Начало
Федор Иванович Тютчев – потомок древнего рода русских воинов и государственных деятелей – родился и провел детство в родительском имени – в селе Овстуг: это Брянский уезд Орловской губернии, тот край, где с незапамятных времен звучала чистая и щедрая русская речь, это тот край, который дал нам Тургенева и Лескова, Толстого и Достоевского, Тютчева и Фета…
Тютчеву шел 9-й год, когда началась гроза 1812 года. Родители его провели это время в Ярославле, но раскаты грома были так сильны, что и взрослые и дети жили общею возбужденною жизнью. Не эти ли впечатления детства зажгли в нем и его сверстниках-поэтах ту пламенную любовь к России, которая дышит в их поэзии?
Условия его домашнего воспитания и образования были исключительно благоприятными. Дядька его, Николай Афанасьевич Хлопов, горячо любил своего питомца, был умен, заботлив, хранил обычаи русского православного быта… Домашним учителем будущего поэта на протяжении 7 лет (1812 – 1819) был Семен Егорович Раич, известный поэт и переводчик, знаток литературы.
В 1822 году, окончив Московский университет со степенью кандидата, Тютчев был назначен чиновником русской миссии в Мюнхене.
…Отторгнутый от России в самой ранней, нежной молодости, когда ему было 18 лет, закинутый в дальний Мюнхен, предоставленный сам себе, Тютчев один, без руководителя, переживает на чужбине весь процесс внутреннего развития, от юности до зрелого мужества, и возвращается в Россию, когда ему пошел 5-й десяток. Двадцать два года лучшей поры жизни проведены Тютчевым за границей.
Представим же его себе одного, брошенного чуть не мальчиком в водоворот высшего иностранного общества, окруженного соблазнами большого света, наконец, любимого, балуемого женщинами, с сердцем, падким на увлечения страстные, безоглядные.
Тютчев любил свет – это правда, любил его блеск и красивость. Но, любя свет, Тютчев никогда не был “светским человеком”.
Этот человек тверже выражал свою мысль по-французски, нежели по-русски, а стихи у Тютчева творились только по-русски. Значит, из глубочайших глубин его духа била ключом у него поэзия, из тех тайников, где обитает самая правда человека.
50-е годы (в Россию вернулся в 1844 году) в жизни и поэзии Тютчева – время перемен и потрясений. В эти годы он становится поэтом, необходимым “каждому мыслящему читателю, без которого нельзя жить” (Л.Н.Толстой).
В эти годы он пишет свое центральное произведение – “Эти бедные селенья…” - на пути в Овстуг из Москвы. Вот оно:
Эти бедные селенья
Эта скудная природа…
О чем оно? В нем – любовь к России и боль за нее, вера в ее особую страдальческую и все-таки светлую судьбу, в ее великую миссию в грядущей истории человечества.
В романах Тютчева всегда участвовало сердце. Две главные любови Тютчева кончились браком. И детям своим от этой долгой и прочной связи Тютчев давал свое имя. Все три ключевые любовные истории поэта были тяжелы, мучительны для него и для тех, кого он любил. Но будь они благословенны!
Амалия Крюденер
Будь благословенна 14-тилетняя Амалия Лерхенфельд, зажегшая в душе 19-тилетнего Тютчева чистую и восторженную нежность, отозвавшуюся через десятилетие одним из самых чарующих в русской лирике стихотворений:
Я помню время золотое… (1836 год)
И будь благословенна она, уже немолодая, уже не Лерхенфельд, а Крюденер-Адлерберг, что пробудила былой огонь в сердце старого поэта, и разлилось над страной:
“Я встретил Вас – и все былое…” (при встрече в Карловых Варах в 1870 году)
В письме к Дарье Федоровне Тютчевой от 1 апреля 1873 года Тютчев писал: “Вчера я испытал минуту жгучего волненья вследствие моего свидания с графиней Адлерберг, моей доброй Амалией Крюденер, которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете и приезжала проститься со мной. В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй…”
Элеонора Тютчева (1799 – 1838)
Первая жена поэта, прекрасная и несчастная Элеонора Ботмер.
Очаровательная, женственная, преданная…
1836 год был страшный год для Элеоноры, когда тайный роман Тютчева с Эрнестиной Пфеффель-Дернберг стал всеобщим достоянием. Она пыталась покончить жизнь самоубийством, исколов себе грудь кинжалом. Она выжила.
Тютчев карал Элеонору за невозможность быть с другой плохим настроением, угрюмством. А жизнь тем временем взялась всерьез за несчастную женщину. Что не удалось кинжалу, едва не сделал страшный пожар на пароходе “Николай Первый”. (Она возвращалась из Петербурга к мужу с детьми.) Элеонора спасла детей и сама выбралась на берег.
Но даже эта страшная история не размягчила Тютчева. Смерть так и не оправившейся от потрясения Элеоноры развязала все узлы. Тут только дошел до Тютчева ужас случившегося. За одну ночь у гроба жены он поседел. Но заплатил он по счету много лет спустя безвыходностью тоски и неутолимого желания. Через годы было написано:
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой,
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой…
Вспоминает А.Ф.Тютчева (Аксакова), дочь поэта.
16 мая 1848г. Вчера вечером я осталась одна с отцом: он сидел в кресле возле камина, я – на маленькой скамеечке у его ног. Молчание прервал отец.
- Итак, одно поколение следует за другим, не зная друг друга. Ты и меня не знаешь, так как не знала меня молодым. А если бы ты видела меня за 15 месяцев до твоего рождения. Мы совершили тогда путешествие в Тироль – твоя мать, Клотильда, мой брат и я. Как все молодо было тогда, и свежо, и прекрасно! А теперь это лишь сон… Ах, как ужасна смерть! Существо, которое любил в течение 12 лет, женщина, которую видел молодой, прекрасной и смеющейся, нежной и любящей, - и вдруг… мертва, обезображена тлением. Смерть ужасна! Первые годы твоей жизни, дочь моя, годы, которые ты едва помнишь, были для меня самыми прекрасными. Я провел их с твоей матерью. Эти дни были так прекрасны, нам казалось, что они не кончатся никогда. Но годы промелькнули быстро, и все исчезло навеки. И она также. И все-таки я обладаю ею, она вся передо мною, бедная твоя мать!
Как только позволили правила приличия, Тютчев сочетался браком с Эрнестиной Пфеффель. Он подарил ей 12 лет счастливой жизни, а затем опять взыграло ретивое. Эрнестина выдержала долгий роман мужа с Денисьевой, окружив глубоким уважением его безмерную скорбь, когда Денисьевой не стало, и оставалась с Тютчевым до его последнего часа. Она выучила русский язык, чтобы читать стихотворения Тютчева, прежде всего, посвященные ей. Но самое важное стихотворение она обнаружила лишь через 2 года после смерти мужа, через четверть века со дня написания:
Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души болезненно-греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?Но если бы душа могла
Здесь, на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была –
Ты, ты, мое земное провиденье!..
Эрнестина была потрясена этим замогильным приветом. Да будет она благословенна! И как бы обеднела русская поэзия, если б не было ее любви, ее терпения, ее душевной высоты и того чувства, которое она внушила поэту.
Все, кому дорога поэзия, должны до земли поклониться Елене Александровне Денисьевой.
История ее великой и трагической любви к Тютчеву вся перелилась в стихи: от “Предопределения”, ставшего как бы зачином, до “Весь день она лежала в забытьи”, где запечатлены последние минуты умирающей. Но и смерть не остановила лирический поток. В канун первой годовщины смерти Елены Александровны Тютчев пишет стихи, поражающие простотой и непосредственностью выражения безмерной печали: “Вот бреду я вдоль большой дороги…”
И в иной тональности, ощутив усыхание души, он зычным голосом Иова потребовал от Господа возобновления своей боли:
О, Господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей.
(…Когда не было любовного волнения, не было упоенной радости или упоенной муки, поэзия в Тютчеве замолкала.)
(…Их отношения продолжались 14 лет, смерть Денисьевой от чахотки прервала их; у них было трое детей.)
…А.И.Георгиевский вспоминает:
- С раннего детства Елена Александровна Денисьева осталась исключительно на попечении своей тетушки Анны Дмитриевны Денисьевой, инспектрисы Смольного монастыря.
Природа одарила ее большим умом и остроумием, большою впечатлительностью и живостью, энергией характера, и когда она попала в блестящее общество, она и сама преобразилась в блестящую молодую особу, которая всегда собирала около себя множество блестящих поклонников. В числе их был и наш поэт Тютчев. Его увлечение Лелею вызвало с ее стороны такую глубокую, такую страстную и энергическую любовь, что она охватила все его существо, и он остался навсегда ее пленником, до самой ее кончины…
Ей было в 1850 году 25 лет, ему 47 лет, но он до конца жизни, по своему уму и остроумию, образованию, по своей утонченной светскости, действительно был обаятельным человеком. Более блестящего собеседника трудно было представить. В его обществе вы чувствовали сейчас же, что имеете дело с гением…
Леля до крайности тяготилась своим фальшивым положением, необходимостью скрывать от детей, что отец их не жил с ними вместе, что у него была своя другая семья, признаваемая законом и обществом…
- А мне, - рассказывала Леля, - нечего скрывать и нет надобности ни от кого прятаться: я более ему жена, чем бывшие его жены, и никто его в мире никогда так не любил и не ценил, как я его люблю и ценю, я вся живу его жизнью, я вся его, а он мой…”
А 8 августа 1864 года Тютчев писал Георгиевскому:
- Все кончено, вчера мы ее хоронили. Во мне все убито: мысль, чувство, память, все. Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то… (Ей было всего36 лет.)
Поэтическая композиция
* * *
Мужчина
Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает
И огнь сокрытый и глухой
Слова и строки пожирает, -
Так грустно тлится жизнь моя…
Женщина
Чему бы жизнь нас не учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса…
Мужчина
В часы, когда бывает
Так тяжко на груди,
И сердце изнывает,
И тьма лишь впереди…
Женщина
Сияет солнце, воды блещут,
На всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Купаясь в небе голубом…
Мужчина
Предопределение
* * *
Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И … поединок роковой…
Женщина
Ты волна моя морская,
Своенравная волна,
Как, покоясь иль играя,
Чудной жизни ты полна!..
Мужчина
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
А на них прохладой дышит
Из-за речки темный сад…
Женщина
Так, в жизни есть мгновенья –
Их трудно передать,
Они самозабвения
Земного благодать...
Мужчина
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь – его струи
По листьям весело звучали…
Звучит романс “Последняя любовь”
Женщина
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет.
Любви последней, зари вечерней…
Мужчина
Накануне годовщины 4 августа 1864 года
* * *
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня.
Тяжело мне, замирают ноги.
Друг мой милый, видишь ли меня?..И…
Есть и в моем страдальческом застое
Часы и дни ужаснее других…
Их тяжкий гнет, их бремя роковое
Не выскажет, не выдержит мой стих.
………………………………………..
По ней, по ней, судьбы не одолевшей,
Но и себя не давшей победить,
По ней, по ней, так до конца умевшей
Страдать, молиться, верить и любить.
Заключение
Говорят, что Тютчев не был счастлив в своей карьере. Это неправда. Мало что делая, Тютчев занял вторую позицию в табели о рангах: тайный советник, что соответствует генерал-полковнику. Впрочем, в цензурном комитете он кое-что делал – все разрешал. Из-за чего имел трения с министром Валцевым и другими, но повадки своей не менял.
Тютчеву все сходило с рук, им восхищались, его беседу ценили при дворе, он был украшением света. “Лев” - называл его князь Вяземский. Тютчев любил салоны почти так же, как и политику. И это действительно отнимало у него много времени.
А вот сколько времени отнимала у него поэзия, сказать невозможно.
Он не работал за столом. Стихотворения складывались в нем чаще всего во время прогулок. Он приходил и записывал его на первом попавшемся клочке бумаги. Иногда он диктовал стихотворения Эрнестине или дочери. Стихотворение выливалось обычно в законченном виде. А сколько времени оно находилось во “внутренней” обработке – кто знает?
Ф.И.Тютчев разматывал клубок жизни 70 лет, но размотал он его до конца. А для этого ему нужны были любовь, муки, страсть, потери, жертвенность одной, всепрощающая гордость другой, неистовство и горе третьей. Все это превращалось в стихи, которыми люди до сих пор живут.
Тютчев отзывался стихами на каждое значительное событие своей личной и общественной жизни, на каждое сильное впечатление, будь то звездное небо, фонтан, дерево, смена времен года… Его стихи, посвященные Денисьевой, - беспримерная летопись любви. Вся его жизнь была переложена на стихи. Но именно потому, что стихотворчество было так органично, так истинно, так важно, что публикация этих признаний, озарений, раздумий о жизни и смерти, о природе и мироздании не представлялась ему нужным делом. Литературного тщеславия и честолюбия у него не было ни на грош.
Он был поэтом от Бога!
200 с небольшим лаконичных стихотворений – вот его литературное наследство.
Но –
Муза, правду соблюдая,
Глядит, и на весах у ней
Вот эта книжка небольшая
Томов премногих тяжелей.
(А.А.Фет)