Ведущая: (читает эпиграф)
«Союз двух сердец – это величайшее счастье на земле»
Н.Н.Пушкина
1-й Ведущий: Шесть лет два сердца бились в унисон. Она была первой красавицей в свете. Он – великим поэтом России. Влюбившись в лицо, он полюбил её душу. Она в ответ горячо приняла его любовь, и все его заботы и хлопоты становились их общим делом. Память о нём берегла она всю жизнь и передала её детям. Память о ней должны хранить мы. Потому что он любил её. Потому что верил ей безгранично… Шесть лет – один миг. И – на века.
2-й Ведущий: Так сложилось, что при
жизни Пушкина Наталье Николаевне ни разу
не пришлось побывать в Михайловском.
В 1832, 1833, 1835 и 1836 годах весною или в начале лета она
рожала. Летом1834 года она жила с детьми у брата в
Полотняном Заводе. Впервые с семьёй она смогла
провести в Михайловском лето и начало осени лишь
в 1841 году.
Ведущая: Нужно ли говорить, какие мгновения испытывала вдова Пушкина, когда 19 мая большой обоз и экипажи с семьёй Пушкиных и Александрой Николаевной подъезжали к имению. Здесь когда-то бывал её муж… Бродил по аллеям парка, писал стихи, дышал ароматом полевых цветов, принесённых ветром с окрестных лугов, а зимой долгими вечерами сидел у камина. Здесь навещали его друзья. Здесь похоронил он свою мать…
Чтец:
…Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провёл
Изгнанником два года незаметных.
Уж десять лет ушло с тех пор – и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я – но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор ещё бродил
Я в этих рощах.
1-й Ведущий: Здесь теперь была его могила…Совсем рядом, в Святогорском монастыре…
2-й Ведущий: Четыре года она ждала этой встречи. Сердце её было здесь с первого дня их разлуки навсегда.
Ведущая: Что было в эти годы? Как справлялась она с горем, обрушившимся так внезапно? Как жила? О чём думала? Она не оставила дневниковых записей. Её письма к мужу бесследно исчезли.
1-й Ведущий: Наверняка здесь, в Михайловском, она ещё и ещё раз мысленно обращалась к мужу, к их прошлому, к последним пред дуэльным дням, пытаясь объяснить ему и себе, как могло случиться то, что случилось. Ведь она так любила и понимала его…
2-й Ведущий: Мы можем лишь предполагать, какими были бы её дневниковые записи. Узнав эту женщину, познакомившись с её трудной и самоотверженной жизнью после смерти Пушкина, нам кажется возможным представить, о чём бы писала Наталья Николаевна, вспоминая здесь, в Михайловском, шесть лет, прожитых вместе, четыре года без него...
Наталья Николаевна: Вот мы и в
Михайловском, дорогой муж мой…Совсем рядом с тем
местом, где нашла приют мятущаяся и беспокойная
душа твоя. Четыре года, что прожили
мы без тебя, причинили мне ужасные страдания, и
только мысль о том, что нужно заботиться о детях
наших, давала мне силы жить. До сего дня я не верю
в разлуку нашу навсегда, кажется, что вот-вот
взойдёшь на крыльцо, откроешь дверь и скажешь:
«Что, жёнка? Скучно тебе? Мне тоска без тебя…».
Часто в мыслях возвращаюсь к нашей прошлой жизни,
к тем благословенным дням, когда ещё не были мы
мужем и женой, но уже нашли друг друга.
Пушкин: Когда я увидел её в первый раз, красоту её едва начинали замечать в свете. Я полюбил её, голова у меня закружилась…
Ведущая: Путь их друг к другу был долог. Неопределённость отношений после предложения руки и сердца заставили поэта уехать на Кавказ в действующую армию.
Пушкин: Какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы…В глубине своей души увожу образ небесного существа… «Мои горячо любимые родители, обращаюсь к вам в минуту, которая определит мою судьбу на всю остальную жизнь. Я намерен жениться на молодой девушке, которую люблю уже год – м-ль Натали Гончаровой».
Наталья Николаевна:Венчание, наш новый дом, хлопоты по его обустройству – блаженные, благословенные дни! С первого дня нашей жизни ощущала я постоянную заботу, нежнейшую любовь и искреннее восхищение твоё.
Чтец:
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.
1-й Ведущий: В те дни Пушкины были особенно счастливы. Об этом говорят все, кто тогда бывал у них.
2-й Ведущий: Из воспоминаний Булгакова: «Пушкин славный задал вчера (через 9 дней после свадьбы) бал. И он и она прекрасно угощали гостей своих. Она прелестна, и они как два голубка».
Ведущая: Из письма Плетнёва: «Поздравляю тебя, милый друг, с окончанием кочевой жизни. Ты перешёл в состояние истинно гражданское. Полно в пустыне жизни бродить без цели. Всё, что суждено человеку прекрасного, оно уже для тебя утвердилось».
Пушкин: Я женат и счастлив, одно желание моё, чтобы ничего в жизни моей не изменилось – лучшего я не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился.
Наталья Николаевна: Те
несколько месяцев, что прожили мы в Царском Селе,
были, пожалуй, самыми
безоблачными. Понимала ли я тогда счастие своё
гулять с тобой ежедневно по паркам, слушать милые
твои рассказы о лицейской жизни и товарищах
твоих? С твёрдостью могу уверить тебя: да,
понимала. Радостные чувства переполняли меня…
Чтец:
Помнишь ли, мой брат по чаше,
Как в отрадной тишине
Мы топили горе наше
В чистом, пенистом вине?
Как, укрывшись молчаливо
В нашем тёмном уголке
С Вакхом нежились лениво
Школьной стражи вдалеке?
…
О друзья мои сердечны!
Вам клянуся, за столом
Всякий год, в часы беспечны
Поминать его вином.
1-й Ведущий: «Четвёртого дня воспользовался снятием карантина в Царском Селе, чтобы повидаться с Ташей, – пишет Дмитрий Гончаров, брат Натальи Николаевны. – Я видел также Александра Сергеевича, между ими царствует большая дружба и согласие; Таша обожает своего мужа, который также её любит; дай бог, чтоб их блаженство и впредь не нарушалось».
2-й Ведущий: «А жёнка Пушкина очень милое творение, – вспоминает Жуковский, – и он с нею мне весьма нравится. Я более и более за него радуюсь тому, что он женат. И душа, и жизнь, и поэзия в выигрыше».
Наталья Николаевна: Здесь, в Михайловском, хорошо и привольно детям нашим. Много времени проводят на воздухе, за лето подросли и окрепли. Они – радость моя единственная и тревога моя большая: как-то будут жить они во взрослости. Этот вопрос занимает меня непрестанно. Чувствую огромную за них ответственность. Трудно мне без тебя растить их. Ведь как заботился ты обо мне, когда ходила я Машей, и потом, когда родилась она! Как много спокойнее чувствовала бы себя, если бы, как прежде, волновался и тревожился ты обо всех детях наших вместе со мной!
Пушкин: Душа моя, жёнка моя, ангел мой! Сделай мне такую милость: побереги себя. Если поедешь на бал, ради бога, кроме кадрилей не пляши ничего. Надеюсь увидеть тебя недели через две; тоска без тебя, к тому же с тех пор как я тебя оставил, мне всё что-то страшно за тебя. Дорогой Дмитрий Николаевич! Я собирался вам писать, чтобы поговорить с вами о моих затруднениях в связи с предстоящими родами Наташи, и о деньгах, которые мне будут крайне нужны. Я никогда не докучал просьбами, но необходимость и даже долг меня к тому вынуждают, – так как, конечно, не ради себя, а только ради Наташи и наших детей я думаю о будущем. Если я умру, моя жена окажется на улице, а дети в нищете. Всё это печально и приводит меня в уныние.
Наталья Николаевна: За шесть лет жизни нашей ты так часто бывал в отъездах. Моя тоска постоянная по тебе стала неотъемлемой частью меня и моего существования. Все вынужденные разлуки наши связаны были с заботами о семействе, из года в год разрастающемся, с постоянной нехваткой денег. В эти дни одиночества (без тебя я всегда ощущала себя одинокой!) только письма твои были источником, который чудодейственно оживлял твой образ.
Пушкин: Милый друг мой, я в Болдине со вчерашнего дня – думал здесь найти от тебя письма, и не нашёл ни одного. Что с вами? Здорова ли ты? Здоровы ли дети? Сердце замирает как подумаешь… Честь имею донести тебе, что я перед тобою чист, как новорождённый младенец. Дорогою волочился я за одними семидесяти и восьмидесятилетними старухами, а на молоденьких шестидесятилетних и не глядел.… Теперь надеюсь многое привести в порядок, многое написать, и потом к тебе с добычею…Цалую тебя, жёнка, будь умна и здорова.
Наталья Николаевна: Как больно, милый муж мой, знать, что всё уже в прошлом, что как ни пытайся исхитриться, время вспять не повернуть. И как теперь нести этот огромный камень, что отныне и навсегда лежит на душе моей! Свет осудил меня. Но страшнее – мой собственный суд. Не сберегла.… Не предугадала. Самое дорогое, что дано было Богом в жизни моей, – потеряла! Как вынести этот суд?! Как, какими словами, какою жизнью вымолить и заслужить прощение твоё?!
1-й Ведущий: Из рассказов Вяземских Бартеневу: «Приступаю теперь к рассказу кровавой драмы, лишившей Россию её любимого поэта; но прежде должен сказать несколько слов об его жене, которая казалась виновницею смерти своего мужа. Красавице, которая с первого шага на светском поприще была окружена толпою обожателей, при очаровательной красоте, принятой в Петербурге с восторгом, было бы извинительнее, чем всякой другой женщине, быть неосторожною. К несчастью её, Пушкина и России, нашёлся человек, который неосторожностью или непреодолимым чувством своим компрометировал её в глазах мужа. Барон Дантес (да будет трижды проклято его имя), молодой человек лет 25-ти, красивой наружности, ловкий, весёлый, болтливый, как все французы, был везде принят дружески. Скоро он влюбился в г-жу Пушкину, явно волочился за нею, что скоро вынудил Пушкина послать ему вызов».
Наталья Николаевна: Вспоминать тот день – значит обрекать себя на неимоверные страдания, опускаться в бездонную чёрную пропасть, ибо тот день погрузил жизнь мою в непроглядную тьму. Мысль, что ты умер, не давалась мне, бежала меня. Хотелось вдруг очнуться и понять, что всё сон, что ты подле меня, и нет того ужасного дня, когда я потеряла тебя.
Чтец: Из некролога: «Сегодня, 29 января, в 3-м часу пополудни литература русская понесла невознаградимую потерю: Александр Сергеевич Пушкин, по кратковременных страданиях телесных, оставил юдольную сию обитель. Поражённые глубочайшею горестию, мы не будем многоречивы при сем извещении: Россия обязана Пушкину благодарностью за 22-летние заслуги его на поприще словесности».
1-й Ведущий: Из воспоминаний Данзаса: «Госпожа Пушкина возвратилась в кабинет в самую минуту его смерти… Она бросилась к нему и упала перед ним на колени: густые тёмно-русые букли в беспорядке рассыпались у ней по плечам. С глубоким отчаянием она протянула руки к Пушкину, толкала его и, рыдая, вскрикивала: «Пушкин, Пушкин, ты жив?!» Картина была разрывающая душу…»
Ведущая: Княгиня Вяземская не может забыть страданий жены поэта в предсмертные дни её мужа. Конвульсии гибкой станом женщины были таковы, что ноги её доходили до головы. Судороги в ногах продолжались у неё и после, начинаясь обыкновенно в 11 часов вечера.
Наталья Николаевна: С того дня одна забота занимает меня: следовать твоим наказам, делать всё так, как, наверное, понравилось бы тебе. Служить тебе до конца дней. Дать детям всё, что только в силах моих. В святости сберечь память о тебе в душе своей. Два года после тех трагических событий мы с детьми провели в деревне. Оставаться в Петербурге было тяжело: всё напоминало тебя, и тоска наполняла сердце. Молитвы смягчали мою скорбь, но хотелось поторопить отъезд. Была в этом стремлении готовность выполнить твоё предсмертное пожелание, обращённое ко мне – отправиться в деревню и носить траур два года. Уже в 20-х числах февраля мы были в Полотняном Заводе. Мои родные были заботливы и нежны, пытаясь немного развеять мою неизбывную тоску. Но в силах ли кто-нибудь мне помочь! Траур, определённый тобой на двулетие, останется навечно в душе моей…
Ведущая: Дорогой Дмитрий, я думаю, ты не рассердишься, если я позволю себе просить тебя за Ташу. Ты не поверишь, в каком состоянии она находится, на неё больно смотреть. Дети растут, и скоро она должна будет взять им учителей, следственно, расходы только увеличиваются, а доходы её уменьшаются. Я боюсь за неё. Со семи её горестями и неприятностями, она ещё должна бороться с нищетой. Силы ей изменяют, она теряет остатки мужества, бывают дни, когда она совершенно падает духом. Александрина
2-й Ведущий: Но она выдержала всё: смертельную тоску, постоянную нехватку денег, осуждение света. Эта маленькая, хрупкая женщина, в 24 года потерявшая мужа и бывшая при жизни с ним доверчивой, неопытной, наивной, собрала все свои силы и волю, чтобы справиться со своей бедой. Она вырастила детей, дала им образование, проявила чудеса самоотверженности, как львица бросалась на защиту каждого ребёнка, если ему грозила опасность, отдала детям всю свою любовь и светлую память об их отце. Лишь с одним она не справилась: со своей разлукой с ним.
1-й Ведущий: Каждую пятницу (день его смерти) она никуда не ездила, отказывала себе в еде и предавалась своей тоске по нему. Это были священные минуты, которые не в праве был нарушить никто.
Ведущая: Спустя много лет после гибели
мужа, Наталья Николаевна скажет:
«Союз двух сердец – это величайшее счастье на
земле».
Пушкин: Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете, – и душу твою люблю я ещё больше твоего лица.
Наталья Николаевна: Мой друг Павел Воинович! Моё пребывание в Михайловском, которое Вам уже известно, доставило мне утешение исполнить сердечный обет давно мною предпринятый. Могила мужа моего находится на тихом уединённом месте, место расположения, однако ж, не так величаво, как рисовалось в моём воображении; сюда прилагаю рисунок, подаренный мне в тех краях – Вам одним решаюсь им жертвовать. Я намерена возвратиться сюда в мае месяце, если Вам и всему семейству Вашему способно перемещаться, то приезжайте навестить нас…