Редко какому мифу досталось сделать такую головокружительную карьеру, как повести о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Легенда, родившаяся в VI-VII веках на Британских островах, в то время чуть ли не «краю земли», ударила в колокол европейской и мировой культуры с такой силой и вызвала такой резонанс, что звон этот не умолкает и по сей день, а ведь с тех пор прошло уже почти четырнадцать сотен лет. Есть люди, которые не помнят имени отца Зевса, но мало кто не знает, кем приходился Артуру Утер Пендрагон. Есть люди, которые понятия не имеют об Иешуа, Гедеоне, Илии или Иеремии, но каждый знает, кто такой Мерлин. Я думаю, найдётся множество людей, не представляющих себе, что общего у Энея с царицей Карфагена, но мало кто не свяжет Гвиневеру с Ланселотом, и, пожалуй, никто не задумается, если надо будет сообщить имя возлюбленной Тристана.
Так почему же четырнадцать веков спустя нам по-прежнему близки и знакомы история и приключения повелителя далёкой Британии и его храбрых рыцарей? Почему нам ближе и лучше известны Артур, Мерлин, Ланселот и Тристан, нежели Иуда Маккавей, Ахиллес, Эней и наконец, Роланд-Орландо? Почему миф о короле Артуре совершенно беспрецедентным и уникальным образом проникал в сердца и воображения миллионов? Почему эта легенда стала неисчерпаемым источником литературных мотивов, источником никак уж не менее обильным и чаще используемым, чем гораздо более близкая нам греческая мифология, Илиада или Одиссея?
Из мифа о короле Артуре и его рыцарях полными горстями черпали не только англосаксы – Чосер, Драйтон, Уортон, Спенсер, Шекспир, Поп, Моррис, Элиот, Скотт, Твен и С.Льюис, но и Пульчи, Ариосто, Петрарка и Данте, Брантоме, Сервантес, Гёте и Шиллер.
Так почему же именно Артур, почему легенда о нём?
Начнём с основополагающего вопроса: существовал ли вообще король Артур? Возможно, вопрос далеко не основной, поскольку ни один из возможных ответов, ни положительный, ни отрицательный, не сможет повлиять на характер и значимость легенды. Тем не менее, сама попытка дать ответ, может оказаться полезной для понимания мифа. Его истоков. Его значения.
На долю Британских, как мы их сейчас называем, островов, точнее, на долю населяющих их народов, выпало исключительное «счастье». На них с незапамятных времён всё время кто-то нападал. Завоеватель, покорив туземцев, вскоре сам становился «аборигеном», но только для того, чтобы немного погодя быть поверженным и завоёванным кем-нибудь другим, кто, в свою очередь, становился «туземцем» и так без конца, по кругу.
Самое старое, установленное сейчас население островов принадлежало к той же группе, что и греческие пеласги и итальянские этруски. Этот таинственный народ англосаксонские историки называли иберами, поскольку, как считается, прибыл он с Иберийского полуострова.
Иберы оставили мало следов на островах (если, конечно, не считать Стоунхенджа и Нью-Гранжа), из чего делается вывод, что они не прогрессировали, как это было с этрусками, а находились на довольно примитивном уровне цивилизации до прибытия на острова (около VI века до н.э) галльских кельтов – этнической группы, которая нас заинтересует особо. Именно эти галльские племена предприняли очередное нашествие на Британские острова.
Римляне заинтересовались Островом ещё до рождества Христова. В 55-54 годах до н.э. на бриттов пошёл Юлий Цезарь. Он предпринял две экспедиции, но обе были не особо удачными – островитян заставили платить ежегодную дань, которая платилась всего два года.
Во времена правления Цезаря Августа, Тиберия и Калигулы (около 30г. до н.э. по 40г.н.э.) Рим Британией не интересовался и о дани не напоминал, понимая, что практически это означало бы начать новую завоевательную войну, цена которой во много превзошла бы возможную выгоду. Поэтому по отношению к Островам вели политику торгового проникновения.
В это время в юго-восточной Британии пришёл к власти Кимбелин, король тринобантов. Правление было удачным, но не особо долгим. После смерти короля члены его семьи кинулись в драку за власть. Один из сыновей Кимбелина, Карактак, объявил себя королём тринобантов. Другой- Берик, сбежал в Рим просить помощи в борьбе с братом у императора Клавдия.
Клавдий тщательно подготовил кампанию. Изучил записи Юлия Цезаря, умело подобрал экспедиционный корпус. В 43 году силами сорока тысяч солдат форсировал Дуврский пролив, и ударил по бриттам, устремившись прямо на столицу Карактака Колчестер. Наспех собранные войска бриттов не выдержали напора. Клавдий объявляет захваченную территорию (Кент, Суссекс, Уэссекс) римской провинцией. Оставляет здесь воинский корпус под командованием наместника, и организует себе триумфальный въезд в Рим.
В 47 году остальная Британия, обойдённая вниманием Клавдия, была оккупирована римскими легионами. Риму нужны были ресурсы (золото, серебро, железо, олово, свинец, шкуры, зерно, рабы) которые он мог найти в избытке в Британии. Однако бритты легко не поддались. Мужеством и ожесточением, с которым они отстаивали свои земли, они изумляли римлян. Сопротивление на юге дало немного, но Дальний север эффективно сопротивлялся агрессору, не давая себя покорить. Горцы с севера кидались в бой, размалеванные боевыми красками, поэтому римляне стали называть их пиктами (крашенными). Когортам пришлось отступать. Север остался свободным, но яростные пикты не ограничивались обороной. В 122-127 годах римлянами был воздвигнут «Вал Адриана» пересекавший северную часть Острова по линии сегодняшних городов Карлайл и Ньюкасл, а в 140-142 годах – «Вал Антонина» - на уровне теперешнего Эдинбурга. К северу от валов располагались пикты, на юге – PAX ROMANA, Римская империя.
Римляне находились в Британии четыреста лет- очень долго. Но в конце они были вынуждены уйти. Было не до оккупации - к стенам самого Рима уже подступали войска вестготов.
Исход римлян из Британии произошёл не сразу. Они уходили постепенно. Хоть последний легион покинул Острова в 407г., в Британии осталось немало римлян. Легионеры, обзаведшиеся землёй и семьями, купцы, они поддерживали связь с Римом, и находились в дружеских отношениях с коренными британцами.
В войне кланов и группировок в 440-х годах всплывает полулегендарная, полуисторическая фигура. Воитель, клановый вождь, хороший полководец. Имя ему- Вортингерн. Он одерживает победу за победой, объединяет проримские и пробританские партии, добивается серьёзных успехов в войне с ирландцами, изгоняет за пределы Вала Антонина пиктов, опустошающих север. Человек, посланный Британии судьбой, он наводит порядок. Он правит Островом.
Он знает однако, что пиктов валами долго не удержишь, без римских легионов валы серьёзной преграды не представляют. Против пиктов нужно особое оружие. И Вортигерн такое оружие находит – около 443 года на Остров прибывают «союзники», Это германские племена, - фризы, тевтонцы и юты с устья Эльбы. Вскоре все они обьединяются британцами под единым именем «саксов».
Саксы получают право поселиться на острове Танет. Вортигерн обещает им все территории, которые они отобьют у пиктов к северу от Вала Адриана. Меж тем в Британию прибывают всё новые и новые корабли, везущие новых воинов… И сотни новых поселенцев. Теперь их уже не устраивают далёкие северные земли, ведь хорошей плодородной земли хватает и здесь, в Кенте и Суссексе. Долго не задумываясь, саксы нападают на британцев. Полыхают кельтские поселения и римские замки. Бриты в панике отступают. Вортигерн всеми силами пытается установить мир, договориться с саксами, обозначить границы государств. Сотня безоружных британских вождей встречается на «мирной конференции» с сотней танов саксонского короля Хенгиста. Торжество происходит на равнине Солсбери, в каменном кольце Стоунхенджа.
По данному Хенгистом знаку сверкают кинжалы, скрытые саксами. На глазах Вортигерна разворачивается бойня, вошедшая в историю как ночь длинных ножей.
Вортигерн чудом спасается. Это конец его политической карьеры. И кажется, конец кельтской Британии. И тут начинается легенда…
Появляется следующий «посланец провидения» - Утер Пендрагон. Победив и оттеснив саксов на восток, он восстанавливает и укрепляет старые римские форты, а британские укрепления переделывает по образцу римских фортификаций. Реконструирует дорожную сеть, повышает производительность хозяйства страны, укрепляет внешнюю торговлю. В советниках у Утера ходит мудрый и влиятельный чародей (друид) Мерлин. Утер завоевал власть в основном благодаря его советам и помощи. Пендрагон берёт в жёны Игрейну- вдову Горлуа, хозяина замка Тингагель, отказавшегося подчиняться Утеру и убитого за это. Когда у Игрейны рождается сын, появляется Мерлин, и требует за все заслуги отдать ребёнка ему, на что Утер, глубоко уважающий и чтущий Мерлина, быстро соглашается.
Маленького Артура, а именно таково имя ребёнка, Мерлин отдаёт под присмотр рыцарю Эктору. Мальчик воспитывается вместе с сыном рыцаря, Каем. Идут годы, Утер Пендрагон умирает, вроде как отравившись во время пира. Кому теперь править Британией, кто продолжит дело Утера, удержит саксов?
В день завершающего зиму праздника Имболк вожди кланов собираются в Лондиниуме, месте, где лежит огромный камень. На камне укреплена стальная наковальня, в неё воткнут меч. Кто сумеет извлечь меч из наковальни, гласит надпись, тот и есть законный властелин бриттов. Многие силачи тащат, никому не удаётся. Но вот за рукоять меча хватается пятнадцатилетний Артур, воспитанник рыцаря Эктора. И меч пророчества, извлечённый из наковальни, сверкает в его руке!
Исполнившееся на глазах всех британских родов предсказание потрясает страну, - все стремятся под командование молодого владыки. Тут же созданная армия бьёт по саксам. Артур проводит с потомками Хенгиста одиннадцать победоносных битв. Одиннадцать раз громит войско саксов наголову, потому что ядро его армии- это неудержимая в атаке конная дружина молодых храбрецов в тяжёлых доспехах. А саксы, хоть знамя их и белый конь, дерутся не по-современному – в пешем строю, проигрывая битвы одну за другой. Двенадцатая, решающая битва, свершившаяся у горы Бадон, заканчивается сокрушительным разгромом саксов – моральная и военная сила тевтонских агрессоров окончательно сломлена. Британия может возродиться, теперь у освобождённого от угрозы нашествия края впереди долгие годы покоя и благополучия под мудрым и справедливым правлением Артура, поддерживаемого своими конными храбрецами, которые теперь усаживаются за круглый стол в замке Камелот.
Легенда?
Кто же остановил саксов на востоке, притормозил нашествие и экспансию? Совершенно очевидно, это мог быть талантливый полководец, вдобавок настолько популярный и наделённый харизмой, что он сумел объединить и подчинить себе кланы бриттов, создать из них организованную армию. Каким образом этот вождь победил многочисленных, закалённых в боях, непобедимых до этого саксов? Совершенно очевидно – использую стратегию и тактику, которая была для противников убийственной, против которой у них не было контрспособа. Тактику римскую. Хотя обычно ядро и силу римских формирований составлял плотный строй пехоты, в войсках, стоявших в Британии, их основной частью была конница – катафракты. Артур противопоставляет пешим саксам наездников, вооружённых длинным британским мечом, очень эффективным против короткого клинка саксов. Кроме того, эти наездники были защищены щитом и панцирем, возможно дополненным кольчугой из железных колец, которую большинство историков и знатоков оружия считают изобретением британских кельтов.
Первые упоминания, которые косвенно могут касаться Артура, появляются в трудах валлийского клирика Гильдаса в VI веке. В них говориться о битве под Бадоном, проходившей около 516 года. Однако в работе нет ни слова о том, кто победил и как. Имя Артура не упоминается.
Другой валлиец, тоже монах, Ненний, создал около 796 г. произведение, озаглавленное «История Британии», и здесь Артур уже присутствует. Ненний перечисляет места всех двенадцати побед Артура, включая и финальную битву у горы Бадон, в которой Артур «собственноручно положил девятьсот шестьдесят (!) противников».
В «Хрониках Кимбрии» неизвестного автора, написанных около 956 года, дату битвы под Бадоном указывают точно – 516 год. Сообщены также обстоятельства и дата смерти Артура – он пал в битве под Камланном в 537 году.
Следующим ( по историку Джозефу Кэмпбеллу) был «первый период развития устных преданий» (950 – 1066 годы), когда возникла легенда Артура как «Надежды Британии», который, отнюдь не погиб, а пребывает на острове Авалон (варианты: в гроте валлийских гор, у антиподов, среди эльфов и т.п.)
Затем наступает «второй период развития» (1066 – 1140 годы). После захвата острова Вильгельмом Завоевателем, говорит Кэмпбелл, начинается развитие поэзии бардов и век невероятной популярности их творчества. Теперь в Артуровскую легенду проникло множество элементов кельтской мифологии и героических преданий.
В этот период возникли несколько новых исторических описаний жизни Артура, но самым важнейшим из них была «История британских королей», Джефри Монмаутского (1100-1154). Автор, хоть и придал книге серьёзный и научный характер, не ограничился обычным хроническим упоминанием об Артуре, но втиснул туда целый роман: обстоятельства рождения короля, приход к власти, извлечение меча из наковальни, женитьбу на Гвиневере, её измену с Медравтом, бой Артура с Медравтом, закончившийся смертью обоих в битве под Камланом, укрытие Гвиневеры в монастыре и, наконец, последний путь короля на Авалон в 542 году. Назвал он также по именам основных, впоследствии канонизированных, соратников Артура: Гавейна, Кэя и Бедивера. Туда же он добавил бесчисленное множество легендарных и сказочных элементов.
Третий «период развития» (1160-1230), происходил во Франции. Для французов, имеющих собственный эпос о Карле Великом и его паладинах, личность Артура, как короля бриттов была и неинтересна, и непоэтична, но вызывали интерес спутники Артура, рыцари Круглого Стола, потому что в те времена была мода на повести о персональных действиях, одиноких путниках, и о любви…
«Третий период» - это время мощной эксплуатации артуровского мифа в Европу. Барды и менестрели были заинтересованы в его распространении. Кретьен де Труа (1135-1183), придворный поэт короля Франции, известнейший бард, начал эксплуатировать Камелот исключительно как фон к первой сцене – здесь начинались приключения, отсюда рыцари отправлялись в поход – Артур благословлял их и более в повествовании не появлялся. Важнее были рыцари. Оригинальным, созданным Кретьеном «от корней», следует назвать роман «Ланселот, или рыцарь на телеге». Он нас заинтересует, учитывая новаторское включение в схему легенды этого важного для сюжета рыцаря и его любви к супруге Артура, королеве Гвиневере. Роман Кретьена воспевает известную и впоследствии канонизированную историю похищения королевы коварным князем Мелегантом и освобождение её геройским Ланселотом Озёрным. Ланселот, потеряв коня, вынужден спешить на выручку королеве, воспользовавшись крестьянской телегой. Отсюда и название романа.
А был Кретьен де Труа бардом великим. В его исполнении артуровская легенда становится литературной.
«Парсеваль, или Легенда о Граале», последнее произведение поэта, - снова серьёзный вклад в строение артуровской легенды. Здесь, якобы из достоверных исторических источников, появляется что-то новое. То чего раньше не было.