Урок памяти "Ленинградцы, дети мои! Ленинградцы, гордость моя!"

1. Рассказать учащимся о блокаде Ленинграда, как героической и трагической странице в истории Великой Отечественной войны.
2. Используя поэтические и музыкальные произведения, копии фотографий, способствовать развитию чувства сопереживания, благодарности, уважения людям, выстоявшим в тяжелые дни блокады.
3. Анализируя рассказ Ю. Васильева, помочь учащимся увидеть страшные и несовместимые понятия: дети и война.
4. Развивать у учащихся чувство патриотизма и гражданственности, преемственности поколений.

• Компьютер
• Проектор
• Презентация “Ленинградцы, дети мои! Ленинградцы, гордость моя!”
• Выставка рисунков по рассказу Ю. Васильева “Девочки с Васильевского острова”

Господи, не лиши нас памяти.
В ней сохраняется наше прошлое,
прозревается наше будущее…
Память, не оставь нас!

Память моя, память, что ты делаешь со мной?! Всё прямее, всё уже твои дороги, всё морочней обрез земли, и каждая дальняя вершина чудится часовенкой, сулящей успокоение. И реже путники встречь, которым хотелось поклониться, а воспоминания, необходимые живой душе, осыпаются осенним листом. Всё не умолкает во мне война, сотрясая усталую душу… (В.П. Астафьев).

27 января в России отмечают День воинской славы России. Это день, когда в 1944 году после долгих 900 дней была снята блокада Ленинграда.

Сегодня у нас урок памяти “Ленинградцы, дети мои! Ленинградцы, гордость моя!”.

Сегодня у нас серьёзная тема для разговора: мы будем говорить о самых трагических днях Великой Отечественной войны: о блокаде Ленинграда. В истории существования человечества, в истории всех войн, которые были на земле, это единственный город, который вынес такую длительную блокаду. Мы будем говорить об этом, потому что

Не лечит время ран.
Не лечит, –
Они чем дальше, тем больней. (Т. Ляпин)

Будем говорить об этом, потому что очень часто можно услышать:

Опять война,
Опять блокада, -
А может, нам о них забыть?
Я слышу иногда:
"Не надо,
Не надо раны бередить.
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне.
И о блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне".
И может показаться:
Правы
И убедительны слова.
Но даже если это правда, Такая правда
Не права!
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна. (Юрий Воронов)

Я вижу, что Вы сосредоточенны и собраны. Я уверена в Вас и хочу пожелать нам с вами успеха на уроке.

Слайды 9-10 (Е. Дога. Чёрная вуаль)

Тёплый, несколько душный от пряного запаха трав день 22 июня 1941 года.

Чарующие звуки вальса заполнили школьные залы. В его ритме кружатся счастливые и беззаботные пары. Выпускной 1941 года… Под утро расходятся счастливые, полные радужных надежд бывшие ученики, строят планы на будущее.

Кто-то собирался на следующий день к морю, в отпуск. Кто-то должен был ехать к родным в Симферополь…

Сладко посапывали в своих кроватках детки. Последние минуты мирной жизни…

Против нас полки сосредоточив,
Враг напал на мирную страну.
Белой ночью, самой белой ночью
Начал эту страшную войну.

Германия пересекла границы нашей страны. Темп наступления войск составлял 30 км в сутки. Захвату города Ленинграда отводилось особое место. Противник хотел захватить побережье Балтийского моря и уничтожить Балтийский флот. Немцы стремительно прорывались к городу и с июля из Ленинграда стали вывозить жителей и расположенные в городе заводы и фабрики.

30 августа фашистские захватчики перекрыли последнюю железную дорогу, связывающую город со страной. После этого немецкое командование начало подготовку к параду победы на Невском проспекте и к праздничному банкету в Петродворце (были даже напечатаны пригласительные билеты для немецких генералов).

Но на защиту города поднялись все его жители: 500 тысяч ленинградцев строили оборонительные сооружения, 300 тысяч ушли добровольцами в народное ополчение, на фронт и в партизанские отряды.

20 сентября сильно измотанные немецкие войска переходят к обороне. Враг окружил город, Ленинград оказался в блокадном кольце. Немецкое командование решило с помощью другого убийцы – голода – уничтожить его население.

Посмотрите на карту! Земля, нарисованная коричневым, захвачена фашистами. На коричневой земле нарисована фашистская свастика. А там где, стоит Красная Армия, нарисованы красные звёзды.

Вы видите, как враги подошли близко к Ленинграду и теперь могли обстреливать из пушек все ленинградские улицы. Так началась мучительная и длительная блокада.

На печке и на стенах лёд.
Молчит всё время репродуктор.
Блокада. Сорок первый год.
Сегодня выдача продуктов.
Никак не выйти в магазин,
Хотя он с нашим домом рядом.
На улице совсем вблизи
Ложатся снова артснаряды.
Мороз опять сковал меня.
Во что бы потеплей одеться?
Живу на линии огня
И не могу никак согреться… (Полина Каганова)

В конце ноября ударили морозы. Замерзли водопроводные и канализационные трубы, подошло к концу топливо. Ленинградцы жгли мебель, паркет, книги, но сохранили парки и сады.

Деревья, поклонитесь низко людям
И сохраните память их потом.
Они зимой сжигали все, что было:
Шкафы и двери, стулья и столы,
Но их рука деревьев не рубила.
Сады не знали голоса пилы.

Но самым страшным испытанием стал голод…

С 20 ноября 1941 года нормы на питание стали самые низкие: рабочие в день получали 250 граммов хлеба, сделанного из суррогата, а дети и служащие — по 125 граммов хлеба.

Кусочек хлеба был так мал, что человек не ощущал его веса на руке, а это было все, что можно было съесть. У вас на столе лежит кусочек хлеба весом в 125 граммов, дневная норма детей. Теперь вы можете представить, какое это было страшное время…

Птицы смерти в зените стоят,
Кто идёт выручать Ленинград?
Не шумите вокруг – он дышит,
Он живой ещё, он всё слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,
Как из недр его вопли: “Хлеба!” -
До седьмого доходят неба…
Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон – смерть. (Анна Ахматова. Птицы смерти в зените стоят)

Дети военных лет. Не хватало еды, дров, воды, но дети продолжали учиться. В школах было необычайно тихо, дети перестали бегать, шуметь, их бледный вид, изможденные лица говорили о тяжких страданиях. Кровоточили десны, качались зубы. Дети умирали дома, на улице и прямо в классе.

Блокада…. Далеко как это слово
От наших мирных светлых дней.
Произношу его и вижу снова –
Голодных умирающих детей.
Как опустели целые кварталы,
И как трамваи мёрзли на путях,
И матерей, которые не в силах
Своих детей на кладбище нести.
Без воды, без тепла, без света
День похож на чёрную ночь.
Может, в мире силы нету,
Чтобы всё это превозмочь.
Умирали – и говорили,
– Наши дети увидят свет!
Но ворота они не открыли,
На колени не встали, нет!
И листовки летели с неба
На пороги замёрзших квартир:
“Будет хлеб! Вы хотите хлеба?..”
“Будет мир! Вам не снится мир!”
Дети, плача хлеба просили,
Нет страшнее пытки такой.
Ленинградцы ворот не открыли
И не вышли к стене городской.

Страшным приговором фашизму стал дневник маленькой ленинградской девочки Тани Савичевой на Нюрнбергском процессе. Дневник, в котором всего 7 страшных записей о гибели ее большой семьи в блокадном Ленинграде.

Пиши,
Пиши в этой старой тетради дрожащие буквы нетвёрдой рукой.
Прошу, Бога ради, пиши.
Ведь каждое слово — удар, огласи приговор предпоследней строкой,
Ведь каждое слово — оружие, значит — пиши!.. (Ю. Яковлев. Девочки с Васильевского острова)

На берегу Невы,
В музейном зданье,
Хранится очень скромный дневничок.
Его писала
Савичева Таня.
Он каждого пришедшего влечёт.
Пред ним стоят сельчане, горожане.
От старца – до наивного мальца.
И письменная сущность содержанья
Ошеломляет души и сердца.
Это – всем живущим в назиданье,
Чтоб каждый в суть явлений вник, –
Время
Возвышает
Образ Тани
И её доподлинный дневник.
Над любыми в мире дневниками
Он восходит, как звезда, с руки.
И гласят о жизненном накале
Сорок две святых его строки.
В каждом слове – ёмкость телеграммы,
Глубь подтекста,
Ключ к людской судьбе,
Свет души, простой и многогранной,
И почти молчанье о себе…
Это смертный приговор убийцам
В тишине Нюрнбергского суда.
Это – боль, которая клубится.
Это – сердце, что летит сюда…
Время удлиняет расстоянья
Между всеми нами и тобой.
Встань пред миром, Савичева Таня,
Со своей немыслимой судьбой!
Пусть из поколенья в поколенье
Эстафетно
Шествует она,
Пусть живёт, не ведая старенья,
И гласит
Про наши времена! (Сергей Смирнов. Таня Савичева)

а) Слово учителя

Мы сегодня будем говорить о рассказе Ю. Яковлева “Девочки с Васильевского острова”, посвящённом Тане Савичевой. Но прежде я немного расскажу Вам об этой маленькой девочке и её семье.

…Она была дочерью пекаря и белошвейки, младшей в семье, всеми любимой. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий “ангельский” голос, обещавший певческое будущее. Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине и банджо, Таня пела, остальные поддерживали хором.

Отец, Николай Родионович, рано умер, и мать много работала, чтобы поднять на ноги пятерых детей. У белошвейки ленинградского Дома моды было много заказов. Искусные вышивки украшали уютный дом Савичевых – нарядные занавески, салфетки, скатерти.

С детских лет вышивала и Таня – все цветы, цветы…

Лето 1941-го года Савичевы собирались провести в деревне под Гдовом, у Чудского озера, но уехать успел только Миша. Утро 22-го июня, принесшее войну, изменило планы. Сплоченная семья Савичевых решила остаться в Ленинграде, держаться вместе, помогать фронту. Мать-белошвейка шила обмундирование для бойцов. Лека, из-за плохого зрения, в армию не попал и работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе, сестра Женя точила корпуса для мин, Нина была мобилизована на оборонные работы. Василий и Алексей Савичевы, два дяди Тани, несли службу в ПВО.

Таня тоже не сидела, сложа руки. Вместе с другими ребятами она помогала взрослым тушить “зажигалки”, рыть траншеи. Но кольцо блокады быстро сжималось – по плану Гитлера, Ленинград следовало “задушить голодом и сровнять с лицом земли”. Однажды не вернулась с работы Нина. В этот день был сильный обстрел, дома беспокоились и ждали. Но когда прошли все сроки, мать отдала Тане, в память о сестре, ее маленькую записную книжку, в которой девочка и стала делать свои записи.

Таня все чаще открывала свою записную книжку:

“28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.30 ночи 1941 года”.
“Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г.”.
“Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.”.
“Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа дня. 1942 год”.
“Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год”.
“Мама – 13 марта в 7 часов 30 минут утра. 1942”

9 страничек. Страшные строчки.
Нет запятых, только черные точки.
Пусто и тихо в промерзшей квартире.
Кажется, радости нет больше в мире.
Если бы хлебушка всем по кусочку,
Может, короче дневник был на строчку.
“Маму и бабушку голод унес.
Нет больше сил и нет больше слез.
Умерли дядя, сестренка и брат
Смертью голодной…” Пустел Ленинград.
Умерли все. Что поделать. Блокада.
Голод уносит людей Ленинграда.
Тихо в квартире. В живых только Таня.
В маленьком сердце столько страданья!
Умерли все! Никого больше нет.
Девочке Тане 11 лет…

Однажды девочка подведет страшный итог: “Савичевы умерли все. Осталась одна Таня”. Таню же, потерявшую сознание от голода, обнаружили санитары, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне – Нижегородская) область, в поселок Шатки. Жители несли детям, кто что мог, откармливали и согревали сиротские души. Многие из детей окрепли, встали на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградки, но гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. 1 июля 1944 года Танечка умерла.

• Рассказ Ю. Яковлева называется “Девочки с Васильевского острова”. О каких девочках идёт речь?

В рассказе речь идёт о Вале Зайцевой – девочке, которая живёт в Ленинграде много лет спустя после войны и Тане Савичевой – девочке, которая жила в блокадном Ленинграде.

• От чьего лица ведётся в рассказе повествование?

• Что о себе и василеостровских девчонках говорит Валя? Какой Вы представляете эту девочку?

• Что Вы узнали о Тане Савичевой?

• Что объединяет этих двух девочек? Как сама Валя объяснила взрослым свою дружбу с Таней?

• Мы понимаем, что Тани нет давно на свете, но в рассказе она предстаёт живой девочкой. Это ощущается уже с первой фразы, сказанной о ней Валей: “У меня есть подружка – Таня Савичева”. Образ Тани складывается из отдельных деталей и подробностей её жизни. Мы узнаём о том, чем она любила заниматься, что ходила гулять с подружкой в Румянцевский сад, что “бабушка посылала Таню за керосином” в лавку. Мы слышим о Танином брате Лёке. “У Леки был свой угол, отгороженный шкафами, он там чертил. Зарабатывал деньги черчением и учился. Он был тихий и близорукий, в очках, и все скрипел у себя своим рейсфедером”. Вместе с Валей мы держим в руках Танин дневник. А откуда Валя знает все эти подробности Таниной жизни?

• А кто мог ей рассказать о Тане?

• Известно, что только одна дорога связывала блокадный город с Большой землёй. Эта дорога шла по воде. В город везли продовольствие, а обратно стариков и голодных детей. Дорогу эту назвали Дорогой жизни? А почему Валя решила отыскать её?

• Какие чувства испытывала Валя, когда писала на бетоне Танин дневник? Что тяжелее всего было ей писать?

• В детском сердце копится боль за погибшую подругу, гнев и горечь обвинения тем, кто стал причиной её смерти. Почему, по мнению Вали, фашисты не вошли в Ленинград?

• Что значит “остались в своём времени”? Почему Валя говорит о них как о живых?

Остались в своём времени, значит, не выросли, не повзрослели, остались навечно юными мальчишками и девчонками. Для Вали все эти мальчишки и девчонки живы, потому что жива память о них, потому что они стали примером мужества, стойкости, любви к Родине.

– И ходит по Земле
Босая Память – маленькая женщина.
Она идёт.
Переступая рвы, –
Ей не нужны ни визы, ни прописки,
В глазах – то одиночество вдовы,
То глубина печали материнской.
Она идёт,
Покинув свой уют,
Не о себе – о мире беспокоясь
И памятники честь ей отдают.
И обелиски кланяются в пояс. (Е. Исаев “Суд памяти”)

Именно детям блокадного Ленинграда на третьем километре Дороги жизни поставлен памятник “Цветок жизни”, о котором идёт речь в рассказе. Текст на памятнике: " Во имя жизни и против войны детям – юным героям Ленинграда 1941-1944". На лепестках этого каменного цветка высечены слова: “Пусть всегда будет солнце!”, а рядом с ними можно увидеть каменные страницы дневника Тани Савичевой.

– А говорили: всё проходит
И позабудется в свой срок.
Но боль войны жива в народе
И бродит, как в берёзе сок. (А. Селезнёв)

Давайте почтим память этих мужественных детей блокадного Ленинграда минутой молчания под стук метронома, который звучал в страшные и трудные годы.

Дети и война – нет более ужасного сближения вещей на свете. (А.Т. Твардовский) Сейчас о войне много спорят и рассуждают, пишут и снимают, подвергают сомнению многие факты и обличают вымыслы. Но мы должны помнить, чтобы никогда дети не плакали и не пугались страшных взрывов, чтобы никогда дети не боялись, что они не вырастут, потому что будет война…

– Снова дрались во дворе?..
– Ага!
Мама, но я не плакала!..
Вырасту – выучусь на моряка.
Я уже в ванне плавала!..
– Боже, не девочка, а – беда!
Сил моих больше нету…
– Мама, а вырасту я когда?..
– Вырастешь!
Ешь котлету…
– Мама,  купим живого коня?..
– Коня?!
Да что ж это делается!..
– Мама, а в лётчики примут меня?..
– Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого, сатана,
Душу сумеешь вытрясти!..
– Мама,
А правда, что будет война
И я не успею вырасти? (Роберт Рождественский. Подслушанный разговор)

Можно сосчитать, сколько лет, месяцев и дней длилась война, сколько было разрушено и потеряно, но как сосчитать количество горя и слёз, которые заставила пролить эта страшная война.

Было время когда-то. Гремело, цвело... и прошло.
И державам, и людям пора наступает исчезнуть.
В непроглядной трясине лежит потонувшее Зло
И герой, что ценой своей жизни увлек его в бездну.
Что там было? Когда?.. По прошествии множества лет
И болото, и память покрыла забвения тина.
Только кажется людям, что Зло еще рвется на свет:
До сих пор, говорят, пузырится ночами трясина.
До сих пор, говорят, там, внизу, продолжается бой:
Беспощадно сдавив ненасытную глотку вампира,
До сих пор, говорят, кто-то платит посмертной судьбой
За оставшихся жить, за спокойствие этого мира. (Мария Семёнова)

Пусть вечный символ мира – голубь будет и символом нашей памяти о тех, кто спас наш хрупкий мир от фашизма. Мы как нация живы, пока жива наша память, пока мы хотим, чтобы память была жива! (учащиеся 5 класса вручают собравшимся на память символ мира и свободы – изображение голубя)

5. Вывод. Слайд 55

Подходит к завершению наш урок. Традиционно урок заканчивается обязательной оценкой работы. Но у нас урок не совсем обычный, урок памяти. Мы сегодня прикоснулись к священным страницам истории Великой Отечественной войны, пережили и прочувствовали боль и горечь утрат. Я думаю, что отличную оценку нам выставит жизнь за нашу память, за то, что мы ПОМНИМ и ГОРДИМСЯ нашей историей. Спасибо всем!

1. Яковлев Ю. Девочки с Васильевского острова. http://webreading.ru
2. Соловей Т.Г. Детям своим расскажите о них. Урок по рассказу Ю. Яковлева “Девочки с Васильевского острова”. V-VI классы, //Уроки литературы. Приложение к журналу “Литература в школе”. – 2008. – № 4. – С.12-15.