Цели и задачи данного исследования: проанализировать диалектные особенности, которые присутствуют в речи жителей на территории Кемеровской области и Алтайского края.
Введение
Современный русский язык – один из богатейших языков мира. Его величие создается огромным словарным запасом, широкой многозначностью слов, богатством синонимов, неисчерпаемыми возможностями словообразования, многочисленностью словоформ, особенностями звуков, подвижностью ударения, четким и стройным синтаксисом, разнообразием стилистических ресурсов. Следует различать понятия русский национальный язык и литературный русский язык. Национальный язык – язык русского народа – охватывает все сферы речевой деятельности людей, независимо от образования, воспитания, места жительства, профессии; он включает в свой состав диалекты, специальную лексику, жаргоны, то есть русский национальный язык неоднороден: в его составе функционируют особые разновидности языка.
От Петербурга до Владивостока, От Белого моря до Каспийского живут русские люди, говорят на одном и том же, русском языке. Но каждый, кто хоть ненадолго уезжал из своего города или деревни в соседние, а тем более дальние города или деревни, знает, что язык там тот лее, русский, но все-таки, хоть и немного, а не такой. В языке выходцев из разных мест бывают отличия мало заметные с первого взгляда, такие, которые услышишь, только прожив вместе некоторое время, другие же обращают на себя внимание с первых слов, произнесенных выходцем из чужой деревни.
Итак, давайте поговорим о диалектах – составляющей национального языка.
Современные говоры – это результат развития древнерусских диалектов, история которых уходит далеко в прошлое. Даже наш литературный язык тоже является «внуком» говора Москвы и ее окрестностей.
Литературный язык и диалекты
Литературный язык (стандартный) – нормированный язык, имеющий правила, соблюдать которые обязаны все члены общества. Говор (диалект) – самая маленькая территориальная разновидность языка, на которой говорят жители нескольких районов. Объединение говоров называют наречием.
Почтительное отношение к литературному языку понятно и оправданно: тем самым осознается его культурная ценность и социальная значимость. А причины пренебрежительного отношения к диалектам уходят в советское прошлое. В пору коллективизации все стороны деревенской жизни были обновлены, заменены, в результате пострадали и традиционная и языковая культуры крестьянства в равной мере.
В основу русского литературного языка легли именно центральные среднерусские говоры, то есть московский говор и говоры деревень, окружавших Москву.
Литературный язык постоянно влияет на говоры, и они постепенно разрушаются. Но все взаимосвязано, в свою очередь говоры дополняют стандартный язык и даже частично вливаются в его состав. К примеру, слово «бублик» было заимствовано из южнорусских говоров.
***
«Если бы литературный язык оторвался от диалектов, от «почвы», то он, подобно Антею, потерял бы всю свою силу и уподобился бы мертвому языку, каким является теперь латинский язык» (Л.В. Щерба).
***
Возраст говоров разный: одни очень древние, другие помоложе. Диалекты первичного образования – говоры, которые были распространены на территориях раннего расселения восточнославянских племен во временных рамках с VI и до конца XVI в., то есть там, где складывался язык русской нации – в центре европейской части России. На пространствах, которые были заселены позднее XVI века, куда люди переселялись отовсюду, образовались диалекты вторичного образования. Из-за смешения народа произошел синтез говоров. Яркий пример тому – диалекты Среднего и Нижнего Поволжья, Кубани, Урала, Сибири, для которых центральные наречия являются «материнскими». Одними из ярких таких примеров являются тихорецкий и донской говоры.
Распространение диалектов на территории России
Диалектология – раздел языкознания, который изучает историю и современное состояние говоров того или иного языка, но в нашем случае – русского. Наречия противопоставляют север югу, а диалектные зоны делят территорию как по горизонтали, так и по вертикали. В зоны входят диалекты, относящиеся к разным наречиям, но, несмотря на это, имеющие общие языковые черты.
В русском языке выделяются два основных наречия – севернорусское и южнорусское и полоса среднерусских говоров между ними. Среднерусские говоры характеризуются сочетанием аканья с севернорусскими чертами. Но происхождению это в основном севернорусские говоры, утратившие оканье и воспринявшие некоторые особенности южных говоров. Среднерусские говоры сложились в результате интенсивных междиалектных контактов на территории исторических центральных областей Русского государства. Именно эти говоры легли в основу национального русского языка. В пределах этих трех главных групп (двух наречий и среднерусских говоров) выделяются группы и подгруппы говоров:
- северное наречие: ладого-тихвинская, вологодская, костромская;
- среднерусские говоры: псковская, владимиро-поволжская;
- южное наречие: курско-орловская, рязанская.
Северные и южные наречия различаются комплексом языковых различий (фонетических, морфологических, лексических), образующих двучленные противопоставления.
Основные из них:
- Северное наречие: различение гласных неверхнего подъема после твердых согласных в безударных слогах (оканье); Южное наречие: неразличение гласных неверхнего подъема после твердых согласных в безударных слогах.
Аканье – неразличение о и я, оканье – различение о и а.
| (нет) сома | (нет) сома → [сома] |
| (я) сама | (я) сама ® [сама] |
| [сама] |
| Полить (цветы) | |
| Палить (из пушки) | [пал'ит'] |
| полить (цветы) | [пол'ит'] |
| палить | [пал'лит'] |
- Северное наречие: смычное образование фонемы г и ее произношение как к в конце слова и перед глухой согласной; Южное наречие: фрикативное образование фонемы г и произношение ее как [¡] (В литературном языке звук [¡] произносится в междометии «господи!»), а в конце слова и перед глухой согласной как [х].
- Северное наречие: отсутствие j в интервокальном (Интервокальный (лат. inter —между + vocalis – гласный) – согласный, находящийся между двумя гласными) положении (дел[аэ]т, де[аа]т или дел[а]т); Южное наречие: сохранение интервокального j (делает).
- Северное наречие: формы род. и вин. падежей личных и возвратного местоимений меня, тебя, себя; Южное наречие: формы род. и вин. падежей личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе.
- Северное наречие: твердая т в формах 3 л. ед. ч. и мн. ч. глаголов (носит, носят); Южное наречие: мягкая ть в формах 3 л. ед. и мн. ч. глаголов (он носить, они носятъ).
- Северное наречие: наличие согласуемых постпозитивных частиц -от, -та, -ту, -те, -ты, -ти (изба-та); Южное наречие: отсутствие согласуемых постпозитивных частиц.
Изучением распространения наречий занимается лингвистическая география – наука, изучающая территориальное распространение языковых явлений.
Лингвистическая география
Диалектология изучает территориальные разновидности языка – местные говоры и поэтому не может обойтись без карт. Впервые составить лингвистические карты попытались в конце XIX века немецкие и французские ученые. В 1876 году в Германии лингвист Георг Венкер (1852–1911) начал специальное обследование немецких диалектов, чтобы в дальнейшем составить лингвистический атлас – сборник карт. Позднее его труд продолжил Фердинанд Вреде (1863–1934), и в 1926 году часть карт была издана. Во Франции такую же работу вели Жюль Жильерон (1854–1926) и помогавший ему Эдмон Эдмон (1848–1926). В результате в 1902–1910 гг. в Париже вышел в свет «Лингвистический атлас Франции».
В России идею лингвистического картографирования первым выдвинул выдающийся филолог Измаил Иванович Срезневский. В 5-х гг. XIX века он писал: «Первой принадлежностью... лингвистической географии должна быть... карта, на которой место границ политических, религиозных и всяких других занимают границы лингвистического разнообразия народов». Если мысль зарождается одновременно в умах разных ученых в разных странах, если идея носится в воздухе – значит, она стала потребностью науки. Так в диалектологии появилось новое направление – лингвистическая география, наука, изучающая территориальное распространение языковых явлений, диалектов, языков. Ее основным методом является картографирование – отображение на картах территорий, где встречаются те или иные языковые явления. Это делается при помощи особых условных обозначений: цветовых заливок, штриховок, знаков.
В лингвистической географии территория, где встречается определенная языковая черта, называется ареалом (от латинского «агеа» – «площадь», «пространство»), а линия, его ограничивающая – изоглоссой (от греческого «Isos» – «равный» и glossa» – «язык», «речь»).
Сопоставляя информацию, которую дает карта, с материалами разнообразных словарей, памятниками письменности, сведениями из других славянских языков и диалектов, можно сделать выводы о древности того или иного языкового явления. Так при сравнении лингвистической карты с исторической было обнаружено, что говоры, где слово пахать употребляются в значении «подметать», располагаются на территории древней Новгородской республики. Исследователи древнерусского языка приводят многочисленные примеры употребления глагола пахать в памятниках письменности (летописях, актах) не только в значении «обрабатывать землю», но и «расчищать землю от леса, кустов», «чистить» и его связи со значением «возделывать землю».
Если лингвистические карты объединить по определенному принципу – общности территории, на которой распространены говоры, языковому уровню, родству языков – и систематизировать, получится лингвистический атлас. К настоящему времени в мире опубликовано более 300 разных языковых атласов. Среди них «Лингвистический атлас Европы», «Общеславянский лингвистический атлас», «Обще карпатский диалектологический атлас» и другие. Многообразие русских говоров показано на картах «Диалектологического атласа русского языка», работа над которым велась более 40 лет.
Границы говоров
Существуют ли четкие границы между говорами или группами говоров и как они проходят? Отвечать на эти вопросы ученые пытались давно, еще со времен Ломоносова. Однако только в 1915 году Николай Николаевич Дурнов (1876–1937), Николай Николаевич Соколов (1875–1923) и Дмитрий Николаевич Ушаков (1873–1942) в «Опыте диалектологической карты русского языка в Европе» (с приложением «Очерк русской диалектологии») доказали, что существуют целостные территории, объединенные общими языковыми чертами. До этого были лишь известны границы распространения отдельных диалектных явлений. Теперь стало понятно, что говоры распадаются на большие группы, которые противопоставлены друг другу по целому комплексу признаков.
Только через 50 лет появилась новая карта диалектного чтения, составленная известными диалектологами Капитолиной Федоровной Захаровой и Варварой Георгиевной Орловой уже на основе «Диалектологического атласа русского языка». В разное время в разных научных школах взгляды на принципы диалектного чтения были различными. Поэтому эти две карты заметно отличаются друг от друга. На карте 1914 года анализируется большая территория, чем на карте 1964 года: от Белого по Черного моря, от Ужгорода до Оренбурга и Уфы. В состав русского языка в качестве отдельных наречий включены украинский и белорусский, а территория северного наречия обширнее за счет территории среднерусских говоров.
Самыми крупными и важными диалектными объединениями являются наречия, в которые объединяются говоры со сходными чертами. Границы наречий русского языка делят территорию Центральной России на две большие части – северную и южную. В основе деления языка на наречия лежат диалектные явления, противопоставленные попарно. Они представлены в таблице (смотри приложение).
Между северными и южными наречиями расположены среднерусские говоры, которые совмещают в себе северные и южные черты. Среднерусские говоры делятся на западные и восточные. Их языковые особенности таковы: произношение взрывного [г]; в окончаниях глаголов 3-го лица единственного числа и множественного числа твердое [т]; в одних говорах оканье, в других – аканье.
Наречия и среднерусские говоры делятся на более мелкие единицы – группы говоров. У каждой из них есть и языковые признаки, общие с наречием, к которому она относится, и свои собственные, характеризующие только данную группу.
В последнее время разработана новая классификация русских говоров. В ней удалось учесть с помощью компьютера около 4 тыс. языковых признаков из 4 тыс. говоров.
Русские говоры распространены на огромной территории, и любой из них является как бы самостоятельным языком. Все русские говоры вместе с литературным языком, жаргонами и профессиональной лексикой образуют сложное и разнообразное единство русского национального языка.
Итак, на различных территориях существуют разновидности современного русского национального языка, которые характеризуются некоторыми чертами или комплексом черт, распространенных на определенной территории. Эти разновидности языка называются диалектами (от греч. Dialektos – разговор, говор), наречиями или говорами. Самую мелкую территориальную разновидность языка обычно называют говором. Так, например, может быть говор одной или нескольких деревень, если в этих деревнях говорят одинаково. Говоры могут объединяться в группы сходных, но имеющих частные различия. Наиболее крупные из таких групп называются наречиями.
Для чего изучают диалекты?
Диалектология имеет практическое значение в различных областях знаний. Диалектология необходима при изучении истории языка. Тот, кто хочет узнать о прошлом русского языка, должен обратиться к древним рукописям, грамотам, надписям на различных предметах. Но этот путь не единственный. Известно, что в диалектах сохраняются особенности, которые были ранее свойственны всему древнерусскому языку, а затем литературным языком и большинством диалектов были утрачены. Например, раньше говорили не моя свекровь, а моя свекры. Но и сейчас так говорят в ряде южных областей. «Жили-были...» – все знают этот зачин многих русских сказок. Но только специалистам известно, почему здесь употребляется не один глагол жили, а еще и были. В древнерусском языке такое сочетание двух глаголов означало действие не просто прошедшее, а давно прошедшее; жили-были значило «жили очень давно». Позднее в большинстве русских говоров и в литературном языке специальная конструкция для обозначения давно прошедшего времени была утрачена. Но в некоторых северных областях говорят: У нас раньше ягоды росли-были; в прошлом году в сентябре был выпал, а октябрь был теплый; Она была с дочерью жила. Раньше в словах пёс, берёза, весёлый и т.п. произносили не ё, а е, то есть говорили пес, береза, веселый. Затем стали в таких словах вместо ё произносить е, но в некоторых говорах как древняя окаменелость осталось прежнее е.
Историку диалектология дает немало сведений о прошлых территориальных объединениях и характере связи между ними, о древних колонизационных потоках, о взаимоотношениях с соседними народами. Все это в той или иной мере отражается в диалектах. Нередко этот источник для историка единственный, поскольку не все исторические события такого рода в незначительном количестве.
Диалектология тесно связана с этнографией, наукой, изучающей быт, обычаи, материальную культуру народа. Диалектолог должен хорошо знать предметы домашнего обихода, орудия труда, особенности одежды и т.п., чтобы уметь определить, когда разные слова отражают различия собственно языковые, а когда – различия в предметах. Так, если диалектолог, изучающий лексику русских диалектов, будет спрашивать в деревнях, как называется детская колыбель, то в одном месте ему скажут зыбка, в другом – люлька, а в третьем – качка. Неопытный диалектолог удовлетворится таким ответом, решив, что все это разные названия одного и того же предмета. На самом же деле зыбка и люлька чаще обозначают колыбель, подвешенную к потолку, а словом качка обычно называют колыбель, стоящую на полу. Так что в одной и той же деревне можно услышать и слово зыбка, и слово качка, но это не синонимы, а слова, называющие разные предметы.
Знание диалектологии необходимо всем тем, кто борется за чистоту и культуру родного языка. Диалекты играют большую роль в развитии русского языка: на всем протяжении его существования диалекты обогащали литературный язык, пополняя его словарный состав, воздействовали на развитие и других его сторон. Это влияние будет продолжаться и в будущем. Надо знать диалекты, чтобы понять, что в них может быть освоено литературным языком.
Знание диалектологии необходимо для исследователя языка художественной литературы. В произведениях некоторых писателей встречаются диалектизмы, характерные для территориальных диалектов языковые особенности, вкрапливаемые в литературную речь. Эти диалектизмы могут характеризовать речь писателя. Так, в стихах С.Есенина, уроженца рязанской деревни, отражена звуковая южнорусская черта – оглушение г не в к, как в литературном языке, а в х:
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи,
Золотыми звездами в снег.
А рифма здесь требует произношения снех.
Но чаще писатели используют диалектизмы для речевой характеристики персонажей, для создания местного колорита. Не все писатели употребляют диалектизмы одинаково: одни чаще, другие реже, третьи стараются совсем их избегать. Вот, например, произведения о деревне А.П. Чехова и И.А. Бунина. У первого и в речи крестьян, и в авторской речи диалектизмов почти нет, а у второго их великое множество. Использование диалектизмов характеризует индивидуальный стиль писателя, и исследователь должен оценить, насколько умело писатель пользуется ими. Но для этого и сам исследователь должен уметь хорошо их распознавать.
А вот что пишет в рассказе «Говор» В.И. Даль, автор известного словаря и писатель, рисовавший в своих произведениях хорошо знакомую ему жизнь народа. Рассказ посвящен тому, как по особенностям речи можно узнать о месте рождения человека. В.И. Даль приводит такой случай.
К нему пришли два монаха, разъезжавшие по уезду. «Они вошли... я их посадил, начал расспрашивать и удивился с первого слова, когда молодой сказал, что он вологжанин. Я еще раз спросил: «Да вы давно в том краю?» – «Давно, я все там». – «Да откуда же вы родом?» – «Я тамодий», – пробормотал он едва внятно, кланяясь. Только что он успел произнести слово это – тамодий, вместо тамошний, как я поглядел на него с улыбкой и сказал: «А не ярославские вы, батюшка?» Он побагровел, потом побледнел, взглянулся, забывшись, с товарищем и отвечал, растерявшись: «Не, родимый». – «О, да еще не ростовский!» – сказал я, захохотав, узнав в этом «не, родимый» необлыжного ростовца. Не успел я произнести этих слов, как вологжанин бух мне в ноги: «Не погуби!..» Под монашескими рясами скрывались двое бродяг с фальшивыми видами и сборною памятью; мой ростовец был сидельцем на отчете, унес выручку и бежал. В раскольничьих скитах нашел он пристанище и доселе шатался по разным местам, собирая подаяние».
Так В.И. Даль показал возможность применения знания диалектологии еще в одной области – криминалистике. Человек, родившийся и долго проживший в диалектной среде, как правило, на всю жизнь сохраняет черты родного говора, даже если потом он живет среди лиц, говорящих на литературном языке, и сам переходит на литературный язык. Следователь, знакомый с диалектологией, по таким чертам может узнать и разоблачить преступника, скрывающего свое прошлое.
Диалекты русского языка
Диалекты и литературный русский язык отличаются друг от друга по многим направлениям. Одним из наиболее существенных различий является то, что литературный язык (в основе совей также один из территориальных диалектов) – это форма языка, особенности которой (звуковые, грамматические, лексические и т.п.) зафиксированы в целом ряде правил или норм, содержащихся в любом учебнике русского языка. Литературный язык – иначе его называют нормализованной формой языка – в связи с этим в принципе единообразен на всей территории распространения русского языка.
Каждый территориальный диалект также имеет свои нормы, но они действуют лишь на ограниченной, часто очень небольшой территории. Иногда эти нормы различны в двух соседних населенных пунктах, если они порознь принадлежат разным диалектным объединениям. В одном из них скажу, например: принеси воды с колотца, а в другом та же фраза прозвучит: приняси вады с кряницы. То и другое произношение будет соответствовать нормам двух различных территориальных диалектов.
Литературный язык и территориальные диалекты отличаются друг от друга тем, что первый имеет письменную и устную форму, а второй – только устную.
Помимо этих разновидностей национального русского языка, существуют и другие, как бы промежуточные между ними, более или менее близкие к той или другой из двух форм языка, но не совпадающие с ними.
Таким образом, русская речь, звучащая на огромной территории России, не единообразна: на отдельных ее частях люди, и таких большинство, владеют только тем или иным территориальным диалектом.
В редких случаях специфические особенности языка какой-либо местности настолько необычны для человека, привыкшего слышать литературную речь, что в первый момент они могут затруднить понимание благодаря необычным звукам и особой интонации, а часто и незнакомым словам. Например, в некоторых местах на севере люди так быстро и отчетливо произносят все гласные, как бы обрубая каждый слог, что слова кажутся незнакомыми, сливаются друг с другом и нужно привыкнуть, прежде чем поймешь, что говорят по-русски.
Разница есть и в том, как образуются слова, как они изменяются в речи, как связываются друг с другом.
Чем, например, берут сковородки'? В одной деревне скажут – сковородником, как и в литературном языке. А в другой скажут – чапельником. В третьей тот же предмет назовут чепелой, или цаплей, или печником. Коровы мычит – так могут сказать везде среди русских. Но возле Онежского озера чаще скажут корова мукает, а возле Белого озера – корова мырчит. Южнее Москвы – корова рычит. В Вологодской области могут даже сказать корова рыкает, а в Поветлужье – вопит (ударение на о!). В этих случаях один и тот же предмет, одно и то же действие в разных местах называют по-разному.
Помимо звуковых или интонационных особенностей, диалекты русского языка имеют различия в характере грамматических свойств слов, в особенностях словообразования, способах построения предложения, в словарном составе. Но как бы ни были значительны эти различия, диалекты русского языка обладают комплексом общих для них черт, что и позволяет говорящим на любом диалекте понимать друг друга.
Сибирские говоры
О русских диалектах нельзя говорить в целом; они разделяются на две части, если иметь в виду всю территорию от Прибалтики до Тихого океана. Одна – говор на территории, где первоначально складывались русские диалекты, иначе говоры основной территории восточнославянской колонизации, другая часть – говоры всей остальной территории: Заволжья, Кубани, Сибири, Дальнего Востока, и пр. Это так называемая территория позднего заселения. Здесь русское население составляют переселенцы разных частей центральных территорий, переехавшие туда сравнительно недавно (XVII–XIX вв.).
Каждый отдельный говор представляет собой систему взаимосвязанных единиц, подчиняющихся своим законам, по которым эти единицы взаимодействуют друг с другом как элементы некоего сложного организма. Выпадение какой-нибудь единицы поведет к нарушению жизненного ритма, к перестройке всей системы.
Наиболее ярко действие языковых законов проявляется в области фонетики. Фонетические диалектные особенности обычно пронизывают полностью всю систему диалекта.
Среди диалектных явлений в области гласных под ударением представляет интерес так называемый «непереход е в о», встречающийся в современных говорах редко, но свидетельствующий о существовании в нашем языке в прошлом фонетического явления, при котором е звучал после мягкого согласного перед твердыми так же, как сейчас в литературном языке он звучит перед мягким согласным, например в словах веселье, теперь и др. в говорах, сохраняющих е без перехода его в о произносится веселый (а не весёлый), котел, свекла, береза и т.п. (не котёл, свёкла, берёза). В известной пословице Дело не медведь, в лес не уйдет отражено именно такое произношение е в глагольной флексии: уйдет
Во многих говорах Кузбасса и Алтая ударное а в положении между мягкими согласными изменяется в е – пятый – петь; грязный – грезь; гулянка – гулеть; гвоздям – гвоздеми; неня, дедя, йейца, обнеть и т.п. (Можно с уверенностью говорить, что в таких пословицах как Какая деревня, такая в ней и обрядня, слово обрядня звучало с е под ударением между мягкими согласными (обредня), что делало возможным рифмовать его со словом деревня.)
Известна также разновидность данного явления, при котором е вместо а отмечается только в произношении некоторых слов, например: грязь, дядя, няня, яйца, гулять и т.п., но: опеть, мечик, или только опеть. В значительной части Кузбасса (а также в литературном языке) распространена система предударного вокализма после твердых согласных, известная под названием аканья. Аканье характеризуется тем, что в первом предударном звуке после твердого согласного звучит о. при соответствии его с о под ударением в том же корне (совы – сова) и при соответствии с а в том же корне (травы –трава).
Вокализм после мягкого согласного называют яканьем.
Если звучит гласный и (систра, питак, снису...), предударный вокализм называют иканьем (этот вокализм свойствен и системе литературного языка). При еканье произносят гласный е (сестра, петак, несу...), а при сильном яканье постоянно гласный а (сястра, пятак, нясу, сястер...).
Говорам Кузбасса и Алтая свойственно особое звучание фонемы в. В литературном языке и в части говоров в – губно-зубной звонкий фрикативный согласный.
При потере звонкости на конце слова и перед глухим согласным он оглушается в ф (губно-зубной глухой фрикативный согласный): голова – голоф, трава – трафка.
В большей части говоров (как и в литературном языке) губно-зубной фрикативный согласный ф является самостоятельной фонемой – Фёдор, фонарь. Но есть говоры, в которых известны другие звуки или сочетание звуков там, где в литературном языке звучит ф. Чаще всего это сочетание хв или звук х: Хведор, хвонарь, кохта, торх и т.п., как и в словах холодно, хутор и пр.
Широко известна дразнилка Менный ковш упал на нно. а достать-то холонно. И обинно, и досанно, ну да панно, всё онно имитирует произношение, при котором двойное нн произносится вместо сочетания дн. В тех же говорах сочетание дм обычно заменяется мм – омман, оммерил. А вот еще дразнилка: Куриса на улисе яйсо снесла. Так передразнивают тех, кто произносит вместо ч и ц звуки ш' и с (наряду с куриса в этих говорах обычно ш'ай, бош'ка, дош'ка и т.д.).
Иногда диалектные различия могут затрагивать только положение конца слова: например, в конечном сочетании ст ( или с'т') может утрачиваться т (т') – мос, скорос', лис (вместо лист).
Диалектные различия существуют и в области грамматики. Они связаны с тем, как в говоре проявляются грамматические свойства слов, то есть такие свойства, которые позволяют сочетать слова друг с другом и составлять из них предложения.
Морфологические особенности диалектов, так же, как и фонетические могут иметь различный удельный вес в системе диалекта. Одни из них существенно видоизменяют весь характер склонения имен или спряжения глаголов, другие касаются лишь отдельных грамматических форм.
В некоторых сибирских говорах форма родительного падежа множественного числа у существительных женского рода на -а и формы дательного и предложного падежей (с предлогами) могут не различаться и совпадать в одной из форм: или в форме родительного падежа, или в форме дательного и предложного. В одних говорах употребительно: у сестры и к сестры, о сестры; из избы и к избы, в избы, то есть совпадение этих трех падежей в форме, соответствующей родительному падежу; в других говорах: у сестре и к сестре (о сестре); из избе и к избе (в избе), то есть совпадение в форме, соответствующей дательному, предложному падежу. Пословица У голодной куме всё хлеб на уме отражает именно такое совпадение форм падежей.
Широко распространенной диалектной чертой является окончание с конечным -м в форме творительного падежа множественного числа, т.е. совпадающее с формой дательного падежа у всех склоняемых слов: существительных, прилагательных, местоимений. Так, во многих говорах распространено: с рукам, с ногам, с валеным сапогам, с белым грибам, с нам, с вам, так же как к рукам, к ногам, к валеным сапогам, к белым грибам.
Отдельные диалектные различия касаются только чередования согласных в разных формах глагола. Например, глаголы с основой на задненебный согласный в литературном языке (и во многих говорах) имеют чередование заднеязычного согласного с шипящим (лягу – ляжешь – ляжет – ляжем – ляжете – лягут), а по говорам имеются парадигмы с отсутствием чередования и наличием только заднеязычного согласного (лягу – лягешь –лягет – лягем – лягете – лягут) или только шипящего (ляжу – ляжешь – ляжет – ляжем – ляжете – ляжут).
Примером отражения диалектных особенностей может служить и такая поговорка: Молчи глуха – меньше греха. В поговорке проявляется широко распространенное по говорам явление утраты звука й, если он оказывается в положении между гласными, и последующее стяжение этих гласных в один звук. Наблюдается это явление в формах глаголов и прилагательных. В литературном языке это слово имеет форму глухайа.
Особенности в образовании диалектных синтаксических конструкций не так разнообразно, как различия фонетические и морфологические. Синтаксический строй русских сибирских говоров в общем характеризуется большим единством, хотя имеются диалектные различия, касающиеся и особенностей сочетания отдельных слов, и структуры предложения в целом. Известны, например, говоры, в которых количественные числительные два, три, четыре и собирательные оба, двое, трое соединяются с именем существительным при помощи связи, которая называется согласованием: два мальчики, двух мальчиков, двум мальчикам; тогда как в других говорах и в литературном языке согласование имеет место только в косвенных падежах: два мальчика, но двух мальчиков, двум мальчикам, двумя мальчиками. Диалектные синтаксические различия могут создаваться за счет присоединения к главному слову существительного с предлогом (или без предлога), но в форме не того падежа, который употребляется в соответствующих случаях в литературном языке. Например, в говорах употребительны: жить возле речку, старше за сестру, итти мимо избу и др.
Широкое распространение имеют конструкции со значением цели движения, состоящие из предлога по в сочетании с именем существительным, причем круг существительных, вовлекаемых в подобные конструкции, может быть различным: единично употребляемые обороты идти по воду или ехать по дрова; употребление подобных оборотов только в сочетании с существительными, обозначающими предметы, которые можно собирать или заготавливать: идти по грибы, по орехи, по веники; наконец, могут употребляться в данной конструкции и другие существительные: пойти по председателя, по хлеб. Употребление в таких говорах конструкции с предлогом за + творительный падеж имени, свойственной литературному языку, вызывает обычно ироническую усмешку, т.к. «пойти за водой» воспринимается в смысле «идти следом за движущейся водой».
Употребительны разнообразные сложные предлоги: по-над, по-под, поза, по-на, по-перед, под-на, под-за, на-под, за-под и т.п. Обычно такие конструкции обозначают место совершения действия – по-над горою трактора работают; направление движения – идите по-над берегом; цель или время действия – по-за хлебом ушла, по-за тот день уехали.
Синтаксические диалектные конструкции могут касаться не только особенностей сочетания слов друг с другом, но и структуры предложения в целом. Приведем несколько подобных конструкций.
Значительную территорию распространения имеют безличные предложения со сказуемым, выраженным страдательным причастием, безлично употребленным. Такие конструкции могут быть двух типов: без указания на действующее лицо, например: было проехано (в виде фразеологического оборота подобная конструкция известна и в литературном языке: сказано – сделано), или с указанием на субъект действия, например: у тракторов тут проехано – «тут проехали трактора». В оборотах первого типа (без указания на действующее лицо) страдательные причастия, употребляющиеся в роли сказуемого, могут быть образованы как от переходных, так и от непереходных глаголов (нигде не бывано, руку поранено). В оборотах второго типа по-разному оформляется указание на действующее лицо. Так, например, здесь у волков хожено – родительный падеж существительного с предлогом у; здесь от волков хожено – родительный падеж с предлогом от; здесь волками хожено – творительный падеж. Употребление подобных оборотов в говорах не просто соответствует литературному обороту «здесь ходили волки», а «здесь ходили волки и оставили след, который налицо и теперь». Нередко можно услышать: все в лес ушовши: отец заболевши; я пришла, а она уже спать легши: у нас было все засохши. Значение их соответствует не просто действию, совершенному в прошлом, а выражает состояние, являющееся результатом действия, законченного в прошлом.
Широкое распространение в сибирских говорах имеют усилительно-выделительные частицы, которые употребляются после существительных для подчеркивания некоторых слов: мать-та пришла, побели печь-ту. Во многих говорах, как и в литературном языке употребительна только одна усилительная частица -то – мне-то она могла бы рассказать. Однако в говорах таких частиц встречается больше (-то, -ту, -ты, -от и др.) и употребляются они различно. В одних говорах употребление той или иной из частиц обусловлено стремлением к созвучию гласных в окончании предшествующего существительного и частицы: в избу-ту, на берег-ту, бабка-та, без соли-ти. В других – сочетание частицы и имени подчинено грамматическому принципу: стол-от, окно-то, крыша-та, печь-ту, столы-ти, окна-ти.
Лексические различия русских говоров так же сложны и разнообразны, как и различия в фонетике и грамматике. В диалектах русского языка .множество слов, которые незнакомы говорящему на литературном языке. Есть и такие, которые распространены в одних диалектах и неизвестны в других. Многие, очевидно, некогда не слышали слов дьянки, дъяницы – так называют в некоторых местах обыкновенные рукавицы; баско, баса, что значит красиво, красота; шибко – сильно, быстро.
В диалектах Кузбасса и Алтая употребляются разные слова для обозначения одних и тех же предметов и понятий. В одних местах горшки из печи вынимают ухватом, в других – рогачом. Петуха называют не только петухом, но и кочетом, и певуном. В литературном языке и во многих говорах говорят о курице, что она кудахчет, в других местах скажут татачет, или кудкудактает, тарачет, цакочет, какочет. Куски льда, плывущие по реке весной, в одних местах называют льдины, в других – ледянки, ледяшки, крыниги, крынки, плиты, глыбы, барки.
Но очень часто различия в словах отражают какие-либо особенности в деталях устройства или назначения предметов. Множество названий имеет по говорам приспособление для переноски тяжести на спине – кузов, кошель, короб, торба, плетенка... но разные названия этих предметов часто связаны с особенностями устройства этого приспособления. Различные названия могут быть связаны с размерами и назначением приспособления: для сбора ягод или грибов, для еды в дорогу или на дальний покос и т.п.
Подобная лексика, связанная с предметами, вышедшими или выходящими из употребления, сохраняется лишь в пассивном словаре, и только у старшего поколения населения.
В разных местах по-разному устраивают ход в подпол: это может быть просто свободно лежащая половица, вырезанный квадрат в полу. С таким устройством связаны названия: западня, творило, щит, ставень, жерело, дыра и др.
Различия в названиях могут быть связаны с тем, что специальное обозначения получают какие-то стороны предмета, которые в других случаях не выделяются. Так, например, различные названия грибов могут употребляться не только в зависимости от вида – белый гриб, рыжик, волнушка и т.п., но и от того, идет этот вид грибов на сушку или в засол. Например, слова грибы, губы, обабки могут означать «грибы вообще», но можно встретиться с тем, что слово губы соответствует общему названию грибов, а грибы – означает только те, которые идут в сушку, или грибы – общее название, а обабки – те, которые идут в сушку, а губы – те, которые солят, и т.п.
Прежде чем пытаться представить себе картину современного состояния диалектов русского языка во всем многообразии их собственно лингвистических особенностей, нужно понять, что типичной картиной современной жизни любого языка, в том числе и русского, является разнообразие всевозможных языковых контактов, вызванных усилением процессов общения людей друг с другом вследствие роста цивилизации вообще.
Почему необходимо фиксировать то, что не вошло в литературный язык и, вероятно, не войдет никогда, от чего уже теперь отказываются сами носители диалекта? Да именно потому, что, если не зафиксировать народную речь в ее современном виде, она изменится; и бесследно исчезнет для науки, для будущих поколений то, что скоро станет частью истории нашего народа, его духовной и материальной культуры. Современная народная речь для будущих поколений будет тем же, чем для нас являются памятники прошлого: старинная одежда, оружие, домашняя утварь, памятники живописи и архитектуры, древние рукописи, по которым мы стремимся познать мир наших далеких предков.