На сцену выходит ученик и громко объявляет: Николаю Васильевичу Гоголю посвящается…
Звучит музыка.
1. По сцене проходит актер в одежде крестьянина середины XIX века: в кепке, рубашке навыпуск, перевязанной кушаком, в широких штанах и сапогах. В руке у него книга сочинений Гоголя, он громко читает отрывок из “Ночи перед Рождеством” и смеется. Продолжая читать и смеяться, он уходит за кулисы.
Звучит увертюра к опере Мусоргского “Сорочинская ярмарка”. Занавес открывается.
2. Появляется Оксана и, прихорашиваясь, смотрит в зеркало.
Оксана. Что людям вздумалось расславлять, что я хороша? (Говорит рассеянно, для того только, чтобы о чем-нибудь поболтать с собою.) Лгут люди, я совсем не хороша. (Рассматривает себя и улыбается) Разве черные брови и очи мои так хороши, что уже равных им нет и на свете? Что тут хорошего, в этом вздернутом кверху носе? И в щеках? И в губах? Будто хороши мои волосы? Ах, я вижу теперь, что я совсем не хороша! (Отодвигает зеркало) Нет, хороша я, ах, как хороша! Чудо! Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною муж! Он не вспомнит себя. Он зацелует меня насмерть.
Входит тихо Вакула.
Вакула. (Шепчет.) Чудная девка. И хвастовства у нее мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, а еще хвалит себя вслух!
Оксана. Да, парубки, вам ли чета я? Вы поглядите на меня, как я плавно выступаю: как я одета! Все это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете! (Усмехнувшись, поворачивается в другую сторону и видит кузнеца. Вскрикивает и сурово смотрит на него)
Оксана. Зачем ты пришел сюда? Разве хочется, чтобы выгнала за дверь лопатою? Вы все мастера подъезжать к нам. Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О, я знаю вас! Что, сундук готов мой?
Вакула. Будет готов, мое серденько, после праздника будет готов. (Воодушевленно.) Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. Железо на оковку положил такое, какого не клал на Сотникову тарантайку, когда ходил на работу в Полтаву. А как будет расписан! Хоть весь околоток выходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя!
Оксана. (Капризно.) Кто ж тебе запрещает, говори и гляди! (Садится на лавку, глядит в зеркало и поправляет свои волосы)
Вакула. Позволь и мне сесть возле тебя!
Оксана. Садись.
Вакула. Чудная, ненаглядная Оксана, позволь поцеловать тебя! (Кузнец прижимает ее к себе, но она отталкивает его и вскакивает.)
Оксана. Чего тебе еще хочется? Ему когда мед, так и ложка нужна. Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажей. (Охорашивается пред зеркалом)
Вакула. (В сторону.) Не любит она меня. Ей все игрушки; а я стою перед нею как дурак и очей не свожу с нее. И все стоял бы перед нею, и век бы не сводил с нее очей. Я так люблю ее, как ни один человек не любил и никогда не будет любить.
Оксана. Однако дивчата не приходят… Что бы это значило? Давно бы уже пора колядовать. Мне становится скучно.
Стук в дверь, и несколько девушек с хохотом и большими мешками вломились в хату.
Дивчата: Оксана, ты еще здесь, пошли колядовать!
Оксана. Ой, Одарка, у тебя новые черевики. Ах, какие хорошие, и с золотом! Хорошо тебе, Одарка, у тебя есть такой человек, который все тебе покупает; а мне некому достать такие славные черевики.
Вакула. Не тужи, моя ненаглядная Оксана, я тебе достану такие черевики, какие редкая панночка носит.
Оксана. Ты? Посмотрю я, где ты достанешь черевики, которые могла бы я надеть на свою ногу. Разве принесешь те самые, которые носит царица!
Девушки (со смехом). Вишь, каких захотела!
Оксана (гордо). Да, будьте вы все свидетельницы: если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж. (Девушки, смеясь, уводят за собой красавицу.)
Вакула. Смейся, смейся, я сам смеюсь над собою. Но я достану царицыны черевики, и ты выйдешь за меня замуж! (Убегает.)
Сцена из спектакля
3. Появляются две дамы (просто приятная и приятная во всех отношениях), в платьях середины XIX века, они громко беседуют:
1-я дама. Вы знаете, милочка, какой казус произошел в нашем городе? Вы не знаете этого?! Ах, да, вы же недавно к нам приехали. Ох, как много вы потеряли. К нам зачастили в последнее время приезжие: то Чичиков Павел Иванович посетил нас, то ревизор. Павел-то Иванович скупал мертвых душ! Как мы тогда все перепугались. А как выяснилось все, так и смеяться стали. Если бы видели, если бы вы слышали, ха-ха-ха!!! А недавно наш-то Городничий как оплошал!
2-я дама. Ну, рассказывайте, пожалуйста, быстрее, я уже вся горю от нетерпения. Когда это было?
1-я дама. Около года тому назад. Представляете, прошел слух, что приезжает к нам в город ревизор. А наши-то чиновники, знаете их? – испугались, как же, рыльце-то у всех в пушку! Откуда столько денег у Тяпкина – Ляпкина? А у Земляники, попечителя богоугодных заведений? В его больницах-то так и несет гнилой капустой, и лечит больных сам доктор Гибнер. Одна фамилия чего стоит! Вот и выздоравливают у него люди, как мухи! То есть вы сами понимаете, о чем я говорю.
2-я дама. Ой, быстрее рассказывайте, пожалуйста, что же произошло, а я уж сама своей подруге обо всем доложу.
1-я дама. Так вот, испугались наши-то чиновники и не знают, что делать: ревизор-то по головке не погладит, надо хоть видимость порядка в городе создать. (Входит еще одна дама, они обнимаются, приветствуют друг друга, ревниво рассматривая туалеты друг друга. Дама прислушивается к разговору, перебивает рассказчицу и продолжает.)
3-я дама. Ох, вы, дорогая, вспомнили ревизора. Да, весело было, правда, мы и над собой посмеялись. (Мечтательно.) А какой красавчик был Иван Александрович Хлестаков, какой рассказчик. Помните, как он обвел всех вокруг пальца? (Дамы уходят смеясь.)
Дамы-сплетницы
Громко звучит старинный марш Преображенского полка.
Открывается занавес, на сцене герои комедии “Ревизор” (явление 5–11 д. 3; можно, по желанию постановщика, выбрать любую сцену комедии)
|
|
|
По окончании инсценировки явления 5–11 д. 3 снова звучит марш.
Входят 3 дамы.
2-я дама. Ой, и чем же все это кончилось? Кем оказался на самом деле Хлестаков? Неужели настоящим ревизором?
3-я дама. Что вы, милочка, каким ревизором? Оказывается, он к отцу ехал, да по дороге-то и поиздержался, а наши-то чиновники и приняли его за ревизора, взяток ему надавали, да побольше, чтобы в случае чего выручил.
1-я дама. А вот когда настоящий ревизор объявился, тогда-то городничий и все остальные испугались так, что и слова вымолвить не смогли, так и застыли на месте. Вот смешно-то было. Да и поделом городничему, пускай не заносится высоко. (Уходят.)
Звучит увертюра к опере Мусоргского “Сорочинская ярмарка”.
На сцену выходит грустная Оксана, рассматривает себя в зеркало.
Оксана. Где же Вакула, что с ним случилось? И зачем я только над ним посмеялась? Ведь я же люблю его!
Появляется Вакула с черевичками в руках, за ним смеющиеся подружки Оксаны.
Вакула. Оксана, погляди, какие я тебе принес черевики! Те самые, какие носит царица.
Оксана. (Не смотрит на черевики.) Нет, нет, мне не нужно черевиков (Машет руками и не сводит с него очей.) Я и без черевиков… (Кузнец подходит ближе, красавица потупила очи.)
Громко звучит музыка Мусоргского.