... с голыми стенами, чтобы ничто даже глаз не развлекало, а главное, чтобы туда не проникал никакой внешний звук, чтобы могильная тишина была вокруг и чтоб я мог вглядываться, вслушиваться в то, что происходит во мне, и записывать». А затем он извещал Стасюлевича, что против него поселилась какая-то «чертова кукла» и повергла его в полное бездействие почти непрерывной в течение дня игрой на фортепиано [Там же: 134].
Ученики рассуждают о том, действительно ли полученная информация противоречит обнаруженной «музыкальности» писательского мышления И.А. Гончарова. Ведь такая нетерпимость автора романа ко всему звучащему достаточно обманчива, и причиной неприятия музыки могла служить и, наоборот, глубокая слуховая чувствительность писателя. Поэтому категория «звук» – это своеобразное мерило силы чувств для И.А.Гончарова. По мнению писателя, нельзя иначе определить происходящее внутри человека, как только через понятия «звучание», «музыка нерв».
Итак, по наблюдениям старшеклассников, роман Гончарова «Обломов» выстраивается как единая симфония, где автор чуток к гармонии и боится фальши. Кажется, что, обладая абсолютным слухом, он в ходе событий останавливается, прислушивается к звучащим голосам героев, к звучанию их душ, и только затем, проведя анализ, движется дальше. Поэтому так много раз встречается в романе слова «фальшиво», «отзвук», «звучание», центральный любовный мотив романа имеет свою музыкальную параллель, а каждый герой имеет свой «лейтмотив».
Кроме того, роман содержит достаточно широкий диапазон универсальных изобразительно-выразительных средств, близких музыкальному и живописному видам искусства или непосредственно заимствованных талантливым писателем из этих видов. Важно не оставить этот факт без внимания при изучении романа в школе. Исследование текста в рамках обозначенной подходом проблемы позволяет ученикам делать открытия «новых смыслов» романа, новых граней неповторимой манеры писателя, да и просто с интересом изучать русскую классику, без особого труда преодолевая временной барьер между современной эпохой и эпохой автора.
Литература.
- Кони А.Ф. Иван Александрович Гончаров. – М.,1989.
- Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики. – М., 1982.