Урок по повести А.И. Куприна "Яма"

Цели урока: продолжить знакомство с творчеством А. И. Куприна, обзорно обсудить повесть “Яма”, увидеть в этой повести плод раздумий писателя над проблемой продажной любви, ее социальными, нравственными и психическими аспектами, почувствовать боль писателя за поруганные жизни.

Знаю, что многие найдут эту повесть
безнравственной и неприличной,
тем не менее от всего сердца
посвящаю ее матерям и юношеству.
А. И. Куприн

Сегодняшний урок мне хочется начать с цитаты: “Человек рожден для великой радости, для беспристрастного творчества, в котором он – бог, для широкой, свободной, ничем не стесненной любви ко всему: к дереву, к небу, к человеку, к собаке, к милой, кроткой, прекрасной земле, ах, особенно к земле с ее прекрасными ежедневными чудесами”.

Эти слова принадлежат герою повести А.И. Куприна “Яма” Платонову. В этих словах выражено убеждение писателя, что человек рожден для счастья и радости, для широкой, свободной и разумной деятельности, для высокой любви. А теперь вслушаемся в конец цитаты: “А человек так изолгался, испопрошайничался и унизился!.. Эх, Лихонин, тоска!”

Куприн прекрасно знал жизнь, видел ее во всей будничности, противоречивости, видел светлые и темные ее стороны. Наверное, поэтому рядом с произведениями о чистой любви : “Гранатовый браслет”, “Олеся”, “Суламифь” – появляется произведение о продажной любви. В наше время это произведение забыто, хотя не исчезла из нашей жизни такое явление как проституция. В 1910 году состоялся Первый всероссийский съезд по борьбе с проституцией, а на страницах сегодняшних газет обсуждается вопрос о ее легализации, предлагается сделать профессию проститутки такой же законной, как и любую другую профессию, а торговлю собственным телом не считать чем-то безнравственным и аморальным.

Кто бы мог подумать, что придет время и ко многим нашим нравственным проблемам добавится еще одна, пожалуй, самая острая – проблема целомудрия.

Целомудрие, непорочность, девственность, таинство любви… Куда подевались все эти слова из нашей жизни? Почему девушки с такой легкостью переступают через грань, отделяющую целомудрие от порочности? Почему с каждым годом увеличивается количество тех, кто торгует собой?

Русские исследователи этой болезни начала XX века выделили ряд причин, вызывающих ее рецидивы: бедность, деградация общественной морали, низкий интеллектуальный уровень больших социальных групп, экономические катастрофы, кризисы, безработица, войны и, наконец, просто врожденная порочность.

А какие причины порождают это явление сегодня? Пусть это решает социология, да и другие науки. А мы попытаемся посмотреть на это явления глазами писателя Куприна. И обратимся мы к его произведению “Яма”, о котором критик А. Измайлов писал: “Появилась вещь, какой не появлялась со времен “Крейцеровой сонаты”, вещь, способная ударить по сердцам с потрясающей силой”.

Индивидуальное задание, подготовленное учеником (история создания повести).

Повесть “Яма” была задумана А.И. Куприным еще в 1906 году. Он намеривался создать широкое полотно, одновременно исследующее и обучающее одно из самых страшных зол царской России – узаконенную проституцию. Именно к этому времени появились так называемые публичные дома разных категорий, находящиеся под покровительством полиции.

Столичная жизнь и пресса давали много сведений писателю. Фактами были полны заметки, репортажи, хроники происшествий. Куприн говорил тогда журналистам, что лица, выведенные или “не являются точной фотографией, снятой с живых людей…” Это не копировка, которую он презирал. “Яма” – это и Одесса и Петербург, и Киев”.

Первая часть “Ямы” вышла в марте 1909 года в Москве и тотчас вызвала страстную полемику, Куприн получал массу писем, среди которых преобладали анонимные.

По этому поводу он говорил сотрудникам газет: “Ругают меня за первую часть “Ямы”, называют порнографом, губителем юношества и, главное, автором грязных пасквилей на мужчин. Пишут, что я изображаю все в неверном виде и с целью сеяния разврата. Это было ничего!.. Но вот критика меня удивляет. Как можно так поспешно делать окончательные выводы о произведениях, которое еще не окончено? Одни критики меня расхваливали, другие разругали…”

Шум в печати сбивал рабочее настроение Куприна, мешал творчеству. Работа над следующими частями “Ямы” растянулось на несколько лет, продолжалось урывками, писалась без охоты. Писатель был этим очень недоволен, но ничего с собой поделать не мог. Вторая часть вышла весной 1914 года, а в июле 1915 года вышла третья часть.

Признавая серьезные идейные и художественные недостатки повести, понимая, что, несмотря на огромный собранный им материал и большой труд, потребовавший несколько лет, ему не удалось создать широкое полотно, раскрывающее всю сложность жизни и ответить на волнующий его вопрос о причинах возникновения проституции, Куприн все же в мае 1915 года ответил критикам: “Во всяком случае, я твердо верю, что свое дело я сделал. Проституция – это еще более страшное зло, чем война, мор и так далее. Война пройдет, но проституция живет веками”.

Слово учителя. Мы должны быть благодарны Куприну за то, что он не побоялся нападков критики, осуждения читателей и нашел в себе силы вникнуть в жизнь продажных женщин и “посмотреть ее близко – близко, без предупреждений, без громких фраз и показать ее во всей ее чудовищной простоте”.

Что можно сказать о названии повести?

Ученик. Название повести “Яма” неслучайно, оно имеет два смысла. Прямой смысл – так называется местность одного из южных городов: “Ямская слобода, или “просто Ямская, Ямки, или, еще короче, Яма”. Автор не дает названия города, чтобы подчеркнуть типичность событий, происходящих в повести. Второй смысл – переносный. Одна из героинь повести в разговоре со знакомым журналистом в порыве злобы и ненависти к себе и окружающим говорит:... “погляди на меня, –что я такое? Какая-то всемирная плевательница, помойная яма, отхожее место”. И в этих словах героини, как мне кажется, заключен главный смысл названия повести.

Публичный дом – это помойная яма, в которую сбрасываются низменные человеческие инстинкты, пороки, животные страсти. Здесь нет места порядочности, непорочности чистоте.

Учитель. Что рассказывает автор о публичных домах, находящихся в Ямской слободе? Какая разница между этими домами в слободе? И что общего?

Ученики. Всего в Ямской около тридцати публичных домов, разрешенных начальством. Самое шикарное заведение – Треппеля. У Треппеля берут за визит три рубля, а за всю ночь – десять. Здесь “ковер с белой дорожкой по лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах деревянное блюдо для визитных карточек”, на окнах малиновые занавески и тюль, белые с золотом стулья и зеркала в золоченых рамах, обитательницы одеты в дорогие бальные платья или маскарадные костюмы. Большинство из них немки, “крупные, белотелые, грудастые красивые женщины”.

“В двухрублевых заведениях… несколько попроще, победнее. Остальные дома на Большой Ямской – рублевые; они еще хуже обставлены”. Есть дома, где берут по пятьдесят копеек и меньше. Эти заведения посещают солдаты, мелкие воришки, ремесленники. Здесь грязно и скудно: “пол в зале кривой, облупленный и занозный, окна завешены красными кужаковыми кусками; спальни, точно стойла, разделены тонкими перегородками”, на кроватях грязные простыни, дырявые байковые одеяла, “воздух кислый и чадный, с примесью алкогольных паров и запаха человеческих извержений”. Проститутки одеты в тряпье, на лицах следы побоев и царапин.

Ученица. Но как бы ни различались публичные дома некоторыми внешними мелочами: убранством домов, нарядностью костюмов, красотой и воспитанностью жриц любви, платой, которую берут с клиентов за кратковременную любовь, образ жизни обитательниц этих домов и обычаи почти одинаковы. Круглый год, каждый вечер тысячи мужчин открывают двери, поднимаются по лестнице, чтобы встретится с теми, кто “с равнодушной готовностью, с однообразными словами, с заученными профессиональными движениями” встречают гостей, “чтобы тотчас же после них, в ту же ночь, с теми же словами, улыбками и жестами принять третьего, четвертого, десятого мужчину…”

Учитель. Перед нами проходит жизнь обитательниц двухрублевого заведения Анны Марковны. Что мы узнаем о них?

Ученики. Среди обитательниц заведения Анны Марковны Зоя, высокая, красивая девушка, с круглыми бровями, с серыми глазами навыкате; с самым типичным белым добрым лицом. Маня Маленькая, кроткая и тихая девушка, краснеющая по всякому пустяку, она превращается в Маньку Скандалистку, когда выпьет, и становится неузнаваемой; “тихая, уютная, хорошенькая” Тамара, влюбленная в вора Сеньку; несчастная больная Паша; единственная во всем заведении любительница чтения Женя, имеющая смелый и независимый характер; Любка, испытавшая короткую и искреннюю любовь к студенту Лихонину и не устоявшая от “вторичного падения”.

Прошлое девушек печально. В минуту откровенности Женя признается, что была продана собственной матерью, Зою лишил невинности учитель министерской школы, а другую – студент.

Трагически складывается судьба многих из них: в сумасшедший дом попадает Паша, кончает самоубийством Женя, принимает смерть от руки возлюбленного Верка, в пьяной драке умирает Манька Маленькая, попадает в тюрьму Тамара.

Учитель. Как относится к ним автор?

Ученик. Куприн показывает читателям “мутную, грязную жизнь” этих “бедных, больных, глупых, несчастных женщин”. Отношение к ним писателя высказывает репортер Платонов, который долго наблюдает жизнь обитательниц публичного дома. Во многом этот образ автобиографический. Платонов в беседе с Лихониным говорит о них так: “Судьба русской проститутки – о, какой это трагический, жалкий, кровавый, смешной и глупый путь!” Здесь все совместилось: русский бог, русская широта и беспечность, русское отчаяние и падение, русская некультурность, русская наивность, русское терпение, русское бесстыдство… Судьба столкнула их на проституцию, и с тех пор они живут в какой-то странной, феерической, игрушечной жизни, не развиваясь, не обогащаясь опытом, наивные, доверчивые, капризные, не знающие, что скажут и что сделают через полчаса – совсем как дети… И не умирает в них никогда эта бессильная жалость, это бесполезное сочувствие человеческому страданию”.

Второй ученик. У поэта И. Северянина есть стихотворение, посвященное Куприну и в нем такие строки:

Приятель балаклавских рыбаков
Друг тишины, уюта, моря, селец.
Тенистой Гатчины домовладелец,
Он мил нам простатой сердечных слов
Он рассмотрел вселенность в деревеньке,
Он вынес оправданье падшей Женьке,
Живую душу отыскал в коне…

В предпоследней строчке как раз и содержится ответ на вопрос, как относится автор к падшим женщинам. Он понимает все “нелепость их жизни”, ее цинизм, уродливость и грубость, но выносит оправдательный приговор. Они порождение уродливого мира, духовной нищеты общества.

Ученица. В конце первой главы первой повести Куприн пишет о публичных женщинах: “И так без конца, день за днем, месяцы и годы, живут они в своих публичных гаремах страшной, неправдоподобной жизнью, выброшенные обществом, проклятые семьей, жертвы общественного темперамента …”

В этих словах, как мне кажется, звучит больше сочувствия, а не осуждения, ведь основная часть этих несчастных женщин – жертвы социально-экономических условий жизни. А вот в конце четвертой главы Куприн пишет, какой отпечаток накладывает пребывание в публичном доме:… “каждый вечер приносил с собою такое раздражающее, напряженное, пряное ожидание приключений, что всякая другая жизнь, после дома терпимости, казалась этим ленивым, безвольным женщинам пресной и скучной”. Наверное, и их вина есть в том, что они ничего не хотят менять в своей жизни.

Учитель. Напомню вам еще раз слова критика А. Измайлова о повести: “Появилась вещь, какой не появлялось со времен “Крейцеровой сонаты”, вещь способная ударить по сердцам с потрясающей силой”. Какие страшные истории повести “ударили” по вашим сердцам?

Первый ученик. Чего стоит история жизни Женьки! Когда ей было десять с половиной лет, ее собственная мать продала в городе Житомире доктору Тарабукину. Женька целовала ему руки, умоляла пощадить, кричала ему: “Я маленькая!” А он отвечал: “Ничего, ничего: подрастешь”. Кроме боли, отвращения, мерзости она ничего не испытала. С тех пор она “пошла гулять по рукам”. Она стала публичной девкой. “Это значит ничья: ни своя, ни папина, ни мамина, ни русская, ни рязанская, а просто – публичная, – говорит о себе Женька. Она чувствует и понимает ужас своего положения, что из нее сделали “половую тряпку, какую-то сточную трубу для пакостных удовольствий”. Ей только 20 лет, а ее душа, как сама признается героиня “дохлая какая-то…, старушечья, сморщенная, землей пахнет…” В разговоре с Платоновым она говорит о себе: “… выгорело во мне что-то главное. Нет у меня сил, нет у меня воли, нет желаний… Я вся какая-то пустая внутри, трухлявая… Да вот, знаешь, бывает гриб такой – белый, круглый – сожмешь его, а оттуда нюхательный порошок сыплется. Так и я”. Узнав, что она больна сифилисом, Женя повесилась, оставив посмертную записку: “В смерти моей прошу никого не винить. Умираю оттого, что заразилась, и еще оттого, что все люди подлецы и что жить очень гадко. Как разделить мои вещи, об этом знает Тамара. Я ей сказала подробно”. Так закончила свою жизнь “жалкая бунтовщица, невольная развратница”, которая за свою короткую жизнь не узнала материнской ласки, доброго слова, человеческого сострадания.

До самого кладбища проводили девушки свою умершую подругу. У небольшого свежего холмика простились с ней.

– “Вот и конец! – сказала Тамара подругам, когда они остались одни – Что же, девушки, – часом позже, часом раньше!.. Жаль мне Женьку!.. Страх как жаль!.. Другой такой мы уже не найдем. А все-таки, дети мои, ей в ее яме гораздо лучше, чем нам в нашей…”

Как жутко звучат эти слова, когда смерть оказывается лучшим выходом, чем жизнь!

Второй ученик. Меня не оставило равнодушным содержание записки студента, заразившегося сифилисом и покончившего жизнь самоубийством. “Я полагал, –написал он перед тем, как застрелиться, –весь смысл жизни в торжестве ума, красоты и добра; с этой же болезнью яне человек, а рухлядь, гниль, падаль, кандидат в прогрессивные паралитики. С этим не мирится мое человеческое достоинство. Виноват же во всем случившимся, а значит, и в моей смерти, только один я, потому что, повинуясь минутному скотскому влечению, взял женщину без любви, за деньги. Потому я и заслужил наказание, которое сам на себя налагаю…” Очень жаль этого “умного, щедрого, ласкового человека”, как о нем отзывается знавший его Платонов. Впереди у него была целая жизнь, а оказалась лишь бесславная смерть. Я знаю, что сейчас врачи научились лечить сифилис, но когда я читал эти строки, невольно думал, что на смену сифилису пришла другая неизлечимая болезнь – СПИД. За минуту удовольствия приходится и сегодня платить страшной ценой собственной жизни.

Третий ученик. О многом заставляет задумываться повесть Куприна. Многие страницы тронули мое сердце. Но поразил меня рассказ немки. Она была проституткой в самом роскошном публичном доме на Ямках – у Треппеля. Привела ее в этот дом не нужда, а желание заработать. У нее есть жених Гаис, он служит кельнером в ресторане. Каждый месяц они относят свои сбережения в банк, чтобы через несколько лет открыть свою собственную пивную, и, если бог благословит, позволят себе роскошь иметь детей. Быть в доме прислугой, экономкой для Эльзы унизительно. Она не считает предосудительным продавать себя другим мужчинам, ведь у нее остается заработок в 100 рублей! Эта удивительная немецкая расчетливость не может не вызвать отвращения. Актриса Ровинская после беседы с Эльзой только и могла сказать брезгливо:

– Большего падения я не воображала!

Некоторые современные девушки напоминают мне эту Эльзу: они торгуют собой, чтобы хорошо заработать. Ведь их заработки за ночь, не идут ни в какие сравнения с окладами девушек, работающих, например, в бюджетной сфере. Они хотят иметь все: банковский счет, иномарку, богатый особняк, прислугу, за несколько минут унижений, подлой сделки с совестью. Во второй главе мы знакомимся с человеком, который поставлял “живой товар” в публичные дома. Это его бизнес. А начался он с продажи по совету друга надоевшей любовницы. В своем бизнесе Горизонт не видел ничего преступного или предосудительного. Он относился к нему так же, “как если бы торговал селедками, известкой, мукой, говядиной или лесом”. Со временем он стал “одним из самых главных спекулянтов женским телом на Юге России. Он имел дела с Константинополем и с Аргентиной, он переправлял целыми партиями девушек из публичных домов Одессы и Киева, киевских перевозил в Харьков, а харьковских – в Одессу”.

С каждым годом он приобретал все больше “хищнического нахрапа и упругой энергии в делах”. Пятнадцать раз он женился, брал за женой порядочное приданое, а потом исчезал, завладев им. Когда была возможность, он продавал очередную жену в тайный дом разврата или в шикарное публичное заведение. Он не испытывал угрызений совести, бог и гений для него был тот, кто умеет зарабатывать деньги. Например, господин Шепшерович, который отвез в Аргентину тридцать женщин и продал их по тысяче рублей. Разве может его волновать судьба обманутых женщин, когда речь идет о таких доходах!

Пятый ученик. Не менее отвратительна экономка Эмма Эдуардовна. 20 лет живет она в публичном доме и знает, как сколотить себе капитал, обирая девушек. Им хорошо был известен ее жестокий, неумолимый педантизм, ее жадность, высокомерие и жестокость. Ею строго ведется учет прихода и расхода каждой девушки. Студент Лихонин, решивший освободить Любку из публичного дома, прочитал эти расчеты:

“Получено марками 15-ого февраля – 10 рублей, 16-ого – 4 р., 17-ого – 12 р., 18-ого больна, 19-ого больна, 20-ого – 6р., 21 – 24 р.”. “Боже мой, –с омерзением и ужасом подумал Лихонин, – двенадцать человек! В одну ночь”. В конце месяца стояло: “Итого 330 рублей” “Господи! Ведь это бред какой-то. Сто шестьдесят пять визитов, – думал, механически подсчитав, Лихонин и все продолжал перелистывать страницы”. Правые столбцы расходов превышали столбцы доходов. Любка еще осталась должна заведению пятьсот тринадцать рублей. Девушек обманывали, завышая цены на одежду, услуги портнихи, продукты питания.

– Но ведь эта мегера, это паук в образе человека – эта ваша портниха! – кричал исступленно Лихонин – Ведь она же в заговоре с вами, кровососная банка вы этакая, черепаха вы гнусная! Каракатица! Где у вас совесть?!

Но у таких людей не бывает совести. Сама хозяйка заведения, Анна Марковна Шайбес, в молодости была рядовой проституткой, “все пришло к ней теперь своим чередом одно к одному: почтенная старость, дом – полная чаша на одном из уютных, тихих улиц, почти в центре города, обожаемая дочь Берточка…”. Знакомые пожилые дамы не только знали настоящее ремесло старушки и не осуждали ее дела, “но даже относились с уважением к тем громадным процентам, которые она зарабатывала на капитал”. Ведь в их среде “ценились только ловкость, смелость, удача и приличные манеры”. Как говорится, “деньги не пахнут”.

Учитель. Что отвечает Платонов на многочисленные вопросы Лихонина о том, что такое проституция. “Блажной бред больших городов или это вековечное историческое явление? Прекратится ли она когда-нибудь? Или она умрет со смертью всего человечества?”

Ученик. Для Платонова проституция – это прежде всего зло, но “зло это не неизбежное, а непреодолимое”. И с ним ничего сделать нельзя “Пока будет собственность, будет и нищета. Пока существует брак, не умрет и проституция, – заявляет он Лихонину. А исчезнет она возможно, когда “человечество сольется в одну счастливую семью, где пропадет различие между твоим и моим, и наступит рай на земле, и человек опять станет нагим, блаженным и безгрешным?”.

Учитель. Именно в несовершенстве социального устройства общества видел главную причину проституции Куприн, и вся его повесть – это антибуржуазное произведение по своей направленности. А что бы вы сказали о причинах существования проституции сегодня?

– Социальные причины порождают и современную проституцию.

– А мне кажется, падение общественной морали.

– Я бы ответила словами Лихонина, одного из героев повести “Яма”, который чувствует себя виноватым в зле проституции: “виноват своим молчанием, своим равнодушием, своим косвенным попустительством!”.

– Я думаю, что все перечисленные причины, вместе взятые, порождают современную проституцию.

Певец чистой любви, Куприн сумел сказать в своей повести, что беспорядочные половые связи угрожают обществу, вызывают опустошение души, калечат судьбы, угрожают здоровью, венерическими болезнями. И не столько важно, что события, описанные в повести отделены от нас десятками лет, важно другое: проституция не исчезла из нашей жизни, она приобрела другой вид, другую иерархию, “зоны обитания”, но суть ее все та же: торговля собственным телом ведет к духовному обнищанию.

Повесть Куприна – это предупреждение, это урок тем, кто хочет купить или продать любовь за деньги, это обращение к тем, кто стоит на пороге взрослой жизни (зачитывается эпиграф):

Знаю, что многие найдут эту повесть
безнравственной и неприличной,
тем не менее от всего сердца
посвящаю ее матерям и юношеству.

И не случайно к юным обращается писатель. Именно этот возраст самый важный для воспитания целомудрия. “Что посеется в этот период, по мнению К.Д. Ушинского, неизгладимо и приносит потом роскошный плод, дурной или хороший, смотря по свойству посева”.