В наш быстротекущий ХХI век мы постоянно суетимся, торопимся куда-то, и у нас почти не остается времени, чтобы внимательно и не спеша прочесть классические произведения.
А читать шедевры мировой литературы надо медленно, не пропуская ничего: ни одной детали, ни одного слова, ни одной запятой. Покажем это на примере романа Достоевского “Преступление и наказание”.
Всю жизнь Достоевский жаловался на то, что он вечно работает в страшной спешке, подгоняемый долгами и кредиторами. Однако как бы лихорадочно ни спешил Достоевский, в его произведениях нет ничего случайного. Ничего случайного нет и в “Преступлении и наказании”. Надо только внимательно читать этот роман, владея искусством медленного чтения. Итак, откроем “Преступление и наказание”. Часто приходится слышать: Раскольников зарубил старуху топором.
Но так ли у Достоевского? Нет, не так. Вспомним текст: “Он вытянул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом”. И это не случайно. В течение всей сцены убийства лезвие топора было обращено к Раскольникову и угрожающе глядело ему в лицо, как бы приглашая стать на место жертвы. Не топор во власти Раскольникова, а Раскольников стал орудием топора.
Совершенно иначе обстояло дело в незапланированном убийстве доброй и кроткой по природе Лизаветы, ради которой и поднят был топор: “Удар пришелся прямо по черепу, острием”. Топор жестоко отомстил Раскольникову. Это бессилие совладать с орудием убийства явилось началом крушения Раскольникова.
Малозаметные для глаза, но очень важные детали приобретают у Достоевского особый смысл. За полтора месяца до “пробы” Раскольников решил отравиться к старухе, чтобы заложить “маленькое золотое колечко с тремя какими-то красными камешками, подаренное ему при прощании сестрой на память”. Не случайно камешки к р а с н ы е. Их цвет – предвестие неизбежного пролития крови. А вот другие детали. При описании хозяина распивочной, где Раскольников встречается с Мармеладовым, Достоевский сначала обращает наше внимание на к р а с н ы е отвороты на сапогах, а затем уже и на их владельца. Хозяин распивочной в течение всего времени настойчиво возвращает мысли Раскольникова к преступлению.
Незаметными на первый взгляд ускорениями и замедлениями, повышениями и понижениями речи, паузами помогает нам Достоевский почувствовать неуловимый ритм своего романа. Вспомним редкие по выразительности слова с ю д а, о н, выделенные самим писателем, когда Раскольников чувствует, что кто-то поднимается в квартиру старухи: “Это непременно с ю д а, в четвертый этаж, к старухе… Вот уж он прошел первый этаж, вот поднялся еще; все слышней и слышней! Послышалась тяжелая одышка входившего. Вот уж и третий начался…”
Излюбленными словами Достоевского в “Преступлении и наказании” являются с т р а н н о, с т р а н н о с т ь:” И во всем этом деле он всегда наклонен был видеть некоторую как бы странность, таинственность, как будто присутствие каких-то особых влияний и совпадения”; “Когда Раскольников вдруг увидел ее (Лизавету), какое-то странное ощущение, похожее на глубочайшее изумление, охватило его”; “Не рассудок, так бес! – подумал он, странно усмехаясь. Этот случай ободрил его чрезвычайно”; “А Раскольников вздрогнул. Как это было странно!”.
Однако внимательное чтение романа показывает, что Достоевский неизменно употребляет слово с т р а н н о только тогда, когда Раскольников думает о своем преступлении. Тем самым неизбежно создается ощущение таинственности, загадочности, с т р а н н о с т и происходящего. И это ощущение так прочно захватывает читателей “Преступления и наказания”, что не сразу обращаешь внимание на детали описания, не сразу оценишь каждую черту в портретах героев, тщательные “костюмы” действующих лиц.
Вспомним портрет Раскольникова: “Кстати, был он замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темнорус, ростом выше среднего, тонок и строен”. Интересно здесь “кстати”. Достоевский будто извиняется перед читателем за то, что чуть не забыл дать портрет героя. Портрет у Достоевского не играет значительной роли, но он никогда не бывает случайным, всегда служит для раскрытия главной идеи героя. Таков и портрет Раскольникова. Однако мы не сразу замечаем его, хотя он и дан в самом начале, на второй странице романа. Но Достоевский уже успел заинтриговать нас – ведь до портрета Раскольникова следуют его загадочные таинственные мысли: “На какое дело хочу покуситься и в то же время таких пустяков боюсь! – подумал он с странною улыбкой… Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это?”
Нет ничего странного в том, что после такого текста мы можем не обратить внимания на портрет Раскольникова. Но только тогда, когда узнаем, что Раскольников задумал убийство, мы поймем, что он не случайно “был замечательно хорош собою”/ Мечтатель, романтик – и вынашивает грязную мысль об убийстве и грабеже. Преступление героя, страшное и отвратительное, резко контрастирует с его благородной внешностью (но в этом, кстати, и залог его будущего раскаяния на каторге”.
В романе “Преступление и наказание” место, обстановка, природа неразрывно связаны с героями, составляют единое целое. Только в мрачном и нищем Петербурге могла зародиться преступная мысль Раскольникова, и Петербург в романе не просто место действия, не просто образ: Петербург участник преступления Раскольникова.
“Желтая каморка” Раскольникова, отъединившегося от мира: “Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стен обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок”. “Желтая коморка”, которую Достоевский сравнивает с гробом, противопоставляется комнате Сони: у Раскольникова, закрытого от мира, - тесный гроб; у Сони, открытой миру, - большая комната с тремя окнами.
Все продумано Достоевским и в подборе имен и фамилий героев. Хозяйская прислуга Настасья не случайно носит это имя: Анастасия в переводе с греческого означает воскрешение, возрождение. И это очень важно. Настасья заботится о Раскольникове, верит в его воскрешение, верит в то, что он избавится от своей страшной теории. В этой заботе и в этой вере – залог будущего возрождения Раскольникова.
На следующей день после преступления Раскольников вдруг очнулся от страшного крика: ему показалось, что помощник полицейского пристава Илья Петрович “здесь и бьет хозяйку!”. Какая ирония судьбы, какая карикатура, пародия на Раскольникова, возомнившего себя Наполеоном! Грозный во сне, как пророк, и твердый, как апостол (Илья Петрович – имена громовержца Ильи и апостола Петра, означающее камень), а в жизни, наяву пошлый и глупый Илья Петрович точь-в-точь почти повторяет преступление Раскольникова. Это уже настоящее крушение величия героя!
Соня, София – имя греческое, оно означает п р е м у д р о с т ь. Сонечка Мармеладова м у д р а не умом, а с е р д ц е м. Она не понимает убийственную теорию Раскольникова, но безошибочно читает в его сердце. Недаром герой следующего романа Достоевского “Идиот” Лев Николаевич Мышкин говорит о том, что в человеке главное – это с е р д е ч н ы й ум. Сонечка обладает таким сердечным умом, высшим умом, премудростью.
Часто Достоевский прибегает к именам и фамилиям, используя одновременно звуковую и смысловую ассоциацию. Такой, например, является фамилия героя “Преступления и наказания” Свидригайлова, взятая писателем из истории Литвы (Швитригайло “Свидригайло” - великий князь литовский). Фамилия Свидригайлова отражает также странную, полную внутренних изворотов личность этого персонажа, причем эта странность и изворотливость чувствуется и в звуках этой фамилии.
Прочтите несколько раз имя, отчество и фамилию главного героя “Преступления и наказания”: Р о дион Р о манович Р а с кольников. Вы невольно обратите внимание на звуковой упор на “р”, причем неизбежно создается впечатление рокочущего звука ра-ра-ра.
Попробуйте прочесть “Преступление и наказание”, обращая внимание на числа и время в романе. Вы увидите, что и здесь нет ничего случайного и произвольного. Например, излюбленное в народных сказках число “три” постоянно повторяется в романе. Вспомним текст. Марфа Петровна оставила Дуне т р и тысячи рублей по завещанию, Соня вынесла Мармеладову на похмелье свои последние т р и д ц а т ь копеек, и он не мог в эту позорную для него минуту не ощущать себя Иудой. Марфа Петровна выкупила Свидригайлова за т р и д ц а т ь тысяч сребреников, Свидригайлов хотел предложить Дуне “тысяч до т р и д ц а т и”, Раскольников закладывает “колечко” с т р е м я “камешками”. Придя на убийство, Раскольников т р и раза позвонил в колокольчик старухи, т р и раза ударил ее топором. “Т р и встречи” Раскольникова с Порфирием Петровичем раскрывают философское содержание романа.
На т р е т и й день после убийства “объявляется вдруг самый неожиданный факт”, в т р е х шагах стреляет Дуня, т р и билета вручает Соне Свидригайлов, т р и часа дожидается Разумихин, когда Раскольников проснется, “т р и раза приходила” Марфа Петровна к Свидригайлову, у Сони т р и дороги, думает Раскольников, когда она стояла в т р е х шагах от стола, о т р е х тысячах рассуждает Свидригайлов и т.д.
Но наиболее часто повторяется в “Преступлении и наказании” число семь. Сам роман с е м и ч л е н е н (6 частей и эпилог), первые две части состоят из с е м и глав каждая, роковое время для Раскольникова – 7 частов вечера. Цифра 7 буквально преследует Раскольникова: “Приходите-тко завтра, часу в с е м о м – с”; “В с е м о м часу, завтра”; “Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал, что завтра, ровно в с е м ь часов вечера, Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в с е м ь часов вечера, останется дома одна”. “Только что он достал заклад, как вдруг где-то на дворе раздался чей-то крик: “С е м о й час давно!”.
Но цифра 7 здесь совсем не случайна. Уже издавна последователи древнегреческого философа Пифагора и исследователи библии – теологи считали число 7 “святым” числом, символом здоровья и разума.
Хорошо знаковый с трудами пифагорейцев и теологов, Достоевский сознательно приурочивает преступление Раскольникова к 7 часам. Идя на убийство в 7 часов, Раскольников тем самым уже был заранее обречен на поражение.
Вот почему, чтобы снова стать человеком, Раскольников должен еще раз “пройти” через это “святое” число. Поэтому в эпилоге романа снова возникает число 7, но уже не как символ гибели, а как спасительное число: “Им оставалось еще с е м ь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия!.. С е м ь лет, только с е м ь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти с е м ь лет, как на семь дней”.
Другой герой “Преступления и наказания”, Свидригайлов, который как бы олицетворяет все зло, до которого может довести Раскольникова его преступная теория, тоже прожил с Марфой Петровной с е м ь лет, но для него они были не как с е м ь дней счастья, а как с е м ь лет каторги. Любопытно, что об этих семи годах, прожитых с Марфой Петровной, Свидригайлов настойчиво упоминает в романе: “Во все наши с е м ь лет… С е м ь лет из деревни не выезжал… все с е м ь лет, каждую неделю сам заводил; с е м ь лет безвыездно проживал”, “с е м ь лет прожил в деревне”.
Можно отметить также с е м ь детей портного Капернаумова, у которого Соня снимает комнату, с е м и л е т н и й голосок, певший “Хуторок”, сон Раскольникова перед убийством, когда он представлял себя с е м и л е т н и м мальчиком, с е м ь с о т тридцать шагов от дома Раскольникова до дома старухи, с е м ь д е с я т тысяч долга Свидригайлова.
Раскольников вернулся домой уже к вечеру. “Где и как шел обратно, ничего он этого не помнил. Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь, он лег на диван, натянул на себя шинель и тотчас же забылся…” Поразительно глубоко сравнение Раскольникова с загнанной лошадью. Не об этом ли говорит вещий сон Раскольникова об убийстве Миколкой лошади? Не вняв сну, Раскольников замучил свою совесть, превратившись сам в загнанную лошадь.
Был одиннадцатый час, когда Раскольников вышел от Мармеладовых на улицу. Заметим и запомним – о д и н н а д ц а т ы й. Перед тем как Раскольников вошел к Соне, часы за стеною у Капернаумова только что пробили одиннадцать. Опять одиннадцать. Третий раз упоминается это время, когда “ровно в о д и н н а д ц а т ь часов Раскольников вошел в дом -й части, в отделение пристава следственных дел, и попросил доложить о себе Порфирию Петровичу”.
Число одиннадцать здесь совсем не случайно. Достоевский хорошо помнил древнюю притчу о хозяине дома, который вышел рано поутру нанять работников в свой виноградник. Выходил он нанимать работников в третьем часу, в шестом, в девятом и, наконец, вышел в о д и н н а д ц а т о м.
А вечером, при расплате, все работники одинаково получили по динарию. Управляющий, по распоряжению хозяина, заплатил всем поровну, начав с пришедших в о д и н н а д ц а т о м часу. И последние стали первыми во исполнение какой-то высшей справедливости.
Отнеся встречи Раскольникова с Мармеладовым, Соней и Порфирием Петровичем к 11 часам, Достоевский напоминает, что Раскольникову все еще не поздно сбросить с себя наваждение, еще не поздно в этот час признаться и покаяться и стать из последнего, о д и н н а д ц а т о г о – п е р в ы м.
“Огарок уже давно погас в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги”.
Еще не все потеряно для Раскольникова, пришедшего к Соне в о д и н н а д ц а т ь часов, еще не все погасло в его душе, еще теплится в ней тусклое пламя огарка.
Таким образом, чтение романа “Преступление и наказание” потребует от вас предельного внимания и сосредоточенности. Это особое искусство – искусство медленного чтения. Но, только постигнув это искусство, вы поймете замысел гениального произведения Достоевского.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
- Ю.В.Лебедев “Русская литература ХIХ в. Вторая половина”, М., “Просвещение”, 1990.
- “Полное собрание сочинений Ф.М.Достоевского в 30-ти томах”, “Академия наук”, Л-д, 1988.
- М.Бахтин “Проблемы поэтики Достоевского”, М., Академия наук, 1963.
- В.Кожинов “Преступление и наказание Ф.М.Достоевского” М., “Просвещение”, 1971.
- В.Кожинов “Три шедевра русской классики”, М., “Просвещение”, 1981