Большая монографическая тема дает учителю простор творчества. Жизнь и творческий путь писателя изучается на фоне эпохи. Биография Чехова излагается одновременно с характеристикой общественно-политической жизни в России 80-90 гг. 19 века. И здесь представляется возможным привлечь к урокам литературы не только портреты писателя, но и другие произведения искусства
А.П. Чехов в 80-е годы создает многие замечательные рассказы: “Смерть чиновника”, “Толстый и тонкий”, “Унтер Пришибеев”, “Горе”, “Тоска”. В 1882 г. Чехов пишет знаменитую “Палату N 6”; 1896 г. - “Моя жизнь”; в 1903 г. “Невесту” и “Вишневый сад”.
Подлинная трагедия маленького человека встает со страниц рассказов “Горе” и “Тоска”. О тяжелой бесправной жизни рассказывает “Моя жизнь”. “Палата N6” воспринималась как символ мрачного тюремного режима всей самодержавной России. Перед героиней рассказа “Невеста” Надей “рисовалась жизнь новая, широкая, просторная, и эта жизнь, еще, неясная, полная тайн, увлекала и манила ее”.
Эта же эпоха находит свое отражение в полотнах крупнейших мастеров кисти. В 1881 г. В.Е. Маковский создает картину “Крах банка”. В ней художник изображает банкротство частного банкирского дома, изобличая махинации предпринимателей и дельцов.
И.Е. Репин в 1883 году закончил “Крестный ход в Курской губернии”.
Изображение церковного шествия огромной массы людей, впереди которых идут представители дворянства и духовенства заключает в себе мысль о бесправии, покорности, долготерпения народа, не ставшего хозяином своей судьбы.
Картина Репина явилась обобщенным портретом целой страны, в котором запечатлены все основные классы, сословия, социальные группы тогдашней России.
Помещик, дьякон, военный, откупщик находятся в центре картины “возглавляют” шествие. Они - хозяева жизни. Обрамляют картину конные жандармы. Привилегированное положение дворянства освящено авторитетом религии и покоится на штыках армии, - вот те призрачные и совершенно определенные мысли, которые приходят в голову уже при первом взгляде на картину.
Певчие богомолки выступают как носители религиозных предрассудков, которые были так характеры для забитой и невежественной патриархальной России.
На передней плане изображены крестьяне, важно несущие фонарь. Это “крепкие” мужики. На них всегда могут опереться защитники самодержавия.
Многолюдная масса народа - крестьяне, странники, нищие заполняют все полотно. Эта масса отгорожена от представителей привилегированных классов и сословий стеной конных жандармов, и это позволяет нам понять ту пропасть, которая пролегла между многомиллионными массами и правящей верхушкой. В “Крестном ходе” Репину удалось показать Россию во всей сложности существующих отношений и классовых противоречий.
Конечно, “Унтер Пришибеев” и “Палата N 6” с одной стороны и “Крестный ход” с другой - вещи совершенно разные. Искать в них каких-либо аналогий бессмысленно, но они рождены одной эпохой и служат одним целям.
В “Степи” А.П. Чехова отсутствует именно то, что характеризовало произведения мещанской литературы 80-х годов: занимательный сюжет, обнаженная авторская тенденция с экстраординарными героями и положениями. Как бы в ответ на жалобы писателей, что хорошие сюжеты уже исчерпаны, Чехов создает пр6изведение без занимательной фабулы: “Быть может, оно раскроет глаза моим сверстникам и покажет им, какое богатство, какие залежи красоты остаются еще нетронутыми, и как тесно еще русскому художнику”.
Раздумывая над изображением русской современной жизни в своем произведении, Чехов говорил, что “энергия художника должна быть обращена на две силы: природа и человек.
В ткани повести мы обнаруживаем связь Чехова с лучшими традициями русской литературы. В своей работе над пейзажем он пошел дальше своих предшественников. “Описание природы хорошее, но чувствую, что мы уже отвыкаем от описаний такого рода и нужно что-то другое”,- писал А. П. Чехов.
В других письмах Чехов поясняет свою мысль: “…описание природы должно быть кратким и иметь характер замечаний. Общие места надо бросить. В описаниях природы надо хвататься за мелкие частности, группируя их таким образом, чтобы по прочтении, когда закрываешь глаза, представлялась картина”. Поэтому в повестях и рассказах Чехов стремится отказаться от
детализации образов природы с целью их обобщения и включения пейзажа в само действие.
Рассмотрим картины И. И. Левитана “Озеро”, “Вечер на Волге”, “Березовая роща”, “Золотой плес”. Как вы, наверное, заметили, художник здесь отказался от выписывания подробностей. Б.Н. Линкин, ученик Левитана, вспоминал по этому поводу: “Сижу у окна за мольбертом и рисую деревья за окном. Подходит Левитан.
- Что вы делаете? Зачем выписывать подробности, вырисовывать веточки, дайте общее впечатление этого кружева веток. Смешайте это где-нибудь, а для мха возьмите желтую с зеленой, нужно, чтобы он выделялся, - это главное пятно. Траву пишите легко, главное - мох”.
Пейзаж оказался своеобразно включенным в идейно-образную систему произведения. Его особенность в двуплановости. Картины природы жизненны, выразительны, лаконичны. В пейзаже резко обнажается авторское отношение: картина природы проведена через сознание героя. “А вот на холме показывается одинокий тополь, кто его посадил и зачем он здесь, бог его знает. От его стройной фигуры и зеленой одежды трудно оторвать глаза. Счастлив ли этот красавец? Летом - зной, зимой - стужа и метели, осенью - страшные ночи, когда видишь только тьму. И не слышишь ничего кроме беспутного, сердито воющего ветра, а главное - всю жизнь один, один, один ... ” (“Степь” А.П. Чехов)
Пейзажи и Левитана и Чехова являются отражением определенных социально - психологических явлений жизни. “Владимирка” при всем своем лаконизме и простоте, малом числе деталей полна глубокого социального содержания. Владимирка - это дорога, по которой в царской России возили на каторгу. Содержание этого слова познало не одно поколение представителей русской интеллигенции и народа. Идеи, переживания, образ вековых слез передал нам художник в изображении так же больной и страдающей природы. Нужно было иметь чуткую душу, чтобы создать такую поэму. И это именно поэма, а не иллюстрация логических идей, выражение общественного содержания собственно эстетическими средствами. “Владимирка” - образец глубоко идейной трактовки пейзажа и вместе с тем органичности полного слияния формы и содержания. Чувство щемящей тоски выражено передачей огромного пространства далей с бегущей по полям дорогой, всем колоритом картины, динамикой облаков и бегом тропинок, усиленной проходящей по картине волной света и тени.
Чеховская дорога - это не только две наезженные колеи, а более широкое обобщение - Родина.
“Что-то необъятное, широкое, размашистое тянулось по степи вместо дороги. Своим простором она возбудила в Егорушке недоумение и навела его на сказочные мысли. Кто по ней ездит? Кому нужен этот простор? Можно, на самом деле, подумать, что на Руси еще не перевелись громадные, шагающие впереди люди, вроде Ильи Муромца и Соловья Разбойника, что еще не вымерли богатырские кони ... Как бы эти фигуры были к лицу степи и дороге, если бы они существовали” (“Степь” А. П. Чехов).
В обобщенно-поэтическом плане степь называется образом “прекрасной суровой Родины”, а в ее трагедии мы узнали черты уже знакомой нам драмы народной жизни, драмы, несвершившихся порывов молодости, даром погибших сил, драмы жизни без счастья, без свободы, без вдохновения. Именно поэтому тягучая, заунывная песня, которую поет баба-степнячка, видимо жалуясь в ней на тяжелую женскую долю, кажется Егорушке песней травы, песней обездоленной степи. И эта песня оказывается выражением народного героя и страдания. Главная черта жизни степи - подавленность, обездоленность, скованность. Судьба степи свидетельствует о том, что широкие ее просторы, навевающие мысли о сказочных богатырях, которые были бы так к лицу степи, никому не нужны. Богатырей нет, и в степных просторах всюду чувствуется напряжение и тоска, “как будто степь сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные”.
Тема Родины - центральная в творчестве Левитана. Практически все произведения художника пронизаны мыслью о современности. В любви к природе он находил уверенность в жизни, в конечной победе правды и красоты над пошлостью и уродством жизни.
Незадолго до смерти Левитан пишет картину, которая стала его “лебединой песней” - “Озеро”. Сохранились сведения, что Левитан хотел назвать ее “Русь” и, действительно, художник, не выходя за пределы обыденного, дал обобщенный собирательный образ Руси. В картине мы видим в совокупности и прошлое Руси, и ее настоящее. Природа и человек слились воедино, и человеческие переживания, и сама прозрачная красота. “Озеро” - это настоящая песнь радости торжествующей, прозрачной природы. Яркое полуденное солнце озаряет берег, и озеро, и плавно плывущие над ним облака. Они бесшумно скользят по лазури, и вслед за ними по воде плывут их отражения, тут же рядом движутся их тени.
Ветер, кажется, колышет тростник, на воде - рябь - это редкое богатство движения, имеющее жизнеутверждающую силу. Недаром яркий блеск облаков играет золотыми отсветами и в отражениях на воде, и в белых церквах, и в желтых полях. И сами поля, отражаясь в воде, сливаются с тусклым отблеском застенчивых облаков. Этому способствуют некоторые детали. Если приглядеться, то мы увидим: облако в левом углу написано не полностью, а как бы выходящим за рамки картины, это расширяет пространство картины. Этот прием впервые отметил М.В. Алпатов, анализируя “Март”. “В отличие от более ранних пейзажистов, которые стремились ввести в пределы картины все: дерево, весь дом, - Левитан склеивает всю картину как бы из отдельных отрывков, срезанных рамой, но все эти части, фрагменты образуют законченное целое, составляют своеобразное единство”. Манера писать считанными, но сильными мазками особенно полюбилась Чехову (вне прямой зависимости от исканий в живописи). Его мазок не сложен, не растворен в обилии подробностей, не сглажен, наоборот, мазок, удар кисти подчеркнуто “поданы” как весомый элемент образной структуры. И главное - как неотъемлемый признак особого восприятия мира и передачи его на полотне.
“В старом фруктовом саду нехотя, слабым голосом, пела иволга, тоже старушка”.
“Во время грозы было немножко страшно, когда десять больших окон вдруг освещались молнией”.
Этот же прием Чехов применяет в изображении пространства: от общего и среднего, затем к крупному (детали).
Пример: описание пожара в рассказе “Мужики”.
“На одной из крайних изб на соломенной крыше стоял огненный, в сажень вышиною, огненный столб ... ” - общий план, средний план - изображение людей, далее драма усиливается: “Те, которые бежали снизу, все запыхались, не могли говорить от дрожи, толкались, падали и с непривычки к яркому свету плохо видели и не узнавали друг друга”.
Чем более суживается поле зрения, тем больше взгляд приближается к детали, тем сильнее напряжение. Этому способствует отраженность - прямое видение только в начале сцены.
“Свет луны померк, и уже вся деревня была охвачена красным дрожащим светом, по земле ходили черные тени, пахло гарью”.
И в конце непривычно, невероятно окрашенные ночным пожаром красные овцы и розовые голуби. Отраженность отделяет деталь (объект) от остальных подробностей, деталь становится еще более выделенной, “спрессованной”. Этот способ дает возможность создать картину отдельными мазками, крупным планом.
Пространство для Левитана не просто “виды”, а картинные композиции, в которых дается выраженный художником образ.
В картине “Золотой плес” перед нами раскинулись волжские дали. Широту и могучесть Волги, ее спокойное и медлительное течение раскрывает И. И. Левитан. Для создания ощущения широты, эпичности художник использует долевой вид, который и создает это зрительное впечатление широты картины. Высокий берег реки, колокольня церкви являются как бы пространственными вехами, они усиливают чувство соразмерности деталей, которые зритель как бы видит с высокого берега, тем самым к пространству “вдоль” присоединяется пространство “в глубину”, вниз, по обрыву к реке. Вертикаль колокольни вместе с тем уравнивает композицию картины. (Еще раз посмотрим на картины “Владимирка”, “Озеро”)
Природа ... через ее понимание, через отношение к ней Чехов стремится раскрыть образ героя. Ведь только тот глубоко и искренне чувствует жизнь, кто сможет “слиться в одно с этой роскошной степью, безграничной и равнодушной, как вечность, с ее цветами, курганами и далью. И тогда будет все хорошо” (“В родном углу” А. П. Чехов).
Астров в пьесе “Дядя Ваня” не просто врач, лечащий болезни, он лечит человеческие души от косности, пустоты, погони за сегодняшним счастьем, заставляет думать тех, кто придет завтра.
“Человек - высшая точка развития природы, он же должен бесконечно испытывать терпение своей матери, требовать от нее всего и немедленно ... Человек, наиболее сознательное явление мироздания, обязан помогать животным, птицам, растениям, даже “неживой природе”.
“Человек - это звучит гордо”, но только тогда, когда человек действительно Человек, а не истребляющее существо. Человек, уничтожая природу, уничтожает среду своего обитания, в конечном счете себя самого.
“Вы безрассудно губите леса, и скоро на земле ничего не останется, точно так же вы безрассудно губите человека. И скоро, благодаря вам, на земле не останется ни верности, ни чистоты, ни способности жертвовать собою” (“Дядя Ваня” А. П. Чехов).
Лес для Чехова - дикий, живой, дремучий, наполненный голосами, отвечает вере в изначальную красоту земли, бывшую до грешного человека, и теперь искаженную им ради прогресса и комфорта.
Развитие жизни, прогресс привел к созданию особой, цивилизованной природы - сада.
Свое понимание сада Чехов выразил в письме к Куприну. “Ведь здесь до меня был пустырь и темные овраги, все в камнях и чертополохе. А я вот пришел и из этой дичи сделал культурное место. Знаете, лет через 300–400 вся земля обратится в цветущий сад ,и жизнь будет необыкновенно легка и удобна”.
Сад - это во многом символ. Сад - это та же природа, соединившаяся с цивилизацией, организованная культурой, подчиненная вкусам и законам человеческой жизни. Поэтому “сад” несет в себе символ новой жизни, счастья. Сад - это мечты о будущем (Пример: рассказ А.П. Чехова “Невеста”).
А. П.Чехов в “Вишневом саде” восклицает: “Вся Россия - наш сад”. В этой короткой фразе заключены все мечты писателя о будущем счастье, и это одновременно и программа действий, борьбы за достижения счастья.
Сад - человеческая мечта о счастье - чувство бескорыстной собственной причастности к тому, что дано совершить поколению.
Россия. Нет участка в ней, к заботам и нуждам которого не могли бы остаться равнодушными, который не хотели бы видеть в цветении вечной весны.
“Попрыгунья” - один из самых известных рассказов Чехова. Перед нами раскрывается трагедия опустошенной человеческой души.
Зачем жить? Этот вопрос, поставленный себе героиней рассказа Ольгой Ивановной, впервые заставляет посмотреть правде в глаза. И перед нами уже не изысканная светская аристократка, пресыщенная высокой поэзией и утонченным искусством, а маленькая, невзрачная женщина с честолюбивыми мечтами. Впервые она чувствует себя ничтожной, но это лишь мгновения и затем снова честолюбие становится выше ее разума. Жизнь закрыта от нее “легким туманом”. Она не видит красоты Волги, она для нее померкла навсегда.
“А Волга уже была без блеска, тусклая, матовая, холодная на вид. Все, все напоминало о приближении тоскливой хмурой осени. И казалось, что роскошные зеленые ковры на берегах, алмазные отражения лучей, синюю даль и все щегольское и парадное, природа сняла теперь с Волги и уложила в сундуки, и вороны летали около Волги и дразнили ее: “Голая! Голая!”.
Эти крики заставляют нас вспоминать Ольгу Ивановну. Все, что она говорит, делает - это обман, обман людей, ее окружающих, мужа и, наконец, себя. На самом деле она пустая ... Голая ... Она, гонясь за внешним эффектом, не может чувствовать, и душа мертва. Поэтому в ее пейзажах “облако кричит”, оно освещено не по-вечернему. Передний план “как-то сжеван, и что-то, понимаете ли, не то ... А избушка у вас подавилась чем -то и жалобно пищит ... надо бы этот угол потемнее взять ... ”.
Идеал художника выразил Левитан в письме И. В. Гольцову, где процитировал строки из стихотворения Е. А. Баратынского “На смерть Гете”: “С природою он жизнью дышал, / Ручья разумел лепетанье,/ И говор древесных листов понимал,/ И слышал он трав прозябание”.
Примером понимания Волги как символа правды, чистоты, глубокого нравственного понимания природы могут служить вятские пейзажи И. И.Левитана. Волга вначале подавила художника своей величавостью, мирным однообразием, бесконечно развернутым пространством. Именно пространство, его ширь, главное, медленное течение реки увлекли воображение Левитана. Постепенно он справился с испугавшей его масштабностью и начал понимать сокровенную тайну природы.
“После дождя” является естественным продолжением “Грачей” А.К. Саврасова в общем смысле развития темы. Эта тихая красота пленяла А. С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого и А. П.Чехова. “На меня повеяло очарованием чего-то родного, очень знакомого, будто я видел эту панораму в детстве” (А. П.Чехов “Дом с мезонином” ).
Перед нами пейзаж - настроение, с ним связана более широкая манера письма, при этом усиливается материальность трактовки, так как именно влажность воздуха, материальность почвы, кустарника и делает их эмоционально выразительными. Так как бы сразу увиденным и мгновенно запечатленным представляет перед нами волжский вид. Жизнь городка характеризуется преимущественно эмоционально как жизнь души изображаемого.
Городок - одна из частей общего плана, наряду с баржами, с бегущим пароходом.
Легкий ритм движения, пронизывающий картину, служит передаче изменчивости перехода чувств, вызываемых настроением. Изменчивость выражается сменой освещения при то набегающих, то расходящихся лучах.
Только что прошел дождь, весь воздух полон влаги, сырость как бы ощущается в глубине картины, у горизонта еще пока идет дождь, окутывая дымкой сады и виноградники, в которых утопает городок. Но на небе уже видны порывы света, то желтеющего, вечернего, то даже голубеющего. Эта смена освещения и составляет лирическую мелодию картины. Естественно, что она сосредоточена в основном на небе, где ее можно было хорошо передать в движении облаков и смене освещения.
Жизнь изображения, жизнь природы, олицетворяющая человеческие чувства, развивается во времени не как смена событий, а как внутреннее, едва уловимое биение пульса жизни. Передаче этого состояния души, как смены состояния природы, служат тонкие переходы света в изображении неба с облаками, воды с отблесками света на ней, рябью и, наконец, берега с городком и растительностью.
Лиризм картины, ее внутренняя философствующая лирика раскрывает перед нами душу художника с его раздумьями над современной жизнью.
Таким образом, данная тема позволяет познакомить учащихся с творчеством двух великих художников, раскрывает перед ними идейно-художественную близость творчества, личные связи художника и писателя. Это позволяет учителю воспитывать в учениках чувство прекрасного, умение видеть прекрасное в жизни и в искусстве, расширяет круг эстетических знаний.