В творчестве позднего Толстого мотивы бегства-ухода встречаются часто. Это и незаконченная повесть «Посмертные записки Федора Кузмича» – исповедь семидесятилетнего умирающего старика, вдруг решительно переменившего « участь», пожелавшего «уйти так, чтобы никто не знал и чтобы пострадать». И небольшой рассказ «За что?»…И драма «Живой труп»…И повесть «Отец Сергий».
В рассказе «После бала» также изображен уход героя от реальной жизни. Герой отказывается от счастья с любимой женщиной, из-за того что совершенно случайно стал свидетелем жестокой экзекуции беззащитного человека, которой командует отец Вареньки.
Эта сцена явно перекликается со сценой наказания шпицрутенами солдата Струменского из рассказа « Посмертные записки старца Федора Кузмича».
Почему мысль об уходе так часто возникает в его произведениях? Мысль об уходе посещала Толстого уже в 1880-е годы. Когда семейные отношения становились совершенно невыносимыми, предпринимались уже и первые шаги, сочинялись прощальные письма. Но часто решение откладывалось буквально на полпути. Но мысль об уходе, манящая и соблазнительная, не покидала его до конца. Тяжелые взаимоотношения с приверженцами февральской революции 1905 года привели к разрыву со старыми друзьями. Он писал своему другу и единомышленнику Черткову в 1905 году: «Чем больше разгорается революция, тем сильнее хочется уйти в себя и не участвовать не только делом и словом, но и обсуждением этого злого дела».
Нисколько не была лучше обстановка, царящая дома, все больше усугублялся конфликт с женой и ухудшались отношения с сыновьями. Лев и Андрей вызывающе доказывали отцу, прекрасно зная его позицию, что смертная казнь – это очень хорошо и необходимо для России. Льву Николаевичу иногда казалось, что сыновья его не уважают и ненавидят.
Софья Андреевна также подливала масло в огонь: она вознамерилась посадить в острог яснополянских мужиков, срубивших в ее лесу несколько дубов. Для защиты своей собственности графиня наймет (в последующие годы) объездчика-черкеса Ахмета, который с особым рвением будет вести борьбу с мужиками-преступниками. Слухи о черкесе, который постоянно бьет и притесняет крестьян, будут время от времени доходить до Льва Николаевича и очень расстраивать его. Однажды после тяжелого разговора об Ахмете с Софьей Андреевной Толстой заболеет от нервного напряжения.
«Минутами находит тихое отчаяние неестественность условной близости и самой большой духовной отдаленности, Иногда, как нынче, хочется убежать, пропасть», – так пишет Толстой в своем дневнике в 1906 году. Так в обычном дневнике – еще не пришло время, когда дневник пришлось прятать, заводить особый « тайный» (в 1908 году), где вести отчаянный диалог с собой: « Опять хочется уйти. И не решаюсь. Но и не отказываюсь…» Толстой усилием воли сопротивляется желанию уйти, умереть, перестать существовать. Он прогоняет от себя недобрые мысли, но своим героям дает право на уход, право на распоряжение собственной жизнью.
Сама тема и проблемы, поднимаемые автором, в этих произведениях актуальны и по сей день. Многие ли из нас могут позволить себе роскошь начать жизнь с чистого листа?
Многие ли задумываются над смыслом своей жизни, над выбором жизненного пути?
Именно сейчас, когда все покупается и продается. Многие ли из нас могут отказаться от власти, поклонения, славы, денег ради спасения своей бессмертной души?
Тема пути, ухода, на мой взгляд, особенно ясно и отчетливо вырисовывается именно в поздних произведениях Л.Н.Толстого.
Как известно из народной мудрости, «жизнь прожить – не поле перейти».
Да и путь может быть не только пройденным, но и прожитым. И так же, как и пройденный путь, делится на отдельные, качественно различные отрезки пространства – поле, лес, горы, места опасные и безопасные, – так и прожитый путь делится на качественно отличные отрезки времени – младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость и старость. Все глаголы, использованные в этих произведениях, так или иначе связаны с темой пути. Именно прожитую жизнь вспоминает старец, и прожитую жизнь: без любви, семьи, детей, – вспоминает господин Н.Н.
«Незамысловатые, на первый взгляд, события, описанные в произведениях последних лет, приобретают вневременной характер и превращаются в притчи». (Левитская Н.А., Ломакина О.В.) Тот путь, который проходят истязаемые (Струменский, беглый татарин), это путь от жизни до смерти, это своеобразная Голгофа.
Тема пути всегда была значима для России, с ее неизмеримыми просторами и бездорожьем. Сани… Этот путевой образ, по древним славянским верованиям означал старость,ожидание смерти, перехода-переезда на «тот свет». И важно было, с каким «багажом» умерший отходил в мир иной. Постепенно в христианстве формируется представление о пути духовного, нравственного самосовершенствования, именно этот путь выбирает сам Толстой и его герои.
«Я есмь путь, – произносит, согласно Евангелию, Христос, указывая людям путь спасения. – Я есмь врата, прошедший через меня спасется».
Владимир Мономах пишет «Поучение» сыновьям своим, «на дальнем пути на санях сидя». Если говорить о «Записках…», то «Перед нами явственно проступают две композиционные части : жизнь до переворота и жизнь после переворота». Если же – о «После бала», то мы можем рассуждать о жизни героя до бала и на балу и после бала. Не случайно рассказ назван «После бала». Именно после бала герой начинает свой путь к духовному очищению или прозрению.
«Путь» здесь означает не что иное, как путь возрождения человеческой души. «Я родился и прожил сорок семь лет своей жизни среди ужасных соблазнов и не только не устоял против них, но упивался ими, соблазнялся и соблазнял других, грешил и заставлял грешить. Но бог оглянулся на меня. И вся мерзость моей жизни, которую я старался оправдывать перед собой и сваливать на других, наконец открылась мне во всем своем ужасе, и бог мне помог избавиться не от зла – я еще полон его, хотя и борюсь с ним, – но от участия в нем» («Записки старца…»)
Н.Н.Страхов писал: «В чем заключается особенная, ярко выступающая черта таланта гр. Л.Н.Толстого? В необыкновенно тонком и верном изображении душевных движений.
Гр <афа> Л.Н.Толстого можно назвать по преимуществу реалистом-психологом…
Художника как будто вовсе не занимает событие, а занимает только то, как действует при этом событии человеческая душа, – что она чувствует и вносит в событие?»
В русской литературе 19 века тема пути как образ, как метафора в различных ее гранях и смысловых аспектах звучит с особой интенсивностью.
Здесь невозможно не упомянуть о метафоричности русского глагола.
Русский фольклор также отразил множество мотивов и ситуаций, связанных с темой дороги. Пешее хождение было не только средством передвижения, но также и актом благочестия – замаливания грехов, духовным очищением. К богу обращены все молитвы и упования странника в пути уготованном.
«Ясно сознал свое положение в мире: я – вся моя жизнь – есть нечто нужное тому, кто меня послал <…> В этом свобода моей воли. Но если он знает, что будет, если все определено им, то нет свободы? Не знаю. Тут предел мысли и начало молитвы: «Отче, не моя воля да будет, но твоя. Помоги мне. Прииди и вселися в ны». Просто: « Господи, прости и помилуй; да, господи, прости и помилуй, прости и помилуй.Словами не могу сказать, а сердце ты знаешь, сам в нем» («Записки старца …») Тогда, когда старец ждет «выхода», то есть отхода в мир иной. Но путь человеческий на этом не кончается.
Не случайно Толстой использует существительное «выход», образованное безаффиксным способом словообразования от глагола движения «выходить». Здесь, на мой взгляд, он хочет показать движение человеческой души на свободу – вон из плоти, подверженной греху. Не напрямую, но через словообразование глагол «выходить» определенным образом влияет на смысл всего произведения. Тема дороги, таким образом, остается открытой. Путь жизненный заканчивается, но герой находится в преддверии другого пути.
Именно так в произведении освещена тема дороги, потому что для «Толстого важной была идея не только нравственного вырождения, духовного падения, но и возможности возрождения человеческой души». (Левитская Н.А., Ломакина О.В.)