Доколе мир стоит,
Доколе человек жить будет на земле,
Дотоле дочь небес, поэзия,
Для душ чистейшим благом будет.
Н. М. Карамзин
Эти слова Николая Михайловича Карамзина могут служить эпиграфом музыкально-литературной гостиной “И пробуждается поэзия во мне…”, где прозвучат романсы русских композиторов на стихи русских поэтов. Именно в жанре романса произошло наиболее естественное и удивительное слияние этих “дочерей небес” – поэзии и музыки.
Русский композитор Александр Егорович Варламов – один из крупнейших мастеров вокальной лирики первой половины XIX века, оставил около 150 романсов на стихи известнейших русских поэтов и более 40 народных песен.
Романс “Красный сарафан” на стихотворение Н. Цыганова, созданный в 1833 году, прославил имя Варламова в России и на Западе. Его пели люди всех сословий и считали народной песней. Произведению свойственна искренность настроения, теплота и задушевность. Его яркая и выразительная мелодия сочетает черты русской народной песни и бытового городского романса. В центре произведения образ простой юной девушки, разговаривающей с матерью о своем будущем. Девушка не хочет думать о замужестве, прощаться с беззаботной девической жизнью. Ответные реплики матушки звучат в миноре, они полны теплоты и заботы: “Прискучат забавушки, стоскуешься ты…” В репризе трёхчастной формы возвращается основная тема и мелодия фортепианного вступления, придавая всей композиции завершённость.
(Прослушивание романса “Красный сарафан”.)
Иллюстрацией может служить портрет певицы Марии Степановой в костюме Антониды кисти неизвестного художника.
Рис. 1
Романс Алябьева на стихи Антона Дельвига “Соловей” был написан в 1925–27 годах. Вот уже более 150 лет этот романс с неизменным успехом исполняется певцами многих поколений. Сразу после первого исполнения “Соловья” знаменитым оперным певцом Петром Александровичем Булаховым в дивертисменте Московского Большого театра к произведению Алябьева пришла известность. “Соловей” стал одним из самых любимых и особенно исполняемых сочинений романсовой лирики в стиле “русской песни”.
Главное действующее лицо – не столько девушка, покинутая “миленьким дружком”, сколько образ соловья – крылатого посланника любви. Интересна структура романса: каждый куплет состоит из медленного лирического запева, плясового припева и темпераментного фортепианного отыгрыша с синкопированным ритмом, в котором слышится влияние цыганской манеры исполнения, очень популярной в первой половине XIX века. Мелодия произведения сочетает в себе черты чувствительного романса с народно-песенными интонациями. В этой мелодии, так художественно и цельно созданной Алябьевым, таились неисчерпаемые возможности для распева, что явилось причиной необычайной популярности романса у величайших певиц мира. Каждая фраза мелодии украшалась ими разнообразнейшими колоратурами, давая богатую возможность демонстрировать свое мастерство. До наших дней в исполнении “Соловья” звучит колоратурная аранжировка немецкой певицы Генриэтты Зонтаг , которую называли “немецким соловьём”.
Рис. 2
Именно ей посвящены эти стихотворные строки:
И к нам ты прилетел, волшебный соловей,
Из стран счастливейших Германии своей,
Где долго средь похвал в отчизне вдохновенья
Твои воздушные носились песнопенья.
О Зонтаг! Не одним талантом превосходным,
Сей музыкой души пленять умеешь ты:
И прелестью очей, и силой красоты,
Сирена дивная, ты нас очаровала!
Все совершенства вдруг в тебе природа-мать
Рукою щедрою волшебно сочетала!
(Исполнение романса “Соловей”.)
Романс А. Даргомыжского на стихи А. Дельвига “Мне минуло шестнадцать лет” рисует образ юной девушки, лукавой, весёлой и грациозной. Созданию такого впечатления способствует мажорный лад, непринуждённый вальсовый ритм. Выразительная мелодия с неожиданными прихотливыми изгибами передаёт немного капризный нрав девушки-шалуньи, её грациозные движения и жесты. Сходное настроение и характер переданы в портрете Екатерины Нелидовой кисти Д. Левицкого.
Рис. 3
(Прослушивание романса “Мне минуло шестнадцать лет”.)
Многих русских композиторов привлекала поэзия Александра Сергеевича Пушкина, обладавшая удивительной музыкальностью и классическим совершенством ритма.
Ее гармония святая
Из дивных звуков сложена,
В них блещет вечная весна,
Благоухает воздух рая.
Ликует сердце, им внимая!
(П. Катенин)
Поэзия Пушкина с ее красотой и пластичностью, с богатством образов и глубиной содержания сыграла огромную роль в художественном формировании талантливого русского композитора Александра Даргомыжского. Он пишет несколько прекрасных романсов на стихи А.С. Пушкина. Один из таких романсов “Юноша и дева” (1840-е годы) относится к антологическим романсам композитора. Антологическая поэзия возникла как отклик на вспыхнувший интерес к художественным открытиям античного мира. Изящество, пластичность музыкального воплощения в этом романсе сочетаются со строгим и бережным отношением к возвышенному поэтическому тексту.
(Исполнение романса “Юноша и дева”.)
Романс М. И. Глинки на стихи А. С. Пушкина “Я помню чудное мгновенье”, написанный в 1840 году, – жемчужина русской вокальной лирики, в которой воедино слились гений поэта и композитора. Интересен тот факт, что А. С. Пушкин посвятил своё стихотворение Анне Петровне Керн, а М. И. Глинка свой романс – её дочери, Екатерине Керн. А.П. Керн в жизни была не только красивая, но и милая, добрая женщина с несчастливой судьбой. Пушкин встретился с ней в Тригорском и между ними возникло светлое чувство, в результате чего появилось одно из самых знаменитых и прекрасных стихотворений поэта. В 1826 г. с Анной Петровной познакомился Глинка. У них завязались дружеские отношения, сохранившиеся до самой смерти Глинки. Весною 1839 г. Глинка влюбился в дочь А.П. Керн – Екатерину Ермолаевну. Они намеревались пожениться, но этого не произошло.
Замысел стихотворения чутко передан в композиционном строении романса. Трёхчастная репризная форма в точности соответствует репризности поэтической формы. Три раздела отражают важные моменты в развитии сюжета: встреча, разлука и новая встреча. Мелодия романса – один из замечательных образцов вокального стиля Глинки. Её очертания мягки, пластичны, благородны. Мелодическое зерно романса излагается в фортепианном вступлении, этой же темой завершается романс, создавая чувство гармонии и уравновешенности.
В первой части преобладает спокойное, светлое настроение. Обратим внимание на гениальную находку композитора: на словах “как мимолётное виденье” Глинка не следует за ритмом стиха. Возникающая синкопа создаёт особую воздушность, полётность, рисуя образ “мимолётного виденья”.
Средний раздел контрастен первому. Музыка наполняется драматизмом, в сопровождении появляются грозные аккорды. Во второй половине среднего раздела медленно поднимающаяся мелодия приводит к кульминации и наступает динамизированная реприза. В партии фортепиано появляется трепетное движение шестнадцатых, передающее восторженное биение сердца.
В таком органичном сплаве музыки и текста отразилось умение Глинки стать равным великому мастеру стиха.
(Прослушивание романса “Я помню чудное мгновенье”.)
“Средь шумного бала случайно...” – эти слова А. Толстого, положенные на музыку Чайковским, стали популярным романсом, в основу которого легла подлинная история большой любви поэта и его вдохновительницы. Алексей Константинович Толстой встретил её случайно. На маскараде в петербургском Большом театре зимой 1851 года 33-летний камер-юнкер Алексей Толстой увидел девушку. Кто же была та незнакомка в чёрной полумаске – с тонким станом, звонким смехом, печальными глазами? Её звали Софья Андреевна Миллер, урождённая Бахметева.
Рис. 4
Она также принадлежала к высшему свету – к фамилии старинной, но обедневшей. Женщина она была незаурядная, современников поражала её образованность. Она знала множество иностранных языков: по одним сведениям четырнадцать, по другим – шестнадцать. Обладала она и редкостно красивым ("как зов отдалённой свирели"), "проникающим в душу голосом ангела".
Романс “Средь шумного бала” написан в ритме вальса. Это тонкая, проникновенная, лирическая миниатюра, признание себе в своём чувстве. Романтическая недосказанность, затаённое беспокойство, вместе с тем, светлая грусть слышатся в музыке Чайковского. На фоне прозрачного вальсового аккомпанемента голос рассказывает поэтичную повесть. В вокальной партии мелодический распев сочетается с речевой выразительностью. Для ритмического движения характерны пластичность и свобода. Романс изложен в трёхчастной форме. Средний раздел вырастает из интонаций первой части. В репризе мелодия подвергается дальнейшему развитию, что вносит в лирическое повествование элемент драматизма. Смысловая кульминация совпадает с фразой: “Но кажется мне, что люблю!”
(Прослушивание романса “Средь шумного бала.)
Столь же романтичен, таинственен и загадочен образ А. П. Струйской работы Ф. Рокотова.
Рис 5
Портрет написан в минорных тонах. Струйская о чем-то грустит или размышляет, и лишь глаза горят внутренним огнем, раскрывая зрителям пылкую душу, яркую натуру необыкновенной женщины, которую точно определил поэт Заболоцкий:
Ее глаза – как два тумана.
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза – как два обмана,
Покрытых мглою неудач.
Когда потемки наступают
И приближается гроза.
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
Именно Софье Андреевне Миллер, графине Толстой, русская культура обязана литературным расцветом графа Толстого – ведь он начался как раз в 1850-е годы, после той самой памятной встречи "средь шумного бала, случайно". Но жена была не просто Музой. Она была постоянной помощницей, строгим критиком и даже редактором его произведений. Их союз был отмечен особым взаимопониманием. Ей он посвящал свои стихи – "То было раннею весной", "Не верь мне, друг", "Осень. Обсыпается весь наш бедный сад", "Не ветер, вея с высоты". На последнее стихотворение в 1897 году написал замечательный романс Н. А. Римский-Корсаков. В этом произведении преобладают светло-созерцательные образы, отражающие ясность и гармоничность душевного мира. Лишь в средней части трёхчастной композиции романса появляются более взволнованные, драматические интонации. Мысли и чувства композитора и поэта сопоставляются с картинами природы, в чём проявляется принцип, характерный для русской народной песни. Обратим внимание на звукописное фортепианное сопровождение: равномерные фигурации, лёгкие и прозрачные, “как майской ночи дуновенье”.
(Прослушивание романса "Не ветер, вея с высоты".)
И в двадцатом веке романс не сдаёт своих позиций, увлекает нас в мир возвышенных чувств и идеалов. Романс Андрея Петрова на замечательное стихотворение Марины Цветаевой “Генералам двенадцатого года” впервые прозвучал в кинофильме “О бедном гусаре замолвите слово”. Музыкой напоены все стихи Цветаевой: “Я буду петь, земная и чужая, земной напев”,– писала поэтесса. Вне музыки, вне музыкальной атмосферы Цветаева не представляет своих героев. Мелодия определяет строй их чувств, выражает душевное состояние. Показательно то, что поэт И. Бродский в одной из статей говорил о “фортепианном” характере цветаевских произведений, замечал “виолончель и колокол в селе”, “из какой-нибудь мансарды – флейта” … Сама она предпочитала говорить о виолончели, так как ценила в этом инструменте сочетание собственно музыки с тембром и теплотою человеческого голоса.
Романс Андрея Петрова воспевает доблесть русских офицеров. Денис Васильевич
Давыдов, Николай Васильевич Кудашев, Александр Иванович Чернышев и многие другие
генералы и офицеры были командирами конных партизанских отрядов во время
Отечественной войны 1812 года. Ни днем, ни ночью не давали они покоя войскам
Наполеона. "Великая армия" в стычках с партизанами потеряла почти столько же
солдат, сколько и в бородинском сражении.
Дениса Васильевича Давыдова называли отцом партизанской войны . Было "отцу"
тогда лишь 28 лет!
Рис. 6
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарский,
С вами век мне золотой!
Д. Давыдов
(Прослушивание романса “ Вы, чьи широкие шинели…”)
Прозвучали восемь разных, но по-своему замечательных русских романсов, воплощая синтез поэзии и музыки. Закончить эту музыкально-литературную гостиную можно словами композитора и музыкального критика Ц. А. Кюи: “При соединении слова с музыкой одно дополняет другое: слову музыка сообщает необыкновенную силу выражения, музыке слово – полную определённость. Соединение поэзии с музыкой увеличивает силу впечатления той и другой. Довести её до высшего предела – это и составляет задачу искусства”.