По соболиному «пути»
Торговый люд в Сибирь спешил…
Дорог теперь тех не найти, -
Селькупов Таз соединил…
Уж «черным» золотом манит
Теперь бесценная земля…
И в памяти своей хранит
Старинный град в родных краях…
(Л.П.Савичева)
О развитии торгового обмена между народами Севера и арабскими, булгарскими, русскими и другими купцами говорят многие исторические источники и находки на современной территории Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов.
Нельзя в связи с этим не вспомнить ранние сведения о торговле волжско-булгарских купцов с народностями Севера: свидетельства путешественника XIV века Ибн - Батута, писателя XII века Тахира Марвази. Они описывали города и людей, живущих на Севере, с которыми арабо-персоязычные купцы испокон веков вели выгодную для себя «немую» меновую торговлю.
По Новгородским грамотам XI века знаем, что бояре и купцы уже тогда посылали дружины смердов и вольных людей для организации зверовых и рыбных промыслов, а также для сбора дани в виде пушнины с местного населения. В другой Новгородской грамоте 1137 года указывается, что «ходили воевати на Югру и Самоядь». К концу XII века Урал, Приобье, Зауралье были полностью подчинены новгородцам, после большого похода 1263-1264 годов новгородской дружины в низовья реки Обь.
Следующие по времени сведения о торговых путях в северные земли относятся к началу XVI века, и происходят они из «Русского дорожника», данные которого очень ярко передают картину торгового пути, связывающего самоедско-угорский север с далеким югом. На XV век и первую половину XVI века приходится особенно интенсивное развитие русско-сибирской торговли. Поражает географический размах торговли, которая охватила не только все северорусские города, но и все этнические группы коренного населения Севера.
Об этом свидетельствует одна из царских грамот конца XVI века, в которой сказано: «преж сего приходили во все сибирские городы с Руси многие торговые люди пермичи и вятчане и пустозерцы и устюжане и усольцы и важане и каргопольцы и вологжане и всех московских городов торговые люди со всякоми товары и торговали во всей Сибирской земле, ездя по городкам и по волостям и по юртам и по лесам с тоторы и остяками и вогуличами и самоядью» (Бояршинов 1975 год, стр.148).
Этот документ подтверждает существование широчайших торговых путей и связей Руси не только с Сибирью, но и с Севером, сложившихся за долго до завоевания Сибири Ермаком. Эти связи и торговля приводили двухстороннему культурному обмену и взаимовлиянию, обогащая участников духовно и материально.
Таким образом, можно говорить, о существовании многовековой, глубоко традиционной международной торговли северных народов с южными странами, что с X века русские на Севере имели уже постоянные торговые фактории, конкурирующие между собой.
Пушные промыслы и торговля мехами привлекали в Сибирь значительное количество русских людей.
Пушнина на Севере была основным показателем богатства и занимала почетное место в сокровищницах остяцких и самоедских князей и старейшин, а также служила предметом специализированного промысла. В обмен на пушнину на север шел поток промышленных товаров, основными из которых были ткани, металл и металлические изделия. Торговые обороты Сибири давали государству изрядные доходы, собираемые в виде пушнины.
Главных дорог, по которым торгово-промышленные люди пробирались на Север, было несколько. Поэтому уследить за ними было чрезвычайно
трудно. И для пресечения несанкционированной государственной частной торговли с местным населением были учреждены таможенные заставы.
Благодаря Собской и Обдорской заставам торговцы и промышленные люди не могли тайно пробраться в Мангазею и другие населенные пункты. В течение XV - первой четверти XVI веков государство жестко контролировало куплю-продажу с жителями Севера, стремясь изъять в пользу казны максимальное количество пушнины.
От Мангазейской земли шла большая выгода московским царям, казне российской и их подданным. Доходы государевой казны складывались из ясака, собранного с аборигенов Мангазейского уезда и с торговых промышленных людей. По объемам ясачного сбора уезд опережал все сибирские города. Только в 1629 году в Москву было отправлено 4500 собольих шкурок, стоимостью 5000 рублей. В этот же год поступило в казну десятинного налога, собранного с купцов и промышленников на сумму более 10000 рублей, в два раза больше, чем ясачного. Мангазея быстро «приобретала торгово-промышленное значение, жители ее вели меновую торговлю с местным населением, сами занимались охотой, рыболовством, скотоводством, судоходством, ремеслами», что теперь уже доказано раскопками (Большая советская энциклопедия Том 15, стр. 315. Москва 1974 год). Обмен был явно неравноценным. Металлический котел стоил столько, сколько мог вместить в себя шкурок соболя. Сюда стремились за «мягким золотом» жители Архангельских, Новгородских, Пермских, Вологодских и других земель. Во времена Мангазеи один соболь стоил от 5 рублей до 10 и 20 рублей, черная лисица от 50 рублей до 100 и 300 рублей. В России в то время можно было купить: двадцать десятин земли за 20 рублей, прекрасную хату за 10 рублей, пять добрых лошадей за 10 рублей, десять штук рогатого скота за 15 рублей, два десятка овец за 2 рубля, несколько десятков домашней птицы за 3 рубля.
Приведем пример некоего Ивана Афанасьева, который в 1623 году «угонял» двух черных лисиц - одну в 30 рублей, другую в 80 рублей, если допустить, что Афанасьев голь перекатная, то на эти деньги на Руси мог купить: полное богатое хозяйство. И у него б еще осталось про «черный» день. За две чернобурки и пару соболей можно было купить трактир и завести собственное дело в европейской части России. Это давало возможность в короткий срок сколотить капитал, вернуться домой, поэтому сюда стремились приехать, даже рискуя жизнью.
Насколько были оправданы тяготы длительного пути и риск собственной жизнью? Представление о количестве соболей, проходивших через Мангазею в годы расцвета, дают представление сохранившиеся книги десятинного сбора (каждый десятый соболь с частного промысла взимался в казну). Расчеты показывают, что в Мангазею с промыслов было доставлено:
- 1624 году - 68120 соболей;
- 1625 году - 81230 соболей;
- 1628 году - 103330 соболей;
- 1630 году - 80000 соболей.
Доказано, что десятинный сбор с частных промышленников давал государевой казне намного больше пушнины, чем ясачный сбор с аборигенов Мангазейского уезда. Невозможно было подсчитать количество ясачного инородного населения в Мангазейском уезде. Воеводы писали, «что люди не сидящие, а живут, переходя с места на место, с реки на реку». Коренное население Мангазейского уезда было немногочисленно и по составу неоднородно: кочевники - оленеводы, охотники - рыболовы. В этническом отношении они включали три основные группы: самоедов (предков нганасан, тундровых и лесных энцев), остяков (предков кетов) и тунгусов (предки эвенков). Позже с 17 века вошли представители ненцев, а со второй половины - селькупы. Эта была территория энцев, общая численность энцев в 17 веке достигала - 3 тысячи человек, им же город обязан названием «Манкаси - я» с энецким родом Муггади (по - ненецки Мангаси - я (Прокопьев Г.Н.). Цифры ясачного сбора показывают, что инородцы мангазейские доставляли в государеву казну значительный доход: таких сборов мягкой рухляди не было ни в одном сибирском городе. Аборигены иногда, доставленный ясак бросали через окно в избу и через окно ясачные сборщики одаривали их оловом, хлебом и сами не выходили, боялись.
В первой трети XVII века Мангазея была "златокипящей», если под золотом понимать драгоценные шкурки соболей, лисиц и бобров.
К началу XVII века Мангазея представляла собой крупный торговый и административный центр. Это был город более чем с 500 жилых домов и крепостью-острогом, обнесенным крепкой деревянной стеной с пятью башнями. Внутри ее располагались воеводский и гостиный дворы, съезжая изба, таможня. Здесь жило более 1000 человек. А во время ярмарки и в период навигации собиралось до 2350 человек одних только торговцев. Ярмарки сыграли свою положительную роль в хозяйственном и культурном развитии народов Крайнего Севера. На них коренные жители имели возможность не только исполнить ясачную повинность, купить, обменять или продать какой-нибудь товар, но и ближе познакомиться с православной культурой. Торговые обороты этого первого в мире заполярного города достигали 100 тысяч рублей, что по тому времени составляло громадную сумму, равную многим десяткам миллионов рублей на современную валюту.
Белов М.И. в своей книге «Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII вв» Москва «Наука» 1981 год, пишет, что изучены дела и книги Мангазейской таможни 20-30 годов XVII века. До нашего времени сохранились две сборные товарные книги: 1633 и 1635 годов, содержащие разнообразные сведения о торговцах и привозных (доставленных) на мангазейский рынок товаров. Развитие мангазейской торговли прошло ряд этапов:
Первый этап, носивший характер «корабейничества» пришелся на первые десять лет жизни города. Так в 1608 году приступила к работе таможня, были сделаны первые шаги к организованной торговле. В эти годы наблюдался значительный наплыв торговых людей. Это подтверждается материалами раскопок Мангазейского городища и наличием предметов привозного характера, а также фактами возникновения и развития на посаде торговой части, заполненной амбарами для хранения товаров.
Второй этап мангазейской торговли датируется десятыми - первой половиной 20-х годов. Он связан с организацией регулярной торговли. В 1617-1618 гг. в северной части был построен обширный двухэтажный торговый двор, насчитывающий более 20 амбаров и лавок, наполненных товарами со всего света. Торговля хлебом, русскими и заморскими товарами в обмен на пушнину приносили артериям купцов и промышленников баснословные барыши. Один рубль, вложенный в экономику Мангазеи, приносил прирост в 32 рубля. При раскопках гостиного двора нашлось много берестяных изделий. Это и туеса и коробки для хранения жевательной серы, обертка для рыболовных грузил или просто прокладка под фундамент здания, а то и выделанные листы с прошивками для чумов. Но среди берестяных изделий наиболее интересна тисненная береста, своего рода рисованные с помощью трафарета обои. Попался один фрагмент тисненной бересты, рисунок которой напоминал герб Мангазеи - круг, а в круге олень.
Третий этап - конец 20-х, 30-е и часть 40-х годов ознаменовался расцветом мангазейского рынка. В эти годы между Тобольском и Мангазеей активно работал южный морской ход. Была налажена доставка всевозможных товаров, в том числе продовольственных, значительная часть которых поступала прямо на мангазейский рынок и уже оттуда развозилась в зимовья и остроги. Значительное место заняли товары ремесленного производства и среди них полуфабрикаты, поступившие в мастерские Мангазеи: кожи, ситцы и сукно, медь, олово, шелк-сырец, ювелирные изделия, широким спросом пользовались у местного населения медные украшения: крестики, перстни, подвески.
Сибирь славилась богатством пушных, морских и рыбных промыслов, обилием мамонтовой кости. Мамонтовая кость в огромных количествах доставлялась в центральные области страны и за ее пределы. Изделия из нее пользовались спросом и на местном рынке. Из кости мамонта изготавливали пуговицы, предметы быта и детали оленьей упряжи: иглы для плетения сетей, нащечники. Товары, завозимые на север русскими купцами: предметы домашнего обихода, огнестрельное оружие (кремневые ружья). Украшения, бисер, крупные голубые бисерины, стоили баснословно дорого и шли на обмен на мягкую рухлядь: шкуры пушных зверей, соболя, горностая, бобра, песца.
В 30-е годы в Мангазею прибывало до 28 кочей ежегодно, на бортах которых размещались товары нескольких сотен торговых людей. Так в 1630 году из Тобольска в Мангазею прибыло 325 человек. Они привезли на рынок различные товары, оцененные таможней в крупную по тому времени сумму - в 27047 рублей. В 1633 году в Мангазею пришло уже 387 человек. Товары этих купцов были оценены в 28 006 рублей.
Второй стороной торговли являлся вывоз пушных товаров из Мангазеи на Русь. Стоимость поставленных товаров уступает статье вывоза. Сравним цены поставленных на мангазейский рынок товаров и вывезенной за те же годы пушнины. В 1630 году в Мангазею были доставлены товары, оцененные таможней в 27047 рублей. В том же году на Русь было отправлено 47240 товарных соболей, средняя стоимость соболя составляла 2 рубля, поэтому то доход от пушнины по сравнению со стоимостью доставленных товаров был в 3,5 раза выше.
«Закрытие морской торговли остро отразилось на жизни. Промыслы, не имея рынка сбыта, быстро захирели. Жившее в них русское население частью вымерло, частью разбежалось, а частью слилось с местным населением настолько, что совершенно забыло свой родной язык и обычаи, считалось и сами себя считали русскими, хотя ничем не отличались от коренного населения» (Белов М.И. 1956 г. стр.114).
Причинами упадка Мангазеи стали:
- оскудение богатства;
- жесткая таможенная власть: взятки и поборы;
- ясачные люди: тунгусы на промыслах «убивают, мучат, жгут, отнимают хлебные запасы, соболя и платья» (в 1642 году убили 20 незванных охотников, 1643 году - 35 и более 100);
- с 1641 по 1644 не пришло ни одного коча с хлебом, в Мангазее настал голод;
- в 1643 году город выгорел.
Приведенные сведения говорят о том, что меновая стоимость и эквиваленты обмена на территории Севера могли быть достаточно динамичными категориями, изменяясь в зависимости от особенностей природной среды, исторической обстановки и от перемены экологических условий.
Литература
- Белов М.И. «Раскопки «Златокипящей» Мангазеи» Ленинград 1970 год.
- Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф. «Мангазея. Мангазейский морской ход.» Ленинград «Гидрометеоиздат» 1980 год.
- Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф. «Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII вв» Москва «Наука» 1981 год.
- Воронов В. «Русь, встающая с колен» Салехард 2008 год.
- Кушелевский Ю.И. «Северный полюс и земля Ямала». Санкт-Петербург 1868 год (копия гравюры).