Ход урока
Вступительное слово учителя.
Всё дальше в прошлое уходит День Победы 1945 года. С каждым годом становится всё меньше живых свидетелей – ветеранов Великой Отечественной войны. И чтобы люди не забыли об ужасах, которые приносит с собой война, писатели, художники, кинематографисты рассказывают в своих работах о тех далёких горьких днях.
Сегодня мы проводим урок “У войны не женское лицо”. Это не просто урок, это урок-суд. Но суд необычный, т.к. на нём не будет защитников. Каждый из вас – обвинитель.
(Звучит фонограмма “Ave, Maria”)
Так уж случилось, что наша память о войне и все представления о ней мужские. Это и понятно: ведь воевали в основном мужчины. Но с годами люди всё больше и больше начинают постигать бессмертный подвиг женщины на войне, её величайшую жертву, принесённую на алтарь Победы.
На нашем суде предстанут женские судьбы, искорёженные войной, потерей близких, утратой здоровья, женским одиночеством, невыносимой памятью военных лет.
В годы Великой Отечественной войны женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала, но и стреляла из “снайперки”, бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала “языка”, сражалась с врагом в небе…
Маршал Советского Союза А.И. Ерёменко писал: “Едва ли найдётся хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья, отцы”. Всего за годы войны в различных родах войск служило свыше 800 тысяч женщин. Никогда ещё на протяжении всей истории человечества столько женщин не участвовало в войне. О том, кто же они, эти девчонки, которые в сорок первом уходили с отступающими частями, осаждали военкоматы, всеми правдами и полудетскими неправдами прибавляли себе год-два, рвались на фронт, свидетельствует белорусская писательница Светлана Алексиевич своей повестью “ У войны не женское лицо”.
Ученики приводят свидетельские показания героинь повести С. Алексиевич:
М.И. Морозовой, К.Г. Крохиной, З.И. Пальшиной, О.М. Ружицкой, Г.Д. Запольской, К.С. Осадчевой, В.П. Чудаевой, О.Я. Омельченко, О.В. Коржовой и др.
Обвинитель. На самой страшной войне двадцатого века женщине пришлось стать солдатом. Все воспоминания героинь Светланы Алексиевич говорят о жестокости войны, о её губительности для человеческих судеб. Женщина создана Богом для того, чтобы дарить жизнь, а не убивать. А они убивали и даже беременные несли на боку мины, а рядом билось сердце ребёнка. “Вы представляете, беременная идёт с миной… Ну, ждала же женщина ребёнка… Любила, хотела жить… Но она шла…”
Я обвиняю войну в том, что она разрушила мирную жизнь людей, их мечты, надежды… заставила женщин делать то, что не свойственно им по самой природе – убивать.
Учитель. Вторым свидетелем жестокости войны выступит повесть Б.Васильева “А зори здесь тихие”.
Свидетель. Повесть Б. Васильева поражает простотой сюжета. Казалось бы, ничем не примечательные старшина Васков, девушки- зенитчицы Рита Осянина, Женя Комелькова, Лиза Бричкина, Соня Гурвич, Галя Четвертак не участвуют ни в каких крупных боевых действиях. Но они отстояли тот клочок земли, который им поручено защищать. Девушки проявили непоколебимую твёрдость, смелость, глубокую человечность.
Инсценировка фрагментов.
Глава 5. От слов “ Открыл глаза – Осянина на камень лезет…” до слов “...кто войну переживёт. Ясно говорю?”
Глава 14. От слов “Вскоре вернулся Васков”. До слов “Завали меня ветками и иди”.
Свидетель. У старшины Васкова болит душа: девушкам приходится воевать, убивать врага и погибать самим. Ему кажется, что он плохо ими командует и кругом перед ними виноват. “Хватит тех, что погибли. По горло хватит, до конца жизни”,- горько размышляет он после первых потерь, мечтая сохранить оставшихся.
Он мечтал об этом ещё и потому, что за короткое время сумел оценить хладнокровие Риты Осяниной, отчаянную смелость Жени Комельковой, застенчивую старательность Лизы Бричкиной, неизбывное горе Сони Гурвич, у которой, по всей видимости, погибла семья в Минске.
Обвинитель. В повести Б.Васильева всё складывается с жестоким трагизмом. Старшина Васков хоронит одну за другой своих девчат, ставших для него бесконечно дорогими и милыми. “ А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось?”- горестно спрашивает Васков у смертельно раненой Риты Осяниной. Да, мы, правнуки солдат той далёкой войны, понимает, что они гибли ради нас, ради нашей мирной и счастливой жизни. Но все же снова и снова невольно возникает вопрос: “А почему должны были гибнуть эти девчонки, не успевшие полюбить, выйти замуж, родить ребёнка…”
Я обвиняю войну в том, что она забрала жизни миллионов людей.
Учитель. Нам свидетельствует поэтесса Юлия Друнина.
Свидетель. Ю.Друнина принадлежит к поколению, юность которого проходила испытание на зрелость на фронтах Великой Отечественной войны. 17-летней выпускницей одной из московских школ она, как и многие её сверстницы, в 1941 году добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода. В 1942-м году она скажет о себе:
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший 41-й год.
И позднее в её стихах будет звучать этот мотив ухода из детства в огонь войны, из которой она не возвратилась даже через годы и десятилетия.
Свидетель. Н.Старшинов, первый муж Ю. Друниной, тоже поэт-фронтовик, вспоминает: “Надо ещё подчеркнуть, кем на войне Юля была. Медсестрой, санитаркой в пехоте, самом неблагоустроенном роде войск, и не где-нибудь в госпитале, а на самой передовой, в пекле, где под огнём приходилось некрепкими девичьими руками вытаскивать тяжёлых раненых. Смертельная опасность и тяжкий труд вместе. В общем, намучилась и насмотрелась”.
Свидетели читают стихи Ю. Друниной “Четверть роты уже скосило”, “Тот осколок, ржавый и щербатый”, “Зинка”.
Обвинитель. С последних дней Великой Отечественной войны до последних своих дней Юлия Друнина не могла оторваться от войны. и в стихах, даже пейзажных или любовных, то и дело возникали у неё многие подробности военных дней. Её постоянно тянуло в те места, где довелось протопать в солдатских сапогах с санитарной сумкой по заснеженным и разбитым дорогам, испытать все тяготы, которые выпали на долю пехоты, под обстрелами перевязывать раненых, вытаскивать из боя.
Я обвиняю вону в том, что она калечила человеческие судьбы.
Учитель. В годы войны женщины не только воевали. Проводив на фронт мужа, сына, брата, они по десять-двенадцать часов работали у станка или пахали, сеяли, убирали огромные поля, растили детей. Но ещё труднее было тем, кто оказался на оккупированной территории. Следующим свидетелем будет повесть нашего земляка В.А. Закруткина “Матерь человеческая”. Какие эпизоды повести вы могли бы представить в свидетели для обвинения войны?
Свидетели представляют эпизоды “Гибель мужа и сына”, “Похороны политрука”, “Встреча с Вернером Брахтом”, “ Спасение детей-сирот”.
(Звучит фонограмма “Ave, Maria”)
Обвинитель. С первых страниц “Матери человеческой” В. Закруткина нельзя было остаться равнодушной к судьбе Марии. На протяжении всей повести мысленно вместе с героиней мы страдаем, проживаем вместе с ней несколько военных месяцев в сгоревшем хуторе и понимаем, как нужно любить свою родную землю.
Это не сверхчеловек, которому чужды слабости и чувство страха. В минуту отчаяния она думает, что лучше умереть, чем жить одинокой, и просит небо ниспослать ей смерть: “Я не могу жить. Господи, - давясь слезами, шептала Мария, - я не могу жить. Может, ты всё-таки есть, господи? Сделай так, чтоб я скорее отмучилась…”
Писатель показывает, что сердце Марии не очерствело, не могло очерстветь, потому что она всем существом своим протестует против фашизма, бесчеловечности. Она и в гневе своём не может быть слепой, хотя вначале “ненависть и горячая слепая злоба захлестнули Марию”, когда она увидела в погребе спрятавшегося немецкого солдата. Схватив вилы, хотела отомстить за других и защитить себя. Но её обезоружил крик “мама!”, снова пробудивший чувство, которое в ней жило и заставляло жить. Именно материнское чувство по какой-то одному ему свойственной интуиции позволило ей понять, что хотел сказать немец, сын такой же, как она, крестьянки. Убить беззащитного раненого мальчишку значило для Марии стать на один уровень с фашистами, убившими её сына и мужа. Этого она не могла допустить.
“Матерь человеческая”. Уже в самом названии звучит приговор. Повесть заключает в себе глубокий гуманистический смысл. Мария не была смелой и сильной духом, автор подчёркивает её обыкновенность. Но именно в этой обыкновенности таится сила, оказавшаяся способной противостоять разрушению и гибели. Символично сближение двух Марий, обрамляющих повесть. Это не просто образ Матери Человеческой, это воспетая христианством богоматерь.
Обвинитель. Мы прослушали свидетельские показания героев произведений о войне. Алесь Адамович писал: “…В произведениях, о которых мы сегодня говорим, война раскрывается через чувства и образы женщин. Это не случайно: мужчины и женщины по-разному воспринимают войну.” У войны не женское лицо. Но отныне, после представленных сегодня произведений, лик минувшей Великой Отечественной войны будет нести в себе значительно большую правду о цене, заплаченной нашим народом за Победу – жизнью, кровью, муками солдатскими своих дочерей, сестёр, матерей.
Свидетельские показания героинь произведений – предостережение и обвинение тем, кто развязывает войну, будь она шестьдесят лет назад, сегодня или готовится. Войне говорят “нет!” матери, жёны, сёстры, дочери. Войны, будь они даже самые маленькие, - для женщин всегда великие. Женщина, призванная любить и продолжать жизнь, отвергает смерть.
(Звучит мелодия песни “Журавли”).
Учитель. У времени есть своя память – история. И потому мир никогда не забывает о трагедиях, потрясавших планету в разные эпохи, в том числе и о жестоких войнах, уносивших миллионы жизней, отбрасывавших назад цивилизации, разрушавших великие ценности, созданные человеком.
Прошло более шестидесяти лет, как закончилась Великая Отечественная война, но эхо её до сих пор не затихает в человеческих душах. Да и у времени есть своя память. Мы не имеем права забывать ужасы этой войны, чтобы она не повторялась вновь. Мы не имеем права забывать тех солдат, которые погибли ради того, чтобы мы сейчас жили. Мы обязаны всё помнить…