Литературный спектакль как форма внеклассной работы учителя-словесника существует столько же, сколько и само преподавание литературы. Потенциально каждый учитель русского языка и литературы является режиссёром школьного литературного театра. Учитель, поставивший хотя бы один спектакль, имел возможность убедиться в том, насколько мощным мотивационным средством является театральная деятельность.
Учитель, взявшийся за постановку спектакля, сталкивается с рядом проблем, от организационных и финансовых до специфически режиссёрских. Он должен изыскать возможности сшить костюмы. Ему придётся согласовывать с участниками проекта график репетиций. Он идёт на дополнительные затраты рабочего времени. Ему придётся освоить методику театральной работы с учащимися (или выработать собственную), причём зачастую приходится начинать с “пустого места”: учиться играть на сцене самому и учить играть на сцене своих учеников. Учитель не состоится как режиссёр, если он не создаст, хотя бы на время постановки, более или менее сплочённый коллектив участников, осознающих цель и престиж своей работы. Одним словом, простор для педагогического сотворчества широк.
Одной из важнейших задач учителя является предварительная работа над сценарием спектакля, и задача эта может рассматриваться как текстологическая. Во-первых, словесник ориентирован на школьную программу по литературе, ведь ему важно заинтересовать учащихся именно вечным наследием русской классики. Действительно, не всякая ультрасовременная, зачастую модернистская, пьеса подойдёт для школьной сцены. Идеальный вариант – “Маленькие трагедии” А.С.Пушкина, подходящие и по размеру, и по проблематике, и по образной структуре именно для постановки целиком. Но ставить, скажем, “Грозу” А.Н.Островского, “Ревизора” Н.В.Гоголя или “На дне” М. Горького можно решиться, только существенно сократив авторский текст или выбрав ключевые сцены. Сокращение исходного текста требует сохранения целостности и последовательности сюжета пьесы.
Во-вторых, словесник может избрать для постановки на сцене прозаическое произведение, а значит, ему придётся прозу “перекладывать” на драматический лад, то есть в прямом смысле слова писать сценарий пьесы. Он волен определить количество сцен, продумать связь между ними, переставить местами какие-то сюжетные звенья. Главная проблема в этом случае состоит в том, что учителю придётся сочинить диалоги героев там, где их нет в авторском тексте. Такие диалоги нужны, например, когда нужно прояснить характеры героев, ведь зритель не всегда читал и (или) не всегда помнит сюжет и проблематику произведения. Такие диалоги нужны и там, где необходимо сообщить зрителю о каких-либо событиях сюжета, которые чисто физически невозможно сыграть на школьной сцене (сцены убийства, дуэли, сражений, пожара…). Здесь поможет стилистическое “чутьё” сценариста, способность соответствовать колориту эпохи.
В-третьих, иногда само произведение даёт простор для его интерпретации театральными средствами. Творчески мыслящий учитель-сценарист может ввести персонажей, которых изначально не было у писателя, может представить и разработать сцены спектакля, полностью созданные его воображением, но с опорой на авторский замысел. Эти сцены не должны противоречить авторской идее, они должны, напротив, углублять понимание произведения зрителем. Лучшие образцы такого одновременно бережного и творческого отношения к литературному произведению можно найти в отечественном кинематографе, например фильм Н.Михалкова “Несколько дней из жизни Обломова”.
Приведём примеры из нашей практики. Обычно обратившиеся к роману А.С.Пушкина “Евгений Онегин” ставят на сцене отрывки из романа, а именно ключевые объяснения героев. Как быть учителю, задумавшему поставить “Онегина” целиком? Как известно, жанр “романа в стихах” потребовал от автора постоянного лирического присутствия на его страницах. Автор знаком со своими героями, дружит с Онегиным, хранит письмо Татьяны, то иронически, то горячо и сочувственно комментирует происходящее…
Строение романа породило идею двух параллельных сюжетных линий спектакля: одна содержит сцены, относящиеся к жизни героев Пушкина, а вторая посвящена самому Пушкину и процессу написания им романа, причем эти сцены чередуются. Спектакль начинается: Пушкин молод, полон энергии, с упоением вспоминает о блестящей светской жизни Петербурга (хронологически это время южной ссылки). Появляется Муза, персонаж спектакля, и ей с трудом удается засадить поэта за работу, ведь начат роман в стихах, пора писать вторую главу! Их диалоги полны юмора. Позже, после дуэли Онегина и Ленского, зритель видит автора романа и его Музу в Михайловской ссылке: поэт хандрит, рассказывает Музе о судьбе героев, она же всеми силами пытается взбодрить его (так, как поступал и сам Пушкин в отношении друзей, например в письмах к Дельвигу). В конце спектакля Пушкин приводит Музу на бал в петербургский дом князя и его жены Татьяны, где все герои встречаются, где Онегин видит неузнаваемую Татьяну. Следующая сцена: Муза приносит Татьяне письмо от Онегина, та читает его, плачет, и зритель видит неслышный “женский разговор”. Наконец, последнее объяснение героев и – финальная точка спектакля – отданное Онегину его же письмо.
Трудность состоит в том, что у Пушкина крайне мало диалогов, живой разговорной речи. А между тем персонажи должны быть “выпуклыми” на сцене, зритель должен чувствовать их характер. О чём, к примеру, могли бы беседовать Онегин и Ленский? Возможно представить их разговор так.
Сцена 2. Онегин и Ленский в доме у Онегина.
Онегин: Владимир, ты сущий ребёнок. Далось тебе это “идеальное”. Ты сейчас где находишься? В Гейдельберге? В Веймаре? В Геттингене? Нет, милый, ты в России. Поэтому выкинь из головы эту учёность.
Ленский: Скорее ты не прав, Онегин. Ты не изучал серьёзно философию. Это последнее слово науки, искусства.
Онегин: Хорошо, ну а кому нужно здесь это последнее слово? Нашему губернатору? Или, может быть, начальнику жандармов? Но уж точно не нашим крестьянам.
Ленский: Погоди, Евгений. Дело не только в философии, дело ещё и в политике. В Европе брожение, народы волнуются… Ты думаешь, в Европе забыли Наполеона? О, Наполеон – это сложнейшая фигура нашего времени!
Онегин: Опять он за Наполеона!
Ленский: Ну, не он, так лорд Байрон! Что ты скажешь о Байроне?
Онегин: Скажу, что в одном Петербурге я знаю десяток-другой лордов Байронов.
Ленский: Онегин, ты невозможен! В наше время, когда все проснулись, когда сердца открыты прекрасному, возвышенному, надо стремиться жить, действовать, любить, в конце концов!
Онегин: Да, да, я тоже когда-то стремился жить, действовать, любить, в конце концов, но, как видишь, прекрасно обхожусь без всего этого.
Ленский: Право, так нельзя, Евгений. Я уважаю твой ум и опытность, но так жить…
Онегин: Как жить?
Ленский: Ничему не веря, ничего не любя. Может, ты не уважаешь священное имя своей поэзии, которая возвышает душу, которая… Поэзию ты ценишь?
Онегин: Не более чем человеческую жизнь вообще. Что нового может сказать поэт жизни таким, как я? (видя выражение лица Ленского). Нет-нет, я не это хотел сказать.
Ленский: Я понял тебя, Евгений.
Онегин (не желая ссориться, но его энтузиазм ироничен): Да нет же, я ценю поэзию, особенно твои стихи.
Ленский: Неужели?
Онегин: Да… В них есть искреннее чувство, благородство мыслей… Глядишь, ты станешь вовсе недурным поэтом!
Ленский: Правда, ты так думаешь?
Онегин: Конечно, куда уж эти мне поэты! Ещё вина, милый? И не слушай всего, что я говорю.
Ленский: Нет, прощай, мне пора.
Онегин: Куда ты так торопишься каждый вечер?
Ленский: К Лариным.
Онегин: О, понимаю, русское гостеприимство, задушевные беседы…
Ленский: Я тут беды ещё не вижу.
Онегин: Да не скучно ли тебе там? Ах да, ведь там Ольга, предмет дум, слез и пера…. Послушай, а нельзя ли мне увидеть её?
Ленский: Ты шутишь?
Онегин: Нисколько. Представь меня.
Ленский: Едем хоть сейчас.
Как видно, дав героям возможность высказаться, можно получить огромный простор для сценического изображения их отношений. Разговор героев написан прозой. В спектакле есть сцены, где сохранен авторский поэтический текст, небольшое количество сцен написаны прозой.
Ещё один вариант спектакля – спектакль, состоящий из отрывков различных произведений, связанных общей идеей. Объединяющее начало в таком спектакле, конечно, прежде всего музыкальное, однако оправдано и введение неких внесюжетных персонажей или чтецов-декламаторов, чья задача состоит именно в том, чтобы каким-то образом комментировать ключевую идею спектакля. Приведем пример. Появилась идея спектакля, посвященного проблеме семьи, семейных отношений. О любви сказано немало, между тем насколько актуален вопрос о ее продолжении! В каких условиях возможно или невозможно складывание семьи? Что нужно, чтобы семья и сложилась, и состоялась? Русская классика дала примеры глубочайшего исследования данной проблемы. Были выбраны отрывки из произведений А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, И.А.Гончарова, Л.Н.Толстого, отсюда и название спектакля – “Черновик семейного романа”. Ниже приведён текст речи внесюжетного персонажа, которого можно условно назвать Современником. Он появляется на сцене между частями спектакля, каждая из которых – это инсценировка сцены или сцен из произведений вышеперечисленных писателей.
Сценарий спектакля “Черновик семейного романа” (по мотивам произведений А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, И.А.Гончарова, Л.Н.Толстого).
Сцена 1. Современник.
Наверное, вы согласитесь со мной в том, что у каждой эпохи есть любимое местопребывание – это то окружение, в которое легко и естественно вписывается человек этой эпохи.
Великосветский чопорный салон не особенно любим русскими писателями. 19 век в истории русской литературы овеян поэзией дворянских гнезд – родовых поместий, свидетелей мирной семейной жизни нескольких поколений.
В запущенном парке, “приюте задумчивых дриад”, может произойти объяснение героев, а история любви может начаться в гостиной милой хозяйки, среди дружеских разговоров, под звуки игры на фортепиано.
Дворянский уклад жизни словно создан для большой семьи, для мирных развлечений, для созревания талантов. Он немыслим без беседы образованных людей, без истинной культуры и порядочности.
Но часто ли героям удается вписаться в своё местопребывание, достичь гармонии, разглядеть свою судьбу?
Сцена 2. Объяснение Онегина с Татьяной в саду.
(Содержание сцены опускаем, так как оно соответствует авторскому.)
Сцена 3. Современник.
… “Евгений Онегин”. Первый роман, в котором реальная жизнь шагнула на страницы литературы, а литература всерьёз попыталась стать самой жизнью. Как в жизни, здесь нельзя укрыться от большой любви, которая рождается только в сердце, способном на такую любовь. Как в жизни, не сбываются ожидания, принимаются судьбоносные решения, которые нельзя изменить. Опыт героев оказывается недостаточным и опровергается, а из закономерностей судьбы известным оказывается лишь то, что они есть.
В итоге суровая проза жизни потребует от героев повседневного мужества – мужества мыслить и страдать.
Пушкинские герои не обрели семейного счастья. Но жизнь меняется, меняется и литература. Что интересует другое поколение русских писателей? Как новые герои устраивают свою судьбу?
Сцена 4. “Ася и господин Н.” (по повести И.С.Тургенева “Ася”).
Целесообразно в этой сцене отразить весь сюжет тургеневской повести. Начать и закончить сцену можно монологами господина Н. Первая встреча и разговор героев покажет романтичность и нежность Аси. Танец героев, необязательно сложный, станет украшением спектакля. Второй разговор героев должен показать нарастание “трещины” в их отношениях. Текст повести дает возможность составить законченные диалоги героев. Последние слова героя: “Разве не может повториться то, что было?”
Сцена 5. Современник.
Разве не может повториться то, что было? Таким вопросом утешает себя тургеневский герой. А вот самому Тургеневу близко другое выражение: “У счастья нет завтрашнего дня, нет у него и прошедшего. Одно только настоящее, и то не день, а мгновение…”
Для Тургенева недостижимость счастья становится почти аксиомой. Любой из его романов – это пример того, как семья могла бы сложиться, но не сложилась. (Пауза.) По разным причинам. Чаще из-за слабости героя, иногда по велению судьбы. Счастье и судьба – никто более Тургенева не размышляет об этих понятиях. (Пауза.)
Коллизия главного гончаровского романа “Обломов” чем-то близка коллизии тургеневской повести. Гончаров показывает ту же зависимость поступка от характера, а от характера и поступка зависит и результат целой жизни. Всем известен результат жизни Обломова… однако признайтесь, что нас тянет перечитать именно ту волшебную середину романа, где все дышит счастливой безмятежной любовью, где ни одно облачко еще не закрывает солнца.
Сцена 6. “Обломов и Ольга” (по роману И.А.Гончарова “Обломов”.
(Опускаем текст сцены. Учитель легко найдет в романе сцену, где Обломов делает предложение Ольге Ильинской, или же выберет другую сцену.)
Сцена 7. Современник.
Да-да, вот еще один пример мудрости и дальновидности женщин и … недалёкости и наивности мужчин. Нельзя не согласиться с Гончаровым в том, что там, где женщине достаточно прошумевшего ветерка, мужчине надо поставить верстовой столб с надписью.
Признаем, что русская литература почти всем обязана женщинам. Их красоте, грации, нежности, доброте и не только! Сколько написано об умных женщинах, о женщинах с твёрдым характером, имеющих цель в жизни, подобно Ольге Ильинской. Ведь героиня гончаровского романа, создав образцовую семью с Андреем Штольцем и повторяя себе “Как я счастлива!”, все же стремится за пределы своего семейного счастья, предчувствуя какие-то невероятные горизонты жизни.
На первый взгляд, этого нельзя сказать о героинях Льва Толстого. Создав свои семьи, Наташа и графиня Марья посвящают себя только мужу и детям, домашним заботам, любви к ближним. Они находят высокий смысл в исполнении своего долга, ощущают свою жизнь наполненной и правильной. Предоставив мужчинам размышлять о вопросах бытия и участвовать в общественной жизни, женщины избирают свой путь, и он не менее значителен.
Сцена 8. “Николай Ростов и графиня Марья” (сцена из эпилога романа Л.Толстого “Война и мир”, где Марья дает прочитать свой дневник мужу).
Сцена 9. “Пьер Безухов и Наташа” (любой разговор супругов в эпилоге романа “Война и мир”).
Сцена 10. Современник.
Возможно, герои Толстого заслуженно наслаждаются семейной идиллией. Вспомним, что испытали они во время войны 1812 года, с каким душевным багажом подошли к моменту, когда наступила мирная жизнь и нужно было создавать семью, заново или в первый раз.
Может быть, семейное счастье зависит от того, каков ты сам.
Жизнь русского общества менялась на глазах, предъявляя человеку все новые требования. Индивидуальное сознание и частная жизнь стоят в центре внимания литературы. Герои и героини русских писателей проверяются и любовью, и способностью к семейной жизни. Одна из главных ценностей народа – семья - не только не отменена, но и наполнилась новым, более сложным содержанием.
Дамы и господа! Позвольте представить вам героев нашего “семейного романа”…
Прекрасной возможностью создать атмосферу праздника является финал спектакля, где обязательно должны быть представлены ученики-исполнители ролей. Это повышает их самооценку, создает чувство радости, гордости за свой труд. Учителю-постановщику спектакля виднее, в какой именно форме можно провести это представление. Кроме того, это и своеобразный воспитательный прием для зрительской аудитории: зритель учится достойно благодарить артистов, то есть аплодировать, подходить со словами благодарности и т.д.
Итак, школьный литературный театр – поле для творческого самовыражения как учеников, так и их учителя.