Триединая дидактическая цель урока:

Образовательная:

• провести анализ идейно-художественных особенностей рассказа сибирского писателя

Г. Машкина “Один ответ”;

• сопоставить поступки, характеры героев.

Развивающая:

• развивать ассоциативное и творческое воображение учащихся;
• формировать коммуникативные навыки.

Воспитательная:

• реализовать связь темы с жизнью;
• воспитывать бережное и ответственное отношение ко всему живому.

Тип учебного занятия: урок изучения нового материала и первичного закрепления.

Технология: критическое мышление.

Приемы критического мышления: кластер, чтение с остановками, дневники.

Формы работы: индивидуальная, групповая, коллективная. Учащиеся в течение урока работают в группах по 4 человека.

Ход урока

I. Вызов

- Запишите название темы урока “Один ответ”.

- Запишите вопросы, которые возникли у вас.

- Обсудите их в группах, дополните свои записи, подготовьтесь выступить от группы.

- А теперь оформим кластер.

(Заслушиваются и записываются вопросы, которые озвучивает каждая группа)

II. Осмысление. Чтение первого фрагмента

Много вьючных обозов провел Иван Филимонович по тропам вдоль Белой и Урика, а такого безобразного коня не встречал.Низенький, брюхо отвисло и голова огромная, с добрый вьюк. И этакого копя пытался подсунуть ему молодой начальник партии Эдуард Филиппович Лазоревский.

— Монгол,— одним словом означил конягу Иван.— В тайгу не пойдет.

- Конек-Горбунок тоже невзрачный был,—отозвался Лазаревский и .хлопнул по начищенным сапожкам тонюсенькой палочкой с ременной петелькой па конце. Этот “стек” начальник мастерил два дня и теперь явно пытался нагнать время...

— Нам груза надо тащить, а не чудеса разводить,— возразил Иван, не сводя тяжелых глаз с Лазоревского.

Начальник был ничего — беленький, узколицый и синеглазый. Новенькая итээровская спецодежда сидела на нем, как форма на офицере, Это все было в норме. Не одного молодого начальника перевидел Иван за свои тридцать лет. Собирались они все одинаково. Возвращались из тайги тоже на один манер — иссушенные солнцем и заботами, в изорванной робе, и рабочих бахилах, прошитые проволокой. Но этот Лазоревский, видно, хотел сбить Ивана с панталыку.

— Монгольская лошадь, она к степи тянется,— пояснил главный возчик своему начальнику.— Никак не сподручна она в горах.

— Я читал, что монгольские кони сильные и выносливые,— сказал Лазоревский, пытаясь распутать гриву Монгола.— Татары на них Русь вытоптали.

— А в тайге Монгол завалится,— упорствовал Иван.—Тута-ка придется оставить его, тем же татарам на мясо.

— Я, конечно, могу сдать его назад,— сказал Лазоревский, и лицо его стало тире от взыгравших желваков,— Только не хотелось бы видеть своих людей пасующими с самого начала...

— Будет и середка,— откликнулся Иван,— когда на себе его самого и груза нести придется!

— Видите ли,— Лазоревский хлестнул по белой своей ладошке,- я вырос в семье, где любовь к животным была традицией. У нас в Москве сейчас сиамский кот и овчарка...

— А я вам говорю, надо от этой лошади тута-ка к чертовой матери отказаться,— Иван сам ощутил, какой у него визгливый бабий голос.— А я думай, не лучше ли “тута-ка к чертовой матери” от возчика такого отказаться,— заявил Лазоревский и пошел в конец обоза, который начал завьючиваться.

• Какие герои обозначены в этом эпизоде?
• Поделитесь своим мнением об отношениях, которые сложились между Лазоревским и Иваном.
• Как герои отнеслись к Монголу и почему?
• Как будут развиваться события дальше? Угадаем, коротко запишите развитие сюжета.

Чтение второго фрагмента.

Иван покосился на стройную фигуру начальника, плюнул и попытался наладить отношения с Монголом.

Степняк повел злым и темным, как деготь, глазом и так щелкнул зубам”, что едва не отхватил пальцы на руке возчика. Иван выругался, но делать было нечего - вьючить так вьючить. С начальством в начале пути шутки плохи — это он знал. Идти против начальства сейчас -— все равно что против течения в Урике после дождя. Захочет и снимет. А где ты найдешь еще такую работу, чтоб и в тайге, и с лошадьми, и деньги хорошие?

— Наше дело маленькое,— объяснил Иван Монголу, затягивая подпругу так, что копь пошатнулся:- Пусть потом начальство расхлебывает. А я палец о палец не ударю, чтобы ему помогать! Сам на себе груза тащить тамака будет, в Саяне...

Монгол в ответ пытался снова отхватить пальцы на руке возчика. Но этот человек накоротко привязал узду к столбу. И вороной тоненько заржал, словно жеребенок, почуявший у горла холодную сталь ножа.

- Погоди плакать,— Иван насыпал из куля в кормушку коню шуршащий овес. Подумал и отпустил еще струнку овса.— То ли тама-ка, в тайге, будет...

Монгол переступил с ноги па ногу и ткнулся мордой в брезентовую кормушку. А Иван стал завьючивать его. Укрепил жесткое вьючное седло и начал приспосабливать на скобки тяжелые экспедиционные ящики.

Монгол покосился на возчика и перестал жевать. Этот человек напоминал степняку того, кривоногого с вмятым в лицо носом. Тот, первый, накинул на шею ему веревку, вырвав из родного табуна. Человек бил его плеткой-змеей за то, что дикарь не хотел скакать с седоком. А потом другие били степняка, не желавшего ходить по их воле между двумя оглоблями. Люди заставляли вольнолюбца передвигаться медленно, как и они. Но степняк так и не понял, зачем ходить тихо, если ему даны силы обгонять

ветер. И его перестали мучить. Перегнали с табунком разномастных лошадей сюда, к синим горам. И человек, похожий на самого первого укротителя, навешивает на него такое, отчего он теряет легкость. Скоро, должно быть, человек возьмет в руки палку.

Но в этот день Монгола не тронули. Дорога от деревушки Инги, где базировалась партия, была хорошей до самых гор. Лошадей связали в длинную связку и вели медленно, приучая к вьючному обозу. Монгола поставили в самый хвост, и он тянулся вслед за старой пегой кобылой Зорькой. Особенно лошадей не понукали. Только слышались порой в голове, середине или хвосте обоза добродушные оклики:

— Давай шагай, милые!..

— Не отставай, Звездач!

— Я тебе похитрю, милок!

А на следующий день дорога стала изворачиваться между колючими елями, мощными соснами, скалами, осыпями и марями. Тут уж лошадей разобрала рабочие и геологи.

Монгола взял на узду сам начальник партии. Лазоревский терпеливо вел подшефного и даже не замахивался на него в сердцах.

А этот урод не понимал того, что было просто для остальных лошадей. Увидев крутой спуск или каменистую россыпь, Монгол утирался и косил глазом па погонщика. Обозу приходилось ждать, пока вороной преодолеет какой-нибудь пустячный ручеек. А у Монгола еще долго после таких переходов пробегала дрожь по крупным узлам мышц.

— Пошли, шалавые!

Дорога становилась все тернистей - отряд углублялся в Саяны, Это уже была тропа, вившаяся по крутым скатам. И над обозом поднимался шумок. Возчики ругались и хлестали лошадей ветками. Далеко в тайгу уносились крики людей:

-Куда лезешь, скотина ты безрогая!

— Тпру, Звездач, мать твою лошадиную!

— На вот тебе, на, слепая тварь!..

Иван не прислушивался особенно к этим выкрикам. Привык, Он знал, что впереди их ждут такие подъемы, спуски и переправы, что некоторые охрипнут. Он не кричал на свою Зорьку, а спокойно почмокивал. Иван предлагал ей самой разбираться в тропе. Он, правда, часто оборачивался. Но смотрел больше на отстающего начальника с Монголом. Лазоревский пока сохранял спокойствие. Только круглые желваки не уходили больше с его липа, да стек все нервнее дергался в белой руке. Иван опускал взгляд на неуверенные короткие ноги Монгола и хмурился—вот-вот со степняком должна была случиться беда. 

• Сравните поведение возчика и Лазоревского во время перехода.
• Какие мотивы движут их поступками?
• Почему меняется их отношение к коню?
• Что, по вашему мнению, может произойти дальше?

Чтение третьего фрагмента.

И утром четвертого дня пути его ожидание оправдалось. Монгол стукнулся вьюком о ствол кривой сосны, развернулся поперек тропы и, видно, сдернул кожу уздой с нежной руки начальника.

— Ах ты, симулянт!- Лазоревский с перекошенным лицом повис на уздечке и замахнулся на конягу.- До каких пор будешь мотать мне нервы?!

Степняк дернулся. Выпирающий вьюк снова ковырнул ствол сосны—с нее полетели иголки, кора и сучки. Конь не выдержал равновесия, качнулся и рухнул под откос. Лазоревский успел пойматься па дерево, но рука его чуть

не вылетела из сустава вслед за уздой. Монгол покатился по склону, теряя вьючные ящики, подминая кусты багульника и кашкары. Треск несся по тайге, как от каминной лавины. И узде оставалось немного до обрыва, когда трехствольная береза упруго остановила беспомощного коня.

Первым к Монголу сбежал Иван. За ним припрыгал Лазоревский. Начальник с ходу поддел коня носком сапога. А потом хлестнул его по морде стеком, и стек разлетелся на части.

— Гадина! — Лазоревский поднял суковатую палку и взмахнул ею.-—Уродец! Кретин! Выродок!..

Глаз коня налился кровью. Иван подставил руку под занесенную палку и завизжал своим острым голосом:

— Лежачего-то зачем бьешь? Собаку да кошку свою тоже так понужаешь?!

Лазоревский отступил, надвигая шляпу па взбешенный глаза. А Иван опустился на колени и ощупал подергивающиеся ноги Монгола. Не найдя переломов, отпустил подпруги и вывел коня на тропу.

— Придется гнать его назад, — сказал Лазоревский. растирая сорванную правую руку. — Раз не понимает хорошего обхождения, значит, не животное, а скотина. На колбасу его... 

• Кто из вас предсказал такой поворот сюжета?
• Какие новые качества героев проявляются в этой части?
• Как вы думаете, что произойдет дальше?

Чтение четвертого фрагмента.

А я-то мараковал, вы и на самом дело с животиной в дружбе, — произнес Иван вздрагивающим голосом и погладил морду Монгола.— Понадеялся, оставил, а теперь самому и отвечать за него?

— Дрессировкой мне заниматься некогда,- выкрикнул Лазоревский.— Я должен еще о людях думать. Если мы не уложимся в график, вам не видать премиальных, Выбирайте — будем нянчить этого монстра или работать как полагается?

— А если груза на других лошадей перевьючим, думаете, уложимся в план?

— Придется всем попыхтеть: в тайге любой недогляд — один ответ!

— А если попытаться поставить воронка на тропу?

— Я не желаю больше возиться с этой скотиной! — объявил Лазоревский. — Вы возчик, вы и решайте. Можем хоть сейчас списать ого!

— Конь не пропащий,—ответил Иван, сминая в руке свою дырявую кепку. — Торопить только сразу не надо... Вы идите, а мы вас до Чертовых Ворот нагоним. Ладно, так и быть, попытаюсь само-ка с ним подружиться.

Монгол понуро стоял па троне. Мелкие таежные мушки, комары и оводы облепили углы его глаз. Иван смахнул их кепкой, составил надорванное кровоточащей ухо вороного и замазал рану смолой с ближней сосны.

К вечеру Монгол спокойно шел на длинном поводу у маленького человека. Тот не торопил понуканиями. Повод натягивался лишь. в редких случаях, перед ручьем или каменной россыпью.

— Пошли, вороной, пошли, — уговаривал Иван и причмокивал, точно маленькому ребенку.— Тута-ка пустяки... У Чертиков хужее будет, если вода не спадет к тому времени в Урике...

Ночь заставила Ивана ночевать, не доходя табора. Он развьючил Монгола, стреножил его и стал собирать сушняк на костер.

Ночь для степняка была самым добрым временем. Даже спутанный, он далеко уходил от табора и где-нибудь в зарослях до утра похрустывал сочной травой. Но в этот раз вороной не пошел от костра. Он глядел на пламя, следил, как закипает вода в котелке, наблюдал, как человек бросает в воду кусочки черной плитки, а оттуда вырывается терпкий аромат.

Первый раз Монгол остался с человеком, хотя темная ночь звала его мятным запахом горных трав.

— Ну, айда пастись! — Иван подтолкнул коня в темь. Вороной не пошел, словно в пасмурных кустах его поджидали те, кто принуждал его до сегодняшнего дня.

— Кости болят, а? Или ко мне приспособился? — Иван разрезал буханку хлеба и дал кусок коняге.- Ну, смотри, как я чай пить буду.

Он отхлебнул из черного котелка и скривился — чай был еще слишком крут.

- Вертатъ, так сразу надо было, товарищ начальник!- заметил вдруг Иван, как бы продолжая утренний спор с Лазоревским, и теперь голос отдохнувшего возчика был похож на воркованье ручья глубоко в камнях. — А теперь того... Хоть и прошло всего ничего, да сжились… Какая б ни была животина, и жалко...— Иван кашлянул в кулак, поднялся над костром и замахал руками: - Я поболе тебя, начальничек, видел животин. Подумаешь, кот да собака... Это что? - нахлебники. А конь - работяга... Взял его, так будь мил-ухаживай! И могу еще сказать: коняга кой-чего смыслить начал. Работяга работягу понять должен! А ты что-то сам надеждов не подаешь! Не любой недогляд, а твой! Да пока отвечаю-то я! А как дальше сработаемся, посмотреть будем!..

Монгол насторожился. Маленький человек снова кричал визгливым голосом. Страшной была машущая руками тень на кустах и деревьях. И вороной отпрянул в сторону. А Иван не мог подыскать больше слов и снова подсел к котелку. И морда коня вновь нависла из темноты над костром. Иван сунул ему в мягкие губы кусок хлеба и начал говорить спокойнее.

- Ни нужда, ушел бы от тебя, начальник, к чертовой матери... Эх, деньги, парень, нужны позарез. Матери дом отремонтировать надо? Надо. Жинке пальто справить зимнее - сколько в старом ходить можно? А Митьке форма нужна - в первый класс пойдет. И на Славке горит все - тоже и валенки купи, и шубейку... В общем, деньжата вот как нужны! И премиальный, они тоже не помешали бы... Как думаешь, степнячок, нужны премиальные?

Глаза Монгола поблескивали из-под изогнутых гребней ресниц. Шея вытянулась, в гриве медленно гасли искры, уши чутко пошевеливались. Под хрипловатую музыку слов, троек костра и клекот воды в речке ему представлялась родная рыжая степь и косматое солнце над нею.

- До Чертовых Ворот надо успеть догнать обоз-то, заключил Иван свой разговор и снова взялся за котелок. Иначе, парень, плохо дело. Не то что премии, кое-чего поважнее можем больше не увидеть... Так что тама-ка ты

меня не подведи, космачок!

Примкнули они к обозу у самых Чертовых Ворот, И по старым головешкам костров Иван сразу приметил, что отряд простоял здесь не меньше суток, ожидая отставших.

Лазоревский, сгорбатившийся, как старик, мерил ногами берег. Песчаная коска была истоптана его обшарпанными сапогами. В ступках-следах поблескивала вода — река была на подъеме, Урик бурлил, погрохатывал валунами.

— С такими темпами мы премию потеряем как дважды два, — такими словами встретил начальник старшего возчика. — Сколько же может эта скотинка тянуть нас назад?

— Отдохнуть бы нам надо, — ответил Иван, не глядя перематывая поводом свою темную руку, — и переждать большую воду.

— Как хочешь, — отозвался Лазоревский и скрестил руки на груди. — Только тогда придется лишить тебя премии персонально...

Перемотанная рука Ивана посипела, стала черпать. Он медленно размотал повод и дернул его. Монгол послушно двинулся к воде.

— На смерть коня тута-ка посылаем, может статься, — сказал Иван, забредя по колено в стремительную воду.

— Речки есть и в степи, — отозвался Лазоревский. — Пусть и докажет свою жизнестойкость здесь! Уже не новичок!

Иван смотрел в мельтешащие, завихряющиеся струи, не смея скосить глаза на угрюмый захлебывающийся порог.

— Сутки обождать и без риску переправимся,— повернул он к начальнику плоское лицо и жалко, просительно улыбнулся.

— Гони! — приказал Лазоревский, отводя покрасневшие глаза. — Если что, здесь легче всего списать этого крокодила! 

• Почему начальник экспедиции приказал переплавлять Монгола именно сейчас?
• Объясните, что движет им в его решении?
• Как дальше будут развиваться события?

Чтение пятого фрагмента

Иван опустил голову, обмотал повод вокруг шеи Монгола и похлопал его по морде, поворачивая против точения.

Степняк только постигал азбуку горных переходов. Но самое главное он уже знал — маленькому широколицему человеку можно доверяться. И направленный с берега рукой Ивана, под крики людей и ржанье лошадей он пошел против течения. Но на середине реки Монгол поддался воде. Быстро развернула его струя и снесла на глубину. И вороной поплыл. Одно его ухо стояло торчком, а раненое никло к воде. К берегу подавался медленней, чем к порогу.

Порог процеживал воду черной зубастой пастью. И вот уже глаз коня видит гряду камней, вокруг которых клокочет пена. Монгол не знает, что это опасность. У него есть еще силы выплыть к берегу, если морду повернуть

против течения. Но как оторвать взгляд от этих камней посредине реки?

— Куда же тебя, сатана? — Иван зашел в воду так, что лишь раструбы резиновых сапог торчали, смятие течением. — Не гляди на камни, кому говорят!

И вдруг он затопил сапоги, снял их под водой и швырнул на берег.

— Куда ты? — вскрикнул Лазоревский хлестким голосом. — Стой! Прошу тебя!

— “В тайге любой недогляд - один ответ!”. Толком сказано, Эдуард Филипыч!

Иван ринулся в воду и поплыл к Монголу. Они сблизились: Ивана подкрутил к вороному сильный водоворот. Возчик поймал скользкую узду и рванул коня против течения. Монгол высоко выметнулся из воды, и было видно, как мощно работают его лопатки. Но Иван в это время всплеснул руками и скрылся в буруне И щербатая пастъ порога со свистом втянула в себя тот бурун. И выплюнула старую кепку Ивана. 

• Почему, несмотря на опасность, Иван поплыл к Монголу?

Лучшее и светлое в человеке пробуждается в трудный, переломный час в жизни. Герой рассказа сам ощущает страдания лошадей, он может ощутить единство всего живого в мире

• Как дальше будут развиваться события?

Чтение шестого фрагмента

— И-и-го-го!..

Возчик как будто бы ждал под водой тревожного ржания. Он вынырнул и увидел, что вороной дожидается его. Иван рванулся к лошадиному крупу из последних сил и ухватился за длинный хвост.

— Давай, — выговорил Иван как человеку, — к берегу!

И Монгол поплыл к берегу ровно и споро. В лицо Ивана хлестала волна. Но человек держался за хвост лошади мертвой хваткой.

Иван отпустил коня, когда под ногами хрустнула галька. Возчик упал на теплую косу, хватая воздух ртом. Конь не отошел от человека. Он повернулся к тому берегу, где оцепенели люди, и заржал, перебивая грохот порога.

• Что хотел сказать своим ржанием Монгол людям, застывшим на том берегу.
• Какой урок преподал малограмотный возчик начальнику экспедиции?

Иван- “простой” человек, живущий негромко, незатейливо, но в его поступках проявляется нравственная безошибочность, хотя жизнь его не балует, на мир он смотрит с надеждой и верой в добро, честность.

• Итак, почему же Иван не хотел брать Монгола в экспедицию?
• Сформулируем основную идею рассказа. Чему учит рассказ?

Любви ко всему живому, состраданию и уважению, ответственности за братьев наших меньших, за все, что происходит вокруг.

• А какой вопрос вы хочется задать сейчас?.. Кто автор этого произведения?

Геннадий Машкин родился в 1936 году в Хабаровске. После окончания Иркутского горнометаллургического института работал геологом. Литературную известность принесла повесть “Синее море, белый пароход” (1965г.), автор многих прозаических произведений, лауреат Всероссийского конкурса на лучшее художественное произведение для детей.

III. Рефлексия. Работа в группах

Задание для группы № 1

Отобразите в таблице, кластере, схеме взаимоотношения героев.

Задание для группы №2

Ключевые слова	Выпишите предложения из текста, связанные с ключевыми словами	Почему эта цитата важна?

Задание для группы № 3

Словосочетания, выражения, цитаты из текста	Обоснование. Почему выписали эти цитаты?	Мои мысли, чувства, рассуждения

Задание для группы № 4

Нравственен ли поступок начальника экспедиции?

Задание для группы № 5

Домашнее задание:

1. Закончить оформление кластера
2. Создать синквейн (индивидуальное задание.)