Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут.
В домашних трудностях утеха,
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде –
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине.
В покое сладки и в труде.
Век 18 начинался. И начинал его царь Петр. Много планов было у российского царя о переустройстве своего государства. В детстве, слушая описание какого-нибудь города, он просил, чтобы ему показали рисунок его, сам рисовал планы, и нередко быстрый ум ученика проникал далее познания учителя. Удивляли его необыкновенные способности.
Прекрасная мысль сделать Россию похожей на просвещенные государства светлела в гениальном уме Петра. Она сильнее заблистала потом с веянием первых парусов на его новом флоте, она ярко загорелась, когда знаменитый Азов упал к ногам своих победителей. Петр считал мореплавание лучшим средством к просвещению народа. Он решился – и русские услышали новость, никогда прежде не слыханную в отечестве: царь отправился в чужие края.
Чем дальше ехал Петр, тем радушнее встречали его: исчезала зависть, с которой смотрели на молодого царя соседи, боявшиеся в нем будущего победителя своего. В науках необыкновенный ум Петра делал удивительные успехи. Правда, он не обращал внимания на светские манеры, не учился тонкости обращения, что тоже было важно , если хочешь, чтобы державу твою не считали варварской. Проведя несколько месяцев в Голландии, Петр получил звание «босс», или мастер, что необыкновенно его воодушевило. Научившись сам, Петр стал требовать мастерства и от своих подчиненных. Он предвидел, что отроки предпочтут остаться в своем невежестве, нежели стать образованными, а поэтому он заставил их покориться своей воле. Скоро был объявлен новый указ: брить бороды и носить новое платье, которое походило на платье немцев и голландцев. Предки наши в привычках и одежде больше походили на азиатов: золотые кафтаны, шубы, меховые шапки, длинные бороды. От уничтожения этой черты зависело очень многое: в одежде человека образованного легче было приступить к образованию.
Женщины были затворницами. Петр издал указ о необходимости их присутствия на ассамблеях. Ассамблея – французское слово, обозначающее некоторое число людей, собравшихся для своего увеселения или для дружеских разговоров.
Императорский флаг поднялся на бастионе Петропавловской крепости. По Неве плыли всевозможные гребные и парусные суда – гости торопились попасть на ассамблею в Летний сад раньше, чем грянут пушечные выстрелы, возвещающие о начале праздника.
К опоздавшим Петр был суров.
Выходили из лодок у ступеней галерей. Дамы, торопясь, подхватывали шумящие юбки. Пройдя через галереи, шли по главной аллее к Царицыной, или Шкиперской, площадке, любовались диковинным садом – таких еще не видывали на Руси. Симметричные аллеи «першпективы» пересекались под прямым углом. Подстриженные кустарники тянулись сплошными стенами, образуя местами ниши для ваз и белых мраморных статуй, ярко выделявшихся на зеленом фоне. Липы, дубы, вязы, подстриженные умелыми руками садовников ,являлись шарами, кубами, пирамидами.
«Если проживу три года, буду иметь сад лучше, чем у французского короля в Версале», – сказал Петр. Он сам составил первый проект планировки, сам руководил строительством, выписывал редкие деревья и цветы для партеров с ковровым рисунком.
Все было устроено «регулярно», по плану, как в «славном огороде Версальском». На главной аллее смотрели друг на друга бюсты римских императоров, греческих философов, олимпийских богов и богинь. На четырехугольных прудах плавали лебеди.
Вдоль берега Невы построили три дубовых галереи: среднюю для танцев, в двух боковых накрывали столы. А по всему саду были разбросаны всякие затеи: павильоны, гроты, лабиринты. Больше 50 фонтанов поднимали свои серебристые струи.
Сегодня ассамблея была особая. Ожидали прибытия из далекой Италии мраморной языческой богини Венус. Для встречи собирались не только гости, прибыли даже древние боги. Они тоже приплыли по Неве и сами вошли в сад, потому что они были обыкновенные люди, только ряженые.
Ударили пушки. Вход в сад закрыли. Теперь никто не мог уйти без позволения царя, пока не кончится праздник.
Несколько дюжих гренадеров с трудом внесли в среднюю галерею длинный деревянный ящик. Петр собственноручно его открыл. Подъемной машиной медленно и осторожно поставили статую на приготовленное подножие. Сразу вспыхнул многоцветный фейерверк. Радуга огней осветила маленькую головку богини, гордо посаженную на тонкой шее и слегка повернутую к левому плечу. Мягкие волнистые пряди волос были завязаны на затылке узлом и сдерживались повязкой. Длинные локоны падали с плеч.
Две тысячи лет прошло с тех пор, как было создано это совершенное произведение античной скульптуры – глубоко человечный образ прекрасной женщины, называемой богиней любви и красоты. Теперь, в 1720 году, после долгого путешествия в темном ящике, она воцарилась над Невой, в новом, блистательном городе – Санкт – Питерсбурхе.
Чувствуя пользу таких собраний для общества, начинающего образовываться, Петр приказал, чтобы они устраивались по очереди во всех знатнейших домах столицы. Сам строго наблюдал не только за временем начала ассамблей, но и за тем, какими играми и танцами должно было заниматься общество, какие напитки и закуски должны были приготовить хозяева. Здесь позволялось разыгрывать небольшие сценки даже сатирического характера:
«Отец с сыном»
– Скажите, батюшка, как счастия добиться? –
Сын спрашивал отца. А тот ему в ответ:
– Дороги лучшей нет,
Как телом и умом трудиться,
Служа отечеству, согражданам своим,
И чаще быть с пером и книгой,
Когда быть дельными хотим.
– Ах, это тяжело, как легче бы? – Интригой,
Втираться жабой и ужом
К тому, кто при дворе фортуной вознесется…
– А это низко! – Ну так просто…быть глупцом
И этак многим удается!
***
Мартышка, с нежностью дитя свое любя,
Без отдыха его ласкала, тормошила;
И что же? Наконец в объятьях задушила –
Мать слабая! И ты остереги себя!
Челнок без весла.
По ветру, без весла, Челнок помчался в море,
Ударился в скалу и раздробил свой бок.
На жизненной реке и нам такое ж горе:
Без мудрости прощай наш утлый челночок!
Заботясь, чтобы увеселения походили на европейские, Петр выписал из Германии актеров. Нередко в театр приезжал и сам царь, возбуждая интерес к сему заведению. Начинавшая уже любить театр , публика с большим нетерпением собиралась. Все места были заняты, наконец приехал государь, и музыка заиграла. После увертюры поднялся занавес, и что увидели зрители? На прекрасно освещенной сцене одну белую стену, на которой было написано крупными буквами: «1 апреля!»Публика была раздосадована этой шуткой, однако никто не показал своей досады, потому что сам государь не сердился и сказал, выходя из театра: «Вольность комедиантов».
Стали появляться и частные театры. Замечательным примером может служить театр Шереметьева в Кускове. Само имение московского графа напоминало Версаль. Здесь был и диковинный сад прудами, аллеями, гротами, павильонами и оранжереей. Вдоль аллей стояли мраморные скульптуры. Было даже специальное здание театра, в котором крепостные актеры устраивали потрясающие представления.
(Отрывок из фильма «Графиня Шереметьева»)
Петр делал чудеса. Благодаря ему в Москве вслед за азиатской грубостью стала исчезать и азиатская безрассудная пышность. В моду входил Классицизм – стиль образцовый, сдержанный, величественный. Чтобы приложить его широко и внове, Петр мечтал построить город, целиком соответствующий этим законам. Перед мысленным взором его создателя вставало все сделанное и пережитое за последние семнадцать лет…
Город возникал «из тьмы лесов, из топи блат». Петр приказал богатым людям строить дома из камня. Всех каменщиков велел пригнать в Петербург. Каждый, ехавший в столицу, обязан был привезти с собой камень и сдать его на заставе.
Никто не смел строить как ему вздумается. Город
возводился строго по плану. У него должны были
быть прямые широкие улицы, просторные площади,
каналы, сады. Здания приказывалось ставить не
«середь дворов», как испокон веку было на Руси, а
вдоль улицы, создавая «красную линию».
Для этого нужны были знающие люди. Петр отправлял
«добрых ребят» в далекие края выучиться «манеру
голландской архитектуры, а особливо фундаментам,
которые нужны были в Петербурге». Новая
архитектура требовала деловитости, четкости,
простоты композиции в сочетании с высокими
эстетическими качествами. Средствами
архитектуры решаются три главные цели: польза,
красота, экономичность.
Классицизм как направление в искусстве
укреплялся в архитектуре. Классикус –
образцовый. Ориентировалось это направление на
античные образцы, строгие, величественные. К
особенностям русского Классицизма можно отнести
соразмерность частей постройки, симметричность
ее, обилие окон, наличие колонн, обязательное
присутствие таких деталей, как: портик, фронтон,
бельведер, барабан, ротонда.
Больше двух веков прошло с тех пор, как в Россию
проник Классицизм, украсивший и обогативший
русскую архитектуру, живопись, литературу,
музыку. Сколькими величественными постройками
украшена Москва! Они как драгоценные камни в
ожерелье московских дворцов и усадеб. Впечатляет
размер каждого сооружения. Дворцы величественны
и строги. Строились они, как правило, на
возвышенности, у воды, чтобы, отражаясь,
повторяться. Непременным условием архитектуры
было обилие света внутри здания. Парадные залы
даже получали название «двусветных», т.к. в них
было по два рядя окон. В Москве работали
замечательные архитекторы: Баженов, Казаков,
Бове; в Петербурге – Старов, Захаров, Росси,
Ринальди. Архитектуру называли царицей искусств.
В это время родились роскошные усадьбы по Москвой и Петербургом. Сохранились великолепные архитектурные ансамбли: Кусково, Архангельское, Останкино, Царицыно.
История раскрывает секрет недостроенного до сих пор ансамбля Царицыно. Начинал строить его архитектор Баженов. В его постройке смешались мотивы Востока и Запада, вплеталось и русское искусство. Среди парка и леса вырисовывались постройки красных стен и белого орнамента. Уверенный в успехе, Баженов ждал приезда царицы. Она взглянула, усмотрела масонские знаки, не поняла и приказала сломать. Перестроить приказано было уже другому зодчему – Казакову, но его дворец ждала та же участь.
Петербург удивил своей постройкой Старов. В Таврическом дворце гостей встречало «купольное зало», украшенное «приличными к месту аллегориями». Из него – колоннада, через которую был виден сад. Паркет исчезал, вместо него – песчаные дорожки, густая зелень, а в центре – беседка-ротонда.
Державин оставил описание дворца: «С первого взгляда усомнишься и помыслишь, что сие есть действие очарования…Везде виден вкус и великолепие, – торжествует природа, блистает хрусталь и зеленый цвет, глазам приятный…»
Таврический дворец парадностью выражал величие русского государства, а сочетанием с природой – его богатство.
(На примере Дома Пашкова рассказать о признаках Классицизма в архитектуре)
Архитектор Баженов возвел в Москве одно из самых красивых зданий – дом Пашкова (ныне здание Российской государственной библиотеки. В 80-х годах 18 века архитектор расположил роскошный дом на Ваганьковском холме, напротив Кремля. Здание покоряет как общей гармонией, так и продуманностью пропорций и деталей. Есть какая-то высокая одухотворенность в четком ритме колонн и окон. В центре – трехэтажный корпус с изящным портиком, дополненным по бокам статуями. Он увенчан круглой надстройкой – бельведером (от итальянского – красивый вид) со скульптурной композицией наверху. Одноэтажные галереи ведут к двухэтажным флигелям, также украшенным портиками. Вниз холма спускается лестница. Первоначально она вела в сад, огороженный красивой решеткой.
Баженов построил дом для богатого помещика Пашкова. В 1839 году усадьба была приобретена казной для дворянского пансиона. С 1862 года стала известна как Румянцевский музей, в нем разместили богатейшие коллекции, привезенные из Петербурга, собранные графом Румянцевым.
Так в разное время разными архитекторами создавались великолепные произведения искусства. Как в музыке звуки сливаются в прекрасный аккорд, так стройные гармоничные линии объединяются в одно безупречно согласованное целое. Каждый зодчий подчинял свои идеи единой мысли, объединявшей его творчество с работой предшественников.
Образцовыми и величественными были постройки, картины, музыка, чтобы воспитывать и приобщать человека к необыкновенно важной задаче – сделать свое государство образцовым.
«Быть с просвещенным веком наравне» – такую задачу ставили правители в веке 18. Запечатлеть великие мгновения требовалось для истории. А для такого дела необходимы персонных дел мастера. Первым гоф-малером стал Никитин. С него и пошли парадные портреты – изображения в полный рост, при всех орденах и наградах, в парадной одежде, замечательно облагороженные персоны. На портрете только персона, никаких деталей , отвлекающих внимание зрителя, – для того, чтобы почувствовать значимость личности и смысл, скрытый от праздного взгляда.
(Рассказать о картине на примере портрета Петра III худ. Антропова)
Петр III, посмотрев свой портрет работы
Вишнякова, потребовал:"Желаю, чтобы отныне
портреты царской семьи писал Антропов".
Но даже в парадном портрете Петра III Антропов не
счел возможным изменить уродливую внешность
императора. Петр, облаченный в костюм полководца,
с атрибутами царской власти, стоит в
неустойчивой, как бы танцевальной, позе, и этот
контраст, помимо воли автора, вносит в картину
сатирическую ноту. Ни один из авторов не смог
достичь такой точности и конкретности образной
характеристики.
Строгий Классицизм не углублялся в душевные чувства. Но ко второй половине 18 века художники, музыканты и даже архитекторы стали отдавать предпочтение не монументальности, а камерному в искусстве. Так на передний план выходит человек с его чувствами, переживаниями, т.е. сентиментами. Античный аскетизм сменяется чувственностью, интересом к душевным движениям.
Любите живопись, поэты!
Лишь ей единственной дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас.Ее глаза – как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза – как два обмана,
Покрытых мглою неудач.Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.
Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
Произведения Рокотова нельзя спутать ни с какими другими. Ему удалось создать «рокотовский тип». Образ Струйской отличается редким обаянием. Молодая женщина как прелестное видение из глубины веков. Мягкий свет, грустные прищуренные глаза, которые смотрят вне времени, чуть заметная улыбка, черты как бы полустерты, тающие волосы, контуры размыты – появилась из сумрака и готова исчезнуть, сознание отдаленности, причастности к тайне, тени усиливают ощущение зыбкости, дымка придает всему облику воздушность. Рокотов лишь слегка намечает оттенки душевного состояния Струйской, оставляя зрителю возможность разгадать тайну натуры. Как улыбка Джаконды Леонардо является вечной загадкой для зрителя, так загадкой в портрете Струйской являются ее глаза.
В 1765 году русский посланник попросил философа Дидро порекомендовать хорошего скульптора для Петербурга: Екатерина решила воздвигнуть памятник Петру Великому. В выборе Дидро не колебался. Это был Фальконе.
По замыслу Фальконе Петр был представлен верхом на вздыбленном коне, который поднялся на полном скаку по крутой скале и остановился на вершине у края обрыва. Екатерине модель понравилась, и скульптор приступил к работе.
Во дворе мастерской насыпали большую кучу песка, на которую попеременно взлетали два лучших наездника, круто останавливая горячих коней. Фальконе в это время их зарисовывал.
Однако конь, стоящий на двух ногах, мог получиться опасно неустойчивым. И у скульптора возникла мысль бросить под копыта змею. Символизируя враждебные силы, она служила дополнительной опорой.
Глубокую мысль и непобедимую волю выражают все черты лица Петра:
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
Теперь предстояло искать скалу, на которой будет установлен всадник. Крестьянин из деревни Лахты указал Гром-камень. Назвали его так потому, что в него ударила молния и в камне образовалась расщелина.
В лесу прорубили дорогу, построили платформы, сотни рабочих специальными приспособлениями двигали камень. На ходу камень обтесывали. До Финского залива камень ехал 5 месяцев. Посмотреть на работу приезжала сама Екатерина. В честь этого события была выбита медаль со словами: «Дерзновению подобно».
18 августа 1782 года упала полотняная ограда, на которой были изображены горы и скалы. Недаром 12 лет трудился Фальконе.
Вздыбленный бронзовый конь, стремительно поднявшийся на крутизну, резко остановился над обрывом на растоптанной его копытами змее. А в посадке, повороте головы, простертой руке всадника чувствуется величественный покой и уверенная сила властителя. С любой точки, с любого расстояния «гигант на скачущем коне» производит потрясающее впечатление. Недаром этой скульптуре, одному из величайших произведений мирового искусства, посвящены взволнованные и вдохновенные строчки Пушкина:
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне…
Ужасен он в открытой мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
Куда ты скачешь, гордый конь?
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
К сожалению, так устроена жизнь: после расцвета обязательно придет упадок. Так случилось и с Классицизмом. Не удалось Ломоносову подтвердить свою мечту о просвещенном монархе и процветании общества. Два с половиной века многое стерли из памяти и даже с лица земли. Но то, что осталось от 18 века, заставляет нас снова и снова восхищаться и гордиться, что на нашей , московской, земле есть к чему обратить свой взор и свою душу и почувствовать истинный восторг и благоговейный трепет.