Цель урока: познакомить учащихся с наиболее яркими представителями живописи и поэзии XVIII – XX вв., раскрыть тайны воплощения художниками разных эпох в женских образах; стимулировать у учащихся интерес к предмету, расширить их кругозор.
Оборудование: проектор, компьютерная презентация.
Ход урока:
Сегодня литературный вернисаж, посвященный пленительным женским образам.
На доске: Вернисаж - торжественное открытие художественной выставки.
Самые проникновенные, самые сердечные, самые красивые слова были и будут обращены к женщине. Из века в век, на всех континентах, у всех народов женщина – главный герой искусства. Древнеегипетские статуи, строгие святые новгородских икон, аристократки Левицкого, крестьянки Венецианова, боярыня Сурикова, девочка Серова… Вечный гимн красоте – глубокой, полной, мудрой. Даже народы, которым принципы не позволили изобразить реальный лик, находили возможность в орнаменте сказать слово о женщине.
Русский конкретный портрет имеет не очень давнюю историю. Практически он стал предметом большого искусства лишь в XVII столетии. И надо отдать должное первым русским художникам за их не идиллическое, а подлинно человеческое, реальное отображение современниц.
Искусство существует столько же, сколько и жизнь человеческая. Сколько существует Весна, Победа, Нежность, Любовь, Верность, Доброта, Ласка, Прелесть. Сколько живет на земле Надежда. И когда художники всех времен прикасались к этим неистребимым необходимостям, на которых держится мир, они изображали женщину. В каждой из женщин таится загадка – секрет красоты, женственности, обаяния.
(Звучит романс на стихотворение А.С.Пушкина “Красавица”).
Какие же тайны воплощены выдающимися русскими художниками различных эпох в женские образы? Какой идеал женской красоты и гармонии воспевали поэты?
С какой же картины мы начнем наш необычный вернисаж? Безусловно, это будет картина, написанная в XVIII веке. Восемнадцатый век любил портрет, хотя и считал его более низким жанром, чем, скажем, историческая картина. Сотнями, тысячами писались в то столетие изображения вельмож, аристократов, купцов. Заказной портрет играл в быту ту же роль, что сегодняшняя фотография на память. Но среди множества мастеров кисти XVIII века внимания потомков удостоились единицы. Те, чей гений возвысил их труды до уровня нестареющего искусства. Один из немногих – Федор Степанович Рокотов.
На фоне музыки краткая биографическая справка: Рокотов Федор Степанович (1735?–1808 гг.) – живописец. Использовал приемы западноевропейского парадного портрета XVIII века. (слайд № 3, 4)
Мы не знаем многих деталей биографии Рокотова, но одно для нас ясно: он отличался удивительной проницательностью. Когда он брался за кисть, ему, казалось, были доступны все “души изменчивой приметы”. И надо думать, когда впервые предстала перед ним позирующая невеста Струйского, он понял всю беззащитность ее перед жизнью и, конечно, был тронут ее юной, ничем не замутненной красотой. Она несла в мир добро и любовь, что притягивало к ней всех. Мы ничего не знаем об отношениях, которые связывали бы этих двух людей. Важно то, что художник переселил на полотно саму душу этой женщины. При знакомстве с его картинами приходят на ум фантастические истории о портретах, которые “оживают”.
Прошло не одно столетие. Долгое время нашему современнику, поэту Н.Заболоцкому повторялись сложившиеся строчки: “Любите живопись, поэты! Лишь ей, единственной, дано души изменчивой приметы переносить на полотно!” Эти строки или что-то другое, неясное толкнуло его вдруг собраться и, несмотря на грозовые облака, пойти в Третьяковскую галерею. Все-таки он успел до дождя и сразу же прошел в зал, где висели портреты екатерининского времени. Вот Струйская. Она была, как всегда, ангельски мила и приветлива. Ему показалось, что фон портрета стал темней, обволакивающий сумрак окутал всю фигуру. Поэт подумал: время для визита выбрано неудачное, да и с годами краски тускнеют. Поэт приблизил глаза почти вплотную к картине. Вот на шее следы трещин, искусно разглаженные рукою реставратора. Краски были наложены плотно, непрозрачным слоем и, казалось, как могли передать живой трепет кожи? Гладкое лицо стало плоским, а румянец – неестественным. На веках поэт разглядел следы кисти художника – дугообразные мазки, как бы удлиняющие разрез глаз. И вдруг он отпрянул от полотна. Глаза! Они смотрели на него в упор, совершенно живые глаза! Поэт отошел на несколько шагов. Во взгляде Струйской была немая мольба. О чем? Она не отпускала его, она удерживала его взглядом. Поэт должен был понять ее тоску. Стихи были закончены позже. Теперь “Портрет” Николая Заболоцкого знают многие: (слайд № 5)
( Ученик читает стихотворение “Портрет”)
Давайте продолжим нашу экскурсию по художественной галерее.
Совсем иная творческая индивидуальность выступает в произведениях талантливейшего живописца рубежа XVIII–XIX веков Владимира Лукича Боровиковского, который преумножил славу русских портретистов.
На фоне музыки краткая биографическая справка: Боровиковский Владимр Лукич (1757-1825 гг.) – художник-портретист. В его художественной системе нашли отражение идеи сентиментализма, особенно проявившиеся в женских портретах II половины 1890-х годов. Основные работы “М.И.Лопухина” (1797), “В.И.Арсеньева” (1795), “Портрет Е.А.Нарышкиной” (1799).
Боровиковский (слайд № 6, 7) был, по-видимому, человеком высокой художественной чуткости. Он проникся новыми веяниями, выражая их в живописи. Не случайно, говоря о русском сентиментализме, исследователи обычно рядом с именем Н.Карамзина ставят имя В.Боровиковского.
Сентиментализм явился своего рода реакцией на официальное академическое искусство, идеалом которого были помпезность, отвлеченность, условность. Не случайно, он обратился к чувствам человека: его занимали их оттенки, изменчивость, сложность. Талант Боровиковского был талантом лирическим. Ему важно было запечатлеть не только характер, душевный строй позирующих ему людей, но и свое впечатление от встреч с ними. Поэтому его настоящую биографию, его настоящую жизнь мы узнаем из его произведений.
В 1797 году он получает заказ на портрет Марии Ивановны Лопухиной, тогда еще незамужней восемнадцатилетней девицы, дочери отставного генерала. Все это время, пока художник его создавал, он жил жизнью напряженной, испытывая величайший прилив сил и наслаждение, согретое истинным увлечением. “Я занят трудами моими, - пишет он. – Мне потерять час в моих обязанностях производит расстройку”.
Стоит оглядеть стену одного из залов Третьяковской галереи с развешенными по ней в несколько рядов портретами Боровиковского, и взгляд невольно отыскивает именно этот портрет. Он притягивает сиянием красок, каким-то особым светом, который излучает его полотно.
Такая светлая зелень бывает только ранней весной, когда молодая листва высвечивается солнцем. Такие оттенки голубого (а их на полотне более восьми) можно подглядеть только в ту переходную от зимы пору, когда небо представляется необъятно высоким и близким одновременно. Нежные краски платка, накинутого на руку, кажется, источают аромат сирени… И сама юная девушка представлялась художнику олицетворением весны. Трогательная голубая ямка на шее и взгляд “бархатных” печальных глаз. В ее красоте двойное очарованье. То она манит нас близостью счастья, желанием любви, готовностью к ней. То, отступив от полотна, рассматривая его под другим углом, мы обращаем внимание на созерцательно-задумчивую позу Лопухиной, ее безвольно опущенные руки, размытый контур ее силуэта, как бы растворяющего фигуру в дымке фона. И она уже представляется нам самой мечтой – близкой и недоступной. (Звучит музыка, слайд № 8)
Художник и стремится к этому сложному впечатлению, он добивался его игрой полутонов, переливания цвета, ни одному другому мастеру не удалось повторить эту изумительную гамму красок. Она – тайна Боровиковского. Не до конца разгаданной, а потому такой манящей остается и красота самой Лопухиной. Многое на этом полотне принадлежит времени. Но еще не одно поколение людей Лопухина будет учить “любить, страдать, прощать, молчать”. И не случайно, что спустя почти сто лет этот портрет привлек внимание известного русского поэта Якова Петровича Полонского. Он долго стоял в задумчивости перед небольшим холстом: “Какое чудо живопись! Все давным-давно забыли бы эту прекрасную Лопухину, если бы не кисть живописца”.
Ученик читает стихотворение Я.Полонского “К портрету”.
Нас будет вечно волновать этот портрет, потому что талантливый художник создал образ печальной и светлой красоты, чистой и нежной души.
А теперь давайте обратимся к другим полотнам. С портрета (демонстрируется портрет К.Брюллова) смотрит лицо незаурядного человека. Перед нами, несомненно, артистическая натура, с выразительными тонкими пальцами, независимой посадкой головы, а главное – со взглядом, способным безмолвно передавать бушующие в душе страсти, холодные меткие мысли. Это Карл Павлович Брюллов.
На фоне музыки краткая биографическая справка: Карл Павлович Брюллов (1799–1852) – выдающийся мастер русского классицизма первой половины XIX века. Художник гениально сочетал в своем творчестве классические каноны с романтическими веяниями. В русском искусстве явился родоначальником портрета в движении. (слайд № 9)
Праздничность отличает все творчество Брюллова. Принадлежит она столько же темпераменту художника, его личности, сколько и времени. Всплеск романтизма, который захватил русскую литературу и искусство первой трети XIX века, нашел в лице Брюллова своего выразителя. “У Брюллова является человек для того, - писал Н.В.Гоголь, - чтобы показать всю красоту свою, все верховное изящество своей природы”.
“Всадница” - под таким названием известен этот портрет. (слайд №10) “Жованин на лошади” - называл его сам Брюллов. Жованин – это Джованина Пачини, приемная дочь графини Юлии Павловны Самойловой, своеобразной, одаренной женщины, с которой Брюллова связывала нежная дружба.
Джованина еще девочка – ей 14 лет. Может быть, она впервые надела длинную амазонку. Девушка подъезжает к веранде, осаживая разгоряченного коня тонкой, но сильной рукой. Рыжая собака заходится лаем. Маленькая Амалия Пачини с восхищением и испугом смотрит на бьющего копытами коня. А у Джованины бесстрастное лицо, как у настоящей светской дамы.
“Еще мало окончить картину, но надо окончить ее до волосков”, - писал Брюллов. Картина “Всадница” окончена “до волосков”: сияют локоны девушки, красиво лежит кружево около шеи, ломким блеском переливается шелк. В полусумраке тонет легко и обобщенно нарисованный парк, аллея, по которой только что проскакала Джованина.
Более века прошло после смерти Брюллова. Сложное его творчество вызывало иногда диаметрально противоречивые мнения. Но умение художника передать натуру так ярко, ослепительно, что давно умершие люди кажутся нам живыми, юными, торжествующе-прекрасными, радует и сейчас.
(Ученица читает стихотворение В.Рождественского “Ловя восторженные взгляды…”)
Если I половина XIX века была временем романтиков и мечтателей, то во второй половине в русское искусство пришли реалисты. Тон русской живописи этой эпохи задавало Товарищество передвижных художественных выставок, признанным лидером которого был Иван Николаевич Крамской.
На фоне музыки краткая биографическая справка: Крамской Иван Николаевич (1837–1887 гг.) – живописец, художественный критик, идейный вождь демократического движения в русском искусстве 1860–80-х годов. Один из создателей и идеологов общества передвижников. Портреты Крамского составили галерею образов крупнейших деятелей русской культуры. (слайд №11, 12)
Мы стоим перед самой загадочной картиной Крамского “Неизвестная”. К этому полотну, в отличие от многих других произведений, художник не дал никакого определенного лица, а образ собирательный, что подчеркивается и самим названием – “Неизвестная”. (слайд № 13)
Неожиданный и сам факт появления в творчестве Крамского – автора большого количества строгих мужских портретов и картин философского звучания – изображения красивой, с горделивой осанкой, роскошно одетой женщины в щегольском экипаже на фоне петербургского Аничкина дворца, который тонет в морозной дымке. Она внимательно, немного свысока взирает на пеструю столичную карусель. Что-то привлекло ее взгляд. Черты лица глядятся будто сквозь вуаль холодного полутона. Это придает образу особую мягкость и очарование. Она откинулась на кожаное сиденье. Синий бархатный костюм, элегантная шапочка с пушистым страусовым пером, тонкая моделировка черт лица – все выписано деликатно и любовно.
Высказывались предположения, что таинственная незнакомка – это героиня романа Л.Н.Толстого “Анна Каренина”. А может быть, “Неизвестная” предвосхищает, предугадывает то, что еще станет предметом поэтического вдохновения?
В статье “О современном состоянии русского символизма” А.Блок, осмысливая и свое творчество, напишет: “Жизнь стала искусством, я произнес заклинание, и передо мной возникло наконец то, что и называю “Незнакомкой”, красавица кукла, синий призрак, земное чудо”.
Нельзя не сказать о том, что произведение живописи, создавая иллюзию подлинности и выигрывая в зрительной конкретности, уступает литературе в полноте изображения действительности. Но “общность поисков… в живописи и литературе” проявляется, в частности, в сходстве авторских позиций. И во взглядах Крамского на “Неизвестную” и Блока на “Незнакомку”, несомненно, есть сходное, родственное:
Средь этой пошлости таинственной
Скажи, что делать мне с тобой, -
Недостижимой и единственно,
Как вечер дымно-голубой.
И еще одно стихотворение вспоминается при взгляде на это прекрасное лицо. Стихотворение В.Набокова “Встреча”. (звучит аудиозапись)
Если и далее следовать исторической хронологии, то нам непременно надо остановиться на периоде, который в истории называется очень сухо и лаконично – рубеж XIX–XX веков.
А в искусстве это целая эпоха - взлет русской поэзии, успехи в области живописи, музыки, театра. Эта эпоха получила название – Серебряный век. Остановимся на творчестве трех замечательных художников этого времени.
На рубеже XIX–XX веков в мировом искусстве ведущим художественным стилем стал модерн. Он провозгласил Красоту основополагающим принципом искусства и жизни.
Выразителем идей модернизма в живописи было художественное объединение “Мир искусства”, созданное по инициативе критика, театрального деятеля С.П.Дягилева (1872–1929 гг.) и художника А.Н.Бенуа (1870–1960 гг.). Одним из самых замечательных художников “Мира искусства” был Константин Андреевич Сомов (1869–1939 гг.) (слайд №14)
На фоне музыки краткая биографическая справка: Сомов Константин Андреевич (1869–1939 гг.) – живописец и график, один из основателей журнала “Мир искусства”. Создавал в своих произведениях вымышленный “мир прошлого”, населенный кукольными персонажами. Типичная для модерна идея портрета-маски сочетается в его работах с точностью психологических характеристик. Автор портрета А.А.Блока (1907), картин “Дама в голубом” (1897-1900), “Вечер” (1900-1902).
Этот художник создал особый мир, в котором органически сливаются реальность и вымысел, правда и воображение…Одна из лучших работ Сомова – “Дама в голубом” (1897–1900). (слайд № 15) Можно смело утверждать, что этот портрет художницы Елизаветы Мартыновой – идеал женственности, еще один облик Прекрасной Дамы. В работе Сомова отразились тревоги, характерные для рубежа веков: что принесет новое столетие? Какие перемены грядут? Портрет поражает необычным сочетанием старины и современности, мечты и реальности. Реальны древние деревья парка, старинное платье, стилизованный облик “пушкинской” барышни – “с печальной думою в очах, с французской книжкою в руках”. Признаки идеального – болезненная хрупкость, щемящая тоска во взгляде, скорбная линия плотно сжатых губ. Не пройдет и пяти лет после написания портрета, Елизавета Петровна скончается от туберкулеза. В портрете Сомова искусственное причудливо переплелось с подлинным, игра с реальностью, а живой человек выглядит беспомощным и покинутым… Этой картине созвучно стихотворение Федора Кузьмича Сологуба (1863–1927), одного из самых противоречивых поэтов Серебряного века.
(Ученица читает стихотворение “Ты печально мерцала…”)
На рубеже веков был создан еще один пленительный образ. Кто из нас не любовался прекрасной царевной-Лебедью, рожденной кистью Михаила Александровича Врубеля, одного из самых загадочных русских художников! (слайд № 16, 17, 18) Кажется, с детских лет мы помним ее глаза – огромные, выразительные, наполненные неземной грустью и печалью. Она словно прощается с нами: вот сейчас расправит свои белоснежные крылья, на которых розовеют отблески тревожных зарниц, и, обратившись в птицу, навсегда исчезнет в небе. (Звучит Сен-Санс “Лебедь”)
Картина “Царевна-лебедь” хранится в Третьяковской галерее. Но не все знают, что на полотне запечатлена не только сказочная красавица, но и реальный человек – замечательная оперная певица Надежда Ивановна Забела, что именно этой женщине суждено было сыграть огромную роль в жизни М.Врубеля. Голос и пение Забелы смогла запечатлеть кисть Врубеля в этой прославленной картине. Лебедь возникает из стихии закатного сизого моря, из вдруг плеснувшей морской волны. Царевна-Лебедь была своеобразным символом нового тревожного столетия – ведь Врубель окончил свой холст в 1900 году.
Ученица читает стихотворение “Среди миров”
Это Иннокентий Анненский, замечательный поэт, чья поэзия так созвучна творчеству поэта.
Если имена Брюллова или Врубеля многим знакомы с детства, то имя автора этой картины назовет далеко не каждый. Посмотрите на эту картину – “Дама на веранде”. Написал ее Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов.
На фоне музыки краткая биографическая справка: Борисов-Мусатов Виктор Эльпидифорович (1870-1905 гг.) – живописец, член Союза русских художников (с 1904 года) оказал влияние на становление символизма в русской живописи начала XX века. Автор картин “Майские цветы” (1894 г.), “Агава” (1894 г.), “Гобелен” (1901 г.) (слайд №19)
Служба наделила его талантом, редкостным по чистоте и проникновенности. Холсты его пронизаны чувством поэзии, глубоко лиричны и волнуют нас своей интимностью, причастностью к чувствам людским – горю и радости, нежности и любви:
(Слайды №20, 21)
Из раздумий призрачно-зыбких,
Пелены загадочных снов
Возникает, как голос скрипки,
Образ дамы лиловых тонов.
Лишь только глаза опустишь
Он в то же мгновенье растает,
Лиловым облаком станет
Фея печали и грусти.
Изящная молодая женщина сидит на веранде (картина “Дама на веранде”). Платье облегает стройный стан. Причудливые серые тени на платье, серовато-дымчатый отблеск, падающий на печальное лицо и обнаженные плечи, - все это подчеркивает призрачность, нереальность образа. Баллюстрада веранды лиловых тонов. Даже куст цветов за спиной женщины с голубовато-серыми листьями, и роза, зажатая в лежащей на коленях руке, не алая, не белая, а розовато-серая. За балюстрадой угадывается залитый солнцем сад. Но в женской фигуре ощущается полная отчужденность от всего светлого и радостного: словно сама фея печали и одиночества предстала перед нами… (слайд №22)
И снова Иннокентий Анненский. Его стихотворение “Минута” так созвучно этому образу Дамы – мечты. (Читает ученик).
И, наконец, мы с вами стоим у картины, написанной в XX веке.
XX век… (Звучит музыка). Суровый. Насквозь пронизанный техникой и грохотом. Век рукотворных звезд-спутников, мерцающих на ночном небосводе. Как он бесконечно далек от недалекого прошлого, когда воздух не содрогался от рева самолетов, рокота огромных городов, воя поп-музыки. Поэтому, как никогда ранее, особо дороги художники, тонко, поэтически чувствующие красоту, мастера, умеющие созерцать, слушать эту красоту. И что совсем ценное – выразить ее в лирически наполненных полотнах. Мы с вами остановимся на обзоре лишь одной картины. Жизнь ее автора оборвалась трагически, когда ему было всего тридцать четыре года. Это Константин Алексеевич Васильев (1942–1976). ( слайды № 23, 24, 25) Там, где величественная Волга и скромная речка Свияга сливают свои волны, недалеко от города Казани, среди бескрайних просторов средней России раскинулся на берегу Волги поселок Васильево. Великолепна и сурова здесь природа. Здесь и сформировался самобытный художник Константин Васильев.
Незабываемый образ запечатлен в картине “Ожидание”. (слайд №26) У морозного окна со свечою в руке стоит девушка. Интересна композиция полотна: деревянная рама окна создает иллюзию “картина в картине”, а морозный узор, обрамляющий голову героини, делает ее похожей на сказочную птицу Сирин. Огромные глаза наполнены тревогой. Кого ждет она? Любимого человека? А может, сама судьба подходит к дверям? Зрителя охватывает тревожное предчувствие, ощущение надвигающейся беды. Но в глазах героини читается решимость, готовность принять свою судьбу, а может быть, и вступить с ней в спор. Вспоминаются строки Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой (1891–1945 гг.):
(На фоне музыки С.Рахманинова “Вокализ”)
Какой бы ни было ценой
Я слово вещее добуду
Приближусь к огненному чуду,
Верну навеки мой покой.
Пусть давит плечи темный грех,
Пусть нет прощения земного,
Я жду таинственного зова,
Который прозвучит для всех.
“Какой бы ни было ценой…”. 1916 г.
Перед нами прошла целая галерея женских образов, созданных величайшими художниками трех столетий. Прекрасные женщины, олицетворяющие стремление творцов к красоте и гармонии.
(Ученица читает стихотворение В.Брюсова “Ты – женщина…”).
Хочется, чтобы все женские лица были вечно прекрасны и всегда озарены духовным светом, чтобы они по-прежнему вдохновляли поэтов и художников на создание неповторимых полотен. Приложение: презентация к уроку