Перфект как инструмент отражения объективной действительности

Разделы: Иностранные языки

Цикл статей “ЭТОТ МНОГОЛИКИЙ АНГЛИЙСКИЙ ПЕРФЕКТ”

Представлено пять статей (написанных в период с 1998 по 2004 г.), посвященных изучению сущности английских перфектных форм. Излагаются результаты наиболее важных исследований по семантике и функциям перфектных форм, приводится взгляд на перфект как на выразитель

  1. скрытых смыслов говорящего;
  2. категории временной отнесенности (таксиса);
  3. категории текста и речи;
  4. обсуждаются причины исчезновения английского перфекта в современной устной речи.

Исследование сущности перфекта поднимает еще одну важнейшую методологическую и философскую проблему: какую часть объективной действительности отражает эта глагольная форма и как в ней присутствует сама языковая концепция времени. Поэтому прежде, чем рассматривать глагольные формы как языковые способы отражения действительности, необходимо начать с вопроса языковой концептуализации мира.

Всякая речевая ситуация, как “сиюминутное” пространственно-временное поле реального взаимодействия говорящего с языком, отражает объективную действительность. Поэтому при речевом взаимодействии говорящий и слушающий (адресат) воспроизводят (или стараются воспроизвести) не ситуацию как таковую, а ее некоторый языковой концепт, интерпретируемый ими сообразно с их индивидуальными мировосприятиями, а также с мировосприятием, характерным для речевой культуры народа, представителями которого они являются: “В естественном языке экстралингвистическая реальность представляет собою мир, взятый в интерпретации его людьми, вместе с их отношением друг к другу, с тем, как люди, использующие язык, концептуализируют внеязыковую действительность; с другой стороны, любые речевые хитросплетения возможны лишь на фоне некоторого заданного способа языковой концептуализации мира”. [Л. 1, с. 7]

Языковое представление мира — это один из этапов языкового мышления, которое является формой реализации (функционирования) языкового менталитета. Более конкретно, языковое мышление — это представление, деление мира в языке, с помощью языка. Ученые-психолингвисты выделяют также речевое мышление — представление, деление мира в речи, посредством речи. Окружающий мир, преломляясь в сознании человека, преобразуется в мир его ментальных состояний и речевых действий. Процесс отражения мира в сознании человека подчиняется принципу “пиков”, т.е. представляет собой вычленение наиболее значимых и характерных с точки зрения говорящих компонентов действительности. Именно эти выбранные говорящим по определенному критерию компоненты составляют речевую ситуацию, достаточную для репрезентации участка объективной действительности в данный момент или период времени. Это процесс не произвольный, а обусловленный прагматической установкой говорящего. [ Л. 5]

Языковое представление отрезка действительности, так называемое концептуально-фокусное деление мира [Л. 5, с. 113], составляет сущность языкового мышления, тогда как сущностью речевого мышления является ситуационное деление мира. Если языковая концептуализация мира в общем плане осуществляется с помощью системы когнитивных категорий — лексико-семантических понятийных категорий (типов), а также грамматических понятийных категорий (фокусов), отраженных в лексико-грамматической системе языка, то прагматическая (речевая) концептуализация происходит с помощью речевых ситуаций. Такой подход к рассмотрению объективной действительности, когда в исследовании сочетаются общефилософские (когнитивные) понятия со способами непрямого (прагматического) использования языка, называется когнитивно-прагматическим.

Иллюстрацией тому может служить система глагольных форм: с одной стороны, ее компоненты описываются триадой грамматических (глагольных) фокусов временем — видом — таксисом, а с другой стороны, эта система несет в себе черты лексико-семантические, отраженные в ситуационном типе глагола (например, + моментальность, + предельность, + динамичность). Кроме того, в этой системе необходимо присутствует прагматический компонент — речевые ситуации как пространственно-временное поле употребления глагольных форм в речи.

Приведем условный порядок выбора концептов при речевой репрезентации сообщения как языкового описания окружающей действительности. Самое "грубое" членение участка действительности происходит путем отбора актуальных речевых ситуаций. Это этап чистой прагматики. Затем происходит выбор лексико-семантических типов, способных адекватно описать выбранный участок. И этап самого высокого порядка — это отбор фокусного представления, в результате которого выстраивается иерархия лексико-семантических типов и тем самым формируется высказывание. Если лексико-семантические типы отражены в системе глагольных форм на парадигматическом уровне, то глагольные (грамматические) фокусы — на синтагматическом уровне. Таким образом, фокусное представление участков действительности, что для описания предикативных отношений означает использование системы времени–вида–таксиса, является самым сложным в языковой концептуализации действительности. Названные глагольные фокусы носят универсальный характер: они присущи глагольным системам во всех естественных языках мира. Рассмотрим содержание каждого из фокусов — времени, вида и таксиса.

Категория времени выстраивает события в хронологическом порядке по их отношению к моменту речи как настоящее, прошедшее и будущее. Иными словами, она отражает объективное время и служит для темпоральной (временной) локализации событий по отношению к факту сообщения — речевому действию. Тем самым локализация событий на оси времени содержит дейктический (индексальный) компонент 1), соотносящий время и пространство события с временной и пространственной локализацией говорящего (в речевом режиме) или наблюдателя (в нарративном режиме). Поэтому можно утверждать, что языковые показатели времени предназначены для выражения дейктических компонентов смысла. Иногда в связи с этим говорят о дейктической системе координат, наложенной на временную ось.

1) Дейксис — указание на компоненты ситуации с помощью лексических или грамматических средств, служащее для актуализации содержания высказывания [Л. 8, с. 128]. Различают первичный (дейксис диалога) и вторичный (дейксис нарратива) дейксис, пространственный и временной дейксис, связанный с интерпретацией речевой ситуации говорящим / наблюдателем в зависимости от его пространственно-временной локализации.

Категория вида выступает как элемент темпоральной перспективы, что по выражению Н.Б.Телин, является самым важным инструментом "для адаптации человека к новым ситуациям" [Л. 7, с. 430]. В отличие от времени вид связан не с временной локализацией действия, а с его обобщенной темпоральной структурой, с тем, как она интерпретируется говорящим. Вид, как показатель этой темпоральной структуры, характеризует протекание или распределение действия во времени и поэтому не связан с дейктической системой координат. Перспективный взгляд на ситуацию, задаваемый категорией вида, может быть как целостным, охватывающим все действия, так и частичным, фазисным, выявляющим лишь отдельные фазы события: + состояние, + длительность, + достижение предела, + целостность и т.д. Н.Б.Телин отмечает: "Вид является неотъемлемым компонентом вербального воспроизведения ситуации путем различения и упорядочения событий в соответствии с условиями изменения состояния и причинно-следственных отношений." [Л. 7, с. 435]

Таксис — языковая категория, характеризующая временные (хронологические) отношения между действиями: одновременность / неодновременность, прерывание действия, соотношение главного и сопутствующего действия, следование / предшествование. Понятие таксиса разделяется на две группы: простой (или потенциальный) таксис и осложненный (или абсолютный) таксис

Простой таксис — это таксис хронологических (линейных) отношений между действиями, выражаемый формулой Э.Кошмидера [Л. 2]: "что-то происходило, и тем временем происходило что-то другое", "когда что-то происходило, что-то другое произошло". В общем виде Кошмидер определял таксис как временное отношение данного факта к другому в комплексе фактов, называемых ситуацией. Естественно, что для выражения семантики простого таксиса служат видовые формы глаголов, обозначающих соотносимые во времени действия или события, т.е. отношения простого таксиса возникают только в семантических структурах и не проявляются в грамматических формах глаголов как таковых. Их, например, можно наблюдать в сложноподчиненных предложениях:

  • While the children were running around the hall, their mother was speaking on the phone.
  • When Tom came into the kitchen, Aunt Polly was cutting bread.

Осложненный таксис помимо хронологических отношений между двумя (и более) действиями устанавливает, во-первых, хронологические отношения между действием и фактом сообщения об этом действии (МР) и, во-вторых, ориентирует все факты ситуации в сторону говорящего / наблюдателя и тем самым устанавливает между ними особые отношения в соответствии с его имплицитными смыслами. Поскольку отношения осложненного таксиса — это отношения между действиями, возникающие не только в составе ситуации общения, но также в плане содержания высказывания, они требуют употребления индексальных, дейктических компонентов. C этой точки зрения можно определить отношения между действиями, привносимые категорией таксиса, как задание на временной оси некоторой дейктической системы координат и ориентировка, упорядочение описываемых действий в этой системе в соответствии с пространственно-временной локализацией говорящего / наблюдателя, а также его имплицитными смыслами.

Чтобы пояснить сущность осложненного таксиса в отношении перфектных форм, обратимся к понятиям функциональной грамматики. В толковании перфектных форм мы в целом придерживаемся концепции Ю.С. Маслова, определяющих перфектность как семантическую категорию, "характеризующуюся своеобразной временной двойственностью", которая заключается в соединении в одной предикативной единице двух связанных между собой временных срезов (планов) — предшествующего, когда произошло или происходило действие или событие, и последующего, совпадающего с некоторым моментом времени (точкой отсчета), когда обнаруживаются, актуализируются, оцениваются последствия этого действия или оно само. Такое "двуплановое" перфектное единство требует особой упорядоченности, ориентированности действий или событий "в потоке времени" относительно точки отсчета. Таким образом, "временная двойственность" перфекта пересекается с дейктической темпоральностью, образуя функционально-семантическое (ФСП) поле 1) перфектности. [Л. 3, с. 195]

1) ФСП — система разноуровневых средств данного языка ..., взаимодействующих на основе общности их функций. [Л. 8, с. 566–567]

Однако ФСП перфектности в русском языке отличается от ФСП английского перфекта. Русский перфект рассматривается как семантическая категория в рамках аспектуальности (вида). Оно формируется как взаимодействие ФСП времени и вида, как видовременное ФСП, причем темпоральные характеристики этого поля имеют дейктический характер в силу "временной двойственности" самой категории перфекта. Признак дейктической темпоральности ФСП русской перфектности не обладает признаками таксиса как категории временной отнесенности между действиями.

В английском языке ФСП перфектности формируется как корреляция ФСП времени и таксиса, причем понятие таксиса, как было показано, выступает здесь не как простой таксис, не как простое "временное отношение между действиями”. Простой таксис может рассматриваться лишь как ядро семантики таксиса, его когнитивная составляющая, необходимый компонент любой таксисной ситуации. Он может быть выражен средствами как плюсквамперфекта (в нарративном режиме), так и перфектного презенса (в речевом режиме). Следовательно, этот признак можно считать необходимым признаком перфектных форм. Однако в результате акта речи этот признак дополняется, осложняется прагматическим компонентом — прагматической периферией — обширной областью имплицитных смыслов говорящего / наблюдателя. Именно эта часть ФСП отражает характерные признаки перфектных форм. Показательно в этом плане определение перфекта, данное Ж.Фонтэн (цит. по [Л. 3, с. 207]) : "это форма прошедшего времени глагола, которая не рассказывает об обозначаемом событии, а комментирует его: говорящий изображает событие как прошедшее, но вместе с тем и как составную часть своего настоящего, часть мира своего высказывания".

Например, высказывания с перфектными формами демонстрируют отношения осложненного таксиса, поскольку в них заключены все названные признаки:

  • (а) план речи (с позиции говорящего): He has just written the paper.
  • (б) план повествования (с позиции наблюдателя): They had lived there for ten years, when a young man came to the town.

Так, если в речевой ситуации, описываемой средствами плюсквамперфекта (б), можно выделить два действия, между которыми устанавливаются отношения, характеризуемые таксисными признаками (had lived и came), то при перфектном презенсе (а) нет этого "второго" действия, относительно которого могут быть установлены таксисные отношения. Однако следует иметь в виду, что таксис — это выражение временных отношений не между реальными действиями и событиями, а между их отражением в языке, в речевой ситуации, между языковыми значениями действий. Поэтому "второе" недостающее действие перфектного презенса — это речевое действие говорящего, момент его речи.

Итак, основным содержанием осложненной периферии ФСП таксиса, своеобразной движущей силой, приводящей к употреблению перфектных форм в речи, рассматриваются имплицитные смыслы говорящего / наблюдателя. Очевидно, что имплицитные смыслы — явление многообразное и многоплановое. Однако можно выделить некий инвариант, одинаково присутствующий во всех имплицитных смыслах перфектных форм — назовем его востребованность — и считать перфект маркированной по этому признаку глагольной формой. Тем самым под категорией востребованность мы понимаем вычленение, актуализацию говорящим / наблюдателем какого-либо описываемого события, соотнесением (ориентацией дейктической системы координат) со своей пространственно - временной локализацией.

Поясним теперь понятие востребованность как компонент дейктической системы координат. Известно, что в рамках когнитивно-прагматического подхода любое высказывание следует рассматривать с точки зрения эксплицитно / имплицитно присутствующего говорящего, учитывая его первоначальное положение при речевом действии. Точка зрения говорящего представлена в смыслах говорящего, в семантике словоформ, непременно содержащих отсылку к речевой ситуации. Отсылка к речевой ситуации, т.е. референция, осуществляется с помощью дейктических слов. Не случайно Е.В. Падучева [Л. 4, с. 225] называет дейксис прагматической референцией, а в [Л. 1, с. 246] отмечается, что дейктические элементы обнаруживаются иногда в виде "скрытых категорий" во многих, часто неожиданных участках языковой системы.

Временные дейктические слова принимают участие в референции, отсылке к речевой ситуации, как с точки зрения говорящего (в речевом режиме) или наблюдателя при восприятии ситуации (в нарративном режиме), так и с точки зрения слушающего или адресата. Недвусмысленность референции и, следовательно, адекватная интерпретация смысла высказывания обеспечивается верным заданием дейктической системы координат, в частности положения координатного нуля — временной локализации говорящего / наблюдателя. Таким образом, временной дейксис можно определить как взаимную ориентацию говорящего / наблюдателя и речевой ситуации в целом. Референция, т.е. самый процесс отсылки говорящего к компонентам речевой ситуации, является поэтому основным параметром дейктической интерпретации ситуации.

Сущность процесса отсылки состоит в своего рода востребовании говорящим определенных компонентов ситуации, значимых для говорящего и / или адресата. В данном контексте референция и востребованность есть две стороны одного процесса дейктической отсылки к компонентам речевой ситуации. Востребованность есть причина, а референция — следствие, т.е. востребованность первична по отношению к референции. Таким образом, если в речи осуществляется временная референция, значит существует востребованность соответствующих компонентов этой речевой ситуации.

Рассмотрим теперь корреляцию глагольных фокусов времени вида и таксиса. Эти категории при описании глагольных форм существуют не в отрыве друг от друга, а находятся в некоем содружестве, составляя для каждой глагольной формы определенную иерархию.

Сама по себе категория времени в своем физическом понимании (Время — Time) — линейна (по крайней мере в описываемом участке пространства допустима его аппроксимация линейной функцией 1). Категории вида и таксиса, как чисто языковые, создают определенную “напряженность” пространственно-временного поля, в котором осуществляется речевое действие: вид и таксис придают времени перспективный, т.е. многофокусный характер. Поэтому говорят о видовременной или таксисно-временной перспективе ситуации. Причем темпоральная перспектива вида осложняет категорию времени заданием структуры и характера действия, протекающего в данном временном промежутке. Тем самым создается своего рода “наполненность” какого-либо временного участка этим действием, своего рода видовременная “объемность” или, выражаясь языком математики, скалярная неоднородность.

1С точки зрения теории относительности время, как функция пространства, имеет определенную кривизну (нелинейность). Однако эту нелинейность есть смысл учитывать лишь при изучении процессов, протекающих в макровселенной. В рассматриваемом “микро-участке” пространства допустима линейная аппроксимация Времени.

Таксис, будучи категорией временной отнесенности действий и являясь поэтому, как и время, своего рода дейктической системой координат, создает иную нежели категория вида осложненность категории времени. Это своего рода векторная осложненность, ориентирующая микропространство говорящего в направлении актуализированных, востребованных компонентов речевой ситуации. Темпоральная перспектива таксиса создает на линейной временной оси участки дейктической ориентации — особые микросистемы координат, в которых глагольные формы, характеризующие действия, вступают в особые дейктические отношения с точкой отсчета (координатным нулем) в виде временной локализации говорящего / наблюдателя.

Н.Б. Телин отмечает [Л. 7, с. 431], что анализ темпорально-перспективных различительных признаков в языке нельзя проводить, опираясь на морфологические факторы, т.е. на формальные признаки глагольных форм. Подобный анализ должен базироваться на глубинной иерархии когнитивно-прагматических различий, с помощью которых человек конструирует действительность, находя в результате последовательных актов выбора подходящий способ языкового выражения”.

Однако, как указывает А.И. Смирницкий [Л. 6, с. 20] , “внешнее тождество или подобие, как правило, является в языке выражением внутреннего тождества и подобия”. Действительно, если рассмотреть формальные признаки перфектных форм: to have + Past Participle, то в них можно обнаружить внешнее проявление их когнитивно-прагматической сущности. Причастие прошедшего времени (Past Participle) несет в себе семантику перфектной форм глагола-первоисточника, т.е. является своего рода семантической составляющей перфекта как по лексическому значению, так и по форме. Первая часть — глагол to have — представляет собой прагматическую составляющую, отвечающую за операцию вычленения, присвоения, востребования данного действия или события из общего фона речевой ситуации, т.е. особый способ репрезентации говорящим / наблюдателем данного действия или события. Для сравнения, в глагольных формах Simple существует только семантическая (когнитивная) составляющая, что является выражением прагматически нейтрального статуса данной формы.

При анализе и описании ситуации и ее компонентов различные фокусы, характеризующие когнитивно-прагматические различия, образуют общую иерархию, т.е. выстраиваются в определенном порядке, занимая соответствующий уровень концептуализации. Естественно, что одни и те же фокусы при анализе различных ситуаций могут занимать различные уровни концептуализации. Покажем это на примере системы глагольных парадигм английского языка (табл. 1).

Таблица 1

форма глагола глагольные фокусы
время вид таксис
Simple + — —
Continuous + + —
Perfect Simple + — +
Perfect Continuous + + +

Итак, мы имеем три глагольных фокуса: время, вид, таксис, которые, образуя особые корреляции, выстроенные иерархически, составляют самодостаточную систему для характеристики глагольных парадигм. Очевидно, что каждая личная глагольная форма (Simple, Continuous, Perfect и Perfect Continuous) маркирована по категории времени, а маркированность + вид и / или + таксис имеют лишь некоторые из них.

Форма Simple характеризуется единственным уровнем концептуализации — временем, остальные фокусные уровни — вида и таксиса — не заполнены, т.е. различительные признаки вида и таксиса не участвуют в описании участков действительности с помощью глагольных форм Simple. Форма Continuous характеризуется двумя уровнями концептуализации — видом и временем: фокус вида накладывается на фокус времени. Форма Perfect, как категория более сложная, также описывается двумя уровнями концептуализации — таксисом и временем: фокус таксиса накладывается на фокус времени. Три уровня концептуализации — таксис, вид и время — характеризуют самую сложную форму — Perfect Continuous, причем таксис, на наш взгляд, представляет собой более высокий уровень концептуализации, чем вид.

Отметим, что Н.Б. Телин придерживается иной точки зрения. Рассуждая о взаимосвязи времени, вида и таксиса, он пишет [Л. 7, с. 431]: “В анализе ситуации вид представляет различительные признаки более высокого порядка, чем время и таксис.” Попробуем доказать обратное. При выявлении уровней концептуализации какой-либо глагольной формы мы будем опираться на замечание самого Н.Б. Телин [Л. 7, с. 432] о том, что конструирование действительности производится человеком путем нахождения подходящих способов языкового выражения в результате последовательных актов выбора от низшего к высшему.

Прежде всего говорящий, естественно, выбирает свою собственную локализацию на временной оси — ТО, используя тем самым временной фокус. Затем он осуществляет идентификацию простых глагольных форм (Simple и Continuous) с помощью фокуса + вид, создающего общий фон ситуации, не вычленяя пока значимые компоненты с помощью фокуса + таксис. Таким образом создаются зоны видовременной напряженности на оси абсолютного времени. Теперь на видовременную сетку (скалярный компонент) речевой ситуации накладывается при необходимости сетка дейктических координат (векторный компонент), ориентированная в сторону имплицитных приоритетов говорящего — таксисный фокус.

Это представляется вполне логичным порядком языковых действий говорящего, ибо для того, чтобы вычленить языковое представление того или иного компонента ситуации, нужно сначала задать характер вычленяемого действия, т. е. знать его видовую характеристику + вид, а затем сориентировать общий фон ситуации с помощью дейктической системы координат в направлении речевых приоритетов говорящего / наблюдателя: + таксис. На наш взгляд, подобный механизм выстраивания иерархии глагольных фокусов достаточно прост и естественен.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Булыгина Т.В., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). — М.: Языки русской культуры, 1997. — 576 с.
  2. Кошмидер Э. Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза // Вопросы глагольного вида. — М.:, 1962. — С. 105–167.
  3. Маслов Ю.С. Перфектность // Теория функциональной грамматики: Введение, аспектуальность, временная локализованность, таксис. 2-е изд. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 348 с. — С. 195–209.
  4. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в рус ском языке; Семантика нарратива).— М.: Языки русской культуры, 1996.— 464 с.
  5. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: Способ представления мира // Вопр. языкознания. — 1990. — № 6. — С. 110–122.
  6. Смирницкий А.И. Перфект и категория временной отнесенности // Иностр. языки в школе. — 1955. — № 2. — С. 15–29.
  7. Телин Н.Б. Познание, перспектива и метафора времени // Типология вида: проблемы, поиски, решения: (Материалы Международной научной конференции, 16–19 сентября 1997 г., МГУ им. М.В. Ломоносова.) / Отв. ред. М.Ю. Черт кова. — М.: Школа “Языки русской культуры”, 1998. — 528 с. — С. 430–442.
  8. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — 2-е изд. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. — 685 с., илл.