Врос корнями во тьму времен
Этих песен древний мотив.
Леонид Лапцуй
Озера, озера
Озера без края -
Ковши голубые,
Вода голубая.
Да заросли редкие
Ивняка
Курчавятся всполохом
Ветерка…
Пусть беден ты, Север,
Травой и листвой,
Пусть взял ты в подруги
Метели и вьюги
Земли снеговой, -
И все же, и все же
Ты самый любимый:
Товарищ суровый,
Отец мой родной!
Суров этот край: бесконечно тянется метельная зима, ненадолго появляется на сером зимнем небе холодное солнце, жестокие морозы сковывают почти до дна многочисленные озера и реки.
Главная река Западной Сибири – красавица Обь. С весны до глубокой осени величаво несет она свои воды в Великий Ледовитый океан. Впадают в Обь – матушку большие реки и маленькие безымянные речушки. Любуются своим отражением в речном зеркале сосновые и кедровые леса, горные вершины седого Урала… Кончается лесной край, уступая место лесотундре, где, сопротивляясь морозам, растут невысокие ели, лиственницы, березки с искривленными стволами… Дальше, до самого Ледовитого океана, раскинулась тундра.
Природа Ямала особенна. Большую часть территории округа занимает тундра. Лишь на юге есть небольшие леса. Более половины площади Ямала – болота, озера и реки. Слой почвы очень тонок, покрыт он мхами, ягодниками, низкими травами, карликовыми деревьями. Под почвой – вечная мерзлота. На протяжении девяти месяцев земля покрыта снегом.
Природа в тундре скромная, неброская,
Под стать природе – души у людей…
Эти слова с полным правом можно отнести к писателям-северянам, детям рыбаков, оленеводов, охотников. На долю каждого из них выпало много испытаний. С детства познали они тяжкий труд отцов, за плечами иных – жестокая война, в которой проливали они свою кровь, защищая Россию, оберегая ее жемчужину – Сибирь. Но на трудных жизненных дорогах не растеряли они главных достоинств Человека – доброты души, чуткости ко всему живому, внимательного, сердечного отношения к “малой”, суровой, северной, но самой дорогой Родине
Леонид Лапцуй
РОЖДЕНИЕ ЯМАЛА
(отрывки из поэмы)
Расскажи нам, Ямал, о рожденье своем,
Как в дремучих веках ты явился на свет,
Как припал к ледяной материнской груди
И растил богатырскую силу свою,
Чтобы стать великаном с великой судьбой,
И чтоб алые звезды взошли над тобой.
* * *
Всемогущий, вольный ветер
Что без рук, без ног родился,
На проворных мчался крыльях,
Обгоняя горы – волны.
Вот увидел он на волнах
Колыбельку ледяную.
Он за ней помчался быстро
И ударил грудью люльку.
В черепки разбилась люлька,
Только искры заблистали,
Только льдинки разлетелись.
И тогда-то, и тогда-то
Круглой тушею китовой
Из глубин седого моря
Показался полуостров,
И волна большого моря
В нем тотчас узнала сына,
Безымянного мальчишку –
И растаявшим от счастья
Языком волна сказала:
“ Да зовешься ты Ямалом”
(Край земли-то имя значит).
И, рукою материнской
Сына волосы взъерошив,
Обняла волна морская
Сына славного, Ямала.
Ледовитый, неуемный
Океан, старик суровый,
Не на шутку рассердился
На свою родную дочку,
На волну большого моря…
Зарыдал и брата ветра
На Ямал послал волною,
Чтоб стрелой своей каленой
Ветер грудь пронзил Ямалу.
Долго бился ветер грозный,
Но не смог сразить Ямала,
И Ямалово дыханье,
На морозе леденея,
Белым пухом оседало
На
встревоженную землю,
Испарялся пот Ямалов
И летел густым туманом, -
Так надел Ямал великий
Белоснежные одежды
И снежинки, словно искры,
На его блеснули теле.
Но, в бою ослабевая,
Застывал Ямал, и в венах
Кровь все медленней струилась.
Холодело льдиной сердце
И металось, как гагара,
И стонало, словно лебедь.
Застывали мышцы тела
И холмами становились.
Громче белого медведя
Океан взревел на внука:
“Быть тебе безногим, слышишь?
Только с ястребом полярным
Будешь ты дружить отныне,
Мерзлотою вековечной
Будешь ты теперь окован!”
Вновь Ямал взметнулся грозно,
Но не смог уже он сбросить
Ледяное одеянье…
Многотрудны пути Ямала,
И судьба его многотрудна.
От лица сынов возмужалых
Нарекаю матерью тундру.
Леонид Лапцуй
Если ты попал, дружище, в замять,
Если смерть перед твоим лицом
Лязгает звериными зубами,
В мыслях ты беседуешь с отцом.
Все его уроки, все советы
Начинаешь молча вспоминать,
Но когда вопросам нет ответа,
В полный голос окликаешь мать…
ХРАНИТЕЛЬНИЦА ДОМАШНЕГО ОЧАГА
(Нина Ядне “Я родом из тундры”. Отрывок)
Трудная судьба выпала на плечи женщин Севера.
С
детства помню, как наша мама вставала раньше всех
в стойбище. Она первой начинала разводить огонь в
холодном чуме, и, когда начинала будить нас, в
чуме бывало уже тепло, в железной печурке весело
потрескивали дрова, из ведра поднимался пар – то
растаял лед для воды. А большой чайник стоял на
печке и уже ждал нас, когда мы сядем за стол и
станем пить душистый чай с кусочками комкового
сахара, мерзлого масла и кусочками нагретого на
печке хлеба. Никто из нас не капризничал, потому
что знал, что дров мало и только после работы с
оленями нас снова накормят…
После того, как мужчины отловят оленей для упряжек, женщины стойбища вместе или поодиночке уезжали за дровами. Целыми днями они выкапывали из-под твердого снега, глубиной метра полтора-два, с помощью лопаты и топора ямы, и вытаскивали прутики ольхи или другого кустарника, и, набив полные нарты (а иногда две) за день, к вечеру возвращались в стойбище, где их ждали голодные дети и старики. А тех дровишек, с большим трудом добытых в любые морозы и непогоду, в любом состоянии, едва хватало на сутки. Только поздно вечером мама варила душистое оленье мясо, готовила ненецкую похлебку из бульона и муки и начинала кормить нас. А папа мог приехать поздно ночью, и ей снова нужно было вставать, чтобы подогреть еду, повесить одежду, занести в чум добычу.
Поздно вечером, когда вся семья накормлена и уложена спать, для женщины - тундровички наступает время, когда она спокойно дошивает новую малицу хозяину, чинит кисы (обувь народов Севера) и рукавички детям, переворачивает и сушит кисы, упаковывает пищу, чтобы не съели собаки за ночь, меняет в люльке младенца подстилку, и только потом ложится.
А утром…утром все повторяется вновь. С той лишь разницей, что забот ей прибавляется, если хозяин надумает, скажем, забить оленя, - ведь разделка туши полностью ложится на женщину я9 после того, как люди всего стойбища поедят свежего теплого мяса).
В ее обязанности также входит строить чум и разбирать его при перекочевках. На ней лежит труднейшая ответственность по выделке шкур для нюков (покрышек в два слоя зимой) дл зимнего и летнего чума. Женщина обычно упаковывает нарту в дорогу, отвечает за хранение продуктов.
Как только сойдет снег, женщина выделывает шкуры, готовит нарты с зимними вещами для летней стоянки и шьет для всей семьи новую теплую и красивую одежду. А одежда ненцев настолько красива и удобна, что ее переняли многие северные народы…
Мама, вырезая маленьким острым ножом свои фамильные узоры (теня салик – локоть лисы) для своей новой ягушки, начинала петь старинные песни своего рода… Она пела не спеша своим грудным приятным голосом про богатырей из древнего рода, которые совершали подвиги во имя прекрасных женщин, во имя новых земель и оленей…
Только с возрастом я поняла, что наша мама была наделена особым талантом – запоминать, петь и доводить до нас волшебные древние мелодии.
…Без женщины в чуме холодно, голодно и одиноко. Мир от женщины теплеет, светлеет, становится большим и интересным. Женщина – это душа жилища, душа тундры!
* * *
Ладони в ссадинах и трещинах,
К труду привычные давно.
А ношу на плечах у женщины
Измерить людям не дано.
Подобный кедру, ладно сложенный,
Вот чум стоит на гребне вьюг,
А вот костер манит прохожего –
Все это дело женских рук.
Костер и чум – тепло извечное,
И так же вечно хороша
Хозяйка, женщина сердечная,
Ямала добрая душа.
Сама румяная, как зарево,
Предвестник утренней зари,
Она котлам велит: “Наваривай!”
Она костру велит: “Гори!”
Весь день работает – не ленится,
Берется к ночи за иглу
И над кисами полумесяцем
Она сгибается в углу.
Снует игла, и жила прочная
Звучит певучей тетивой,
Покуда пламя полуночное
Костра горит над головой.
Семиузорные, красивые –
В таких иди за семь морей! –
Кисы охотника счастливого
Помчат по следу соболей.
Лишь за полночь уснет кормилица
Лицом к созвездию ковша,
Но часу не пройдет – подымется,
Чтоб убаюкать малыша.
Иной мужчина с ношей этакой
Ступил бы шаг – да и упал.
Совсем особыми приметами
Отметил женщину Ямал.
Женщины
– хозяйки пользуются на Ямале большим уважением.
Особенно высоко ценится женское умение шить, так
как хорошая одежда в условиях Севера очень нужна
человеку. Например, в сказхках ханты говорится:
“Богатырь гордится, если у него есть
рукодельница-дочь, держащая иглу в концах
пальцев”. Матери обучают детей основам
национального искусства. Они дают девочкам для
игры лоскутки с образцами орнаментов и
показывают, как их сделать.
Девочки под руководством матери обучались шить и украшать одежду разными узорами и лентами. Они учились готовить жилы – нитки и выделывать шкуры. В 5-7 лет эти навыки усваивались с помощью иг.
…Белы полярные просторы,
Озера заковал мороз.
И тундра кажется нам морем
Застывших материнских слез.
Всему свой срок,
Но одиноким
Я не останусь под луной,
Снежинки падают на щеки,
Как слезы матери родной.
О, мать и брови не нахмурит,
Уйдет в глубь чума, в уголок,
Приляжет на оленьей шкуре,
Обиду выплачет в платок.
Твой сын шустренок - забияка,
Такой смышленый мальчуган –
Тайком и свой добавит сахар
Любимой бабушке в стакан.
И у нее душа оттает,
Как под лучом бельмо стекла.
А нам-то, взрослым, не хватает
Порою капельки тепла.