Давайте вспомним, что такое фразеологизм и каковы его признаки.
(Фразеологизм или фразеологическая единица (ФЕ) - это общее название семантически связанных сочетаний слов, которые воспроизводятся в речи в фиксированном виде. Признаки: 1) неодночленность, то есть сочетание не менее, чем двух слов; 2) переносность значения; 3) устойчивость.)
Что на первый взгляд, может обозначать ФЕ "бить челом"?
(Так как "чело" по-древнерусски значит "лоб" и в современном языке известно только одно выражение, в котором слова "лоб" и "бить" сочетаются: "биться лбом об стенку", то есть понапрасну тратить усилия, среди обывателей существует мнение, что "бить челом" значит "обращаться к кому-либо с безнадёжной просьбой") .
Верно, что "бить челом" обозначало старый обычай падать в ноги перед вельможами и царями в земных поклонах. "Это называлось "кланяться большим обычаем" и выражало крайнюю степень уважения. Неудивительно, что "бить челом" вскоре стало означать: обращаться к властям с просьбой, ходатайствовать" [2].
Однако, это утверждение относится к событиям более позднего времени, а именно к середине XVII века, и поэтому требует дополнительного объяснения.
Этот фразеологизм уже к XV веку обладал рядом значений [17]: кланяться земно; просить; жаловаться на кого; приносить в дар; приветствовать.
Одно из самых ранних упоминаний фразеологизма "бить челом" встречается в Договорной грамоте великого князя Семёна Ивановича с братьями Иваном и Андреем 1340 года: "Имуть бити челом тобе князю великому на наших бояр" [13]. Его значение -"жаловаться", следовательно, древнейшее из известных нам.
Выражение "бить челом" употреблялось также наряду со словом "поклон" в качестве приветствия в частной переписке о чём свидетельствуют берестяные грамоты XIV века: "А я господину своему Родивону и сестре моей челом бью"[11].
Литературное произведение XVI века "Домострой" донесло до нас и "бить челом" в значении "приносить в дар": "Новобрачная (имярек) челом бьёт - караваем и сыром и платком"[9].
В описании обиходно-разговорной, повседневной речи русичей XVII века, составленном иностранцем, "бить челом" используется для выражения вежливой просьбы: "Добро, государь, не осуди меня , я туты не сяду. Вели туды Петру сесть, о том я челом бью"[18]. В этом же источнике мы находим ещё одно употребление "бить челом", но уже для выражения благодарности: "Яз вам челом бью, что меня навестили".
Описание непосредственного исполнения обряда "бить челом" для выражения крайней степени уважения есть в тексте "Жития Стефана Пермского", написанного около 1396 года Епифанием Премудрым: "Волхв же пал, и бил челом, и припадал к ногам его, обличая вину свою, немощь свою, суетность и обман" [14].
Принято считать, что этот обычай заимстовован восточными славянами у азиатов, и само словосочетание калькировано русским языком с тюркского [13]. "Восточное великолепие царствовало при Дворе наших царей, которые, следуя Азиятскому обыкновению, заставляли послов не иначе говорить речи, как стоя на коленах и повергаться пред троном на землю, от чего произошло тогда употребительное выражение: бью челом" [15].
Приводимое при этом свидетельство существования земного поклона относится не ранее чем к XVI веку, так как первым постоянный титул "царя" принял в Москве только Иван Грозный в 1547 году. Выходит, что история фразеологизма "бить челом" начиналась дважды. Сначала "били челом" в буквальном смысле, признавая свою вину, а с введением христианства - поклоняясь Господу Богу. Затем "били челом" на словах, жалуясь, благодаря и приветствуя, и, наконец, спустя почти столетие после окончательного свержения монгольского ига (1243-1480) ввели обычай кланяться в землю государю при дворе, что называлось также "бить челом".
Тогда, в первом случае, произошла фразеологизация выражения, описывающего не "земной поклон", а "поясной поклон", в том его виде, когда при испрашивании прощения при местнических спорах, провинившийся стоя на нижней ступеньке крыльца, кланялся своему владыке в пояс. Сильный при этом стоял на верхней ступеньке [1]. Поясной поклон, таким образом, сопровождался челобитьем, стуком лба о ступеньки.
Кроме того, выражение "бить челом" в значении "низко кланяться" могло иметь отношение к отправлению религиозного культа, поклонению Господу Богу, по законам христианской церкви.
Тем не менее, уже в первой четверти XIV века словосочетание "бить челом" начинает использоваться в значениях "просить" и "жаловаться": "Се би челом староста Азика и Харагинец, и Ровда, и Игнатец, приехав от своеи братьи, князю Офонасью на Василья на Матфеева" (1315-1322гг.) [5].
В XVI веке, в таком случае, произошла повторная фразеологизация уже светского "земного поклона", пришедшего к нам, как мы пытаемся проследить, из Китая или Византии посредством азиатских контактов.
Обычай простираться ниц при дворе правителей был характерен для восточных деспотий. На Востоке укоренился взгляд, что унижением прибывшего посла можно поднять в глазах народа значение своего государя. Так было в Китае до самого последнего времени. Само выражение "бить челом", являясь тюркской калькой, "может быть, восходит к китайскому "k'ou t'ou"[19].
В китайских источниках зафиксировано триста видов церемоний и три тысячи правил достойного поведения, в том числе и "кэ-тоу" - отвесить земной поклон, и "сань-коу" - три земных поклона, и "лю-коу" - шесть земных поклонов [16].
Для русской культуры жест "стоять на коленях" вообще крайне редок, да и сфера его употребления очень узкая" [12]. "Не одобрялось у нас делание земных поклонов и лобызание ноги восточных владетелей, потому что первое надлежит совершать Богу, а второе - в виду того, что человек чист лишь до пояса, а ниже пояса не чист, следовательно, целуя ногу посол осквернялся"[4]. Тот же автор отмечает, что несмотря на то, что в целом посольский церемониал при московском дворе носил азиатский характер, отступления от него вызывались главным образом причинами религиозного характера.
Скорее всего, земной поклон появился в русской традиции вместе с приходом христианства, а уже потом, под влиянием Востока, проник в сферу придворного этикета.
Ещё в в XV веке придворные церемонии при дворе московского государя носили на себе характер первобытной простоты, напоминавшей древние княжеские отношения. Контарини, который приезжал в Москву к великому князю Ивану III (1462-1505) в 1473 году пишет о своём приёме следующее: "Когда великий князь говорил со мною, я, из учтивости, отступал назад, но он всякий раз сам подходил ко мне и с особенною благосклонностью выслушивал ответы мои и изъявления моей благодарности" [10]. Другое посольство, Юрия Делатора, в 1490 году, также правилось без особенной недоступности: "Великий князь встав, да вспросил его (посла) о королеве здоровье, да и руку ему подал, стоя, да велел ему сесть на скамейку противу себя близко..." [10].
Историки считают, что новое устройство двора, установление новых придворных обычаев и торжественых обрядов произошло под влиянием обычаев и обрядов двора византийского. Иван III (1462-1505) , женатый на византийской царевне, в переписке с неважными иноземными дворами начинает называть себя "Царём всея Руси". До этого титулом цесаря величали хана Золотой Орды. Пышная великолепная обстановка царского сана входила постепенно и водворилась окончательно при внуке Ивана III - Иване Грозном, за которым официально был утверждён царский сан.
В середине XVII века "дожидались в Передней все бояре, окольничие, думные и ближние люди царского выхода. При выходе бояре и прочие чины кланялись государю большим обычаем, то есть в землю, что и называлось "бить челом"[10]. Именно тогда, в XVII веке, этот обычай получил наибольшее распространение, что отмечает и польская исследовательница: "bic' czolem" ("бить лбом об землю") , выражение, распространённое в Польше в XVII веке, особенно в отношении татар (с которыми в это время у Польши были широкие контакты) " [20].
Татары, или азиаты вообще, как отмечает Галсан Гомбоев, "...несмотря на множество племён и на огромные расстояния, на которых они были разбросаны, составляли не только один народ, но как бы одно семейство" [6], то есть имели общий быт и понятия.
Итак, что касается татар, то здесь следует обратить внимание на то, что их исконный обычай становиться на колени имел несколько другую форму. "У татар, прибывший посол должен был становится перед ханом на колени, обычай, заимствованный от китайцев" [4], и в подтверждение своей мысли исследователь приводит цитату из "Путешествия в восточные страны" Гильома де Рубрука: "Я преклонил одно колено, как перед человеком. Тогда Бату сделал мне знак преклонить оба, что я и сделал, не желая спорить из-за этого" [8].
Обратите внимание, на то, что лбом он при этом об землю не бил. Культура восточных единоборств сохранила до наших дней правило сидеть на татами на коленях, скрестить же перед собой ноги возможно только в непринуждённой обстановке, во всех остальных случаях положено сидеть на коленях, и это в условиях палатки оправданно тем, что нет скамеек и мало свободного пространства.
Об обычае касаться лбом земли католический миссионер в своих "Путешествиях" всё же пишет, но все эти случаи имели отношение к религиозному поклонению. "Увидев, что мы идём, он (первородный сын хана) вскочил с ложа, на котором сидел, распростёрся на землю, ударяясь о неё лбом и преклоняясь перед крестом. (У сына хана есть наставник, один несторианский священник) ". "Первая супруга (Мангу-хана) ...вошла в часовню с очень многими другими госпожами... и они распростёрлись на землю, касаясь её лбом по обычаю несториан..."[8].
(Несториане - это представители христианской ереси V века, когда Несторий был патриархом Константинопольским. После гонения несториане переместились в Персию, так как Византия и Персия воевали. Расселились несториане также по территории Индии, Средней Азии и Китая) .
Итак, монголы кланялись земно лишь совершая религиозный обряд, причём завезённый к ним из Византии. В повседневной же жизни приветствовали они друг друга, можно сказать, даже по-европейски: "Мущины и женщины раскланивались одинаким образом; их наклонение на одно колено состояло в том, что став на землю одним коленом, делали три или четыре размаха (?) рукой" [3].
Киргизу, также как и монголу, стучать лбом об землю не приходилось, а "входя к хану, необходимо было становиться на одно колено, ... потом прикладывать правое плечо своё к правому же плечу ханскому"[7].
По всей видимости, обычай "бить челом" завезли в Азию китайцы или всё-таки византийцы.
Можно предположить, что на быт и культуру азиатов оказало влияние существование караванного торгового пути, который проходил по территории, занимаемой ими, из Китая в Византию. Народы Азии были свидетелями двух культур, восточной и западной, и вероятно, что-то для себя перенимали и превносили впоследствии в русскую культуру.
(Великий Шёлковый путь 700 лет (IIв. до н.э. - XVв.н.э) связывал территории Китая через Фергану, Самарканд, Иран, Ирак и Сирию с Византией. Этот караванный торговый путь являлся своего рода центральной транспортной артерией древнего мира. По нему двигались и путешественники, и разведчики, да те же монголо-татары не слишком далеко отклонились от его маршрута прежде чем совершили свой первый набег на Русь) .
Пока ещё трудно сказать, кто в большей степени повлиял на распространение обычая "бить челом" византийцы или китайцы. Обе культуры очень древние и дальнейшее выяснение обстоятельств возникновения этого феномена оставим специалистам-историкам. Роль азиатов в передаче русским этой традиции была, как мы видим, лишь посреднической и заключалась как в предоставлении средств своего языка для обозначения этого явления, так и в трансформации характера его исполнения.
Обычай "бить челом" безусловно яркий и любопытен тем, что сохранил следы как религиозного воззрения, так и восточной деспотии в сфере самой обыкновенной ежедневной жизни и её простых потребностей.
У языка, как и у народа есть своя история. Фразеология - это часть современного языка, которая связывает эти два понятия, история языка - история народа, в одно целое. История фразеологизма может в любой момент обернуться увлекательной и довольно длинной, порой загадочной, экскурсией по истории целого мира.
Библиография:
1. Альперин А.И. Почему мы так говорим. Барнаул, 1956. С.10.
2. Вартаньян Э.А. Из жизни слов. М.: Детгиз, 1963.
3. Васильев В.П. История и древности восточной части Средней Азии//Труды вост.отд.Имп.Русского Археологического Общества. Ч.IV, СПб., 1859. С.194.
4. Веселовский Н.И. Татарское влияние на посольский церемониал в Московский период русской истории. СПб., 1911.
5. Волков С.С. Из истории русской лексики. II. Челобитная.//Русская историческая лексикология и лексикография. Вып.1. Л.: ЛГУ, 1972.
6. Галсан Гомбоев. О древних монгольских обычаях и суевериях, описанных у Плано Карпини//Труды вост.отд.Имп.Русского Археологического общества. Ч.IV, СПб., 1859. С.173.
7. Гейнс А.К.Собрание литературных трудов. Т.I. СПб., 1897. С.97.
8. Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. Ред.вст.ст. и прим. Н.П.Шастиной.М.:ГИ Гегогр.лит-ры, 1957.
9. Домострой. Сост., вступ.ст., пер. и коммент. В.В.Колесова. М.: Сов.Россия, 1990. С.184.
10. Забелин И.Е. Государев двор, или дворец. М.:Книга, 1990. С.321.
11. Зализняк А.А., Е.В.Торопова, В.Л.Янин. Берестяные грамоты из раскопок 2004 года в Новгороде и Старой Русе.//Вопросы языкознания, 2005, №3.
12. Крейдлин Г.Е. Национальное и универсальное в семантике жеста.//Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. С.176.
13. Кулмаматов Д.С. Бить челом.//Русская речь, 1994, №1. С.109.
14. Прокофьев Н.И. Преданья старины глубокой..: Хрестоматия. /Вступ.ст.,сост., пер. и коммент. Н.И.Прокофьева. М.:МИД "Синергия", 1996. С.124.
15. Рихтер А. Исследование о влиянии монголо-татар на Россию. СПб.,1825.
16. Сидихменов В.Я. Китай:страницы прошлого. М.:Наука, 1987.
17. Тарабасова Н.И. Об одном фразеологизме в частной переписке XVII века.//Исследования по лингвистическому источниковедению. М.:АН СССР, 1963. С.145.
18. Ein russisches handschriftliches Gesprachsbuch aus dem 17.Jahrhundert. Mit Kommentar von Hans Christian Sorensen. Kobenhavn, 1962.
19. Golden P.B. Turkic Calques.//Medieval Eastern Slavic Journal of turkish studies. V.8. Harvard University, 1984. P.109.
20. Wierzbicka A. Kisses, handshakes, bows.: The semantics of nonverbal communication.//Semiotica.V.103. - #3/4, 1995.