Как учитель литературы я вижу одну из своих задач в том, чтобы помочь ребятам осмыслить русскую классику, которая призывает вслед за Библией помогать страждущему, учит, что единственно верный путь изменения дурных общественных отношений – нравственное самосовершенствование, что всякое изменение общества через насилие губительно, что духовное смирение и служение людям – это идеальный образ нашей жизни, проповедуемый Евангелием. Приобщение детей к Библии начинается в начальной школе, а это значит, что у нас есть прекрасная возможность дать им глубокие знания евангельских сюжетов в литературе и искусстве и этим обогатить духовный мир постижением величайшей книги человечества.
Оформление: иллюстрации к притче “Возвращение блудного сына”, эпиграфы к уроку “Спешите делать добрые дела!”, “Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле”.
Ход урока
1. Вы прочитали повесть “Станционный смотритель”. Эпиграфом к повести стоят слова князя Вяземского: “Коллежский регистратор, почтовой станции диктатор”.
Но является ли станционный смотритель диктатором на самом деле? (выразительное чтение учителем отрывка “Что такое станционный смотритель?”)
2. Давайте поразмышляем:
- Каким предстал перед автором Самсон Вырин при первой встрече?
- Как выглядело жилище станционного смотрителя? (притягательность русской патриархальности, теплота домашнего лада, который создается заботами милой дочери и делает человека доброжелательным по отношению ко всем окружающим)
- Какой была Дуня?
- Как относился Вырин к дочери? Почему жизнь “маленького человека” казалась ему счастливой?
(Рядом со станционным смотрителем живет маленькое солнышко, которое преображает все убогое жилище, украшает скучную, унылую жизнь; сочетание “всемирной отзывчивости” русского человека и семейного лада, благодаря которому преодолеваются социальные перегородки)
3. Но вот прошло несколько лет, и судьба снова забрасывает автора на забытую богом станцию.
- Как изменилось жилище и сам смотритель?
- Что рассказал смотритель автору? (пересказ от 1 лица)
- Добровольно или вопреки своей воле уехала Дуня?
- Какой предстала Дуня перед отцом в Петербурге?
Через три года рассказчик не узнал станционного смотрителя. Самсон Вырин сник, сгорбился, стал “хилым стариком”, потому что солнышко его “закатилось”, жизнь потеряла смысл. Солнышко теперь освещает жизнь другого – молодого гусара, поклявшегося смотрителю, что Дуня будет счастлива.
4. Очередной зигзаг судьбы…
- Состоялась ли третья встреча рассказчика с Выриным? Почему?
- Что узнал заезжий литератор, посетив бывшую станцию? (чтение по ролям)
- Почему “прекрасная барыня” плакала на могиле смотрителя?
- Чью судьбу из Библейской легенды напоминает судьба Дуни? В чем разница?
Своеобразное преломление в “Станционном смотрителе” получила заповедь “Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле”.
В повести творчески обработана евангельская притча о блудном сыне. Судьба Дуни напоминает нам судьбу блудного сына, но с раскаянием более мучительным, ибо застала вместо отца могилу, и некому сказать “прости”, и до конца жизни нести ей этот тяжкий крест – быть виновницей отцовской смерти.
- Как автор относится к своим героям?
Он не удивляется, не судит, а по-человечески понимает всех: легкомысленную по молодости лет красавицу Дуню, бравого счастливчика-ротмистра и “маленького человечка” с безвестной станции – смотрителя Самсона Вырина.
- Почему именно эти слова стали эпиграфом к нашему уроку?
Сегодня, когда публикуется все больше серьезных литературоведческих исследований по теме “Православие и русская литература”, становится все очевидней, в чем состоит истинное своеобразие отечественной классики. Творчество русских писателей было глубоко укоренено в народно-религиозной почве и потому оказывало могущественное влияние на общественную нравственность.
Будьте внимательны вовремя к своим родным и близким. Только высшее, самое высшее, указывает писатель, только христианский идеал, его духовная красота, нравственная глубина и смыслополагающая сила спасительно преображают жизнь человека.
Завершаем урок обсуждением вопроса: можем ли мы говорить о том, что Дуня обрела душу?