Каждый художественный текст представляет собой ту или иную информацию, которая всегда преследует определенную цель. Искусства для искусства не существует. Сообщая что-либо, писатель одновременно, так или иначе, воздействует на читателя. Сила этого воздействия прежде всего и по преимуществу зависит от степени художественности произведения, его изобразительно-выразительной фактуры. Оно может нас волновать, брать за душу и оставлять равнодушным, не трогать, нравиться или не нравиться, быть по духу своим и близким или чужим и далеким. И все это лишь при условии, если мы его понимаем. Иначе говоря, наше восприятие художественного текста целиком и полностью зависит от степени его понимания. А правильно понять художественный текст возможно только в том случае, когда мы понимаем язык, которым он написан. Этому способствует лингвистический анализ художественного произведения.
Целью лингвистического анализа текста является изучение системной организации языкового материала, формирующего образную структуру художественного произведения, или выявление художественных закономерностей объясняющих лингвостилевую манеру писателя или писателей определенной эстетической школы.
Следовательно, системная организация языковых элементов образует глубинное, подтекстовое содержания художественного произведения, позволяющее назвать его фактом словесного искусства.
Считаю, что при анализе художественного текста очень важно исследовать лингвистический аспект, это поможет осмыслить его поэтическую структуру и понять идейно-художественный замысел писателя.
Лингвистический анализ стихотворения М. Цветаевой “Красною кистью…”
Хочу остановиться на поэзии М. Цветаевой, однажды она сказала: “Я не верю стихам, которые льются. Рвутся – да!”. И доказывала это на протяжении всей жизни собственными рвущимися из сердца строками. Это были удивительные живые стихи о пережитом, не просто выстраданном – о потрясшем. И в них было и есть дыхание жизни. В самом прямом смысле: слышно, как дышит человек. Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому – душа поэта.
Если душа родилась крылатой –
Что ей хоромы, что ей хаты!
Во всех стихотворениях проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта – тождество между личностью, жизнью и словом. Понять слово Цветаевой во многом помогает лингвистический анализ ее поэтических творений.
Рассмотрим стихотворение М. И. Цветаевой “Красной кистью…”, написанное в 1916 году, состоящее из 12 строчек. В стихотворении звучит биографическая точность (М. Цветаева родилась 26 сентября 1892 года, с субботы на воскресенье, в полночь, на Иоанна Богослова, почти в самом центре Москвы, в тихом Трехпрудном переулке, в небольшом уютном доме). Биографичность в этом стихотворении становится моделированием лирического “Я”. Стихотворение относится к исповедальной лирике.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
Проанализируем стихотворение на лексическом, морфологическом, фонетическом и синтаксическом уровне.
Лексика стихотворения, взятая вне текста, является нейтральной, кроме слова “грызть”. В структуре текста она выступает как системно организованная по законам поэтической речи – по сути своей образной. На основе контекстуальной сочетаемости почти многие слова получают переносное значение и образуют тропы – метафоры “рябина зажглась”, “спорили сотни колоколов”, эпитеты “жаркой рябины”, “горькую кисть”, - все это создает “общую образность” текста.
Основную изобразительную функцию выполняют существительные “рябина”, “кистью”, “листья”, “сотни колоколов”, “день”, “Иоанн Богослов”. Глаголы, “зажглись”, “падали”, “спорили”, придают тональность произведению, особую выразительность придает экспрессивно-окрашенное сказуемое, выраженное глаголами “хочется грызть”.
Существительные, стоящие в конце строк и рифмующиеся “кистью - листья”, “колоколов – Богослов”, глагол и существительное “грызть – кисть” - несут экспрессивную нагрузку. Они же образуют семантическую рамку, где просматривается моментальность и длительность действия. Глаголы “зажглась-родилась” показывают только моментальность действия. Но они не образуют в тексте подобно единства. Они либо метафоричны “зажглась”, либо входят в метафоричный контекст “спорили сотни колоколов”. Глаголы, начинающие строки “падали”, “спорили”, “хочется грызть” получают большую семантическую и экспрессивную значимость. Они формируют тревожно-напряженную динамику смысловой структуры.
Своеобразна звукопись стихотворения. Неполная рифма делает максимально звучными те слова, которые образуют семантическую канву, и, следовательно, является “говорящей” в тексте. Звуковая инструментовка взаимодействует с лирической стороной произведения. Торжественно-праздничное настроение постепенно сменяется тревожно-трагическим. В частности из 80 согласных звуков 47 звонкие, которые чаще всего стоят перед гласными (красною, рябина, зажглась). Однако варианты звукописи неодинаковы и связаны с компонентами образной структуры текста. Во 2, 4, 5, 10, 11, 12 строках содержание, связанное с действием или описанием предмета, сопровождается более звонкой инструментовкой, где мало глухих согласных. В остальных – содержание, связанное с состоянием предмета, сопровождается глухими согласными. Максимальная звучность создается звонкими согласными [р], [б], [з], [ж], [г]: рябина зажглась, грызть, жаркой, горькую. Приглушенная звучность создается звуками [с], [п], [к]: хочется, кисть. В некоторых словах звукопись смешанная, и поэтому строки звучат приглушенно-звонко: сотни, субботний. В основном же преобладающая звучность звонких согласных усиливает мелодико-стилевую окраску текста, внося в него бодрые жизнеутверждающие тона.
Этому способствуют другие элементы звуковой системы произведения. Слоги в словах в основном открытые, что создает условия для максимальной реализации свойства согласных, особенно звонких. Инструментовка гласных звуков более однородна. Основную нагрузку несут звуки [а] – [и] – [о]: красною кистью, хочется. Они создают жесткую вокальную структуру стихотворения.
Ведущую роль в организации общей тональности играет стиховая интонация. Она образуется на ритмико-синтаксической основе и небольшой длине строк.
Повествовательная интонация с обратным и прямым порядком слов образует напряженность и передает взволнованность лирической героини. Главное здесь – перечислительная интонация, с которой взаимодействуют интонационные и логические акценты.
В первой части стихотворения (1-4) создается напряженность и убыстренность ритма благодаря чередованию прямого и обратного порядка слов.
Во второй и третьей части (5-12) напряженность снижается, мелодика звучит мягче, лиричнее, хотя общая напряженно-взволнованная тональность сохраняется. Она образуются разным расположением второстепенных членов.
Особое внимание следует уделить цветовой картине мира М. Цветаевой. Слова со значением цвета образуют в русском языке и в других языках лексико-семантическую группу. Результатом семантического развития цветовых слов явилось существование в языке их прямых, переносных и символических значений на разных этапах развития языка. Марина Цветаева часто говорила, что пишет “по слуху”, однако зрительный образ занимает в ее поэзии весьма значительное место.
Слова со значением цвета в поэзии М. Цветаевой многочисленны и разнообразны. Наиболее употребительны у М. Цветаевой цвета черный – 151, белый – 132, красный – 117, синий – 92, зеленый – 51.
Оттенки красного во всех текстах М. Цветаевой представлены словами с шестнадцатью различными корнями: красный, пурпурный, алый, рдяный, ржавый, розовый, кумачовый, румяный, червонный, огненный, малиновый, кровавый, багряный, кровавый, жаркий вишневый, цвета зари – всего встречалось 269 цветообозначений красного в его разных оттенках. Красный цвет имел символику жизни и смерти в первобытных культурах. Тема огня и огненная символика часто встречаются в стихотворениях Цветаевой, начиная с ее ранних стихов.
Цветаева в данном стихотворении употребляет качественное прилагательное красный, значение которого приобретает метафоричный смысл “жаркий”. Образ “жаркой” рябины открывает мир душевного горения, безмерности чувств, острейших драматических конфликтов поэта с окружающим миром. В произведении нет и следа покоя, умиротворенности, созерцательности. Героиня вся в буре, в вихревом движении, в действии и поступке.
В стихотворении у Цветаевой сильный звонкий голос. В центре поэтического мира стоит образ лирической героини – женщины “с гордым видом”, носительницы страстной судьбы, которой все нипочем.
Системный анализ языкового материала приводит к пониманию содержательной формы и идейно-эстетического замысла поэта. Перед нами судьба лирической героини. В коротком стихотворении, всего 12 строк, Цветаева рисует и внутреннее смятение, и беззащитность, и в то же время жизнеутверждающую силу и жажду борьбы с окружающим миром. Просматривается трагичность ситуации, потому что автор с горечью и болью заканчивает стихотворение:
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
И это не случайно. Как многие поэты, Цветаева охотно верила указующим, намекающим “знакам судьбы”. Полночь, листопад, суббота – она прочитала этот гороскоп легко и отчетливо. Рябина навсегда вошла в геральдику ее поэзии. Пылающая и горькая, на излете осени, в преддверии зимы – она стала символом судьбы, тоже переходной и горькой, пылающей творчеством и уходящей в зиму забвения. Листопад, полночь, суббота – все-все намекало о том же.
Лингвистический анализ стихотворения М. Цветаевой “Рябину рубили…”
Символ рябины, как символ несчастной судьбы М. Цветаева воплотит в другом стихотворении “Рябину рубили…”.
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина –
Судьбина
Горькая.
Рябина –
Седыми
Спусками…
Рябина!
Судьбина
Русская.
Стихотворение М. Цветаевой “Рябину рубили зорькою” написанное в 1934 году, состоящее всего лишь из 12 слов, 12 предложений, органично вплетается в патриотическую лирику поэта, относящуюся к концу зо-х годов. Это было время эмиграции М. Цветаевой, время интенсивной живой работы, когда в ее стихах появляются мотивы, обогащенные использованием традиций русского фольклора.
Своеобразное воплощение получает в творчестве поэта тема Родины. В статье “Поэт и время” М. Цветаева пишет: “А в общем прошло: здесь та Россия, там – вся Россия. Здешнему в искусстве современное прошлое. Россия (О Росси говорю, не о властях), Россия, страна верующих, от искусства требует, чтобы оно вело, эмиграция, страна оставшихся, чтобы вместе с ней оставалось, то есть неудержимо откатывалось назад”.
Там, в эмиграции, Цветаева пыталась осмыслить и увидеть прошлое России в поэтических образах. Символом России для нее стала рябина. Этот образ появляется в стихотворении “Красною кистью…”, “Рябину рубили…”.
Ключевые понятия стихотворения – рябина – судьбина – это философское осмысление поэтом судьбы России в начале XX века. В тексте стихотворения эти понятия выделяются с помощью повторов (рябину – рябина – рябина; судьбина – судьбины); инверсии (судьбина горькая, судьбина русская).
Стихотворение начинается неопределенно-личным предложением (рябину рубили зорькою), которое создает ощущение преступления, греха. Ведь рябину рубить зорькою, значит очень рано, чтоб никто не видел, по-воровски, скрытно, тайно. В Академическом словаре “зорька” толкуется как народнопоэтическое выражение – ласкательно заря. Заря – 1.это яркое освещение горизонта. 2.начало, зарождение, ранний восход. При соотнесении слова (начало, зарождение, ранняя пора чего-либо) возникает ощущение трагичности происходящего (убивают не только рябину, но и прошлую Россию).
Лирическая героиня сравнивает рябину в конце стихотворения с поседевшей женщиной; в синтаксическом строе текста (неполных предложениях, бессоюзных конструкциях) прорезаются горькие размышления о разрушенной и погубленной жизни. Мгновенность и коренной характер жизненных изменений подтверждают строки:
Рябина – горькая
Судьбина русская
Рябина –
Седыми, спусками…
Рябина!
Судьбина
Русская
В них нет антонимов, как таковых, но семантика текста создает образ России, у которой резко переменилась жизнь, сломался строй. Семантическое поле времени присутствует благодаря употреблению оборота: “зорькою” и сравнение рябины с поседевшей от горя женщиной.
Вырисовывается эмоциональное поле качеств, состояния субъекта.
Рефреном звучат в стихотворении строки:
Рябина
Судьбина
Зорькою
Рябина
Судьбина
Русская
В стихотворении слышится голос женщины, который с высоких регистров плача постепенно переходит в тяжкий болезненный стон.
Так возникают образы рябины, России, седой женщины, лирической героини, которые в представлении слушателей создают ощущение конца мира, апокалипсиса.
Дважды повторяющиеся слово “судьбина” неслучайно. Так всегда говорили на Руси о людях с непростой, сложной, трудной судьбой. В этом – связь с народнопоэтическим мышлением. Однако, здесь же и некий фатализм восприятия лирической героиней исторических процессов, происходящих в России в начале XX в.
Ненужность, нелогичность бытия выражается односоставными предложениями, создающими впечатление рубленой прозы; скупыми инверсионными эпитетами (гордая, русская). Единственный глагол “рубили” становится многозначным, приобретает схему эмоциональной оценки: “рубили” это не безобидное действие, а действие разрушительное, силовое, преступное, получающее отрицательные знаки эмоционального восприятия.
Лихорадочность речи и ее высокий темп передается строением строфы: редким по строению. У Цветаевой стих состоит из 12 слов, каждое из которых расположено на отдельной строке.
Здесь поэт создает аллегорию человеческой жизни, прерванной насильственным путем.
Высокий темп речи создается употреблением многозначительных тире (2 раза), многоточиями, немотивированные тире в последнем трехстишии.
Характеризуя текст далее, замечу, что в целом он интенсивный, в нем встречаются элементы, придающие ему динамику (короткие строки, паузирование, повторы, рефрен); в композиции выделяется завязка, развязка и слабо-кульминация.
На синтаксическом уровне можно отличить анафору: рябину…, рябине…, рябина; повторы преобладания простых предложений (односоставных и неполных).
На фонетическом и акцентном уровнях можно отметить аллитерацию: [р] – 8 раз; [б] – 7 раз; [с] – 6 раз, ассонанс [и] – 9 раз; [а] – 8 раз; [о] – 3 раза.
Количество слогов в стихах одной строки одинаковое – 3 слога. Рифма перекрестная; женская, именная.
На лексическом и словообразовательном уровнях отмечается:
- сочетание книжных и разговорных слов (зорькою, судьбина), что является признаком синтетического стиля художественной литературы;
- использование постоянного эпитета “судьбина горькая”;
- слова с суффиксами -ин
- метафоры – рябина – судьбина – все это элементы устного народного творчества.
На морфологическом уровне отметим преобладание имен над глаголами: 11 имен (существительных, прилагательных); 1 глагол. Но странное обстоятельство: отсутствие глаголов не делает текст статичным. Динамичность стиху придает звукопись. Взрывные звуки [р], [б] создают звучание ударов топора по стволу дерева.
Стихотворение, несмотря на грустное звучание музыкальное, однако эта музыка не отличается напевностью, мелодичностью. Она резка, порывиста, дисгармонична.
Строку поэт рвет не отдельные слова и слоги.
Бродский в одной из своих статей говорил даже о “фортепианном” характере цветаевских произведений. Сама она предпочитает говорить о виолончели, т.к. ценила в этом инструменте сочетание музыки с тембром и темпом человеческого голоса.
Мне показалось в этом стихотворении звучание контрабаса, музыка Цветаевой соответствует, наверное, Шостаковичу.
Итак, анализ всех языковых уровней текста позволяет сделать вывод, что стихотворение Цветаевой “Рябину рубили…” по звучанию, словарному составу, синтаксическому строю напоминает песню-плач, в которой слышится отчаяние, боль, стенания, вопли женщины, оказавшейся волей судьбы на чужбине. Там, во Франции, она еще острее ощущает вероломность тех, кто привел Россию к бездне.
Действительно, анализ поэтических произведений М.Цветаевой показывает, что она – не только интуитивно лингвист, но и интуитивно историк языка. Именно поэтому поэзия М. Цветаевой дает богатейший материал для изучения потенциальных свойств русского языка.
Исключительная лингвистическая интуиция М.Цветаевой сочеталась с исключительной аналитичностью в ее языковых поисках, о чем свидетельствуют многие записи в записных книжках и черновых тетрадях. Именно поэтому слово в ее творчестве приобретало такую выразительность и емкость.
Данный материал можно использовать на уроках литературы и русского языка в старших классах, а также факультативах, элективных курсах по творчеству М.Цветаевой.