Английский писатель XIX века, Льюис Кэрролл (Lewis Carroll), вошел в русскую литературу в конце XIX – начале xx века.
Удивительна судьба некоторых книг: «Робинзон Крузо», например, был написан для взрослых, а стал детской книгой. «А лису в стране чудес» Л.Кэрролл написал для детей, а стала она книгой и для взрослых, так серьезна и глубока ее фантазия.
Если вы встретите человека, утверждающего, что он знает сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» и «Сквозь зеркало или, что там увидела Алиса» (часто для краткости просто называемую «Зазеркалье»), не верьте ему, хотя, вне всякого сомнения, он читал обе сказки Кэрролла и, быть может даже не один раз. Ваш собеседник либо искренне заблуждается, либо употребляет обычные слова в необычном «пиквикском» смысле. «Алису» нельзя знать, даже, если выучить ее наизусть, хотя прочитать ее, разумеется, может каждый. Дело в том, что «Алису» невозможно понять до конца, ее можно понять лишь в большей или меньшей степени. И причин тут очень много.
Во-первых, «Алиса» сказка очень английская, и перевести ее на любой другой язык очень трудно. «Алиса» переводится на русский язык уже более 100 лет и звали ее за это время по-разному. Первый перевод, автор которого остался неизвестным, вышел в 1879 году и назывался «Соня в царстве дива». В 1923 году вышел перевод В.В.Набокова «Аня в Стране Чудес». А в 1940 году вышла в свет первая «Алиса в Стране Чудес» в переводе А. Оленич-Гнененко. В 1967 году «Алису» перевела Н.М. Демурова, а немного позднее - Б. Заходер. Так уже почти 130 лет трудятся наши соотечественники над созданием русской «Алисы», не уступающей оригиналу ни в яркости образов, ни в тонкости мысли (а мысль Кэрролла – материя настолько тонкая и хрупкая, что обращается в бессмыслицу, стоит лишь забыть или не передать какой-нибудь даже второстепенный оттенок). Так, практически исчез из русских переводов эпизод, когда мышь начинает рассказывать свою историю. Все звери и птицы сидят на берегу озера Алисиных слез. И мышь говорит: «My tale is long and sad». А Алиса думает: «Her tail is long. It is clear, but why is it sad?».
Почему же еще нам так интересен Льюис Кэрролл и его книги про Алису? Что это был за человек? А был он профессором математики, хорошо рисовал, был очень хорошим фотографом, настолько хорошим, что по его фотографиям мы знаем многих людей его века: М.Фарадея, Т. Хаксли и других. Он был хорошим фокусником, мог сделать из бумаги такой пистолет, который стрелял. И все же главным его делом была математика, преподавание в колледже, а также, как выяснилось позже, создание книг про Алису.
Маленькая «Алиса» принадлежит к числу тех сказок, которые встречают нас еще в детстве и сопровождают всю жизнь. Особенно внимательно читают «Алису» взрослые. А некоторые ( в том числе философии логик Бертран Рассел) даже предполагают издавать обе сказки Льюиса Кэрролла с грифом «Только для взрослых».
Все, кто хотя бы один раз заглянул в сказки об Алисе, в которых действуют необыкновенные герои, живут странные существа, происходят преудивительные события, поражает особенная жизненность персонажей, внутренняя (хотя порой странная и противоречащая здравому смыслу) логика их поступков. Не следует однако забывать о том, что «Алиса» - не просто сказка. Это скорее репортаж, отчет, заметки, написанные по свежим следам путешествия в необычный мир – Страну Чудес и Зазеркалье, где действуют свои законы. И весь этот мир создал, населил и подарил нам Льюис Кэрролл. Не просто писатель, а математик. И именно поэтому законы в Стране Чудес и Зазеркалье особые, непосредственно связанные с математикой.
Но, вернемся к имени автора. Вряд ли найдется еще один человек, который был бы так неизвестен, как Льюис Кэрролл. Начнем с того, что человека по имени Льюис Кэрролл , строго говоря, никогда и не было. То есть он был , но…
Чарльз Лютвидж Доджсон (Догсон) – Charles Lutwidg Dodgson – таково было подлинное имя Кэрролла. Как же появился всем известный псевдоним? Ч.Л.Доджсон стал Льюисом Кэрроллом в 1856 году. Сначала он разобрал оба своих имени Charles Lutwidge по буквам, как дети разбирают игрушечную машинку, чтобы посмотреть, что там внутри, и из обломков составил не один, а сразу два псевдонима
Edgar Cuthwellis – Эдгар Катвеллис и Edgar U. Ch. Westhill – Эдгар У. Ч. Вестхилл.
Другой бы на его месте успокоился и считал бы, что сделал и без того много, но…Кэрролл никогда не стал бы Кэрроллом, если бы он поступал как другие.
Он перевел на латынь свое первое имя «Чарльз» - получилось – «Каролус», перевел на латынь второе имя «Лютвидж» - получилось «Людовикус», переставил латинские имена – получилось «Людовикус Каролус» и перевел их снова на родной английский язык. Так появился Льюис Кэрролл, неблагодарный Льюис Кэрролл, вскоре затмивший своего создателя и носителя, скромного давно забытого преподавателя математики Оксфордского колледжа Крайст Черч Ч.Л.Доджсона.
Можно ли ожидать от человека почтительного отношения к словам, если даже свое собственное имя он способен разобрать «по косточкам»? разумеется нельзя, но.. К словам Л.Кэрролл относился чрезвычайно почтительно, считал, что слово означает больше, чем полагает написавший его автор. И несмотря на все почтение, он переделывал слова «для их же пользы» так, чтобы им было удобнее. Он играл в слова и словами. Он нанизывал слова в цепочки и, меняя в каждом звене лишь по одной букве, ухитрялся растягивать «миг» в «век», переходить с «бега» на «шаг» и проделывать многие другие удивительные вещи.
Миг бег
Маг бек
Мак бак
Бак мак
Бек маг
Бег шаг
Век
Именно так в сказке про Алису происходит превращение ребенка герцогини в поросенка (son - pig). Таким же образом в голове Алисы кошка превращается в мышку, а мышка в мошку и наоборот (cat – rat – bat).
Эту игру придумал Л.Кэрролл. Он назвал ее «Дуплеты» и впервые опубликовал на страницах английского журнала «Ярмарка тщеславия» 29 марта 1879 года.
«Дорогая редакция!
Ровно год назад, на предыдущее Рождество, две юные леди (изнывающие от тягчайшего бремени женской части общества – праздности) обратились ко мне с просьбой прислать им какие-нибудь загадки. Никаких загадок у меня под рукой в ту пору не было, и я решил придумать какую-нибудь разновидность словесной пытки, которая могла бы подойти для той же цели. В результате моих размышлений на свет появился новый тип задач. Который теперь, после успешных испытаний в течение года и похвальных отзывов от многих моих друзей, я предлагаю вам, как только что найденный орешек, с которым легко справятся крепкие зубы, поднаторевшие в разгрызании многих двойных акростихов.Правила новой игры достаточно просты. Предлагаются два слова, состоящие из одинакового количества букв. Игра заключается в том, чтобы выстроить цепочку слов от одного слова к другому так, чтобы каждое слово в цепочке отличалось от предыдущего только одной буквой. Переставлять буквы не разрешается, каждая буква должна оставаться на своем месте.
Вряд ли нужно говорить о том, что все звенья должны быть английскими словами, которые принято произносить в приличном обществе.
Льюис Кэрролл».
В журнале задания были такими:
Поставьте розу в вазу rose – rase – vase.
В эту игру уже давно играют по-русски. Сварите суп из рака: суп – сап – сак – рак.
Поставьте розу в вазу: роза – поза – пора – пара – фара – фаза – ваза.
Поймайте рыбу в сеть : рыба – раба – баба – база – ваза – фаза – фата – дата – дать – жать – жить – пить – петь – сеть.
Обмакните перо в тушь,
Загоните волка в нору.
Превратите море в сушу,
Перебросьте мост через реку.
Льюис Кэрролл придумал еще несколько математических игр со словами, а так же с числами. Однако их в книгах об Алисе я не заметила.
Игра для Кэрролла – естественное состояние, для него такие игры сродни приему пищи. У него даже есть такая статья «Пища для ума», в которой Кэрролл выводит правила питания ума, принимая за основу, правила питания желудка.
«Завтрак, обед, чай. В худшем случае первый завтрак, второй завтрак, обед, полдник, ужин и стакан чего-нибудь горячего перед сном. Какую заботу мы проявляем о пище для нашего счастливого тела! Кто из нас уделяет столько внимания своему разуму? В чем причина такого различия? Неужели из двух – тела и разума – первое гораздо важнее второго?
Отнюдь! Я считаю уместным попытаться вывести правила питания ума.
Во-первых, мы должны заботиться о том, чтобы наш ум получал пищу надлежащего сорта. Употребляя в пищу заведомо непригодный для этого роман, мы непременно получаем полосу дурного настроения, нежелания работать, безразличие, т.е. Наш ум испытывает кошмары.
Во-вторых, мы должны тщательно следить за тем, чтобы наш разум получал съедобную пищу в надлежащих количествах. Умственное переедание , или чтение избыточного количества литературы, приводящее к ослаблению способности усваивать пищу и в некоторых случаях к потере аппетита.
В-третьих, даже если пища доброкачественна, а порции умеренны, то все равно не следует поглощать слишком много сортов пищи за один раз.
После того как мы установили надлежащий сорт , количество и разнообразие пищи для нашего ума, нам остается проследить, чтобы между последовательными приемами пищи соблюдались надлежашие интервалы, и, не торопясь, проглатывать пищу после того, как мы тщательно ее пережуем(обдумаем), чтобы она полностью усвоилась».
Для Кэрролла «человек разумный» всегда означал «человек играющий». Поэтому и все персонажи его сказок играют в разные игры, загадывают друг другу загадки, шарады, решают логические задачи. Все они вовлекают Алису, а значит и нас с вами в это увлекательное занятие.
Вот, например, загадка, которую загадал Алисе Шляпа: «Какая разница между пуганой вороной и письменным столом?». Еще ни один человек не смог ее разгадать. Или еще:
«-Почему ты не пьешь больше чаю?- спросил Заяц заботливо.
- Что значит «больше»? – обиделась Алиса. – Я вообще тут ничего не пила!
- Тем более! – сказал Шляпа. – Выпить ничего, - легко и просто. Вот если бы ты выпила меньше чем ничего, - вот это был бы фокус».
Но почему же Алиса попадает в столь странные места. В сказке «Алиса в стране Чудес» Алиса путешествует по карточной стране, а Зазеркалье – страна шахматных фигур. Почему именно шахматы и карты? Дело в том, что это две старинные игры с четким сводом правил, которые давно описаны математическими формулами. Неслучайно компьютеры сначала научились играть в шахматы и карты, а ух потом во все остальные игры. А еще на основе карточных игр родилась и выросла «теория вероятностей». Кроме того, Льюис Кэрролл был левша, настоящий левша, такой, что в результате переучивания его на правую руку он начал заикаться. А, как известно, все настоящие левши, чувствуют себя в мире правшей примерно так же, как Алиса в Зазеркалье. Им не удобно все - начиная от дверей, которые, как правило, открываются под правую руку, и ножниц которые не режут в левой руке. Левшам легче писать левой рукой, зеркально выводя буквы. Может быть, поэтому Зазеркалье Кэрролла такое зазеркальное? Может быть, отсюда любовь Кэрролла все ставить с ног на голову, выворачивать наизнанку.
Звери, в школу собирайтесь!
Крокодил пропел давно!
Как вы там не упирайтесь,
Ни кусайтесь, ни брыкайтесь –
Не поможет все равно.Или
Завтра, завтра, не сегодня!-
Говорил Вареный Рак.-
Что бы там не говорили,
Поступайте только так!
Утверждаю это смело:
Если хочешь долго жить,
Должен ты любое дело
Первым делом отложить!
Как мастерски, заменив 2-3 слова, Л.Кэрролл превращает хорошо известные стихи в нечто совершенно иное:
Колокольчики мои, Крокодильчики мои,
Цветики степные! Цветики речные!
Что глядите на меня Что глядите на меня
Нежно голубые? Прямо как родные?
И о чем грустите вы Это кем хрустите вы
В день веселый мая, В день веселый мая,
Средь нескошенной травы, Средь нескошенной травы,
Головой качая? Головой качая?
Герои сказок Кэрролла мастерски цепляются за слова, делая порой головокружительные выводы:
«- Какие у вас странные часы! - сказала Алиса. - С большим интересом наблюдавшая за Зайцем, заглядывая ему через плечо. – Показывают число, а который час не показывают!
- А с какой стати? – буркнул Шляпа.- Разве часы обязаны все показывать? У тебя часы показывают, какой год?
- Конечно, нет, - начала Алиса с полной готовностью, - но ведь…
- Но ведь, - перебил ее Шляпа, - ты не скажешь, что они у тебя негодные?
- Да-а, - сказала Алиса, год-то – это совсем другое дело! Он так долго стоит на месте – целый год!
- Вот именно! Так сказать можно и про них, так сказать! – заявил Шляпа, и это заявление совсем сбило с толку бедную Алису».
Алиса, так же как и читатели, постоянно ничего не понимает. Так автор постоянно играет с нами, то и дело водя нас за нос, и учтиво улыбается (а в душе, я думаю, смеется) вместе с Чеширским Котом, видя, что нам не под силу понять даже простые логические выкладки. Как чудесно, например, Чеширский Кот объясняет Алисе почему он считает себя ненормальным:
«- А почему Вы знаете, что вы ненормальный? – спросила она.
- Начнем с собаки, - сказал Кот. – Возьмем нормальную собаку, не бешенную. Согласна?
- Конечно, - сказала Алиса.
- Итак, - продолжал Кот, - собака рычит, когда сердиться, и виляет хвостом, когда радуется. Она, как мы договорились, нормальная. А я? Я ворчу, когда мне приятно и виляю хвостом, когда злюсь. Вывод: я ненормальный.
- Разве Вы ворчите? По-моему, это называется мурлыкать, - сказала Алиса.
- Пусть называется как угодно, - сказал Кот».
В том, как Кот объясняет причины своей ненормальности, ясно виден «сорит» (математический термин). Из которого могут быть выделены «посылки», и сделан вывод. У Кэрролла – математика есть книга, которая называется «Символическая логика», в которой таких чудесных задач более 100. правила логического вывода в логических задачах Кэрролла подобно улыбке Чеширского Кота, остаются и после того, как здравый смысл исчезает. Правильно обращаться с «неправильными» суждениями, чтобы научиться заведомо правильно оперировать с правильными суждениями – вот заветная цель логических построений Кэрролла.
Кэрролл достиг вершины своего творчества в двух парадоксах: «Что черепаха сказала Ахиллу?» и «Аллен, Браун и Карр», озадачивших и продолжающих озадачивать многих и поныне.
Свои серьезные математические сочинения Л.Кэрролл подписывал настоящей фамилией Доджсон. В отличие от Кэрролла, постоянно пребывавшего в Стране Чудес и Зазеркалье, Доджсон вел прозаический образ жизни: читал лекции, проводил занятия. ( «И подумать только! И в это время он сочинял «Алису»! – скажет через много лет один из студентов Ч.Л.Доджсона, изнывающий от скуки на его занятиях. Скажет и ошибется: «Алису» сочинял не Доджсон, а его дальний родственник и друг Л.Кэрролл). Правда иногда все волшебно преображалось: в гости к чопорному и педантичному Доджсону приходил фантазер и выдумщик Льюис Кэрролл, и тогда…
В следующих строках, заимствованных из предисловия к серьезной работе Ч.Л.Доджсона «Новая теория параллельных», явственно ощущается рука Л.Кэрролла:
«Ни тридцать лет, ни 30 столетий не оказывают никакого влияния на ясность или на красоту геометрических истин. Такая теорема, как «квадрат гипотенузы равен семе квадратов катетов», так же прекрасна сегодня, как и в тот день, когда Пифагор ее открыл, отпраздновав по преданию свое открытие закланием сотни быков. Такой способ выражать свое почтение к науке мне всегда казался слегка преувеличенным и неуместным. В наши дни всеобщего упадка можно представить себе, что некто, совершив научное открытие, пригласит одного – двух друзей, чтобы отметить это событие за бифштексом и бутылкой вина. Но приносить сотни быков! Это было бы слишком. Что мы стали бы делать с таким количеством мяса?»
И наоборот, мышление математика отчетливо выступает во многих, казалось бы, «невинных» местах детских сказок Кэрролла, придавая его творениям особый блеск и завершенность. Не нужно быть особенно искушенным в кэрролловедении, чтобы безошибочно определить автора следующих строк: « Как хорошо, что я не люблю спаржу, - сказала маленькая девочка своему Другу. _ Ведь если бы я любила спаржу, мне пришлось бы ее есть, а я ее - терпеть не могу».
Не будет преувеличением сказать, что литератор Кэрролл был лучшим математиком, чем препадаватель оксфордского колледжа Крайст Черч Ч.Л.Доджсон.
В двуединстве математика и литератора, Кэрролл – поэт оказался не только более ярким, но и более удачливым, чем Кэрролл – математик. Если «Алиса» переводится на русский язык уже более 100 лет, то математические работы Кэрролла остаются почти неизвестными русскоязычному читателю.