Поэзия Ф.И. Тютчева полна тайн и загадок. Постижение художественного универсума лирики Ф.И. Тютчева на уроках литературы представляет определенную сложность для учащихся. В нашей работе мы рассматриваем одну из малоизученных проблем лирики Ф.И. Тютчева – художественно выраженную концепцию языка как особую систему форм и способов общения и приводим образец анализа поэтического текста, который может использоваться на уроках литературы в старших классах.
В отличие от своих современников Ф.И. Тютчев не обозначил свою концепцию слова в каких-либо программных высказываниях, она едва намечена в его творчестве. Развитие поэтического дара вне литературной среды, отсутствие естественной связи с читателем и взаимовлияний (весьма скромное признание даже после публикации в “Современнике и выхода его книг) при отсутствии авторского тщеславия дало возможность Ф.И. Тютчеву оставаться до самой его смерти поэтом в первоначальном смысле этого слова, что необходимо всегда иметь в виду при формулировании его концепции слова.
Тема языка и слова – центральная проблема гениального четверостишия Ф.И. Тютчева:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется –
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…
Его мы обозначим особым образом – “философская миниатюра”. Здесь мы можем выделить три ключевых словообраза: слово, сочувствие, благодать. В контексте тютчевского стихотворения они наполняются разными смыслами, отражающимися друг в друге. Словообраз “Слово” имеет особое семантическое наполнение. В “Евангелии от Иоанна” говорится: “в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через него начало быть, и без него ничто не начало быть, что начало быть”. Иоанн говорил о Слове жизни, о предвечном Логосе, Втором лице Троицы: Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой дух.
В контексте тютчевского стихотворения мы находим евангельское понимание Слова. Слово, во-первых, это слово как речевая единица, это земные человеческие “слова”, которые используются нами в повседневном общении. Однако эти слова не являются чем-то однородным, элементарно простым. Они представляют собой единство смысла и звука. Заключенный в них смысл гораздо глубже и шире того значения, которое подразумевают люди в повседневном общении. Этот глубинный смысл несет в себе отголоски некоего первосмысла (Логоса), из которого родилось само слово.
Чистота звучания первосмысла “Слова” может деформироваться земными материальными оболочками слова. Искренне, из глубины души сказанное слово стремится донести этот первосмысл в его чистоте, первозданности. Однако человеку в его земной суете это не всегда удается. Духовная субстанция, облекаясь в материю, теряет свой первозданный смысл. Поэтому дя Ф.И. Тютчева сам процесс общения часто выглядит исполненным драматизма, внутренней конфликтности. Мы не можем знать, воспримет ли наш собеседник “Слово” или “слова”.
Второй тютчевский словообраз “предугадать” связан со сферой познания. Оставаясь только в рамках рационального знания, акт коммуникации становится невозможен. Вместе с тем знанию противостоит чувство – “… нам сочувствие дается”. В контексте стихотворения слова “предугадать” и “сочувствие” оказываются диалогически противопоставленными, диаметрально противоположными по смыслу. Слово “сочувствие” имеет два значения: 1) сопереживание, сострадание; 2) эмпатия, со-чувствие, способность чувствовать сообща. Во втором значении “сочувствие” означает способность к непосредственному интуитивному, чувственно-эмоциональному проникновению в душу другого человека. Таким образом, человеку свыше не дано знание о другом, но дана способность живого, иногда бессловесного соприкосновения с душой другого человека. Понимание рациональным путем невозможно, но можно вжиться в душу человека и его мысли станут понятны без слов. “Слово” не всегда и не обязательно может воплощаться в “словах”, молчание в определенной ситуации также может быть отражением предвечного Логоса. Язык искусства – музыки, танца, язык жестов, поз, живописи (цвет, линия, фигура) и даже математики (математических символов и понятий) – это также формы проявления, форма жизни Слова – Логоса.
Последний выделенный нами словообраз “благодать” является самым акцентированным и самым значимым. В повседневном, обыденном понимании благодать ассоциируется с представлением о комфорте, о чувстве удовлетворения, насаждения. Однако для читателя времен Ф.И. Тютчева слово “благодать” несло другой, вполне узнаваемый и точный смысл. Благодать – то, что исходит от Бога, энергия Бога, дарованная человеку (дары Духа Святого, благо, соединяющее в себе высшую красоту, высшую истину и высшую радость). Благодать даруется Богом как проявление чистой любви и чистого милосердия, не подсчитывающего грехи и заслуги человека, а прямо проникающее в его душу и открывающее первичную чистоту безгрешность, искру Божью, живущую в каждой человеческой душе. Благодать дается человеку не за заслуги, а вопреки тому ложному, греховному, чем отягощена душа человека. По мысли Ф.И. Тютчева, способность к глубинному сочувствию, взаимопониманию дана человеку как чистый дар Божий, благодатным образом.
Образ фрагмента “Нам не дано…” построен по восходящей. Мы как бы поднимаемся по ступеням: первая ступень – сомнение – “Нам не дано предугадать”, вторая предполагаемая возможность понимания, сопереживания – “и нам сочувствие дается”, третья – подтверждение в правоте пути и поиска истины и слова – “как нам дается благодать”. Многоточие предполагает дальнейшее движение. Благодать – милость Божья – даруется лишь истинно уверовавшим.
Стихотворение “Нам не дано предугадать…”, являясь очень маленьким по объему, включает в себя исторический, культурный, религиозный пасты миропонимания, отношения к слову.
Ту же проблематику философии слова, философии языка мы можем отметить в таких стихотворениях, как “Silentium!”, “Знамя и Слово”, “Недаром русские ты с детства помнил звуки…”, “Когда сочувственно на наше слово…” и др.
Таким образом, “Слово” и “Слова” в художественно философском сознании тютчевской лирики – это две различные категории. “Слово” связано с евангельским пониманием: это некий первосмысл, предвечный Логос, который, облекаясь в словесную материальную форму, превращаясь в земные человеческие слова, становится недоступным или труднодоступным для человеческого восприятия в его первозданной чистоте. Человек вынужден преодолевать барьеры словесных оболочек, стремясь постичь смысл Первослова. В этом, по мысли Ф.И. Тютчева, и “роскошь человеческого общения”, и его внутренний драматизм, порождаемый множеством противоречий, заложенных в самой природе языка и слова.