1. Синтез реалистического и романтического подхода к миру:
- Экзотическая сторона действительности; фольклорные мотивы; элементы фантастики.
- Тип героя: бродяга, изгой, крестьянин, тип великорусса, дети.
- Основной поэтический принцип – принцип контраста: движение – неподвижность. Символические оппозиции: тепло – мороз, свет – тьма, день – ночь, жизнь – смерть, реальность – фантастика, слепота – прозрение.
2. Хронотоп:
- Категория пространства: тайга, тюрьма, дорога, степь.
- Пейзаж как место действия: носитель информации автора, цветовой, звуковой, движущийся пейзаж.
- Средства художественного языка: сравнения, метафора.
3. Мотив стремления к счастью.
1. Исследователи творчества Короленко не раз обращались к вопросу об особенностях его творческой системы, его поэтики. Короленко считал задачей художника не показ идеального мира, а поиск и показ тех реальных сил, которым принадлежит будущее. Его творчество объединяет в себе реальность и романтику.
Действительность оборачивается для автора своей экзотической стороной. Сама жизнь – это экзотическая, неординарная ситуация. Противоречия современной действительности нередко переводятся в условно исторический или фантастический план.
Так было в “Сне Макара”, где Тойон, взвесив обстоятельства жизни угнетенного крестьянина, восстановил правду на земле. “…Погоди, барахсан! Ты не на земле… здесь и для тебя найдется правда… И Макар дрогнул. На сердце его пало сознание, что его жалеют, и оно смягчилось, а так как перед его глазами все стояла его бедная жизнь, от первого дня до последнего, то и ему стало самого себя невыносимо жалко. И он заплакал… И старый Тойон тоже плакал. (….) А весы все колыхались, и деревянная чаша подымалась все выше и выше!”
Так было и в сказке “Судный день”, где добрый черт Хапун заставил мельника-эксплуататора понять, что он творил несправедливость и зло.
В очерке “Мгновение” нельзя отличить сон от бодрствования. Герой находится между реальностью и грёзами. “Время сна не существует для сознания, а его жизнь уже вся была сном, тупым, тяжелым, бесследным”. В таких, казалось бы, реальных рассказах Короленко появляется нечто, что может быть отнесено к сказке. Это хозяин леса в легенде “Лес шумит”, старый Тойон в “Сне Макара”, жидовский черт в рассказе “Ночью”.
С использованием фольклорных мотивов связано и введение писателем в свои произведения элементов фантастики. Почти в каждом произведении есть это слово – фантастический. “Тогда случилось что-то странное, фантастическое. Макар, который никогда в жизни не произносил более десяти слов кряду, вдруг ощутил в себе дар слова” (“Сон Макара”). “Он был большой фантазер и часто думал о том, что происходит на свете, когда все спят” (“Ночью”).
Герои Короленко исключительны – это бунтари, одинокие узники и смелые борцы. И в людях привлекает автора всё неординарное, противоречивое, необычное, контрастное. Его герой экзотичен, как и сама жизнь. Сибирская жизнь давала Короленко интересные и значительные образы. Это были типы сибирских бродяг, настоящих изгоев, вырванных из общества.
Первые бродяги появляются в рассказе “Убивец”. Там они ещё не играют главной роли. Героем рассказа является Федор Силин, искатель праведной жизни и праведных людей. Бродяги выступают как его враги и ненавистники, на пути которых стоит этот мужественный и честный защитник их жертв. “Бакланы! – пояснил ямщик. – Вот и мещанишки эти - те же бакланы. Ни у них хозяйства, ни у них заведениев. Землишку, слышь, какая была, и ту летось продали. Теперь вот рыщут по дорогам, что тебе волки. Житья от них не стало!” (“Убивец”). Бродяги рисуются здесь как жестокие хищники грабители. Но среди них есть исключение – Иван, 38 лет, убивший Федора, но возмущенный зверской расправой над Силиным.
В “Соколинце” тема бродяжничества представлена иначе. Рассказчик, с которым в глухую морозную ночь судьба сводит автора, сразу предстает перед нами как яркий, недюжинный человек. “Черные выразительные глаза его кидали быстрые короткие взгляды. Нижняя часть лица несколько выдавалась вперед, обнаруживая пылкость страстной натуры, но бродяга давно уже привык сдерживать эту пылкость. Только легкое подергивание нижней губы и нервная игра мускулов выдавали по временам беспокойную напряженность внутренней борьбы”. Когда бродяга пытается укорениться, ничего у него не получается. Он бродяга, его манит степь, леса, вольная воля.
Образ сибирского бродяги усложняется в рассказе “Федор Бесприютный”. “Каторжная, скорбная дорога овладела в его лице недюжинной, незаурядной силой. Его глаза глядят на мир каким-то особенным выдержанным взглядом.… Казалось, человек, смотрящий на мир этим странным взглядом, знает о жизни нечто очень горькое.… Но он таит про себя это знание, быть может, сознавая, что оно под силу не всякому”. “Глаза Федора смотрели не с мужицкой наивностью, в них заметна была своего рода интеллигентность”.
Фигуры отщепенцев, изгоев мы видим в повести “В дурном обществе”. Это личности незаурядные, трагические, они враждебны по отношению к “порядочному” обществу, но они являются отверженцами и среди себе подобных.
В рассказе “Сон Макара” говорится о жизни якутского крестьянина, о его лишениях, нужде, бесправии. Макар сам говорит о себе, что “его гоняли всю жизнь! Гоняли старосты и старшины, заседатели и исправники, требуя подати, гоняли нужда и голод, гоняли морозы и жары, дожди и засуха; гоняла промерзшая земля и злая тайга!”.
“Тип великорусса – того человека, который ныне сорвался с крепких цепей мертвой старины и получил возможность строить жизнь по своей воле” - увидел Горький в герое рассказа “Река играет”. Тюлин представлен нам скованным, апатичным, малоподвижным человеком, который преображается в минуту опасности. Перед нами вырастает подлинный герой, способный на подвиг.
В очерке “Ночью” перед нами дети. Один из братьев – фантазер и поэт по складу характера. Детство – источник морали, любви и человечности. Все самое важное и нужное человеку скрывается в детской непосредственности, в прирожденном, в инстинктивном.
В “Слепом музыканте” детство выступает как период самоопределения.
Герой Короленко - это человек, не покорившийся тяжелой судьбе, полный неукротимого желания достигнуть правды и свободы.
Основным поэтическим принципом является принцип контраста. В произведениях перед нами часто два полюса, две величины: движение и неподвижность. Свет – тьма, тюрьма – тайга, холод – тепло, тишина – звуки – это типичные для Короленко символические оппозиции. Случай с “оттаявшей совестью” в рассказе “Мороз” контрастирует с жестокостью уклада жизни.
Борьбу света и тьмы мы наблюдаем в очерке “Мгновение”: “По небу неслись темные тучи, без просветов, без очертаний” и “там за стенами, казалось, замкнулось спокойствие. Огонек в его башне светился ровным, немигающим светом”. С тьмой борется и герой рассказа “Слепой музыкант”: “…вместе с новорожденным ребенком явилось на свет темное, неисходимое горе, которое нависло над колыбелью, чтобы сопровождать новую жизнь до самой могилы”. “Он поворачивал открытые глаза к солнцу с немым удивлением. Губы его раскрылись”. Мальчик оказался сильнее природы, слепой “прозрел”: “И перед незрячими глазами встало синее небо, и яркое солнце, и прозрачная река с холмиком, на котором он пережил так много и так часто плакал еще ребенком”.
В очерке “Ночью” два брата олицетворяют противоположные начала. Марк – реалист и скептик, Вася – фантазер и мечтатель. Для Васи жизнь разделяется на два полюса: будничный и необыкновенный, таинственный. Здесь же противопоставляются день и ночь.
На контрасте мрачных условий жизни и светлых качеств человеческой природы построен весь цикл сибирских рассказов.
Произведения Короленко необычны по форме и содержанию, его герои – неординарные, сильные личности, места их пребывания загадочны, таинственны, где-то страшны. Такова категория пространства у Короленко. Особенностью художественного пространства является то, что героев своих он помещает в тайгу или степь, в тюрьму или на дорогу. История побега с сахалинской каторги (в рассказе “Соколинец”) – эпопея отчаянной борьбы за волю, это повесть о невероятных трудностях, о сверхчеловеческой хитрости, о стремлении подышать чистым воздухом тайги. “У всякого арестанта живуче какое-то инстинктивное сочувствие смелой попытке вырваться из глухих стен на вольную волю”.
Мотив движения в произведениях Короленко оправдывается тем, что герой отправляется в дорогу. “Пешая этапная партия подымалась по трактовой дороге на взгорок… Партия растянулась почти на версту. Арестанты разбрелись по сторонам, избегая дорожной пыли, которую взбивала главная масса, двигавшаяся по тракту. Партия шла вольно, шла на слово старосты Федора, по прозванию “Бесприютного”, … 60 верст “на круг” в сутки – такова была эта походка. Так идет человек, у которого нет ближайшей цели. Отмеривает бродяга шаг за шагом. Эти бесконечные и бесчисленные версты. Эта ровная, неторопливая, хотя и довольно быстрая походка входит в привычку”.
Герои, находящиеся в заточении, постоянно стремятся к свободе, но и те, кто сейчас в степи или на дороге, тоже не стоят на месте, им жизненно необходимо двигаться.
Только на лоне природы человек может быть спокоен, счастлив, поэтому часто Короленко помещает своих героев именно туда: в лес, степь, тайгу, на море…
Пейзаж у автора поразительно разнообразен: суровые картины Восточной Сибири и уютные поля и леса средней России, великая русская река Волга и необъятный простор Атлантического океана. Но художнику ближе родной русский пейзаж. Он признается, что любит “проселочные дороги, тихо плетущуюся лошадку, наивный разговор ямщика под шум березок, захолустные, лесом поросшие речки”. (“В пустынных местах”)
Пейзаж – активный участник событий, он живой, полный движения, красочности. В “Марусиной заимке” образ героини находится в соответствии с изображением “молодой искалеченной лиственницы”.
Пейзаж поздних сибирских рассказов символически угрюм и мрачен. Станочники зовут Лену “проклятою щелью”. “Действительно, это как будто гигантская трещина, по дну которой клубится темная река, обставленная угрюмыми скалами, обрывами, ущельями”. (“Последний луч”)
В “Слепом музыканте” автор создает ряд звуковых пейзажей. “Он слышал, как бегут потоки весенней воды, точно вдогонку друг за другом, прыгая по камням, прорезаясь в глубину размякшей земли; ветки буков шептались за окнами, сталкиваясь и звеня легкими ударами по стеклу. А торопливая весенняя капель от нависших на крыше сосулек, прихваченных утренним морозом и теперь разогретых солнцем, стучала тысячью звонких ударов. Эти звуки падали в комнату подобно ярким и звонким камешкам, быстро отбивавшим переливчатую дробь”.
“Было тихо, только вода говорила о чем-то, журча и звеня. Временами казалось, что этот говор ослабевает и вот-вот стихнет, но тотчас же он опять повышался и опять звенел без конца и без края. Густая черемуха шептала темной листвой; в саду раздавались по временам последние, задумчивые трели”.
Даже пространственные представления передаются звуковыми образами. “Даль звучала в его ушах смутно замиравшей песней”.
Еще один тип пейзажа – “движущийся”. В этих описаниях велика роль глаголов. “То буря в лесу шумит…Больше ничего, лес шумит, шумит.…В маленькие окна то и дело заглядывали синеватые молнии, высокие деревья вспыхивали за окном призрачными очертаниями и опять исчезали…Лес шумит, лес шумит. (“Лес шумит”)
“Теперь из лесных дебрей выкатился паводок, и вот река вздулась, заливая свои веселые, зеленые берега. Резвые струи бежали, толкались, кружились, свертывались воронками, развивались опять и опять бежали дальше, отчего по всей реке вперегонку неслись клочья желтовато-белой пены… Резвое течение, будто шутя и насмехаясь над нашим паромом, уносит неуклюжее сооружение все дальше и дальше. Кругом, обгоняя нас, бегут, лопаются и пузырятся хлопья цвету” (“Река играет”).
Поэзия старых легенд, простой близости человека к природе, тихая прелесть заброшенных углов, лесной глуши, в которой люди сохраняют простоту и неподвижную степенность, - все это говорит о необычайной поэтической чувственности Короленко. Язык его обладает чрезвычайной ясностью, музыкальностью. Он так часто обращается к сравнениям и метафорам. “Теперь молодые деревья прямо без всяких стеснений били его по лицу, издеваясь над его беспомощным положением” (“Сон Макара”). Часто прибегает он к световым метафорам. “На равнине как будто стало светать. Прежде всего, из-за горизонта выбежали несколько светлых лучей. Они быстро пробежали по небу и потушили яркие звезды. И звезды погасли, и луна закатилась, и снежная равнина потемнела. Тогда над нею поднялись туманы и стали кругом равнины, как почетная стража. И в одном месте туманы заколыхались, золотые воины наклонились долу. И из-за них вышло солнце и стало на их золотистых хребтах и оглянуло равнину” (“Сон Макара”).
Во многих рассказах резко звучит мотив стремления к счастью. Например, в рассказе “Парадокс” один из героев говорит: “Человек создан для счастья, как птица для полета”. Герой рассказа “Не страшное” горячо убеждает: “…мы все обязаны быть здоровыми и счастливыми… Счастье есть высшая степень душевного здоровья”. В рассказе “Сон Макара” эта идея также присутствует: “Каждый человек рождается с ясными открытыми очами, в которых отражается земля и небо, и с чистым сердцем, готовым открыться на все прекрасное на земле”. Небольшой рассказ “Мгновение” заканчивается восклицанием: “Не стоит ли один миг настоящей жизни целых годов прозябанья!”. Почти одновременно с этим рассказом Короленко записал свои “Огоньки”: “Жизнь течет все в тех же угрюмых берегах, а огни еще далеко. И опять приходится налегать на весла.… Но все-таки… все-таки впереди – огни!..”