Идут (по залу) по сцене.
- Ценности… Ценности… Только и слышишь. Хоть бы кто объяснил, что это такое.
- Ценности – это то, что стоит дорого.
- Нет, это то, что покупается и продается.
- Да не о тех ценностях вы говорите. Ценности – это важные явления, без которых жизнь невозможна. Помните, у Булата Окуджавы:
Совесть, Благородство и Достоинство –
Вот оно – святое наше Воинство
Протяни ему свою ладонь
За него не страшно и в огонь.
Лик его высок и удивителен
Посвяти ему свой краткий век.
Может и не станешь победителем,
Но зато умрешь как человек.
- Конечно, главное – быть Человеком. Порядочным, честным, правдивым.
- А ведь к этому призывают многие русские писатели.
- И, конечно же, Василий Макарович Шукшин.
1 сцена
В углу ребята играют в бабки. Две женщины в полушубках разговаривают, проходит почтальонша.
Первая – Петровна! Нам есть письмо?
Почтальонша (качает головой, вздыхает) – Вот снова пришло Буркиным. (уходит)
Вторая – Ой, бабоньки, да почто же эта война проклятая. Да когда же её одолеют саранчу чёрную?
Первая – Сколько сынов и мужей полегло, и сколько ещё война заберёт.
Третья – А ребятня без отцов остаётся.
(появляется Василий и считает бабки)
– Васька-то совсем от рук отбился, вечно с синяками да ссадинами. Марью-то совсем не слушает.
Вторая – Уроки прогуливает, собак гоняет да в бабки играет.
(пока они говорили, Василий прислушивается)
Василий (задиристо им)
– За себя стоять умею,
а мамку я свою жалею,
знаю, я один у ней опора,
вот пойду работать скоро,
будет всё у нас в порядке.
Мальчишка – Васька, айда играть в бабки.
(Василий убегает, женщины расходятся)
Мальчишки – Эх, Васька, совсем проиграл.
Василий – Сейчас моя очередь бить!
Гриша – Ничего не твоя, ишь ты!
Василий – А по сопатке хошь?
Гриша – Да ты же за Петькой бьешь.
Василий – Нет, ты по сопатке хошь?
Ребята – Да бросьте вы.
– Ладно, давай выставляй последнюю.
(Василий проигрывает и, стиснув зубы, обращается к Мишке.)
Василий – Мишка хочешь «Барыню» оторву?
Мишка – За сколько?
Василий – За пять.
Мишка – Даю три.
Все – Четыре.
Мишка – Три.
Василий – Ладно, пупырь, давай три. Скупердяй ты, Мишка. (Вася танцует «Барыню»)
(Скамейка, на ней сидит сестренка Таля с куклой, вбегает Василий, бросает сумку, заглядывает в кастрюлю.)
Наташа – Ты в школе был?
Василий: был, был (заглядывает в шкаф)
Наташа – Вам про кого сегодня рассказывали?
Василий – Про жаркие страны… Пошамать нечего?
Наташа – Нету. (запела)
Ох, сронила колечко
Со правой руки,
Забилось сердечко
Об милом дружке.
Василий – Хватит тебе , распелась…
(взял сумку, сел на пол, достал 2 бабки)
Наташа – Ты опять в школе не был. Скажу маме, ох и попадет тебе.
(входит мать, по ходу снимает пальто и платок)
Мать – Ну как вы тут? Таля?
(Наташа быстро подбегает к матери)
Наташа – А у Васьки в сумке бабки.
Мать – Я вот покажу ему бабки. Такие бабки покажу, что долго помнить будет.
Василий – Ну что ты врешь-то? (сестре)
(Мать устало садится на скамейку, тяжело вздыхает)
Мать – Почему ты не учишься, как все люди?
– У нас в родне все в люди вышли, а ты?
– Пожалеешь потом. Локоть-то близко будет, да не укусишь.
Эх! И что из тебя выйдет…
Василий – Выйдет! Есть у меня мечта, хочу стать комбайнером. Смотрю, как комбайн по полю идет, сердце петухом поет. Я уже думаю, как сяду за штурвал.
Мать – Да, сынок, хлеб – это самое главное. Без него бы умерли все. Верь в свою мечту и трудись! (уходит)
2 сцена
(молодежь сидит на скамейке)
Он – Эх! Время–то как идет, кажись, недавно в бабки–то играли…
Она 1 – Вот и Пашка с Федором уехали в город.
Она 2 – Ищут новой жизни, хотят самоопределиться.
Она 3 – Скучно без Василия-то, завидный парень. А что слышно-то? Есть весточки?
Таля – И на бухгалтера учился и в автомобильном техникуме – да всё – говорит – не то, чужое. А сейчас наш Василий служит на большом военном корабле, плавает по Черному морю и очень скучает по дому. Деревенька, говорит, снится, матушка…
(звучит песня «На улице дождик»)
Он – Аж сердце защемило…Тоску навели. Давайте лучше нашу…
(«Частушки» и перепляс)
Выходит Василий взрослый и говорит:
– Ах, как хорошо! И как прекрасна моя Родина – Алтай!
Горы, горы… А простор такой, что душу ломит!
Какая красотища! И надышаться ею нельзя.
Всё мало, всё смотрел бы и дышал этим простором!
Скорей бы домой, где всё близко и дорого!
(Звучит музыка. Василий садится на краю сцены с книжкой и записывает… вбегает Таля)
Таля – Ты всё читаешь и читаешь, пишешь и пишешь. А вообще-то, я тобой горжусь…
– секретарь комитета комсомола
– директор вечерней школы молодежи.
Василий. – Книги – это моя страсть.
Знаешь, как хорошо, благодарно смотрят на меня наработавшиеся за день парни и девушки, когда я им рассказываю что-то важное и интересное. Именно в эти минуты я верю, что делаю настоящее, хорошее дело. Жалко, мало у нас в жизни таких минут.
– Поеду в Москву, буду поступать в институт кинематографии на сценарный факультет.
Таля – Знаю. Матушка не будет против, даже хочет продать корову и деньги отдать тебе.
(Звучит песня тех лет, или стук колес поезда)
На сцене 2 городские девушки
Она 1 – Михаил Иванович Ромм на собеседовании спрашивает Шукшина, читал ли он «Войну и мир» Л. Толстого?
А Шукшин отвечает: – Нет. Больно толстая…
Она 2 – Ромм ему – А Вы что, толстых книг не читаете?
А Шукшин: – Да нет, мне «Мартин Иден» из толстых нравится. Настоящая книжка!
Она 2 – А Ромм: Какой же вы директор школы? Нет, вы не можете быть режиссером.
Она 1. – Что тут началось?! Шукшин стал на него кричать: «А Вы знаете, что такое директор?» И про дрова к зиме, и про детишек, чтоб не мерзли, и про учебники, и про керосин, и про всё… Мол, не до книжек.
Он – Потому и поступил, что независим и талантлив.
На сцене Мать читает письмо (говорит Шукшин)
– Учиться трудновато. Пробел у меня порядочный в учебе. А мне, действительно, некогда – столько дел, что приходишь домой, как после корчевания пней. Но от других не отстану. Скоро экзамены, думаю, что будут только отличные оценки. Меня даже пригласили на главную роль в фильме «Два Федора», опубликовали рассказ в журнале «Смена». Пишу рассказ за рассказом, а не писать – не могу.
Хочу рассказать о вас, о моей деревне, о тетках, которые тоже остались вдовами, и о том, сколько может вынести русская женщина. Хочу рассказать правду о своих земляках.
Сценка из рассказа «Чудик»
Чудик – Эге! Разрисую-ка я её! По верху колясочки пустим журавликов, понизу – цветочки разные, травку-муравку, пару петушков. Загляденье. Ребёнок-то как в корзиночке будет.
(коляску ставит в угол и садится в угол сцены, потом приходит к нему брат.
Два брата сидят на крыльце).
Дмитрий – Даже не верится, что приехал.
Чудик – Как только получил отпуск, сразу решил – поеду к брату на Урал, лет 12 не виделись.
(оба запели)
Жена Дмитрия (зло из другой комнаты) – А можно не орать? Вы же не на вокзале, верно?
Дмитрий (смущаясь) – Это … там ребятишки спят. Вообще-то она хорошая. А помнишь? Хотя кого ты там помнишь, грудной был. Меня оставят с тобой, а я тебя зацеловывал. У самого-то еще сопли по колено, а уж …это… с поцелуями.
Чудик – А помнишь, как ты меня…
Жена – Вы прекратите орать? Кому это нужно слушать эти ваши разные сопли да поцелуи? Туда же, разорались…
Дмитрий (тише) – Вот она, моя жизнь! Видел? Сколько злости в человеке! Сколько злости.
Чудик – Брось ты, не расстраивайся, не надо. У меня такая же.
Дмитрий – Ну чего вот невзлюбила? За что?
Чудик – Да, невзлюбила меня сноха. А за что?
Дмитрий – А вот за то, что ты – никакой не руководитель, не ответственный. А сама-то кто! Шишка на ровном месте. Она меня-то тоже ненавидит – что я неответственный, из деревни.
Чудик – Да почти все знаменитые люди вышли из деревни. Ты Степана Воробьева помнишь? Герой Советского Союза. 9 танков уничтожил, на таран шел.
Дмитрий – А Максимов Илья! Пожалуйста – кавалер Славы трёх степеней.
Чудик – Да там один воздух чего стоит! Утром окно откроешь – обмоет тебя всего. Хоть пей его – до того свежий да запашистый, травами разными да цветами пахнет.
Дмитрий – Крышу-то перекрыл?
Чудик – Перекрыл. Веранду построил – любо глядеть. Были бы живы отец с матерью, сидели бы все на веранде, да чай с малиной пили.
Чудик – Малины нынче – пропасть. Ты, Дмитрий, не ругайся с ней, а то она хуже невзлюбит. А я как-нибудь поласковей буду, она, глядишь и отойдет.
Дмитрий – Ладно, пошли спать, а то раскричится опять.
Жена (За сценой) – Чтоб завтра же этого дурака не было здесь! Всю коляску испортил журавликами, цветочками, цыплятками разными. Завтра же пусть уезжает!
Дмитрий – Да ладно тебе.
Жена – Не ладно! Не ладно!
Чудик – Да почему же я такой есть-то? Надо бы догадаться – не поймет ведь она, не поймет народного творчества.
Ведущий: Есть на Руси тип человека, в котором время, правда времени, вопиет так же неистово, как в гении; так же нетерпимо, как в талантливом; так же потаенно и неистребимо, как в мыслящем и умном. Человек этот – Чудик. Это давно заметили.
3 сцена
Ведущий – Для чего человек пришел в этот мир? Чтобы хорошо потрудиться, вырастить хлеб, сделать чудесную машину, построить дом, но еще для того, чтобы не пропустить прекрасного в этом мире.
Ведущий – И это хорошо понимал В.М. Шукшин. Он говорил: «Всю жизнь мою несу родину в душе, люблю её, жив ею.., красота её, ясность её поднебесная и земная, распахнутая, ясность пашни и ясность людей, которых помню и люблю.
Сценка «Одни»
Антип – Ты, Марфа, хоть и крупненькая, а бестолковенькая.
Марфа – Это почему же?
Антип – А потому… Тебе что требуется? Чтобы я день и ночь только шил и шил? А у меня душа тоже есть. Ей тоже попрыгать, побаловаться охота, душе-то.
Марфа – Плевать мне на твою душу.
Антип – Эх…
Марфа – Чего эх? Чего эх?
Антип – Так… Вспомнил твоего папашу, кулака.
Марфа – А ты папашу моего не трожь, понял?
Антип – Ага, понял.
Марфа – То-то. Вопчем, шей.
Антип – Шью, матушка, шью.
(Марфа села вязать, задумалась…)
Антип – Ну чего пригорюнилась? Всё думаешь, как деньжат побольше скопить. Думай – не думай, а сто рублей не деньги. Я вот всю свою жизнь работал. Насчет денег никогда не жадничал, мне наплевать на них.
Марфа – Тоска сердце давит, сдаю что-то.
Антип – А хочешь, развею твою тоску?
Марфа – Сыграй.
Антип (снял фартук) – Дай новую рубашенцию.
(Марфа достает из сундука новую рубаху. Антип надел её, подпоясался, снял со стены балалайку)
Антип – Помнишь, когда-то на лужках хороводы водили?
Марфа – Помню, чего же мне не помнить. Я как-нибудь помоложе тебя.
Антип – А я мировой всё-таки парень был. Помнишь, как ты за мной приударяла?
Марфа – Кто? Я что ли? Господи! А на кого это тятя собак спускал? Штанину-то кто у нас в ограде оставил?
Антип – Да уж, всю штанину порвал
(Антип подкрутил, настроил балалайку, склонил голову на плечо, ударил по струнам. Заиграл. Сначала медленно, потом быстрее. И пошел по избе мелким шагом с балалайкой.)
–Ох там ри–та–там
Ритатушеньки мои
Походите, погуляйте
Па–ба–луй–те–ся!
(Антип смешно подпрыгивает)
Ух–ты! Ах–ты!
Ритатушеньки!
Марфа – Хоть бы уж не выдрючивался, господи! Ведь смотреть не на что, а туда же.
Антип (танцуя к ней) – Ох, Марфа моя, ох, Марфонька, укоряешь ты меня за напраслинку!
Марфа – А помнишь, как ты меня в город на ярмарку возил?
Антип
– Ох, помню, моя,
помню, Марфонька,
Ох, хаханечки-ха-ха
Чечевика с викою!
Марфа – Дурак же ты, Антип! Плетешь чего-то.
Антип – Ох, Марфушечка моя – радость всенародная…
Марфа (так и покатилась, ласково) – Ну не дурак ли ты, Антип!
Антип – Ох там, ритатам! Ритатушеньки мои!
А? А ты говоришь, Антип у тебя плохой!
Марфа – Не плохой, а придурковатый.
Антип – Не понимаешь. Мы могли бы с тобой прожить душа в душу, но тебя замучили окаянные деньги.
(Звучит песня. Герои, обнявшись, уходят со сцены.)
4 сцена
Ведущий: В.М. Шукшин верил в силу своего народа, очень любил Родину. Он писал:
Я верю в силу своего народа,
Очень люблю Родину.
Как художник я не могу обманывать народ –
Показывать жизнь только счастливой.
Правда бывает и горькой, но я не отчаиваюсь.
Нравственность есть Правда.
Ибо это мужественность, честность.
Это значит мужественность, честность,
Это значит жить народной радостью и болью
Думать, как думает народ.
Сценка «Крепкий мужик»
(На площадке Шурыгин, бригадир, и председатель колхоза.)
Шурыгин – Церковь-то освободилась теперь.
Председатель – Да. Вывезли из церкви пустую бочкотару, мешки с цементом, сельповские кули с сахаром.
Шурыгин – Так что осталась одна пустая церковь-то. Теперь вовсе никому не нужная.
Председатель – Она хоть небольшая, а оживляла деревню, собирала вокруг себя, выставлялась напоказ.
Шурыгин – Чего теперь с ней делать-то?
Председатель – Закрой, да пусть стоит. А что?
Шурыгин – Там кирпич добрый, я бы его на свинарник пустил.
Председатель – Там не кладка, а литье.
Шурыгин – Я её свалю.
Председатель – Как?
Шурыгин – Тремя тракторами зацеплю, слетит как миленькая.
Председатель – Попробуй.
(Шум тракторов, лязг и т.д. вокруг сбиваются люди)
Люди 1 – Николай, тебе что, велели али как?
2 – Не сам ли уж надумал?!
3 – Мешала тебе?
4 – Прекрати своевольничать! Люди постарше все крещены в этой церкви, в ней отпевали дедов и прадедов!
5 – Как небо привыкли её видеть каждый день!
1 – Кто велел-то, кто?!
2 – Да сам он, видишь морду воротит.
5 – Коль, одумайся!
Шурыгин – Вон отсудова! И не лезь!
(кто-то кричит трактористам: Ребята, вы что?
За сценой: Шурыгин посулил наряд, а мы что…)
(Подбегает учитель в очках, с портфелем)
Учитель – Немедленно прекратите! Чье распоряжение? Это 17 век!
Шурыгин – Не суйся не в свое дело!
Учитель – Это моё дело! Это народное дело! Вы не имеете права! Варвар! Я буду писать!
Шурыгин (трактористу) – Давай! Давай!
Учитель – Ответишь за убийство! Идиот…
Шурыгин (отталкивает учителя) – Уйди!
Народ – Не смей!
Шурыгин – Давай!
Толпа – Ух!
(Толпа медленно расходится… Шурыгин довольный потирает руки.)
Толпа – Мешала она тебе, мешала?
– Руки чесались у дьявола
– Грех-то какой!
Шурыгин – А чего ей зря стоять? Хоть кирпич добудем.
Толпа – А тебе негде бедному кирпич достать!
– Идиот.
Шурыгин – Всё равно же не молились, а теперь хай подняли! И чего ей стоять, глаза мозолить.
Подбегает старенькая мать
– Колька! Идол ты окаянный!
– Грех-то какой взял на душу!
Ох горе ты мое горькое!
Хоть бы заикнулся раз – тебя бы образумили!
Проклянут тебя, проклянут!
Идол ты окаянный (вздыхает тяжело). Откуда ни идешь, а её уже видишь – вроде уже дома. Она сил прибавляла…
5 сцена
Ведущий – Шукшин был выдающимся деятелем кино. Он придавал огромное значение этому виду искусства.
(На сцене Шукшин)
Шукшин – Кино – это поистине 8-е чудо света.
Хорошее кино – это как талантливая чистая душа, способная врачевать, вдохнуть силы для жизни.
– А где же сама-то, душа эта берет целебные силы? … Там, на Родине. И не зря верится, что родной воздух, родная речь, песня, знакомая с детства, ласковое слово матери врачуют душу.
– Вот они, красивые люди, добрые, трудолюбивые и я всей силой своей души хочу им счастья. Это моя Родина.
(Под музыку выходят несколько героев его фильмов)
– «Живет такой парень» – Пашка Колокольников
– «Ваш сын и брат» – Степан Воеводин
– «Позови меня в даль светлую» – Груша Веселова
– «Печки-лавочки» – Иван Расторгуев
– «Калина красная» – Егор Прокудин
(потом весь класс)
Ведущий –
В жизни по–разному можно жить
В горе можно и в радости
Вовремя спать, вовремя есть,
Вовремя делать гадости.
А можно и так, на рассвете встав,
И, помышляя о чуде,
Рукой обожженною солнце достать
И подарить его людям.
Ведущий – Так жил В.М. Шукшин. Он писал: (выходит актер, играющий роль Шукшина, и произносит цитату).
Шукшин – «Русский народ за свою историю отбирал, сохранял, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту… Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».