Ветер нам утешенье принес,
И в лазури почуяли мы
Ассирийские крылья стрекоз,
Переборы коленчатой тьмы.И военной грозой потемнел
Нижний слой помраченных небес,
Шестируких летающих тел
Слюдяной перепончатый лес.Есть в лазури слепой уголок,
И в блаженные полдни всегда,
Как сгустившейся ночи намек,
Роковая трепещет звезда.И, с трудом пробиваясь вперед,
В чешуе искалеченных крыл,
Под высокую руку берет
Побежденную твердь Азраил.
1922.
Постижение поэтического мира какого-либо поэта в школьном изучении опирается, как правило, на биографию автора, его взаимоотношения с эпохой (рассматривается исторический момент). И только потом анализируется стилистика (сумма художественных приемов и их роль в воплощении авторского замысла). Затем мы говорим о нашем, читательском, восприятии данного произведения. И это правильно, когда мы обращаемся к классике “золотого” девятнадцатого века. И не всегда верно, если мы обращаемся к сложной, метафорически насыщенной, построенной на визуальных, звуковых, чувственных ассоциациях, философской поэзии “серебряного” века. Особенно это проявляется при изучении творчества О.Э.Мандельштама, одного из самых сложных поэтов ХХ века, чье творчество изучается в программе 11 класса. Чтобы не только проникнуть в сложный мир поэтики Мандельштама, но и проникнуться завораживающей неповторимостью этого мира, нужно идти за звуковыми, цветовыми, “ощущенческими” ассоциациями к мысли, нужно идти от Я-читателя к Я-автору. А потом дальше – к эпохе, к миру. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно начать изучение поэзии Мандельштама не с биографии поэта, а с анализа одного из его стихотворений, например, со стихотворения “Ветер нам утешенье принес…” Результатом данного урока будет более глубокое постижение поэтического мира Осипа Мандельштама (что отвечает задачам обучения в гимназии). К этому моменту учащиеся уже познакомились с литературными направлениями начала ХХ века, в том числе и с акмеизмом (погружение в мир поэзии Анны Ахматовой уже состоялось). Учащиеся готовы воспринимать “слово” Мандельштама.
Анализируя стихотворение “Ветер нам утешенье принес…”, следует обратить внимание на такие моменты:
- Стихотворение опирается на библейский сюжет о конце света (“Апокалипсис”). Это прослеживается и в сюжетной линии стиха, и в присутствии библейского персонажа – Азраила, и в самой идее борьбы света и тьмы. Как сюрреалистичен “Апокалипсис” (“и произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них…”), так сюрреалистично (надреалистично – устремлено ввысь) и это стихотворение;
- В “Апокалипсисе” Азраил – Ангел Смерти, олицетворение начала физических и нравственных мук, положенных человеку за его земные прегрешения, символ кары небесной. Не таков Азраил у Мандельштама – он избавитель от физических и нравственных мук, он несет утешение. Это утешение сродни забвению, небытию;
- В стихотворении “Ветер нам утешенье принес…” пейзаж трехмерен. Это, во-первых, непосредственно изображение природы: летний полдень, наполненный полетом стрекоз, с темными тучами надвигающейся грозы. Во-вторых, это приближение “военной грозы” тридцатых – сороковых годов, о которой в 1922 году (в момент написания стихотворения) автор не знал, но приближение которого остро предчувствовал. В-третьих, это общечеловеческая катастрофа, апокалипсис;
- Многомерность пейзажа помогает понять центральную метафору произведения – нарастание тьмы. Эта метафора динамично развивается от строфы к строфе (обратить внимание на доминирующую роль “цветовых” слов). Свет, который в стихе обозначен словами “лазурь”, “полдень”, затмевается мраком (“тьма” – “потемнел” – “помраченный” – “слепой” – “сгустившаяся ночь”);
- “Многомерность” восприятия стиха построена на необычных эпитетах, порождающих ряды ассоциаций: ассирийские крылья стрекоз – Ассирия – ассирийцы-воины. Ассирийские равно военные (двумя строками ниже напрямую введет этот эпитет – “военная гроза”); “переборы коленчатой тьмы” – это не только визуальный образ (колена тростниковой флейты – аллюзией перерастающие в “песню военну, флейте подобну” Державина), но и образ звуковой, усиленный словом “переборы”; “высокая рука побежденной тверди” и др.;
- Смысловые метафоры: “стрекоза” и “звезда”. Под “стрекозами” подразумеваются не только военные самолеты, несущие разруху и смерть, но и всемирное олицетворение зла, кошмарное порождение ада, атакующее твердь ли небесную – “лазурь”, твердь ли земную. “Звезда” - это свет. Казалось бы, “звезда” должна стоять в синонимическом ряду “лазурь” - “полдень”, но почему-то поставлена автором в другой ряд: “тьма” – “сгустившейся ночи намек”. И ее эпитеты – “роковая”, “трепещущая” – не светлы ничуть. Звезда у Мандельштама иррациональна. Она ассоциируется с с красной пятиконечной звездой советского тоталитарного строя;
- Динамика стиха связана с изображением борьбы света и тьмы. “Свет” (“лазурь”, “полдень”) изначально статичен, пассивен и присутствует в произведении в “малом количестве”, тогда как “тьма” подавляет своей “массой”, активностью действия. Кто же победил в этом бою? (“Под высокую руку берет Побежденную твердь Азраил”);
- Ритмическая организация стихотворения, определяющая заданный четкий ритм поэтической фразы, где предложение равно строфе, что от строфы к строфе усиливает ощущение безысходности.
Вопросы и задания, которые можно предложить учащимся на уроке:
- Какие символические истоки Мандельштама прослеживаются в этом произведении?
- Какие “акмеизмы” данного стихотворения обратили на себя ваше внимание?
- Какая музыкальная тема явно звучит в стихотворении?
- С чем, с какими понятиями автор связывает мотив камня (тверди)?
- Какие приметы времени можно обнаружить в произведении?
- Каково отличие от библейского мифа? В чем проявилась позиция автора?
Вопросы и задания, которые можно предложить учащимся на последующие уроки:
- Проследить смысловое наполнение и динамику метафорических образов: ЗВЕЗДА, СТРЕКОЗА, ЛАЗУРЬ, ТВЕРДЬ, ВЫСОТА.
- Место лирического Я в многомерном пейзажном рисунке Мандельштама.