Наша страна пережила серьезнейшее испытание: начиная с 1917 года, Россию официально лишили веры в Бога. Результаты атеистического прошлого слишком плачевны, но вполне закономерны и неудивительны. Я не буду писать о падении нравственности, разгуле преступности и других печальных явлениях. Я, как учитель литературы, хочу обратить внимание на то, что безбожие, естественно, коснулось школы и системы образования. Несколько поколений учителей воспитывались в атеистической стране, и преподают свой предмет так, как сами были научены.
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мы теперь живем в светском государстве, что Церковь отделена от государства. И, в конце концов, верить или не верить – это личное дело каждого. Но объясните мне, как можно преподавать русскую литературу, например, XIX века, без опоры на православие, если вся жизнь русских людей того времени была проникнута верой.Я хочу привести здесь мнение очень авторитетных людей нашего времени о том, что такое “светскость” государства. Это мнение президента Российской академии наук, академика Ю.С. Осипова, президента Российской академии образования, академика Н.Д. Никандрова и ректора МГУ, академика РАН В.А. Садовничего, которые в своем обращении от 21 января 1999г. Министру общего и среднего образования РФ В.М. Филиппову утверждали: “Светский не означает “атеистический”...Отказываясь от сокровищ христианского наследия, мы загоняем свой народ в атеистическое гетто. Атеизм, даже не воинствующе-агрессивный, не есть какое-то объективно-надрелигиозное прогрессивное знание. Он всего лишь одно из мировоззрений, выражающее взгляды отнюдь не большинства населения земного шара, притом не имеющее какого-либо научного обоснования. В стране с тысячелетней православной культурой... нет разумных оснований для того, чтобы по-прежнему предоставлять атеизму господствующее положение в образовании и воспитании. А если учесть, что атеизм, отрицая онтологическое существование добра и зла, не способен логически непротиворечиво обосновать необходимость и обязанность морали, то тем более не должен он иметь господства в нашей гибнущей от безнравственности стране”.
Мы, учителя, не вправе лишать наших детей нашего основного богатства – знания о православии. Мы не имеем права, преподавая наших классиков, делать вид, будто в сознании этих классиков никогда не было понятия о Боге. Все преподаватели, а в особенности учителя литературы, обязаны быть грамотны в этом вопросе.
Я бы хотела предложить вашему вниманию разбор “Маленьких трагедий”. Цикл состоит из четырех произведений, которые совсем не сразу были собраны в единое целое – в так называемые “Маленькие трагедии”. В советские времена принято было считать, что Пушкин в трагедиях изобразил различные пороки: в “Скупом рыцаре” -- скупость, в “Моцарте и Сальери” -- зависть, в “Каменном госте” -- похоть. Тогда что же в “Пире во время чумы”? Если рассматривать произведение только с этих позиций, то его смысл, я уверяю, понятен не будет. В статье С.А. Фомичева “Душа в заветной лире …”, предваряющей Полное собрание художественных произведений А.С.Пушкина, говорится, что двуединая тема драматического цикла – “дерзкий вызов человека небу и нравственные пределы человеческого своеволия”. Если вчитаться внимательно, то становиться понятным: в каждой трагедии незримо присутствует Воля Небес, с которой спорят герои и которая карает их.
Итак, “Скупой рыцарь”. Главным героем трагедии является Барон. Чем же живет этот человек, почему сын с такой непочтительностью отзывается о нем?
Читатель застает Барона в подвале, где стоят сундуки с золотом: пять полных, шестой еще не полон. Скупец весь в предвкушении свидания, он сравнивает свою встречу с золотом с любовным свиданием.
Интересны здесь сравнения: сундуки такие же “верные”, как “лукавая обманщица”.
У Барона счастливый день: он может пополнить горстью золота еще не полный шестой сундук. Скупец помнит историю каждого золотого, ведь он ростовщик и видел много слез и страданий людей, обращавшихся к нему. Но в его душе нет сострадания к ним. Почему?
Давайте разбираться дальше. Монолог Барона продолжается, и мы видим еще одно сравнение: он сравнивает себя с царем, который стоит на “гордом холме”, выросшем потому, что его воины снесли земли по горсти в кучу.
Что не подвластно мне? Как некий демон
Отселе править миром я могу...
Обратите внимание, как меняется цепочка сравнений в голове одержимого за ничтожно короткий срок:
Влюбленный – царь – некий демон.
Таким образом, Барон возносит себя в своих мыслях до уровня сверхчеловека.
Он мыслит себя хозяином не только материальных богатств. Ни много, ни мало, само Добро и само зло будут служить ему, едва он захочет. Обладание этими сундуками сыграло с Бароном опасную шутку: сотворив себе кумира из своего золота, возведя себя до уровня “некоего демона”, он нарушил Евангельские заповеди и за это несет наказание. Герой сам поклоняется своим сундукам, он платит дань им, а вернее, -- своей страсти, своему греху.
И этот самообман развенчивается.
Желание Барона быть сверхчеловеком не сбывается: “сверхчеловек” чувствует беспокойство. Но А.С.Пушкин устами героя дает еще одно сравнение: он сравнивает себя с убийцей.
Влюбленный – царь – некий демон – убийца.
Причем, убийца не поневоле, а одержимый. Поэтому неудивительны истории каждого золотого: людская скорбь, слезы, страдания лишь возбуждают страсть Барона, а жалость неведома одержимой душе.
Барон устроил пир. Он открыл все свои сундуки и смотрит на золото:
Но как быстро мысли сменяют одна другую! Бесы смеются над ним:
...но кто вослед за мной
Приимет власть над нею? Мой наследник!
Барон бессилен что-либо сделать. Ему, “некоему демону”, помешает править миром смерть. Он не властен над тем, что произойдет после нее.
Чем оканчивается трагедия? Желанием убийства. Барон, не размышляя, хочет убить сына и вызывает его на поединок. Убийство не состоялось, но случилось как раз то, над чем герой не властен – за ним пришла смерть. А богатство, безусловно, попадет в руки того, от кого Барон так хотел его уберечь.
“Моцарт и Сальери”. В основу сюжета положена, скорее всего, выдуманная история отравления гения его завистником. Но в данном случае А.С.Пушкину не важна историческая достоверность.
Безусловно, главным героем этой трагедии является Сальери. Именно его душевные муки раскрываются автором. Пушкиным описана не просто зависть посредственности гению. Сальери мучился от бессильной злобы на несправедливость. И злоба эта направлена не на Моцарта. А на кого? Ответ на этот вопрос в самом первом монологе Сальери, в его первых словах в трагедии:
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет и выше.
Злоба на несправедливость к нему Всевышнего была причиной страданий музыканта. И с первых строк читатель видит, что Сальери непокорен воле Небес, он бросает Им упрек. Что же вызвало такой гнев героя? Читая его первый монолог, мы понимаем, что основной жизненной задачей Сальери было создавать музыку. Сальери – великий труженик.
Да, любовь к музыке была дана ему свыше, но нелегко было ему. Сальери прошел немалый путь, долгий и упорный, прежде чем начать творить. Очень важно обратить внимание на описание его трудного пути:
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию...
И это было его главной ошибкой! Того, что дается истинному композитору от Бога, Сальери было не дано. Он был трудолюбив, упорен, но он не творец! Он ремесленник. Причем, один из многих. Сальери начал создавать музыку, потратил на это много сил, но не был доволен: он жег свои творения, хотя во время их создания к нему приходили и слезы вдохновения, и радость, и муки творчества, как у настоящего таланта.
Но появился Глюк с новыми “тайнами” музыки, и наш герой “бросил все, что прежде знал”, и стал учиться заново. И это еще одно подтверждение отсутствия таланта. Он не дерзок, не способен на сочинение Своей музыки. Он ведомый, хотя и очень старательный ученик.
Несмотря на отсутствие дара, к Сальери все же пришла слава: он оказался в числе других старательных композиторов-ремесленников, которые “в сердцах людей нашли созвучья своим созданьям”. Именно поэтому он никогда никому не завидовал, так как все его собратья прошли, видимо, тот же трудный путь, что и он.
И тогда в среде прославленных ремесленников-творцов и в жизни Сальери возникает Моцарт. Он пишет дивную музыку, но наш герой замечает, что создает тот ее легко, без усилий. И сам Моцарт, по мнению Сальери, -- “безумец”, “гуляка праздный”. Вот и бросает Сальери упрек Всевышнему: почему великий дар дан не ему, труженику и терпеливцу, а бездельнику и безумцу Моцарту?
Все следующие в трагедии поступки и слова гения приводят в негодование Сальери больше и больше. Сцена со слепым скрипачом, который перевирает мелодию, игра Моцарта своего сочинения – все приводит его в неистовство. Как может Моцарт смеяться над дурно сыгранной музыкой? Как он вообще мог отвлечься на дрянного музыканта, если шел к Сальери сыграть свое новое творение?!
А каким предстает в трагедии Моцарт? Да, весельчак, гуляка. Но он не пустой и поверхностный человек. Беда Сальери в том, что он с самого начала “упрямо и надменно” отрекся от всего, что не было связано с музыкой. Иными словами, он отрекся от жизни. А Моцарт живет, во всей полноте этого слова. Ему интересен мир, люди. Именно из этого интереса, из любви к жизни и рождаются его мелодии.
Вот пример: он представил вполне жизненную картину, и его музыка отразила ее и потрясла Сальери своей гениальностью.
Моцарт не надменен, не горд, он открыт всему на свете. Вот его реакция на сравнение с Богом:
Ба! Право? Может быть...
Но божество мое проголодалось.
Но чем добросердечнее Моцарт, тем хуже чувствует себя Сальери. Злоба все сильнее захватывает его душу. Он становится одержимым. Завистник берет на себя право решать – жить или не жить человеку. Обезумев, он уже сам от себя не скрывает, что Моцарт – величайший гений, тогда как у него, Сальери, ? глухая слава... Сальери называет себя и своих собратьев чадами праха, и желания у этих чад – бескрылые. Тогда как Моцарт окрылен, подобен Ангелу.
Яд, хранившийся в перстне много лет, нашел свою жертву: не злодея отравит он сегодня, но злейшегосвоего врага.
Моцарт, одаренный Богом гений умрет от одержимой злобой и ненавистью посредственности, обиженной за свою посредственность на самого Господа Бога.
В чем же состоит наказание Сальери? О, Бог наказывает его жестоко! Во время обеда в трактире бесхитростный Моцарт произнесет убийственную для Сальери фразу:
... гений и злодейство
Две вещи несовместные.
И именно в это время Сальери бросает яд в стакан Моцарта.
Сальери решил, что все сделал правильно, “совершил тяжкий долг”. Тем более что и Реквием уже написан, а значит Моцарту пора “улетать”.
Сальери оставил мир без гения.
Но он вдруг осознал, что он-то – не гений! И он не был им никогда, а теперь, совершив тяжкий грех, будет отдаляться от искусства все дальше и дальше.
“Каменный гость”. Широко известный сюжет о похождениях Дона Жуана в трагедии Пушкина получает несколько иную трактовку, впрочем, продолжающую основную тему всех трагедий. Дон Гуан вместе со слугой Лепорелло прибывает в страну из ссылки, видимо, из Англии, куда был сослан за дуэль, на которой убил командора. Проникает он в Мадрид незаконно, самовольно. Гуан просто сбежал из страны, в которой ему не понравилось.
Из первой же сцены читатель узнает о главной страсти Дона Гуана, которая занимает все его естество, -- о страсти к женщинам. Лепорелло вспоминает о “бедной Инезе”, которую совратил наш герой. За это Инеза была убита своим мужем. Обратите внимание на слова слуги:
Три месяца ухаживали вы
За ней, насилу-то помог лукавый.
Совращая женщин с пути добродетели, Дон Гуан переступает Божьи Заповеди. Причем, делает он это не по любви к женщинам. Вспоминая несчастную женщину, Гуан говорит, что в ней ему понравился печальный взор и помертвелые губы. Найдя в ее облике “странную приятность, он решил завладеть женщиной.
Разговор со слугой происходит у Антоньева монастыря, рядом с гробницей. Дон Гуан узнает, что это гробница того самого командора, из-за которого он был сослан в ссылку. Узнает и о том, что на могилу приходит вдова, Дона Анна, оставившая свет и посвятившая свою жизнь памяти о муже, молитве о его душе.
Не случайно Пушкин половину действия трагедии переносит на кладбище при монастыре. Святость этого места еще более оттеняет дьявольский замысел, который зародится совсем скоро в душе блудника.
Разговаривая с монахом, Гуан уже начинает предаваться желанию овладеть Доной Анной, потому что чем сложнее крепость, тем охотнее Гуан идет на ее штурм..
Что за странная вдова?..
...Я с нею бы хотел поговорить.
Всё. Это желание Гуан будет осуществлять во что бы то ни стало. Он еще не видел Дону Анну, не говорил с нею, ему не важно, понравится ли она ему. Потому что ему вообще не важна эта женщина. Он в очередной раз вступил в спор с Небом, в нем вновь вспыхнул азарт.
Дона Анна со смерти мужа не общается ни с кем, кроме монахов. Ее основное занятие – молитва на могиле мужа, то есть общение с Богом.
Гуан, убийца, прелюбодей, облачается в святые одежды (он переодевается монахом), что уже является святотатством, и в прямом смысле встает между Анной и Всевышним. Великую сладость видит он в совращении чистой души. Не будем забывать о словах Лепорелло: ему помогает лукавый.
В монашеском одеянии он и предстает перед вдовой. Дона Анна заговаривает с ним первая, просит его молиться вместе с нею о душе умершего. Контакт установлен. Женщина готова говорить с Гуаном и слушать его. Этого ему и нужно. Теперь он уже знает, что говорить и что делать. Как хитрый паук, он начинает заманивать Анну в свои сети. Он говорит с нею о ее красоте, о своем ничтожестве перед нею. Гуан завидует мрамору, на который падают волосы Доны Анны. Своими речами он приводит женщину в растерянность. Монах говорит с нею не как смиренный молитвенник, а как влюбленный мужчина. Но именно это несоответствие и тревожит вдову. Она хочет понять, в чем дело.
Анна в смятении. Этот человек вмешался в ее тихую жизнь, которую она решила вести, оставшись вдовой. Он хорошо теперь знает, что и как надо сказать, чтобы добиться своего. Еще раз обращаю ваше внимание на то, что ему абсолютно не важна сама Дона Анна, хотя он хорошо видит, какие страдания причиняет ей своими словами. Он одержим своей страстью. И страсть эта уже теперь гораздо больше, чем прелюбодеяние. Давайте разбирать дальше.
Он, играя роль смиренника, просит о пощаде, молит не прогонять его, подарить возможность видеть ее. Дона Анна чувствует, что происходит нечто страшное:
Дона Анна.
Подите прочь – вы человек опасный...
...Я слушать вас боюсь.
Да, она именно боится. Но даже не столько его, сколько самое себя. Она гонит -- он не уходит, она просит его молчать – он говорит. Почему? Может, ей не хватает твердости пресечь все? А может, она в глубине души не хочет, чтобы он замолкал и уходил?
Страх Анны не был напрасен: она не устояла и назначила свидание у себя дома. Гуан называет себя вымышленным именем, и они расстаются.
Гуан счастлив. У могилы убитого им же командора Дон Гуан вступает в схватку с Всевышним. Он глумится над душой умершего, уже представшего перед Богом, вызывая командора стать на часах во время свидания с вдовой.
В дьявольском азарте прелюбодей не понимает, какие опасные шутки он шутит. И конечно, не ожидает, что Господь примет вызов.
Дон Гуан.
(статуе)
...Я, командор, прошу тебя прийти
К твоей вдове, где завтра буду я,
И стать на стороже в дверях. Что? Будешь?
(Статуя кивает опять).
О, Боже!
Итак, началась борьба в открытую. Гуан теперь уже прочно мостит ад, но его задача – увлечь за собой Анну.
Сцена свидания. Во время беседы Гуан узнает, что Дона Анна не любила своего мужа, вышла за него из-за своей бедности, но, потеряв его, желает остаться верной. Наш герой продолжает умело вести игру. Он намекает, что виноват перед Анной. Это известие разжигает ее природное любопытство. Она требует объяснений, Конечно, он все объяснит ей! Он затем и пришел! Она уже готова простить его. Еще немного – и Анна уступит ему. Но Гуану нужны не плотские утехи. Его задача – осквернить не тело, а душу женщины. Поэтому он продолжает мучить ее. Перечитайте сцену признания Дона Гуана, что он и есть убийца ее мужа.
Эта сцена очень напряженна, так как напряжены оба героя: Дон Гуан – в порыве дьявольского азарта, Дона Анна – в страхе и бессилии перед его натиском. Теперь несчастная женщина знает все, и все зависит от дальнейшего ее выбора. Эта сцена закончилась ее обмороком. Пушкин не случайно лишил героиню чувств. Она пережила сильнейшее потрясение, ей было дано время прийти в себя и принять нужное решение.
Она очнулась, слаба, но находится в твердом уме.
Как здраво рассуждает Анна! Какие правильные вопросы задает Гуану! Но она уже запуталась в его сетях, словно муха в паутине, и теперь тот смело губит ее душу. Он вызывает жалость к себе, она в очередной раз принимает его игру и действительно жалеет его.
Да, в ее душе нет никакой ненависти к нему. Душа ее оцепенела после стольких испытаний. Теперь у нее остаются силы только чтобы покориться ему. Анна зашла слишком далеко в игре с великим грешником, чтобы принимать какие-либо волевые решения. А Гуан пьет последние соки из ее души: он просит поцелуя. И получает его.
Всё. Ее душа погибла. Теперь настала очередь Всевышнего. Он в виде статуи командора идет карать их обоих. По последней авторской ремарке – проваливаются -- читатель понимает, что Дон Гуан и Дона Анна проваливаются в ад.
Переходим к разбору самой последней трагедии этого цикла “Пир во время чумы”.
Если рассматривать все предыдущие трагедии как описание человеческих грехов и страстей, то отсюда логически вытекает, что чума послана людям Господом за все их грехи. Единственное спасение для человека, с точки зрения Христианской веры, -- смиренно принять эту кару и покаяться в своих грехах, чтобы спасти, если не тело, то хотя бы душу.
Но нашлась компания молодых людей, которые устраивают пир во время чумы, назло чуме, то есть назло Божьей воле. Это уже открытый, бесстыдный вызов Небесам.
На пиру собрались и молодые мужчины, и женщины. Избран на нем и Председатель. В начале вакханалии пирующие вспоминают умершего от чумы друга, пьют за него в молчании. Но это не поминки – это именно пир. Одна из девушек поет печальную песню.
Луиза приходит в ярость от грустной песни, напоминающей о близкой смерти. Но, как бы в подтверждение спетого, мимо пирующих проезжает телега с мертвыми телами. Луиза теряет чувства. Всё, всё лишний раз указывает на то, что пир этот глуп, не нужен, опасен. Но молодые люди не унимаются.
Председатель поет гимн чуме. Он сравнивает чуму с зимой. Зиме можно противостоять, заперев свои дома и затопив жаркие камины. А от чумы Председатель предлагает спастись, заперев свои души. Как? Надо зажечь огни, налить бокалы, “утопить весело умы”, забыться в объятиях какой-нибудь распутницы.
Гимн отражает не силу человеческую, а слабость, животный страх перед неотвратимостью кары. Этот гимн, по сути, -- агония, завуалированная разнузданной вакханалией. Цель молодых людей – не дать себе испугаться, залиться вином, плотскими утехами и не заметить прихода смерти.
Этот пир – трусость перед Божьей карой и отсутствие смирения перед Божьей волей.
Совершенно естественно и логично, что А.С. Пушкин вводит в свою последнюю трагедию образ Священника. Он стыдит пирующих, сравнивая их вначале с безумцами, а потом с бесами.
Но именно страх перед опустевшими домами и привел молодых людей на улицу, где и стоят пиршественные столы. От Священника читатель узнает, что Председатель совсем недавно потерял мать и жену. Священник зовет его за собой, но тот не идет: воспоминание о матери не сильно трогает его.
Тогда Священник напоминает ему об умершей жене, и это воспоминание тревожит душу Председателя. Он осознает всю свою низость перед светлым и чистым образом. И хотя святой отец уходит, а пир продолжается, Председатель остается погруженным в глубокую задумчивость.
На этом заканчивается последняя трагедия.
И все же, что значит разговор между Священником и Председателем?
Председатель признал, что пал низко, что ему дорога – в ад, хотя в Раю его ждут души умерших матери и жены. Он мучается этим пониманием и гонит святого отца. Священник же, по завету Христа, смиряется, просит прощения у мятежной души и также просит у Господа спасения для нее.
Председатель понимает: есть тот, кто молится и за него, и за всех пирующих (то есть за всех нераскаявшихся грешников). Для него приход Священника не прошел даром, он уже не веселится вместе со всеми.
А значит, у людей еще есть надежда. Возможно, они еще покаются...
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
- А.С.Пушкин “Маленькие трагедии”.
- И.В.Понкин “Правовые основы государства и образования”. Москва, Про-Пресс, 2003.
- С.Бонди, статья о “Маленьких трагедиях”. Государственное издательство ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, Москва, 1960.
- С.А.Фомичев “Душа в заветной лире...” Санкт-Петербург, ФОЛИО-ПРЕСС, Москва, ОЛМА-ПРЕСС, 1999.