Цель урока:
- духовно-нравственное воспитание обучающихся;
- знакомство учащихся с рассказом Б.Екимова "Возвращение", в процессе урока создание условий для осмысления учащимися такой нравственной ценности, как "надежда";
- предоставление учащимся возможности для конструирования собственного знания по её пониманию;
- создание условий для самоактуализации, самореализации и самооценки обучающихся.
Ход урока
(Учащиеся до начала урока произвольно разделены на 4 группы)
1 этап. Индуктор (актуализация и систематизация субъективных знаний, выявление личностного отношения к проблеме)
Есть пословица: "Если ты потерял деньги - ты не потерял ничего, если ты потерял друга - ты потерял половину, если ты потерял надежду - ты потерял всё".
Вопросы к учащимся:
- Согласны ли вы с этим утверждением?
- Как вы понимаете, что такое надежда? Подберите однокоренные слова к этому слову, объясните их.
Возможные ответы.
Надежда - 1) вера в возможность осуществления чего-нибудь радостного, благоприятного (на выздоровление, на благоприятный исход); 2) тот (или то), на кого (что) надеются, кто должен (что должно) принести радость, успех, благополучие.
Надеяться - 1) рассчитывать на что-нибудь, возлагать надежду на что-нибудь, 2) полагаться на кого-нибудь, быть уверенным в ком-нибудь.
Надежный - внушающий доверие, верный.
Вопросы к учащимся:
- Что для вас означает слово "надежда"? Что (или кто) может служить надеждой?
- Можете ли вы рассказать о таких людях, которые для других - символ надежды?
- Можешь ли ты назвать себя чьей-либо надеждой?
2 этап. Работа с текстом Б.П. Екимова "Возвращение" (рассказ читается в сокращении)
1. Задание учащимся: вы сейчас услышите начало рассказа Б.П. Екимова "Возвращение", к творчеству которого мы не раз обращались на уроках литературы. Подумайте над вопросами и ответьте на них письменно (напечатанные вопросы лежат перед каждой группой):
- Почему главную героиню зовут Надежда? Для кого она является надеждой?
- А что для неё является надеждой?
"В пору зимнюю или ранней весной, когда свои припасы на исходе, а до смерти захочется вдруг сладкой тыквенной каши, горькой редечки или жгучего перца "гардала" - приправы для хлебова, - куда правиться... К бабке Наде. Там уж точно не будет отказа и скупых отговорок, когда отводят глаза: "Было, да вышло..." Баба Надя ли, баба Надежа - она и есть "надежа".
Весной идут к ней за семенами да рассадой. Легкая рука у бабы Надежи. Соседи идут, а родня да свойство - словно в дом свой. Порой копеечку надо занять, на хлеб. Опять - к бабе Надеже:
- На провед?.. - радуется любому гостю. - Спаси Христос... Не забывают люди добрые. Кто с нуждой, а кто меня поглядеть, трухлю старую. Соседи идут, родненькие, свои. Мы все тута посплелися, как плетень. Гостинцы несут. А мне какие гостинцы, я говею.
Она говеет. Великий пост да Рождественский, Петров да Успенский, среды да пятницы.
- Покушай моей тыковки, - угощает она гостей жданных и нежданных. - И свеколку я нынче парила, сладимая свеколка...
Лет бабке Наде много и много.
- Всякий день молюсь Господу, Богородицу всякий день прошу... Богородица - моя заступница... - подслеповато жмурясь, обращается она к божнице, крест кладет...
- Аюшки... Тута...
Зимой - тесная хатка. Печь, железная кровать, стеганое одеяло, серая телогрейка - на гвозде, возле двери. Закопченный чайник - на плите. Хата - словно пещерка. В малые оконца еле цедится непогожий день. В переднем углу - божница: Спаситель и Богоматерь, Никола, Иоанн Златоуст. Иконы старинного письма, староверские, от дедов. Они и во тьме светят. А когда погожий день заглянет в окошко или лампочка вспыхнет, тогда сразу праздник: густая киноварь, медовая желтизна, лазурь - иконы словно новехонькие. И будто раздвигаются стены. Не хатка, а храм Господний.
Баба Надя - не только огородница, она и перед Богом заступница: блюдет посты, знает молитвы. К огороднице бегут за тыквой да свеклой, за пахучей мятой да капустной рассадой. К заступнице, когда приходит иная нужда: болезнь ли, беда. В трудную дорогу человек соберется, просит: "Помолись, баба Надя..." Она молится: "...нехай едет и легкой ногой ворочается, сохрани его... ему - нужда..." О служивых нынче душа болит: то Чечня, то иная казнь. "Помолись, баба Надя..."
2. Социализация
Работа в группах. Каждый участник читает в группе свою работу, соотнося её с тем, что получилось у других.
3. Дальнейшая работа с текстом
"Иногда в домике бабы Нади живет девочка. Далекая, но родня. Как запьют отец с матерью, девочка к бабе Наде стучится: "Можно я пока поживу?" - "Живи, моя хорошая", - ей в ответ. Она и живет. Школьный портфель при ней. Спит на сундуке. Покойная девочка, тихая, старательная. В тетрадках пишет, по книжке зубрит, рисует картинки и лепит их на стены. На картинках - цветы, нарядные дома, а еще - простое зверье, кошки да собаки, со странными, все понимающими глазами. На серых стенах хатенки рисунки глядятся хорошо.
Девочка живет. Потом за ней приходит мать - печальная, усталая женщина. "Прости, Христа ради", - кланяется она бабе Наде. "Бог простит", - машет рукой старуха и, провожая гостей, одаривает их тыквой, свеклой, хрусткой морковкой, а то и сунет немного денег - на хлеб:"
Вопросы для учащихся:
- Что помогает выжить маленькой девочке?
- Почему у неё нет имени?
"В непогожий осенний день, как раз перед Анной-зимней, пришла беда. Как всегда, порой утренней старая женщина, выйдя во двор, копошилась позади хатки своей, возле сарая: дров набирала, секла топором хворост на разжижку, нагребала уголь. Слышала она от старости плохо и глазами не больно хорошо видела, но что-то почудилось: какие-то шаги, движенье у крыльца ли, у калитки. Она откликнулась:
- Аюшки! Тута я!
Но никто не ответил.
В хату она вернулась не вдруг, копошась по-стариковски неторопливо. А когда вернулась, то сразу почуяла неладное.
Во дворе стояла осенняя сумеречь, а в хате - и вовсе тьма. И пахнуло каким-то смрадом. Словно не в родную хату вошла, а в чужой дом, давно брошенный.
Она щелкнула выключателем. Тусклая лампочка, подчиняясь приказу, лишь обозначила желтый зрак, сумерек не рассеяв.
Еще не видя, старая женщина все поняла и шагнула к тому углу, перед каким молилась. Она шагнула и стала руками обшаривать стены, глазам не веря.
Угол был пуст. Осталась лишь липкая паутина, пустые гвозди. И не было икон. Все ушли: Спаситель, Богоматерь, Никола, Иоанн Златоуст. Сухие цветы и цветки бумажные, прежде украшавшие иконы, теперь валялись на полу.
Раздетая, в тонкой кофточке, неверными шагами, шарясь перед собой в воздухе, словно слепая, старая женщина вышла из дома, спустилась с крыльца и, ухватившись руками за планки калитки, пыталась увидеть ли, услышать чей-то след, чей-то голос, а потом попросила: "Христа ради, Христа ради..." Ей ответил лишь ветер. Осенняя непогожая улица, темные дома и заборы молчали.
Она вернулась в дом и словно заведенная, по вечной привычке, затопила печь, поставила чайник. А когда он запел, закипая, достала мешок с травой, стала ломать и сыпать, накладывать в клокочущее чрево узкие листы, розовые цветы, обломки граненых стеблей. Пряная горечь клубами растекалась по хате. Рука привычно потянулась к кружке. Но вдруг, опомнившись, старая женщина упала на колени и поползла к пустому углу:
- Прости, Христа ради... Прости... Не уберегла...
Она не молилась, она просто плакала, припав к дощатому полу. По-женски, по-детски наивные слова лились чередой, невнятно, со всхлипом. Потом она замерла, словно ожидая ответа. А не дождавшись, почуяла, что озябла, устала. Добралась до кровати, легла, но не заснула, а просто лежала, отдыхая и приходя в память.
Но день требовал своего. За печкой нужно глядеть, чтобы не прогорела. И маковой росинки не было во рту.
За полдень объявилась девочка. Как всегда, она поскреблась у двери, встала у порога, тихо спросила:
- Бабушка, можно я у тебя поживу?
- Живи, моя хорошая... Живи, - ни о чем не выспрашивая и все понимая, ответила баба Надя, хотя нынче ей было не до гостей и тем более не до жильцов.
Сразу вспомнилось, что ничего не варила, а дитя нужно кормить.
Девочка лишь глаза подняла, узрела пустой угол.
- А иконы где?
Баба Надя лишь руками развела:
- Были - и нету... Унесли... Ныне... Не углядела...
- Без иконок плохо, - сказала девочка. - Они красивые.
Старая женщина лишь вздохнула: кому что...
Вместе принялись готовить обед: картошку чистили да капусту крошили, поставили в духовку противень тыквы, запечь. С молодыми руками дела правились побыстрее.
- Иконы в магазин принимают, за деньги, - объяснила девочка. - Объявление было в газете.
- Это - грех, большой грех, - осудила баба Надя.
И тут же припомнилось ей, что кто-то из своих, из молодых, приглядывался, словно приценивался к иконам. Но кто?
- В милицию нужно пойти, - твердо сказала девочка. - А с милицией - в магазин. Пусть отдадут. Ты же угадаешь свои иконы?
Старая женщина подумала над словами девочки и отказалась со вздохом:
- Нет-нет... Это я, грешница, виновата. Не сберегла. Вот и ушли мои заступники. Спокинули. К другим людям ушли, - объясняла она. - Там - нужней. А мне чего... Я и так, встану да помолюсь. В хате, и в чистом поле, и в темном лесу. Везде молилась, и всегда меня Господь слышал, помогал, вразумлял.
Она объясняла это себе и девочке, верила своим словам. Но потом, помолчав, пожаловалась:
- Только помирать без Богородицы трудно. Она у меня в головах так бы и стояла. Упокоила. И душеньку мою к месту бы отвела. Так было бы расхорошо...
И она заплакала, словно лишь теперь осознав всю горечь утраты. Этой горечи было столь много, что в одной душе она не вместилась. И потому - со старой женщиной плакала девочка, уже не о смерти страдая, но о жизни: своей, короткой, не больно сладкой, и той долгой, что еще теплилась рядом, в старом, изношенном, но таком добром теле бабушки Надежи.
Они были схожи: худенькая нерослая девочка и старая женщина, высохшая от жизни. И плакали одинаково: крупными белыми слезами.
С вечера, когда погасили свет, баба Надя еще долго шепотом молилась, поднимая лицо к пустому углу. Молилась, потом плакала во сне. Девочка слышала молитву и слезы, сострадая им. Она знала цену слезам, жалея старую женщину, в доме которой было так хорошо: ни разу здесь не укорили ее ни углом, ни куском хлеба. "Живи, моя хорошая... Хлебай, моя сладкая, сил набирайся... Бери, моя родная..."
Утром баба Надя поднялась с трудом. Провожала девочку в школу, сокрушалась:
- Чего-то неможется... Либо погода...
- Давай я тебе врача вызову, "скорую помощь".
- Ушла моя помощь... Спокинула, - горько вздохнула баба Надя и напомнила, вручая деньги: - Хлебца нам купи. А себе - пирожок в переменку возьмешь. Уроки-то долгие.
Уроки были не больно долгими. Но после них девочка не сразу вернулась домой.
Выйдя из школы, она медленно, словно нехотя, побрела к невеликой поселковой площади, которую обступали магазины. В одном из них с недавних пор покупали у людей иконы.
Невысокое крыльцо в три ступени, стеклянная большая витрина, за ней - электрический свет. Набираясь храбрости, девочка долго стояла у дверей и шмыгнула в магазин лишь вослед за кем-то из взрослых:
Искоса, но пристально глядя на иконы, стараясь признать их, девочка стала сбивчиво объяснять: про бабушку Надю, про ее Богородицу, про воров...
Не дослушав, мужчина сказал твердо:
- Мы краденого не берем. Так и скажи тем, кто послал тебя!
Она не заплакала только потому, что боялась заплакать, и не помнила, как очутилась на воле. Лишь там она немного всплакнула и, недолго подумав, опять пошла не домой, не к бабе Наде, но тоже к недалекой милиции.
Короткий путь она одолела не вдруг и не сразу, но стало грезиться ей доброе: как приходит она в милицию, все объясняет, и тут же, в единый миг, летят с сиреной машины, люди с овчарками весь магазин обшаривают, все коробки, находят иконы, везут и водружают на место. Такая у всех радость...
Худенькая несмелая девочка, с испуганным взглядом, в вязаной шапочке и сером пальтишке, не сразу сумела пройти через железную вертушку к окну милицейского дежурного, пытаясь протиснуться против хода. Кто-то помог ей. Вовсе растерянная, она принялась рассказывать про бабушку, про иконы.
Ее выслушали, сказали:
- Иди в школу, девочка. Взрослые без тебя придут и разберутся. Иди в школу".
Вопросы для учащихся:
- Что чувствуют бабушка и девочка?
3 этап. Творческий
Вопрос к детям: как вы думаете, как дальше будут развиваться событие?
Учащиеся пишут сочинение, отвечая на этот вопрос.
4 этап. "Разрыв" (новое видение предмета, неожиданность)
Чтение окончания рассказа.
"Девочка готовила уроки, потом принялась рисовать, достав из портфеля не обычные карандаши, а заветную коробочку с красками, еще прошлого года подарок. Она берегла их: кисточки и пахучие тюбики, в которых таились и яркая весенняя зелень, и ослепительный летний свет, и небесная лазурь.
Девочка рисовала огород: зеленые листья, алые, оранжевые плоды и солнечно-яркий подсолнух на жилистом стебле. Но это был не обычный подсолнух, а прозревший. Из сияющей желтизны его цвета смотрели глаза. И как всегда это у девочки получалось, глаза необычные: у зверей, у людей. Совсем живые. В них - печаль и радость, а еще - что-то большее. Словно многое знают, многое видели. И хотят рассказать свое знанье, предостеречь, ободрить - словом, помочь.
Девочка рисовала, забывшись. Была она не в тесной хатке, за стенами которой - промозглая осень, а в мире ином: летнем, солнечном и счастливом, где пахучий вей и полуденный жар. И чьи-то теплые руки легли ей на плечи, обнимая.
- Родная... Нарисуй мне иконочку, - это баба Надя стояла рядом за спиной. - Моя сына, - просила она, - нарисуй маленькую. Ты - безгрешная душа, ты сладишь. Мне без иконки тяжко. Всю жизнь с Богородицей. Я ныне, может, помру. Нарисуй...
Девочка поднялась, сказала:
- Я не смогу, баба. Не сумею.
- Сможешь, моя родная... - убеждала старая женщина. Глаза ее горячечно блестели; обычно восковое лицо розовело от жара. - Нарисуй, моя сынушка, - со слезами просила она.
Девочка поняла, что отказаться нельзя, и сказала:
- Хорошо, баба, я попробую. Но ты ложись, ты болеешь.
- Неможется, моя сына. А помирать нельзя без иконки.
- Ложись. Я попробую, постараюсь.
Она отвела старую женщину к постели, уложила; сама же вернулась к столу, недолго смотрела на свой рисунок с огородом и подсолнухом, потом убрала его и, достав чистый лист, стала карандашом, легко, едва касаясь бумаги, рисовать женщину с покрытой головой и скрещенными на груди руками. Она рисовала долго, стирая резинкой и снова начиная и все более понимая, что ничего у нее не выходит.
- Господи, помоги... - беззвучно шептала на кровати старая женщина. - Господи, помоги ей...
А девочка, понимая свое бессилие, вдруг озябла. Она подошла к печке и присела возле нее на низенькой скамеечке, сразу почуяв, как вливается в ее тело живительное тепло.
- Господи, помоги ей... - прошептала старая женщина.
Девочка повторила за ней:
- Господи, помоги...
Глаза ее вдруг остановились на кухонной полке, где сушились миски, ложки и прочая нехитрая снасть. Там же висели две небольшие некрашеные доски, на которых всякий раз крошили капусту, морковку да лук. Доски были скобленые, мытые, явственно проступали на них мягкие линии древесной текстуры. И на одной из досок, той, что висела справа, девочке почудился живой образ. Боясь спугнуть это зыбкое видение, она подалась вперед, чтобы вглядеться пристальнее. И увидела отчетливо, ясно, среди зыби линии увидела лик женщины. Он проступал все отчетливей: мягкий рисунок лица, складки большого платка, лицо обрамляющего, выпростанные из платка руки, бережно держащие спеленутого младенца.
Не дыша и не спуская с образа глаз, девочка взяла краски и, опустившись на колени, начала осторожно работать, закрепляя и упрочивая насовсем только ей видимое на темном дереве.
Коричневый цвет и охристый, золотистый... Багрянец и лазурь... Одна кисточка, другая...
"Господи, помоги..." - пробормотала на кровати своей старая женщина. Очнувшись от забытья, она с трудом приоткрыла глаза и увидела что-то большое и светлое. Не было тесной хатки, низкого потолка ее, а лишь - золотой теплый свет, который не слепил, а словно врачевал глаза. Но она все равно зажмурилась. "Может, горим..." - подумалось ей. Но свет был не от земного огня. Кто-то стоял, высокий, в золоте ли, в серебре, а может, в снежной сияющей бели. И старая женщина разом поняла, что она умирает и Господь прислал за нею высокого гонца. "Слава Тебе..." - прошептала она, теряя сознанье.
А когда через время старая женщина очнулась, уже не было огня и света, лишь электрическая лампочка желтела под потолком. А вокруг - старые стены, родная хата. Но у дальней стены, у печки, лежала на полу девочка, и старая женщина позвала ее: "Сына... Чего с тобой?.." Позвала - и неловко сползла с кровати, на неверных ногах шагнула раз и другой, протянула руки.
Девочка была теплая и живая. Она подняла навстречу бабушке лицо с сияющими счастливыми глазами.
Но вдруг другие глаза увидела старая женщина. Глаза, светлый лик... Возле них жизнь прожила. Глядела со стены Богородица. В ее глазах - нежность, страдание и раздумье. И радость возвращения. Свет исцеляющий в потупленном взгляде ее.
- Господи, слава Тебе... - прошептала старая женщина, опускаясь на колени.
За стенами, за малыми темными окошками тянулась долгая ночь. Для людей - время покоя.
Наутро в хате все было как прежде. Лишь из переднего угла, украшенная сухими и бумажными цветами, глядела Богородица.
А еще - всю неделю в хатке стояло тонкое благоухание. Люди заходили и, почуяв его, спрашивали:
- Чем это?.. Так хорошо.
- Цветок зацвел, - объясняли им. - Зима, а он зацвел.
Потом понемногу этот запах пропал. Осталось лишь прежнее: старости дух, горечь сухих трав, кислина щей да яблочной кулаги да сладость пареной тыквы, которую любила девочка, как все дети.
5 этап. Вторичная социализация.
- Почему рассказ называется "Возвращение"?
- Почему вернулась икона?
(Бабушка видит надежду в Богородице, это дает ей силу, девочка видит надежду в бабушке, это помогает ей оставаться человеком, несмотря на родителей-пьяниц. Кем ты будешь, зависит от того, кто будет рядом, кто будет твоей надеждой)
Дети ещё раз отвечают на вопрос:
- Можешь ли ты назвать себя чьей-либо надеждой?
- Для кого я могу стать надеждой в этой жизни? Что я должен сделать для этого?
6 этап. Рефлексия
- Что я сегодня открыл в рассказе Бориса Екимова "Возвращение"?
- В себе?
- В окружающих?
7 этап. Домашнее задание
Написать сочинение на одну из тем:
Рассказ о человеке, который стал для других надеждой.
Для кого я могу стать надеждой в этой жизни? Что я должен сделать для этого?
Кто для меня является надеждой?