“Поэт творит словом, и это творческое слово, вызванное вдохновением из идеи, могущественно владевшей душою поэта, стремительно переходя в другую душу, производит в ней такое же вдохновение и ее так же могущественно объемлет; это действие не есть ни умственное, ни нравственное – оно просто власть, которой мы ни силою воли, ни силою рассудка отразить не можем.” (В.А. Жуковский)
(Эпиграф читает чтец на фоне музыки)
1-й ведущий: Золотым веком русской поэзии называют первую половину XIX века. Вторую половину – золотым веком русской прозы. Многие считали, что с гибелью Пушкина и Лермонтова погибла и русская поэзия. Да и времена наступили другие. На первый план выдвинулась идейная борьба западников, славянофилов и революционных демократов за умы людей. До стихов ли тут?!
2-й ведущий: Но поэты продолжали творить, не обращая внимания на то, что круг их читателей становился все уже – несмотря на безусловные достижения. Поэты пробивались к публике другим путем – прежде всего через становящийся все популярнее романс, через простые стихи, адресованные детям.
1-й ведущий: Русская поэзия после Пушкина становится намного проще и доступнее, она почти отказывается от апелляции к античной и европейской традиции, сознательно ориентируется на народную песню, говорит о простых, необходимых всем вещах: природе и любви, восторгах юности и переживаниях старости. В ней все реже звучит высокий гражданский пафос пушкинской поры, все чаще – задушевный голос близкого человека.
2-й ведущий: Вместе с тем она вовсе не отходит от защиты высших человеческих ценностей – наоборот, последовательно отстаивает их в противоположность обращенной к актуальной современности прозе. Это особенно видно в тех случаях, когда один и тот же писатель пишет и стихами, и прозою. Например, Тургенев – автор “Отцов и детей” и “Утра седого”. Сегодня роман о нигилистах нужно подробно объяснять, а классический романс ни в каких комментариях не нуждается...
Звучит романс “Утро туманное...”[1]
1-й ведущий: На поэтическом небосклоне огромными светилами горят имена Тютчева, Фета, Некрасова. И рядом с ними сверкают маленькие звезды поэтов, чьи имена незаслуженно отошли на второй план.
2-й ведущий: Но без их творчества немыслима русская литература. Именно их стихи прозвучат сегодня в нашем салоне. Стихи, посвященные главной путеводной звезде каждого живущего на Земле – любви.
(Выступление 1-й группы) Николай Огарев
1. Бледный спутник блестящего светила, Огарев известен большинству русских читателей не сам по себе, а в ореоле Герцена, и он памятен не своими стихами, а как соратник последнего в борьбе за свободу, объединенный с ним знаменитой клятвой на Воробьевых горах.
2. Но если крупинки чистой меланхолической поэзии, хотя и затерянные во множестве стихов, по выражению самого автора “усталых” и “вялых”, дают право на бессмертие, то, несомненно, Огарев никогда не будет чужим и лишним в доме родной литературы. У него есть свои образы, порою величественные и волнующие; у него есть своя мелодия, нежные вздохи серенады или романса, и вообще в той сфере чувства и мысли, которую ему отделили музы, для него нещедрые, он, как Ленский, их не постыдил. Вы найдете у него и жанр, часто подернутый дымкой сатиры; вы найдете у него и своеобразный русский пейзаж, “серебряный мороз” нашей зимы.
3. Очень своеобразна лирика поэта. Огарев и его лирический герой весь в прошлом. Никто из русских поэтов так часто не вспоминает, так много не помнит, как именно Огарев. Молясь на прошлое, он называет “даль воспоминания” святою. Он постоянно озирается назад. Его идеал, его счастье, его любовь отстали от него, и он, как Орфей, оглянулся на свою Эвридику, – и Эвридика исчезла, и с тех пор неутешный певец в своей тоске все смотрит на дорогу, уже пройденную, не сводит глаз с ушедшего, с прошедшего.
4. Учащийся читает стихотворение “Обыкновенная повесть” [2]
(Выступление 2-й группы) Яков Полонский
1. Василий Розанов, русский философ и литературный критик, писал о Полонском: “...он был, может быть, самый интимный поэт вообще за наш век; а следовательно, и за все время существования нашей литературы. Этим только можно объяснить, почему, не будучи простонародным, он проник (кажется, один) в простонародье; есть у него такие песенки, что каждому хочется ее запеть, при “подходящем” случае, и песенка запевается – художником, поэтом, чиновником, простолюдином; а запеваясь как нужное что-то, – запоминается. И это – сейчас; а можно верить – без принуждения, ...он, хоть небольшой частичкой своих произведений, войдет в живой песенный кругооборот народа”.
Розанов не ошибся. Кто же не слышал, кто же не пел песен Полонского!
Звучит “Песня цыганки”[3] в исполнении группы девочек
2. Это объясняется громадным его поэтическим даром. Нет мощи у него; нет остроты: он никогда вас не ослепит и редко “захватит”, но увлечет до самозабвения. Пение было сущностью его души, и пение – в гармонии с действительностью. В природе есть вообще певческое начало – поет лес, поет майское утро, своеобразно поет хмурый осенний день: вот это-то стихийно-певческое было в высокой степени присуще Полонскому. Неслучайно многие стихи поэта стали песнями и романсами. Широкий читатель знает и помнит Полонского именно как одного из создателей русского популярного романса.
(Выступление 3-й группы) Алексей Жемчужников
1. Алексей Михайлович Жемчужников – лирический поэт, сатирик и юморист. Преобладающий элемент в поэзии Жемчужникова – искреннее, глубоко прочувствованное и метко выраженное негодование на общественную ложь. Но несмотря на преобладание у Жемчужникова патриотической сатиры, в его поэзии много чистого лиризма. Из основных мотивов лирики особенно сильно у него чувство природы. В любви поэзия Жемчужникова отметила только момент первой встречи и скорбь последней разлуки.
2. Интимно-психологическая лирика Жемчужникова задушевна, реалистична и проста. Она обращена к земным радостям и печалям. Она не оставит равнодушным всякого, кто желает найти в стихах выражение чувств и мыслей духовно одаренной личности. Говоря словами Белинского, “лелеющая душу гуманность” составляет примечательную особенность интимной лирики Жемчужникова.
3. Учащийся читает стихотворение “Странно! Мы почти что незнакомы...” [4]
4. Подобно тому, как у Некрасова героиней многих любовных стихов была Авдотья Панаева, у Тютчева – Елена Денисьева, у Фета – Мария Лазич, подобно этому и у Жемчужникова любовный цикл не безличен, имеет свою героиню – Елизавету Дьякову, жену поэта. Стихи посвящены умершей. Проникнутые сердечностью, они воспроизводят глубоко симпатичный образ доброй, милой, скромной, любящей женщины-друга, ласковой матери детей.
5. Учащийся читает стихотворение “Если б ты видеть могла мое горе...” [5]
6. Стихи полны воспоминаний о пережитых радостях и счастье, они чисты, деликатны, “без малейшей, – как выразился один критик, – эротической примеси”. Каждое из них излучает поднимающую душу человечность. Они выстраданы в самом глубоком смысле этого слова. Неутешное горе, щемящая боль разлуки и одиночества, рыдания и стоны измученного сердца слышатся в них почти физически ощутимо:
Душу вылил бы я всю;
Воплотил бы сердце в звуки!
Песни про любовь мою,
И про счастье, и про муки,
Про глубокую тоску —
Их святыни не нарушат...
Спел бы я, да не могу —
Слезы душат...
7. Напряженные, звучащие как натянутая струна стихи этого цикла волнуют выраженной в них силой чувства любви, нежности, преданности, благодарности. Удивительны по искренности тона, по человеческой теплоте нарисованные поэтом грустные картины воспоминаний о былых радостях и нарисованные поэтом грустные картины воспоминаний о былых радостях и тревогах в кругу осиротелой семьи. Тонкий и строгий ценитель поэзии И. С. Тургенев высоко отзывался об этих стихах Жемчужникова: “Лучше их вы никогда ничего не написали”.
(Выступление 4-й группы) Аполлон Григорьев
1. Литературные судьбы складывались по-разному; многие русские поэты, славой которых мы гордимся поныне, так и не нашли читательского признания. Так, два стихотворения выдающегося литературного и театрального критика Аполлона Александровича Григорьева — “О, говори хоть ты со мной...” и “Цыганская венгерка” — обратили на себя общее внимание лишь потому, что обрели вторую — музыкальную — жизнь, стали популярными романсами. Оба они посвящены гитаре, цыганской страсти, роковому надлому, любовному наваждению:
Звучит песня в исполнении ученика [6]
2. Аполлон Григорьев не понаслышке знал, что такое "загул лихой"; он вырос в патриархальном Замоскворечье, в семье дворян, вышедших из крепостного сословия (дед Григорьева был крестьянином), и по-русски, без удержу относился ко всему — и к труду, и к веселью. Он бросил выгодно начинавшуюся карьеру, всё время нуждался, много пил, дважды сидел в долговой яме — и фактически умер во время долгового заключения...
(Выступление 5-й группы) Алексей Константинович Толстой
1. Зато гораздо удачнее сложилась литературная биография Алексея Константиновича Толстого. Происходивший из старинного рода, проведший детство в малороссийском имении матери на Черниговщине, Алексей Константинович десяти лет от роду был представлен великому Гёте. И это было не первое "литературное знакомство" юного Алексея. Его дядя, Алексей Перовский (псевдоним — Антоний Погорельский), был замечательным писателем-романтиком, автором сказки “Чёрная курица”. Он собирал в своём петербургском доме весь цвет русской словесности — Пушкина, Жуковского, Крылова, Гоголя; племянник был допущен в это собрание "бессмертных" — и на всю жизнь запомнил их разговоры, реплики, замечания.
2. Неудивительно, что он в шесть лет уже начал сочинительствовать; его первые стихи одобрил сам Жуковский. Толстой никогда не примыкал ни к одному из враждующих лагерей — западников и славянофилов; он был человеком мировой культуры — и в то же самое время носителем глубоко русской традиции. Тоскливые ноты безнадёжности почти полностью изгнаны из лирики Толстого. В одном из стихотворений мы встречаем строку: "Я стою надёжно и прочно!" — такая простая, ясная, даже рациональная позиция лирического героя была тогда крайней редкостью.
3. Потому и жанр элегии смещён на периферию толстовской поэзии; когда же его лирический герой хочет поделиться с читателем грустными переживаниями, разочарованием в любовном чувстве, поэт обращается к жанру романса. Романсом в русской лирике XIX века называли лирическое стихотворение напевного типа, как правило, о печальной любви. Однако эта печаль у Толстого не безысходна: поэт или ещё не объяснился с возлюбленной и гадает, чем дело кончится, или уже пережил трагедию разлуки, оставил её в прошлом и смотрит на собственный любовный опыт как бы сквозь дымку воспоминания.
Недаром многие стихотворения Толстого — подобно тем стихам Григорьева, о которых мы говорили, — положены на музыку, стали "настоящими" романсами и поются до сих пор:
Звучит романс [7], пара танцует вальс
(Выступление 6-й группы) Иван Никитин
1. Иван Саввич Никитин известен читателям прежде всего как певец русской природы. Все цвета радуги – от мощного жизнеутверждения до глубокой скорби – доступны лиризму Никитина. Но может быть, самые очаровательные краски появляются на его палитре, когда темой его становится любовь. Лирика любви представлена немногочисленными стихотворениями в его поэзии. Никитинская лирика любви – это лирика несчастной любви. Слишком много творилось насильничества над девичьим сердцем в его быту для того, чтоб поэт получил возможность воспевать любовь счастливую. Темная, упорная страсть характерна для его героев; вспыльчивость и беззаветность – для героинь.
2. Учащийся читает стихотворение “Не повторяй холодной укоризны...” [8]
(Выступление 7-й группы) Константин Случевский
1. Совершенно иной характер носит лирика Константина Случевского. Известный поэт и философ Владимир Соловьев назвал Случевского “настоящим, неподдельным поэтом, всегда своеобразным и иногда глубоким”. Его поэзия импрессионистична, т.е. основана на впечатлениях. Импрессионизм мысли не призван обращать в стихи сильные, глубокие и длительные чувства. Из немногих стихотворений К. К. Случевского, посвященных любви, самое сильное называется “Из чужого письма” и говорит от лица женщины.
2. Ученица читает стихотворение “Я пишу тебе, мой добрый, славный, милый...” [9]
3. В стихах Случевского сильна мысль о разрозненности, о трагической разъединённости человеческой жизни, в пространстве которой души, мысли, сердца перекликаются так же слабо и глухо, как непарные рифмы в стихе.
Быть может, самое характерное — и при этом самое выразительное — стихотворение Случевского “Упала молния в ручей...”. Оно как раз и говорит о невозможности встречи, о неизбежности страдания, о неосуществимости любви:
4. Учащийся читает стихотворение “Упала молния в ручей...” [10]
(Выступление 8-й группы) Алексей Апухтин
1. Есть такие литературные произведения, которые напоминают собою беседку, прозрачное легкомыслие, безделушку забавляющихся фей. И к этому искусству, прелестному в своей непрочности, вполне причастен Апухтин. Но вот его беседки, сплетенные из слов, когда приближаешься к ним, обнаруживают в себе присутствие серьезной и смущенной души. Как раз здесь и проходит главный нерв, бьется основная жилка его поэзии. В жилке этой течет голубая, аристократическая кровь. Читая Апухтина, вы находитесь в гостиной. Вы сразу воспринимаете его творчество как светское. Однако в том именно и состоит заслуга его как писателя, что он в светском проявил серьезное.
2. Вообще в стихах у Апухтина – балы и рауты, вино и цыганки, ночи безумные, ночи бессонные, концерты и пикники, свидания и любовные письма; и на первый взгляд все это может показаться очень специфическим, и сам он может предстать перед нами как поэт привилегированных. Сердечные тревоги, измены и разлуки, которые переживают его кавалеры и дамы, часто титулованные, может быть, слишком изящны, для того чтобы мы могли отдать им все свое сочувствие. Но Апухтин сумел убедить нас, что всякая душа интересна и что в изысканном будуаре не меньше гнездится страдания, чем в жилище работника. С “бабьими слезами” породнил Апухтин слезы своих княгинь.
3. Слушаешь его меланхолические стихи, и звуковым узором своим воспроизводят они его духовный образ. Слабый и пассивный, поэт безволия, он рассказал о своей любви, о своих томлениях и страданиях. И видно, что начал он как будто не с первой любви, а с последней, что осень была свойственна ему с самого начала, что только астры, которые он воспел, а не розы и не ландыши цвели в его идеальном саду.
Звучит романс “Ночи безумные, ночи бессонные...” [11]
4. Элегия старости нередко звучит у этого певца разбитой вазы, и тревожит его загадка потусторонности и смерти, как тревожит его и загадка жизни, если жизнь шумит и слишком бесцеремонно врывается в его спокойную, и комфортабельную, и печальную комнату. Не только внешней фигурой своей отдаленно напоминает он Обломова: если бы стихи писал Обломов и к большому свету принадлежал, то, вероятно, были бы его стихотворения в духе Апухтина. Как и гончаровский герой, он тоже не выдержал, не вместил любви: она оказалась сильнее, чем он, и одной лишь грустью и умилением беспорывного сердца откликался он на зовы солнца и счастья. В области веры также не было у него энергии ни для утверждения, ни для отрицания: он только сомневался, не знал, робкий и недоумевающий, хотя органически и предрасположенный к ощущениям тайны и мистики.
5. Учащийся читает стихотворение “Прости меня, прости!..” [12]
1-й ведущий: “Стихи – всегда исповедь. Поэт творит прежде всего затем, чтобы самому себе уяснить свои думы и волнения. Так, первобытный человек, когда еще живо было творчество языка, создавал слово, чтобы осмыслить новый предмет. Потому-то истинная поэзия не может не быть искренней. В немногих, избранных словах стиха (иногда бессознательно для поэта) затаены самые откровенные признания, раскрыты тайники души. Поэты всегда сами готовы, нарушая горький запрет великого собрата, выставлять в стихах “гной душевных ран” “на диво черни простодушной”.
2-й ведущий: Так писал Валерий Брюсов, поэт уже совсем другой эпохи, о тайне магической силы стиха. Сила эта непобедима. Поэзия покоряет нас, подчиняет себе, возвышает и несет в заоблачную высь, к звездам.
ПРИМЕЧАНИЯ
Все мероприятие сопровождается зрительным рядом.
- Романс “Утро туманное...” сопровождается видеороликом, представляющим образы стихотворения И.С. Тургенева “В дороге”.
- После романса включается презентация. Заставка представляет собой звездное небо с изображение Пегаса на заднем плане. В центре первого слайда крупные звезды с портретами Тютчева, Фета, Некрасова. Их окружают звезды меньшей величины с портретами Н. Огарева, Я. Полонского, А. Жемчужникова, А. Григорьева, А.К. Толстого, И. Никитина, К. Случевского, А. Апухтина.
- Начиная со следующего слайда, крупные звезды уходят на задний план, бледнеют, а в центре экрана ярко светится звезда с портретом того поэта, о котором ведется рассказ.
- Презентацию завершает слайд с одинаково сиящими звездами всех поэтов.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
- Айхенвальд Ю. Из книги “Силуэты русских писателей”
- Брюсов В. Из статьи “К. К. Случевский. Поэт противоречий”
- Городецкий С. Из статьи “И. Никитин”
- Григорьев Ап. Из статьи “Русская изящная литература в 1852 году”
- Кожинов В. Книга о русской лирической поэзии XIX века. Лирика середины века
- Леонтьев К. Из статьи “Несколько воспоминаний и мыслей о покойном Ап. Григорьеве”
- Орлицкий Ю. Русские поэты второй половины XIX века
- Покусаев Е. Из статьи “Алексей Михайлович Жемчужников”
- Розанов В. Из некролога “Я. П. Полонский”
- Соловьев В. Из статьи “Импрессионизм мысли”
- Соловьев В. Из энциклопедического словаря
- Эйхенбаум Б. Из статьи “Я. Полонский”
- Эпштейн М. Из книги “Природа, мир, тайник вселенной”