Политическая крепость прочна только тогда,
когда держится на силе нравственной.
В.О. Ключевский
Обращаясь к трудам В.О.Ключевского, открываешь для себя разнообразие творческого наследия великого русского учёного, непреходящую актуальность многих тем, которые он поднимал в своих работах. Перед нами предстаёт личность историка, литератора, биографа, публициста, россиянина с активной жизненной позицией, чутко реагирующего на происходящее в стране, учёного, который через призму главной своей науки – истории, смотрит в будущее России.
Великолепный знаток прошлого нашего Отечества, Ключевский мог сравнивать, анализировать любые явления, процессы, периоды в развитии русского общества. Есть у него работа «Два воспитания», в которой он обращается к духовным ценностям, назначению семьи, рассматривает разные системы воспитания детей в семье и в школе. По сути В.О. Ключевский излагает нам разные варианты социализации как воздействия целенаправленного, педагогически организованного.
В.О. Ключевский о семье и школе
В своей статье «Два воспитания» В.О. Ключевский обращается к важной для современного общества теме – взаимоотношения семьи и школы. Эти социальные институты он называет «величайшими питомниками человеческого ума и сердца. Оба эти учреждения не могут заменить друг друга, но могут помогать или вредить одно другому». По мнению учёного нельзя настаивать на разграничении задач: семье принадлежит воспитание, школе – обучение, «ведь мы столько же обучаем, воспитывая, сколько воспитываем, обучая». Однако автор статьи говорит и о различии задач и приёмов профессии воспитателя и учителя. Это видимое противостояние «родит недоразумения», которые поможет преодолеть «проводница наша – история с её светочем, с уроками и опытом, которые она отбирает у убегающего от нас прошедшего».
В.О. Ключевский сопоставляет два испытанных в России опыта воспитания с целью показать отношения семьи и школы. Первый опыт – это ранняя история, когда «Древняя Русь стремилась утвердить школу у домашнего очага и включить её задачи в число забот и обязанностей семьи». Второй опыт относится ко второй половине XVIII века, когда была «предпринята попытка оторвать школу от семьи, даже сделать первую соперницею последней». Рассмотрим эти опыты.
Древняя Русь: школа у домашнего очага
В древнерусском воспитании главное внимание педагогии было сосредоточено на усвоении науки о «христианском жительстве», которая состояла из трёх наук, или строений. То были строение душевное – учение о долге душевном, или дело спасения души, строение мирское – наука о гражданском общежитии и строение домовное – наука о хозяйственном домоводстве. Усвоение этих трёх дисциплин составляло задачу общего образования в Древней Руси. Хозяин дома, отец семейства, был настоящий народный учитель, а народная школа заключалась в семье.
Домовладыка распространял своё влияние не только на жену и детей, но и на всех домочадцев (младших родственников, слуг, зависимых от него людей с их семействами). «Это было его домашнее царство, за которое он нёс законом установленную ответственность перед общественной властью». Он был домовым государем и обязан был беречь чистоту телесную и душевную своих домашних, заботиться о них и вести их к Богу. Труд воспитания домочадцев отец семейства делил с женой, своею непременною советчицей и сотрудницей, государыней дома. «Жена так ведёт дом, чтобы муж вне дома был спокоен за семью. Дома муж – глава и государь своей жены; на людях жена венцом блестит на голове своего государя».
Идеальной нравственной атмосферой была пронизана семейная школа. Весь мир божий в этой школе сводился под домашний кров, и дом становился малым образом вселенной, может быть, поэтому на потолке древнерусского зажиточного дома иногда и рисовали небесные светила…
Домохозяин обучал своих близких закону божьему и благонравию – всему тому, что сам он усвоил как помощник священника и что вынес из родительского дома до женитьбы. В этом заключалось преподавание строения душевного. Мирское строение было наглядным примером отношений мужа и жены, родителей и детей. В домовном строении труд жены и мужа разделялся на параллельные отделения: по промыслу и рукоделию отец обучал сыновей, мать – дочерей. Выбор и порядок изучения рукоделий или ремёсел соотносился с возрастом и пониманием детей, а также с общественным положением их родителей.
В качестве приёмов домашнего воспитания, направленных на усвоение «христианского жительства», В.О.Ключевский рассматривает так называемое «внешнее воздействие на ум, волю, и чувства посредством производимого битьём нервного ощущения: «Любя сына учащай ему раны, не жалей жезла; дщерь ли имаши, положи на ней грозу свою…». Историк замечает, что в данном случае имеет дело скорее с планом, а не с практикой домашнего воспитания. Гораздо плодотворнее другой приём древнерусской педагогии – живой пример, наглядный образец. Ребёнок воспитывался не уроками, а нравственной атмосферой которой дышал. «Это было ежеминутное действие,…это была известная среда обычая и обряда, веками сложенная, плотная и чинная, массивная бытовая кладка».
В.О.Ключевский совершенно справедливо усматривает в этой системе воспитания подводные камни. «Человек, живой с индивидуальной мыслью и волей, свободным нравственным чувством, двигался по этому церковно – житейскому трафарету автоматическим манекеном». При таких обстоятельствах воспитанию грозила опасность… «превратить заповеди в привычки, выработать автоматическую совесть, нравственное чувство, действующее по памяти…». Издержки такого воспитания
должен был корректировать священник, ему следовало «вносить живую душу в механическую выправку совести», ибо, надзирая за всеми, он рассматривал весь приход как одну школу, в которой семьи составляли параллельные классы.
Завершая картину воспитания Древней Руси, изложенную по Домострою, Ключевский выделяет главное достоинство и особенность семейной школы – «она не могла выбирать воспитательный материал, потому что все члены семьи имеют одинаковое право существования и одинаковую воспитательную цену и за всех одинаково отвечает глава семьи. Публичная же школа может выбирать и равнодушно бросать отсталых или негодных».
Воспитательный план И.И. Бецкого
Преобразовательные движения XVII и XVIII веков сделали домашнюю школу архаическим украшением старомодной жизни. Чуть не в один век перешли от Домостроя попа Сильвестра к Энциклопедии Дидро и Даламбера. Императрица Екатерина Вторая, вступившая на престол в 1762 году, хорошо поняла сущность новых педагогических мнений, бродивших тогда на Западе и отражавшихся в её любимых книгах. При специальном обучении должно быть общее воспитание, подготавливающее к гражданскому общежитию, такое воспитание должно быть сосредоточено на разработке нравственного чувства, это дело должно взять в свои руки государство.
С президентом Академии художеств И.И. Бецким, внимательно изучившим учебное дело за границей, Екатерина задумала целую систему воспитательных училищ, которые сетью покрыли бы всю Россию. Бецкий должен был разработать и исполнить задуманный план.
Неудачи прежних времён в деле обучения советник Екатерины Второй объяснял непрямыми путями к цели. Преодолеть неудачи возможно воспитанием «новой породы отцов и матерей, от которых пошли бы в бесконечный ряд дальнейших поколений непрерывною нитью предания правила истиной благовоспитанности». Для этого предполагалось открыть воспитательные училища и принимать туда детей не старше 6 лет, когда сознание пробуждается. До 20 лет питомец оставался в училище в полной изоляции от внешнего мира под воздействием примеров и наставлений воспитателей, которые должны были вселить в него страх божий, укрепить в сердце похвальные склонности, привить навыки к трудолюбию, благопристойности в словах и поступках, учтивости, сострадательности к бедным и несчастным, приучить к домостроительству, к опрятности и чистоте. Таковы элементы доброго воспитания гражданина, полезного члена общества.
Свои педагогические идеи И.И. Бецкий перевёл из теории в практическую плоскость в Уставе сухопутного кадетского корпуса. В корпус принимались мальчики 5 – 6 летнего возраста на 15 лет. «Семья поставляла в школу пустую человекообразную статую со здоровыми органами чувств и терпеливо ждала, когда школа вернёт ей здорового человека с полным гуманным содержанием». Весь курс воспитания делился на 5 трёхлетних возрастов. В первом возрасте при каждой воспитательнице состояло 12 питомцев, это была семья без отца, и таких семей было 10. Во втором и третьем возрасте воспитателями были отцы, семей становилось меньше (8 и 6 соответственно), а питомцев в них больше – по 15 и 20 детей. В двух последних возрастах семейное воспитание заканчивалось, кадетов готовили к гражданской и военной службе, они объединялись в роты под руководством отцов – профессоров – воспитателей или командиров.
Устав кадетов строго различал воспитание и обучение,
подразумевая под первым нравственные и практические навыки,
под вторым – теоретические познания. Воспитанию отдавалось решительное предпочтение, целью его было «вкоренить в нежные сердца добронравие и любовь к трудам – словом, новым воспитанием, новое бытие нам даровать и новый род подданных произвести».Устав способности ценит ниже нравов, а воспитателей ставит
выше учителей. Практика добронравия отмечена отдельной строкой в учебной программе кадетского корпуса: науки учтивство и долг благопристойности, упражнение истинного христианина и честного человека стояли рядом с арифметикой и геометрией.
Вся методика слагалась из чисто нравственных средств. Главное из них – добрый пример воспитателей. Выговоры следует делать детям «без свирепства и злобы». Устав отвергал телесные наказания, кадеты не должны были даже видеть таких наказаний, не то, что испытывать. Главным карательным орудием признаётся
собственный стыд виновного. Человечество и добродетель являются основными категориями этого воспитательного плана. Человечество – поле деятельности для благовоспитанного сердца, добродетель – её стимул и содержание.
Сравнивая две приведённые «педагогии», В.О.Ключевский находил в них общие моменты. Древнерусская педагогия Домостроя выбивала
автоматическую совесть, а педагогия XVIII века сооружала по правилам натуры и физики автоматическое сердце. В этих опытах историческая ненужность и психологическая невозможность. Сам Бецкий предвидел неудачи своего эксперимента: автомат – наставник создаёт автомат – воспитанника. План его далеко не совершенен
ни в педагогических средствах, ни в оценке действительности; он пронизан верой в природу человека, любовью педагога к детям, но сравним с оранжереей в помещичьей усадьбе. Опыт Бецкого ценен тем, что показал невозможность существования школы без семьи, а опыт Древней Руси убедил, что школе трудно слиться с семьёй. У каждого из этих социальных институтов свои педагогические задачи: у семьи – «развитие индивидуальных особенностей, личных свойств и наклонностей человека; у школы – привитие общеобязательных правил, понятий и интересов, из которых слагается культура времени и которые делают разнохарактерные личности способными к дружному общежитию».
Вместо заключения
Выдающийся русский учёный В.О.Ключевский, используя свой талант превосходного знатока русской истории, очень интересно и содержательно сравнил два подхода к воспитанию. В его работе четко прослеживаются линии сравнения по целям и задачам, программе воспитания, по субъектам воспитательного процесса, сильным и слабым сторонам педагогических опытов. Современные общественные науки загоняют тему семьи в сухие бездушные схемы, высокое назначение семьи трактуют как функции. В.О.Ключевский привносит в изучение этой темы яркую эмоциональную краску, а в настоящее время, когда мы так часто говорим о ценности семьи, его работа «Два воспитания» читается особенно актуально.
Семья – это социальная ценность, социальный институт, социальная общность, в которой, как в микрокосме, отражаются все проблемы современности. Здоровое, богатое, счастливое общество состоит из здоровых, благополучных семей. И сегодня наше государство заинтересовано, чтобы проблемы общества не столько отражались в семье, сколько успешно решались, ведь «политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной».
Литература.
1.Ключевский В.О. Сочинение в 9 томах. Т. 9. Материалы разных лет/Под. ред. В.Л.Янина – М.: Мысль, 1990. – 525с.
2. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли – М.: Правда, 1990 – 624с.