Для начала стоит вдуматься в само слово “инвалид”. Согласно ст. 1, части 1 закона №181-ФЗ от 24 ноября 1995 г. инвалид – это человек, который “имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты”. [1]
Следовательно, общество уже официально не считает инвалидов вычеркнутыми из своего списка, но всего лишь ограниченными в возможностях и требующими защиты. Но воплощается ли в жизнь эта официальная точка зрения?
Отношение к людям, обделенным судьбой, определяет степень цивилизованности общества. Право на образование – право, данное абсолютно всем гражданам, долгое время нарушалось по отношению к инвалидам. Сколько должно было пройти времени, долгих сотен лет, чтобы мы пришли к современной системе специального образования. По периодизации истории специального образования Н.И.Малофеева из пяти этапов лишь на третьем возникает осознание возможности обучения людей, отличных от остальных – инвалидов. Конечно, осознавшее эту возможность общество начинает ее реализовывать и действует в рамках времени, развития науки, культуры, педагогики. Начинают появляться специальные учреждения, развиваются основные отрасли специальной педагогики. Дефект рассматривается и с биологической, и с религиозной точек зрения. Его называют и даром божьим, и наказанием за грехи родителей. Но клеймо “убогого”, “юродивого”, “изгоя” с инвалида так и не снимается.
Полного принятия обществом инвалидов и, тем более, адекватного, здорового отношения к ним не удалось добиться до сих пор.
Задачи специальной педагогики заключаются в том, чтобы дать ребенку-инвалиду все возможности, обучить его всем способам, позволяющим ему интегрироваться в общество здоровых людей. Но этих здоровых людей никто не обучает специальным приемам принятия, впуска людей с недостатками развития в свой социум. Возникает эффект каучукового мячика: если его бросить об пол, он взлетит от пола гораздо выше исходного положения. Так и люди с ограниченными возможностями, готовые влиться в макросоциум, попадают в тупик, как мячик стукается об пол. И, безусловно, ничего кроме отвращения и желания отдалиться от этой враждебной, неприятной среды не возникнет. Формируется встречная установка, которая выражается в сепаратизме психики и дифференциации на “мы” и “они” по признаку наличия или отсутствия данного нарушения.
Что же происходит сейчас? У нас существует система специальных образовательных учреждений, которые в основном являются интернатами замкнутого типа. То есть 5 дней в неделю, а то и весь период обучения, за исключением каникул, (в зависимости от удаленности места проживания) ребенок находится в обществе таких же, как и он. Ему не требуется прилагать те усилия, которые необходимы при вливании в общество здоровых людей. А.Лубовский, развивая труды Трошина, Выготского, Соловьева, пришел к выводу, что у обычно развивающегося ребенка и у аномального ребенка общих закономерностей развития больше, чем различных. И какой бы ребенок ни был: нормальный или нет, он пойдет по пути наименьшего сопротивления. Зачем тогда человеку с нарушенным зрением овладевать “зрячим” алфавитом, если он отлично пользуется азбукой Брайля? Зачем тогда неслышащему обучаться устной речи, если он свободно изъясняется на жестах? Об этом писал еще Л.С.Выготский: “Специальная школа по своей природе антисоциальна и воспитывает антисоциальность”. [4]
Что бы произошло, если бы образовательное пространство было не только одинаковым, но и единым для нормальных и аномальных детей? Речь идет, безусловно, о майнстриминге – интегрированном обучении. Можно рассматривать идеальный вариант, при котором созданы все условия для интегрированного обучения: технические, информационные санитарно-гигиенические и пр., имеются специалисты, владеющие методами обучения как нормальных, так и аномальных детей, а главное, общая благодушная атмосфера, не делящая детей в классе на “таких и не таких”...
Техническое и материальное обеспечение упирается в вопрос финансирования. Кадровый вопрос гипотетически тоже решаем: при все том же наличии разумного финансирования, хорошего выделения части бюджета на заработную плату педагогам, появится конкурс на педагогичекие вакансии, следовательно, соответствующее образование не станет проблемой.
Проблема формирования благоприятного общественного мнения наиболее сложна. Летом 2005 года в нескольких регионах России проходила акция “Образование для всех”. Проводился опрос граждан о том, как они относятся к тому, чтобы дети с инвалидностью обучались в общеобразовательных школах. Главный вывод, сделанный по результатам акции, – общество пока не готово к тому, чтобы дети с инвалидностью учились в массовых школах.
Тем не менее, сами дети совсем не против соседствовать по парте с ребенком-инвалидом. Однако, родители здоровых детей не ратуют за их совместное обучение с инвалидами и стараются привить свое мнение детям.
Сурдопедагог Э.И.Леонград говорит, что “родители слышащих ребятишек не поощряют их общения с глухими, а порой и препятствуют таким контактам” [2]. Но ведь неслышащие малыши совершенно обычные дети, которые также любят играть и бегать, любят находиться в компании, строить, лепить, рисовать.
В чем могут быть причины столь отрицательного отношения родителей нормально развивающихся детей к возможности совместного обучения их ребенка с ребенком с отклонениями в развитии?
Во-первых, неадекватные социальные установки к инвалидам.
- Установка избегания инвалидов заставляет относиться к ним резко отрицательно. Законы современного общества не позволяют вернуться к спартанскому методу скидывания со скалы, так хотя бы изоляция этих людей от нормального общества видится при данной установке выходом из ситуации. И разумеется, даже речи не идет о совместном обучении.
- Псевдоположительная установка выражается в гипертрофированной жалости к инвалидам, унижающей их достоинство. Данная установка не допускает мысли о совместном обучении нормальных и аномальных детей из-за разницы в понимании уровня их возможностей. “Убогенькие” не смогут постичь того, что требуется от нормальных детей в массовых школах, следовательно, их надо обучать отдельно по облегченной программе.
В-вторых, еще не до конца сломан миф о заразности того или иного стойкого патологического состояния. Он влечет за собой боязнь того, что нормальный ребенок после общения со слепым начнет терять зрение, с глухим – слух и пр.
Во-третьих, детям свойственно подражание. Родители боятся, что ребенок будет хромать, заикаться, ходить вдоль стеночки, подражая его одногруппнику в садике или однокласснику в школе. Дети копируют своих воспитателей, друзей, родителей в их деятельности. Но эти скопированные формы поведения являются лишь еще одной монеткой в копилку бесценного опыта маленького человечка и не задерживаются в его исполнении.
И наконец, стереотип, связанный с интеллектуальным развитием инвалидов. Многие родители выстраивают причинно-следственную цепочку: плохо слышит (видит, ходит, говорит), значит, плохо соображает, обладает сниженным интеллектом. Поэтому таких детей надо поместить в школу для умственно отсталых, а не в массовое образовательное учреждение.
Все перечисленные причины имеют под собой общую основу – незнание. У общества в целом нет нужных знаний об инвалидности. При отсутствии знаний лакуна должна чем-то заполниться: так появляются установки и мифы.
В Екатеринбурге проводился исключительный эксперимент. В школе-лицее N180 состоялись необычные уроки – уроки по пониманию инвалидности. Занятия проводили члены Екатеринбургской городской общественной организации инвалидов-колясочников "Свободное движение" с целью сформировать у школьников толерантное отношение к инвалидам, которое бы способствовало интеграции инвалидов в общество.
Т.А.Добровольская рекомендует сочетание длительного личного контакта здорового и инвалида с обеспечением соответствующей информацией. [5]
В качестве примера можно привести одну из предложенных Т.А.Добровольской программ. Дети в ходе занятий были поставлены в условия инвалидности: им завязывали глаза, закрывали уши и пр., также ребята использовали ортопедические средства: костыли, протезы, коляски; общались с умственно отсталыми детьми, со слепыми студентами колледжа; стремились освоить книги о слепых. В конце каждого занятия дети делились своими мыслями, переживаниями, дискутировали на тему испытанного.
Цель этой программы – познание участниками мира инвалидов с точки зрения трудностей, встречающихся в их жизни. Это, безусловно, поможет породить сочувствие и понимание, что отнюдь не гарантирует принятия, уважения и равенства. Я полагаю, дети и так понимают, что костыли, коляска, слепота, глухота – тяжелый крест, и специально убеждать их в этом не требуется.
Большую роль в изменении негативных установок могли бы сыграть средства массовой информации, чего на данный момент, к сожалению, не происходит. Материалы, предоставляемые СМИ, не могут не носить субъективной оценки – и это правильно. Задача в том, чтобы эта оценка была направлена не на укрепление установок избегания инвалидов или псевдоположительной симпатии к ним, а на установление уважительного и равного отношения.
В личном общении выявляются положительные личностные качества, особые способности как детей-инвалидов, так и здоровых, выявляется не то, что их разъединяет, а то общее, что позволяет общаться, действовать вместе и дружить. Есть вещи, научить которым может только человек, ограниченный в возможностях.
Вывод, который можно сделать из всего выше сказанного, заключается в следующем. Надо знакомить общество с особенностями инвалидности, объяснять общие закономерности развития нормальных и аномальных детей. Следует ожидать от СМИ соответствующих материалов. Таким образом можно заполнить все пробелы в знаниях об инвалидности, постепенно сломать стереотипы, мешающие инвалидам интегрироваться в макросоциум.
Литература:
- Федеральный закон “О социальной защите инвалидов в Российской Федерации” от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ (в ред. Федеральных законов от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ, от 4 января 1999 г. № 5-ФЗ, от 17 июля 1999 г. № 172-ФЗ, от 27 мая 2000 г. № 78-ФЗ, от 9 июня 2001 г. № 74-ФЗ, от 8 августа 2001 г. № 123-ФЗ, от 29 декабря 2001 г. № 188-ФЗ, от 30 декабря 2001 г. № 196-ФЗ, от 29 мая 2002 г. № 57-ФЗ, от 10 января 2003 г. № 15-ФЗ, от 23 октября 2003 г. № 132-ФЗ).
- Глухой - не значит изгой. Социальная адаптация ребенка с патологией слуха /Э.И.Леонгард // Мама и малыш. – февраль 2005г.
- Н.И.Малофеев. Специальное образование в России и за рубежом.
- Л.С.Выготский К вопросу о педагогике и психологии детской дефективности // Собр. соч.: В 6 т. М.: Педагогика, 1983. Т. 5. Проблемы дефектологии. М.: Просвещение, 1995.
- Добровольская Т.А. Шабалина Н.Б. Инвалид и общество - социально-психологическая интеграция. Социологические исследования. 1988. №2, с. 4-8.