Особенности творчества художника-сибиряка Анатолия Ивановича Лебедева

Разделы: МХК и ИЗО


Неотъемлемым компонентом программы курса “Мировой художественной культуры” является региональный блок. В этом разделе мы изучаем творчество енисейских художников и творческих объединений. Это позволяет преодолеть чувство некой “ущербности” провинциального образа жизни. Наоборот, здесь учащимся и студентам гораздо шире открываются двери в творческие мастерские наших художников, лишенных столичного снобизма, доступных, искренне излучающих счастье от одного уже только интереса к их работам…

Вернисажи, выставки, конкурсы и мастер-классы, непременными участниками которых являются енисейцы, рождает у всех чувство сопричастности с мировой историей культуры, пробуждает патриотизм.

В данной статье мы предлагаем познакомиться с некоторыми сторонами жизни и творчества одного из наших земляков, художника – Анатолия Ивановича Лебедева.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, а 28 октября в Новой Еруде, Северо-Енисейского района, в семье Лебедевых родился мальчик, которого назвали Анатолием. Кто бы мог подумать тогда, кем он вырастет. Главным было выжить и дождаться Победы… Выжили и победили.

В 1948 году семья переехала в посёлок Тея, там Толя пошёл в школу, там формировался характер настоящего сибиряка – трудолюбивого, выносливого, упорного до настырности человека. На сибирском раздолье, одна тайга чего стоит, формировалась его душа – художника и романтика.

Школьный учитель рисования, Кирилл Ефимович, научил мальчишку всматриваться в действительность глазами художника, открыл ему вторую реальность – в рисунке, живописи. Как вспоминал сам Анатолий Иванович, эти уроки вначале разбудили его интерес к природе родного севера, развили способности любоваться ею, удивляться, а потом перешли в потребность новых картин и открытий. “Любование”, “любовь” – слова одного корня. Любуясь картинами природы, мальчишка постигал и саму сущность Её Величества Любви! На примере этого простого сравнения в который раз видна великая миссия простого школьного Учителя, который способен заразить ученика вирусом Познания, Творчества, и тем самым перевести его в разряд небожителей… Ведь такие слова, как “творить” и “творчество”, предполагают третье – “Творец”, синоним – “Создатель”, отсюда сделаем небезосновательный вывод, что любой, причастный к акту творения подобен Богу!

Скоро только сказки сказываются… 1959-1964 годы – время учёбы на художественно-графическом факультете Красноярского педагогического института. Вхождение в профессию. Участие в первых художественных выставках.

По окончании института, по распределению, приехал на жительство в Новоенисейск. Здесь состоялось его знакомство с енисейскими художниками – К.С. Голых, В.И. Макаровым и И.Ф. Дороговым, которого он всю жизнь считал своим духовным отцом и наставником; позднее состоялись встречи с Р.К. Букулитом и А.И. Пащуком.

В 30 лет А. И. Лебедев становится директором Новоенисейской детской художественной школы. Это годы активной работы в народном творческом объединении художников “Енисей”, более 10 лет которое работало под председательством Анатолия Ивановича. Нет выставочного зала, да и откуда ему было взяться в небольшом промышленном посёлке, а до рождения города Лесосибирска на месте сегодняшних посёлков ещё целых три года. Но это обстоятельство не лишило земляков приобщения к прекрасному. Выставки, которых так жаждали их сердца, устраивались в кинотеатрах, в Домах культуры, в школах, а передвижные – в населённых пунктах всего Енисейского района. Именно эта продуктивность наших художников и растущий интерес к их мастерству определили принятое администрацией новорожденного города решение о строительстве Выставочного зала в очередном жилом доме. Чиновники оказались мудрыми и великодушными, а художники – достаточно инициативными, в результате – выделили весь первый этаж в крупнопанельной пятиэтажке, так что горожане получили еще и вторую художественную школу.

Первые годы профессионального творчества связаны со становлением пейзажиста-лирика, который разрабатывает тему “Я люблю свой край”. Но молодость отличает некая всеядность, в данном случае – творческая. Поэтому Анатолий Иванович никогда не сидел на месте: в Москве, Ленинграде, Владимире, Пятигорске, Туве, Монголии, Саянах – он писал свои этюды и акварели, делал зарисовки для будущих работ, но, отмечая красоту тех мест, всегда тосковал и рвался к родным берегам Енисея, и вот он уже летит в Игарку, Дудинку, Норильск… Он говорил: “Нигде нет такой суровости, такой нежности, такой доброты, бескорыстия в людях и в природе. Невозможно не любить, не восхищаться этой красотой и не писать…”

Особой ступенью роста считал живописец творческую дачу “Горячий ключ” в Пятигорске. Здесь, в возрасте сорока трёх лет, он понял свои задачи и нашёл свою индивидуальность как художник. До нового творческого витка его отделяло всего четыре года.

Первые живописные работы выполнялись в традиционной манере, на холсте и картоне. Редкой была лишь любимая тема. Однажды я застыла перед неброской, на первый взгляд, картиной. Тогда я не знала ещё её названия. Даже сегодня я не возьмусь назвать её краски – это не салатный, не бледно-бирюзовый, и уж, конечно, не серый… Память воспроизводила картины детства: ледоход в Дудинке, огромные, в несколько этажей торосы из разноцветного льда на берегу Енисея, пульсация самых восхитительных красок, всех оттенков, как мерцание северного сияния… Художнику явно польстил мой выбор, и он сам спросил, как бы я назвала эту работу. Пейзаж был самым непритязательным – родные, худосочные берёзки зимой на фоне северного неба. Я тогда так её и назвала: “Зимнее небо”, и попала в точку! Но каким же было моё удивление, когда Анатолий Иванович признался, что всю жизнь был натурой страстной, увлекающейся, часто разбрасывался, в том числе и в творчестве брался за многое, “а надо было писать только небо…” Сегодня я склонна думать, что это было предощущением обретения себя в новой сущности, которая уже тревожила его, которая чувствовалась в аскетизме его семейной жизни, в оценке происходящих событий, во всём, из чего складывается жизнь любого из нас.

Итак, 1988 год – позади обретения и потери, связанные с судьбоносными выборами, где жить, как и с кем… Художник переезжает в Енисейск. Окончательный выбор сделан – найдена дорога к Храму. Этот выбор был мучительно трудным для недавнего коммуниста, потратившего не один десяток лет на работу пропагандистом социалистического образа жизни. “Считаю, говорил он, что я был хорошим коммунистом, идейным, преданным партии. И не стыжусь этого. Такое время было, такая идеология, с этим мы родились, с этим жили. Это и была наша религия. Но корни-то у нас православные, мы подсознательно всегда о Боге помнили, и праздники религиозные наряду с советскими отмечали – тихо, по семейному: и Рождество, и Пасху, и Троицу. Мой путь к Богу – это мой путь. Я его выбрал”.

Здесь в 1989 году живописец прошёл таинство крещения. В мастерской, а это всего лишь небольшая комната в жилом ветхом доме, появляется молельное место – кафедра со священными книгами и всегда горящей лампадкой. Жизнь по Уставу – утренние и вечерние молитвы, посещение Храма всей семьёй, соблюдение постов и заповедей Господних, исповеди и причащения, и работа, работа без праздников и выходных…

Жена – Людмила Михайловна, тоже педагог, живописец, график и поэт. Вот её посвящение картине мужа “Голубая весна”:

“…Мне нравится весна…”
Перо беру в который раз,
Чтоб написать об этой встрече с весной.
И вот сейчас
Опять мне мало слов.
Я снова в этом голубом лесу
С вечерней песнею берёз,
Со звоном тёплого заката.
Ту лёгкость дивную смогу
И не смогу понять!
А написать?!

Вот так: “Мне нравится Весна.

Новый выбор потребовал от Анатолия Ивановича непрестанной молитвы и труда, серьёзного, большого, глубокого изучения Священного Писания, знакомства с богословской литературой, раздумий и переоценки ценностей. Параллельно шло постижение законов иконописи. Это было необходимой подготовкой перед ритуалом рукоположения на писание икон. Иногда казалось, что эта работа отнимает все его силы. Но вскоре, когда получил благословение и начал только первые иконы, удивился тому, как прежние силы вернулись и умножились…

Это время совпало с возрождением веры в стране, с процессом восстановления разрушенных и строительством новых храмов. Этот процесс потребовал участия большого числа художников-иконописцев, резчиков. А. И. Лебедев к тому времени освоил глубокую, сквозную, ажурную резьбу по дереву, самостоятельно освоил незаслуженно забытую технику средневековой живописи на кедровой доске. Её отличает меловой грунт (левкас), который требует от восьми до двенадцати слоёв. Такая работа требовала мужества кропотливого труда растянутого во времени.

До последнего дня своей жизни он с всё большей ответственностью и тщанием отдавался миссии иконописца. За наукой сей съезжались к нему издалёка многие молодые профессиональные художники, с которыми он бескорыстно делился освоенными секретами мастерства. Своеобразным памятником православному художнику всегда будут оформленные им иконостасы в старом деревянном храме Г. Лесосибирска, в Каргино, в Свято-Преображенском мужском монастыре в Енисейске, Царские врата и Распятие – в Каргинской церкви, Голгофа – в Дивногорском храме, иконы – в Успенском кафедральном соборе Енисейска.

Почитатели творчества А. И. Лебедева около десяти лет ждали, вернётся ли их любимый художник к светской живописи. Дождались… Приятно было обнаружить, что это уже качественно иное. Жанрового разнообразия не было. Ведущее место по-прежнему занимал пейзаж. Художник писал любимые до боли уголки окрестных мест. Высокое искусство просматривается в кажущейся безыскусности. В основе каждой картины, любого этюда – непосредственные жизненные впечатления. Их отличает богатство цвета, узнаваемость изображённого, несмотря на авторские привнесения, которые удивляли лишь некоторых. В последние годы он не писал пейзажа без храма, существующего или исчезнувшего в действительности, тем самым, стремясь запечатлеть, “удержать” уходящую старину, по этой причине на его картинах можно увидеть храмы, которых никогда не было. “Енисейск православный” - одна из работ. В ней художник воссоздал исчезнувшую панораму всех енисейских храмов: действующих, реставрируемых и уже разрушенных. Работе закономерно предшествовал длительный подготовительный период музейной и архивной работы, изучение специальной литературы, консультации со священнослужителями. Радостно, что работа была приобретена для местного краеведческого музея. Её историческая и художественная ценность не подвергаются сомнению.

Любая работа, даже плашечки, размером с ладонь, занимали по нескольку лет каждая. Художник тщательно выбирал кедр, пилил его на чурки, затем – на доски, сушил их в домашней бане по году и более, строгал и откладывал “до востребования”. Когда рождался замысел новой работы, шёл в баню, тщательно выбирал доску, затем формат, делал прорезь под картину, шлифовал доску, покрывал соответствующей сюжету морилкой, потом покрывал раму горячим воском, рецепт которого разработал тоже сам.

Произведением искусства является не только живопись этого художника, но и рамы – матовые, нежнейшей гладкости, всякий раз новая, только для выбранного пейзажа, они покоряют всякого, кто получает возможность полюбоваться ими. Чувства эти утраивают свою силу у тех, кто получает возможность познакомиться с задником картины, как правило, скрытым от зрителя, и не вызывающим внимания и заботы у подавляющего большинства художников. Здесь всё иначе. Независимо от формата работы, её оборотная сторона представляет художественную ценность, не меньшую, чем лицо. Кедр тщательно отшлифован, покрыт морилкой того же колера, что и лицевая сторона, если работа писалась на холсте, картину держат в раме крошечные вертушечки. Таким образом, работы А. И. Лебедева представляют собой эстетическую целостность и выдержанность.

26 июня 2004 года, член Союза художников России – Анатолий Иванович Лебедев трагически погиб. Всем, кто был с ним знаком, он запомнился как большой жизнелюб, как Человек, способный пережить восторг перед родной природой, и Художник, который был Мастером.

Работы художника находятся в фондах местных музеев и Выставочных залов городов Енисейска и Лесосибирска, в частных коллекциях по всей России, как самые дорогие реликвии хранятся у земляков, живут своей жизнью в Литве, Азербайджане, Америке, Японии, Германии, Болгарии, Австралии, Италии, Франции.