В 1893 году в народническом журнале “Русское богатство” вышел в свет рассказ мало кому известного молодого литератора Ивана Бунина “Танька”. Впрочем, читатели могли вспомнить его стихотворение “У могилы С.Я.Надсона”. опубликованное в 1887 году в петербургском журнале “Родина”. Для семнадцатилетнего юноши, живущего в провинции, появление стихотворения собственного сочинения в толстом столичном журнале стало, несомненно, вехой в жизни, но успешной он эту публикацию не считал. Точкой отсчета, с которой началась серьезная литературная деятельность будущего Нобелевского лауреата, стал рассказ “Танька”. Через четыре года, в 1897 году, Бунин выпустит свою первую книгу художественной прозы - сборник рассказов “На край света”, имя молодого литератора узнает вся Россия.
Исследователи считают, что первые опыты в прозе начинающего писателя были несовершенны: в них “чувствовалась сковывающая власть традиции, непреодоленных идей народничества и толстовства”.1 И все же уже ощущалась особая манера писателя, к новациям раннего Бунина относят обычно стремление к максимальной сжатости, концентрированности прозы; одушевление природы; необычное использование изобразительно-выразительных средств языка, детализацию повествования. Всё это признаки лиризации прозы, рассказ, давший название первому сборнику, даже называют “лирическим очерком”.
Одна из черт присутствия лирического начала в ранней прозе Бунина - бессюжетность. Но рассказ “Танька” бессюжетным никак не назовешь, поэтому у некоторых исследователей возникает впечатление, что этот рассказ не является характерным для литературной манеры Бунина. У В.Н. Афанасьева читаем; “И хотя в первой книге Бунина встречаются рассказы с более или менее развернутым сюжетом (“Танька”. “Вести с родины”, “Учитель”), не они определяют своеобразие раннего творчества писателя. Другой исследователь, О.Н. Михайлов, в своей книге “Строгий талант. Иван Бунин: жизнь, судьба, творчество” (М.: Современник, 1976) утверждает ту же мысль и с помощью того же аргумента, только вместо термина “бессюжетность” он оперирует термином “бесфабульность”. По мнению литературоведов, вершиной ранней прозы Бунина является рассказ “Антоновские яблоки”. На наш взгляд, лирическое начало присутствует уже в рассказе “Танька”, недаром сам Бунин считал его началом своего литературного пути.
Всем известно, что для композиции рассказа характерны такие элементы, как экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка. Все они присутствуют в рассказе “Танька”, так что можно утверждать, что это произведение построено по законам эпического жанра: экспозиция - история продажи лошади, завязка - уход Таньки из дома, развитие действия- встреча Таньки с барином Павлом Антонычем, кульминация - размышление Павла Антоныча о судьбе Таньки, развязка - сон Таньки. Однако если мы вчитаемся внимательнее в бунинский текст, то увидим, что он состоит из 4 отрывков, выделенных графически. Каждый отрывок - по-своему законченный рассказ. В каждом из четырех отрывков мы также можем выделить элементы композиции рассказа, например, в первом: экспозиция -описание утра, завязка - продажа лошади (опять “рассказ в рассказе”!), развитие действия - голод в семье, кульминация - воспоминания о сытой жизни, развязка - уход отца на заработки. Отрывочность, быстрая смена хронотопа (1 часть - утро, изба Марьи, прошлое, выгон; 2 - утро, изба Марьи; 3 - день, дорога из города; 4 - вечер, дом барина) характеризуют лирическое начало в рассказе.
- Крутикова Л.В. “...В этом злом и прекрасном мире...” // Бунин И.А. Суходол. Жизнь Арсеньева. Рассказы. - Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1978-с.7
- Афанасьев В.Н. И.А.Бунин. - М.: Знание, 1970. - с.З.
- Афанасьев В.Н. И.А.Бунин - М.: Знание, 1970. - с.5
Интересно, что рассказ неожиданно вводит нас в действие: “Таньке стало холодно. и она проснулась”, автор не объясняет, кто такая Танька, где она находи- тся. Мы сразу становимся свидетелями описанных событий, уже с первой фразы, и неожиданно рассказ обрывается, его финал неясен: “А Таньке снился сад, по которому она вечером ехала к дому. Сани тихо бежали в чащах, опушенных, как белым мехом, инеем. Сквозь них роились, трепетали и потухали огоньки, голубые, зеленые - звезды... Кругом стояли как будто белые хоромы, иней сыпался на лицо и щекотал щеки, как холодный пушок... Снился ей Васька, часовые рулады, слышалось, как мать не то плачет, не то поет в темной дымной избе старинные песни...” Читатель, знакомясь с началом рассказа, сам додумывает образ Таньки и той обстановки, в которой она находилась, финал тоже открыт для читательского воображения: плачет мать или поет, вспоминая светлые дни девичества? что станет с Танькой? Какое будущее ее ждет? Не так ли и от читателей баллад часто утаивается полная предыстория героя и конец сюжета? А ведь баллада признана лироэпическим жанром.
Еще одна аналогия с балладой - в балладе автор, избегая сюжетности и не в силах уйти от нее, изображает события через диалог героев. Не то же ли мы находим у Бунина в 1 и 3 частях рассказа? Можно было бы познакомить читателя с историей унизительной для Танькиной семьи продажи лошади, просто описывая события, но перед нами диалог Корнея с мошенником Талдыкиным с небольшими вкраплениями авторских комментариев. По такому же принципу описана ссора барина и возницы Егора, напомним, что это событие очень важно в структуре рассказа, потому что “Танька благодаря этому ночевала в господском доме”.
Бунина интересует мир человеческой души, внутренние переживания героев, хотя он и создает произведение эпического жанра. Мы встречаемся в рассказе с внутренним монологом героини: “Я сама уйду на пруд, не буду просить картох, вот и она и не будет голосить, - думала она, спешно перелезая через сугроб и скатываясь в луг. - Аж к вечеру приду.” Другой способ выражения потаенных мыслей и чувств героя - несобственно-прямая речь: “Вот теперь его племянницы во Флоренции...Танька и Флоренция... Он встал, тихонько поцеловал Таньку в голову, пахнущую курной избой. И пошел по комнате. шевеля бровями. Он вспомнил соседние деревушки, вспомнил их обитателей. Сколько их, таких деревушек, - и везде они томятся от голода!”
Необычно то, что Бунин часто стремится передать “чужое” слово как “свое”. Вот отрывок из диалога Талдыкина и Корнея: -Долгого взгляда не стоит...
Да ты погоди, побалакаем...
А вот описание молитвы Марьи:
“Угодники божьи, святителю Микола-милосливый, столпохранение людей, матушка пресвятая Пятница - молите Бога за нас! Хрест в головах, хрест у ногах, хрест от лукавого...” Понятно, почему Бунин передает здесь особенности просторечья. А вот фраза из 1 части рассказа: “Потом в большой крепкой телеге с высоким передком приезжали “анчихристы”. Кому она принадлежит? Это нельзя назвать несобственно-прямой речью, потому что Танька так грамотно выразиться не сумеет. Это речь автора, “чужое” слово он выделяет графически. Бунин как будто избегает сказовой формы, ему важно сохранить авторское повествование, свое собственное видение событий, как в лирике. Подобных примеров много: “Когда еще картохи копали”, в сухой, ветреный день, мать на поле полудновала...”, “Правда, в тот раз ели селедки, и даже “вот какой-то кусок” соленого судака батя принес в тряпочке: “на кстинах”, говорит, был третьего дня, так вам ребята, спрятал...”, “Марья всхлипнула, но сейчас же дернула по глаза рукавом, поддала ногой котенка (“У, погибели на тебя нету!..”) и стала усиленно огребать на полу солому”.
Бунин сравнительно нечасто использует в рассказе изобразительно-выразительные средства языка, но если прибегает к ним, то добивается поразительной яркости: Васька “взглянул так светло, как смотрят со сна только здоровые дети”, “она. как зверок, садилась на корточки”, “глазки у нее блестели ясными звездочками”, “в окна брезжил синеватый холодный свет утра”. Большое значение приобретает деталь: у Талдыкина “физиономия мопса”, а у странника - “бородка-клинушек”. Тональность рассказа создается не только словом, но и знаками препинания. В финале 1,2 и 4 частей рассказа появляется многоточие, оно выражает горькое недоумение и...надежду: “А вдруг?”
В.Н.Афанасьев пишет о том, что еще дореволюционная критика отмечала такую особенность бунинской манеры, как мастерское использование контрастов, это,на его взгляд, признак усиления лирического начала в прозе. Но контраст есть уже в рассказе “Танька”, и не только как прием (Танька и Флоренция, “чернота” как характерная деталь и описании лошадников и “белый” сон Таньки в финале). Контраст в рассказе Бунина - это принцип организации текста, первые две части (мир Марьи и Таньки, странника, Корнея) контрастируют с последними двумя частями (мир барина). В 1 и 3 частях описаны ссоры, а во 2 и 4 частях - последствия ссор (продажа лошади - уход Таньки, ссора Павла и Егора - пребывание Таньки в доме у барина). В 1 части Танька вспоминает сытное житье, когда мать по вечерам пела песни; приводятся раздумья Марьи о том, что самое яркое в ее жизни - это девичество, вечерние зори после сенокоса, “песней говорила она дочери, что у нее будут такие же зори, будет все, что приходит так скоро и надолго, надолго сменяется деревенским горем и заботою...” А в 4 части барин играет Таньке на гитаре “Зореньку”, представляет ее молодой деревенской красавицей, поющей: “ По зоре - зоре играть хочется!” Тогда понятней становится смысл финала, описание Танькиного сна: что победит -рыдание матери или песня с ее надеждой на лучшее?
Конечно, “Танька” - еще не “Антоновские яблоки”, но лирическое начало здесь уже присутствует, рука будущего мастера уже чувствуется.
Список использованной литературы
- Афанасьев В.Н. И.А.Бунин - М, 1970.
- Бунин И.А. Рассказы - любое издание.
- Горелов А.Е. Три судьбы.- Л, 1980.
- Ильин И.А. О тьме и просветлении - М, 1981.
- Крутикова Л.В. “В этом злом и прекрасном мире” // Бунин И.А. Суходол. Жизнь Арсеньева. Рассказы - Воронеж, 1978.
- Михайлов О.Н.. Строгий талант. И.Бунин: жизнь, судьба, творчество,-М, 1978.
- Смирнова Л.А. И.А.Бунин. Жизнь и творчество.- М, 1991.