Оформление:
На стенах весят плакаты с пословицами, афоризмами о роли литературы, эпохи, буквы. Салон условно разделен на 2 части. Первая – участники, которые сидят по эпохам: Средневековье и эпоха Возрождения, Золотой век, Серебряный век и Нынешнее время. Вторая часть зала – приглашенные гости. Участники одеты соответственно эпохи, в которой они “живут”. Действие разворачивается в литературном салоне за чашкой чая.
Бармен:
Здравствуйте. У нас в меню: эпоха рыцарства и просвещения. Период расцвета любви и красоты. Золотой век. Серебряный век – век, когда каждое слово нужно было отвоевывать. Нынешний XXI век. В каждом периоде было свое чудное мгновенье, запомнившееся каждому.
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы, бурь порывы мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробуждение:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
Классическая музыка (Музыкальный фон на выбор)
Официантка:
Друзья, поэзия – великая держава.
Империй власть, сходящая с ума,
Ей столько раз распадом угрожала,
Но распадалась все-таки сама.
Поэзия – такое государство,
Где правит правда в городе любом,
Где судят, как за нищенство, за братство,
Где царствует, кто стал ее рабом.
В ней есть большие, малые строенья,
Заборы лжи, и рощи доброты,
И честные нехитрые растенья,
И синие отравлен т к поэзии.
Джульетта:
Ведь мы знаем, что поэзия – особый мир со своими законами, мир, в котором “звучат свежие ритмы”, “властвует свет”, куда нет доступа жестоким, бескрылым, ограниченным. В средние века в Провансе, на юге Франции, светская лирическая поэзия достигает своего расцвета. В поэзии трубадуров всеми признанной владычицей становится Любовь, а её верной спутницей – Прекрасная Дама.
Рыцарь:
Любовь поэтов - рыцарей была “любовью издалека”. Увидел свою Прекрасную Даму однажды, потом много лет любил её, не видя, воспевая в стихах её красоту и благородство; или не видел ни разу, а полюбил по описанию видевших её, поехал к ней и умер в её объятьях; или видел очень редко в окне башни, а, расставаясь надолго, не забывал, не переставал любить никогда.
Бармен:
Может быть, сейчас, на расстоянии веков, эти истории кажутся надуманными, условными, но надо помнить, что во времена трубадуров не было даже регулярной почты. Уходя в поход, рыцарь расставался с Дамой на неопределенный ряд месяцев, лет или десятилетий и мог пользоваться только своим сердцем и поэтическим даром, мог любить и петь об этом.
Девушка Востока:
В сокровищнице мировой любовной лирики особое место занимает японская поэзия. В Средние века господствующей формой стихотворения в японской поэзии становится пятистишие (танка).
Пусть велика земля, но даже и она
Имеет свой предел,
Но в мире этом есть одно,
Чему конца не будет никогда,
И это бесконечное – любовь!
Петрарке:
Ушла в прошлое эпоха Средневековья, передав следующим поколениям свой опыт сердца – поклонения, восхищения, верности. Новая эпоха – Возрождение – начинается строкой о любви.
О вашей красоте в стихах молчу
И, чувствуя глубокое смущение,
Хочу исправить это упущенье
И к первой встрече памятью лечу.
Но вижу – бремя мне не по плечу,
Тут не поможет все мое уменье,
И знает, что бессильно, вдохновение,
И я его напрасно горячу.
Не раз преисполнялся я отваги,
Но звуки из груди не вырывались.
Кто я такой, чтоб взмыть в такую высь?
Не раз перо я подносил к бумаге,
Но и рука, и разум мой сдавались.
На первом слове. И опять сдались.
Петрарке:
В творчестве Петрарки достигла совершенства форма сонета. Его сонеты стали образцом для всех поэтов мира, писавших о любви: Шекспира и Гете, Байрона, Гейне, Бернса….
Звучит романс М. Таривердиева “Люблю” на стихи У. Шекспира
Джульетта:
Как ты сюда пробрался? Для чего?
Ограда высока и непреступна.
Тебе здесь неминуемая смерть,
Когда тебя найдут мои родные.
Ромео:
Меня перенесла сюда любовь.
Ее не останавливают стены.
В нужде она решается на все.
И потому – что мне твои родные?
Джульетта:
Они тебя увидят и убьют
Ромео:
Твой взгляд опасней двадцати кинжалов.
Взгляни с балкона дружелюбней вниз,
И это будет мне от них кольчугой.
Джульетта:
Не попадись им только на глаза
Ромео:
Меня плащом укроет ночь. Была б
Лишь ты тепла со мною. Если ж нет,
Предпочитаю смерть от их ударов,
Чем долгий век без нежностей твоих.
Директор литературного салона:
Мировая поэзия необыкновенно богата и разнообразна. И у каждого стихотворца своя судьба, свой поэтический голос. Но поэтов разных эпох и поколений, разных стран и народов, поэтических направлений объединяет, наверное, одно: мечта о том, чтобы стихи нашли своего читателя и оставили добрый след в его душе.
Один из поэтов золотого века:
Я хотел бы сказать, что не мало шедевров подарила миру русская поэзия XIX века. Это изумительные строки о первой встречи, о первой любви, проникнутые нежностью и благородством, строки счастливые и грустные. Д. Давыдов, А. Пушкин, М. Лермонтов, Ф. Тютчев, А. Фет, А. Толстой, И. Тургенев - многие их стихи стали романсами
Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земле моё
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах: как знать? Душа моя
А кажется с душой его в сношенье
И как нашел я друга в поколенье
Читателя найду в потомстве я.
Звучит романс А. Журбина “Не пробуждай…” на стихи Д. Давыдова из фильма “Эскадрон гусар летучих”.
Директор литературного салона: Гениальные стихи нашей поэзии – братья, дети одной семьи, “отец” которой – Пушкин.
Онегин:
Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!
Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу
Я потерять не захотел.
Татьяна:
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Онегин:
Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!
Татьяна:
Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
Онегин:
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать — и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
Татьяна:
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Онегин:
Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе.
Татьяна:
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Лермонтов:
Выстрадать каждое стихотворение, за каждое слово платить любовью, не жалеть своей любви, своей души – в этом судьба поэта.
Официантка:
Помнить о высоком назначении поэзии, не идти на поводу у черни, толпы – эгоистичной, корыстной, равнодушной, ждущей лишить угожденья своим вкусам, оставаться независимым, бескорыстным взыскательным и строгим к себе, мужественно встречать “суд глупца и смех толпы холодной” - в этом судьба поэта.
Бармен:
Не просто, не в тиши, не мирною кончиной, -
Но преждевременно, противника рукой –
Поэты русские совершают жребий свой,
Не кончив песни лебединой!..
Лермонтов:
Я к вам пишу случайно; право,
Не знаю, как и для чего.
Я потерял уж это право…
И что скажу вам? – ничего!
Что помню вас? – но, боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.
И знать вам также нету нужды,
Где я? Что я? В какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли раскаянье бесплодном
Влачил я цепь тяжелых лет;
И размышлениям холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию, - но вас
Забыть мне было невозможно.
Директор литературного салона:
просто представить себе нельзя, до какой высоты этот человек поднялся бы, если бы не погиб в 27 лет. Такие поэты рождаются только раз, чтобы стать звездой для человечества. Он всю жизнь жаждал подвига, стремился к совершенству.
Бармен:
“Я только что приехал, и не могу лечь, не сказав тебе то, что говорю уже 20 лет, что я не могу без тебя, что ты мое единственное сокровище на земле, и я плачу над этим письмом, как плакал 20 лет тому назад”. Это строки из письма А.К. Толстого его жене. 20 лет назад он увидел ее первый раз “средь шумного бала случайно…”.
Странник во времени:
А потом была любовь с первого взгляда на всю жизнь, были письма… “…Видится деревня, слышится твой рояль и этот голос, от которого я сразу же встрепенулась…. Это твое сердце поет от счастья, мое его слушает”.
Звучит романс П. Чайковского “Средь шумного бала, случайно…” на стихи А. Толстого
Маяковский:
XX век…. Век разлук и утрат. Все громче в стихах о любви звучит трагическая нота. Но сердце человеческое неизменно торжествует над всеми тяжкими испытаниями века. Вслушаемся в мир удивительных звуков, слов, чувств русской поэзии XX века.
Цветаева:
“Стихи не пишутся - случаются”. “Я пишу, как дышу…”. Но простота создания стихотворения кажущаяся, обманчивая. Поэтическое творчество – это труд, упорный, тяжелый, не всегда успешный. “Я всегда разбивалась вдребезги. И все мои стихи – те самые, серебряные, сердечные дребезги”. В стихах поэт отдает читателям свою душу, свои силы, свое сердце.
Моим стихам,
Написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам!
Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берет,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Романс А. Пугачевой к стихам М. Цветаевой “Мне нравиться, что вы больны не мной…”
Ахматова:
Я никогда не переставала писать стихи. Для меня в них – связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных.
Из-под каких развалин говорю,
Из-под какого я кричу обвала,
Как в негашеной извести горю
Под сводами зловонного подвала.
Я притворяюсь беззвучною зимой
И вечные навек захлопну двери.
И все-таки узнают голос мой.
И все-таки опять ему поверят.
Маяковский:
Время течет, все меняется самое главное, чтобы наше будущее поколение помнило и знало нас, людей, которые были до них. Которые создавали историю литературы. Когда все изменится: традиции, культура, мода, идеология – главное, чтобы нас помнили. И не начинали создавать “велосипед”, когда он уже есть!!!
Ты, светлый житель будущих веков,
Ты, старины любитель, в день урочный
Откроешь аналогию стихов,
Забытых незаслуженно, но прочно.
И будешь ты, как шут, одет на вкус
Моей эпохи фрачной и сюртучной.
Облокотись. Прислушайся. Как звучно
Былое время – раковина муз.
Шестнадцать строк, увенчанных овалом
С неясной фотографией… Посмей
Побрезговать их словом обветшалым,
Опрятностью и бедностью моей.
Я здесь с тобой. Укрыться ты не волен.
К требе на грудь я прянул через мрак.
Вот холодок ты чувствуешь: сквозняк
Из прошлого… Прощай же. Я доволен.
Поэт фронтового поколения:
Война. Поэт фронтового поколения, прошедший войну - люди строгие и сдержанные, не привыкший быть на виду, нечасто печатавшийся, не заботившийся о славе оставили в своих тетрадях строки-заклинание:
Умоляю вас, Христа ради,
С выбросом просящей руки:
Раскопайте мои тетради,
Расшифруйте черновики.
… Побудь с моими стихами,
Постой хоть час со мною,
Дай мне твое дыханье
Почувствовать за спиною.
Странник во времени:
Среди множества ремесел и искусств, воздействующих на человеческую душу, нет силы более доброй и более беспощадной, чем поэзия. Она может все. Я утверждаю: она сильнее атомной бомбы – разрушающее и творящее слово, пропитанное кровью любящего сердца, светом ищущего духа. Нет подчинения более добровольного и более неодолимого, чем подчинение поэзии. Нет любви более вознаграждаемой, чем любовь к поэзии. Любящие поэзию – дважды поэт
Раскройте вы книгу мою,
Раскройте ее для полета!
Развяжите ей жесткие крылья,
Разглядите ее, как звезду.
Если бы вы знали, как летать охота.
Без вас она скована в книжном ряду.
Юноши, гляньте, - виски у меня посидели.
Девушки, вы не обернетесь теперь на меня.
Раскройте же книгу – в ней годы, мечтания, цели.
Себя вы узнаете в отблеске каждого дня.
В смехе вашем, в ваших надеждах,
В вашей работе – я повторяюсь.
От ваших дыханий кровь закипает в крови,
С вами в дороге я времени не покоряюсь.
Я повторяюсь в ваших признаньях в любви.
Да, это не книга, а я. Не стихи это – сердцебиенье.
С вами я молод.
Вижу небо, слушаю землю, вдыхаю траву.
Рядом с вами, боевое мое поколенье,
Вместе с вами
И я бесконечно живу.
Директор литературного салона:
Мы обратимся к творчеству наших, сургутских поэтов. Что чувствую они – поколения молодых поэтов XXI века? У нас в гостях поэтесса г. Сургута Лазарева Александра Владимировна и поэт Сметанин Сергей Егорович.
Странник во времени:
Александра Владимировна, Сергей Егорович ведь стихи умеют терпеливо ждать своего часа. Некоторые забываются очень быстро, еще при жизни их авторов. Настоящая же поэзия – всегда с читателем, и даже запрещенная, спрятанная, она всегда возвращается и помогает людям жить? Поэзия, как, впрочем, и любое другое дело, которым вы увлечены – это и есть тот плот, который может уплыть “из монотонных бурей”, от пошлости, серости и скуки в мир красоты и вдохновения.
Читает свои стихотворения
Юный поэт:
Многое дано сказать истинному поэту. И многое требуется от читателя, чтобы уметь понять совершенное стихотворение и отличить от несовершенного. Поэтому так важно, чтобы процесс общения поэта и читателя всегда был живым, делая нашу духовную жизнь богаче и радостней.
А когда сбудется вечная мечта поэтов – стихи найдут своего читателя, сколько бы ни прошло лет или веков, разделенных огромным временным пространством.
Шел на Земле сто первый век,
И путь на Земле был мудр и долго,
И жил на свете человек
Чудак, а проще – археолог.
И как-то под пластами лет,
Под массой всяких наслоений
Он странный отыскал предмет,
Изделье давних поколений.
Предмет был сделан из листков,
Сухих и желтых, словно осень,
Таких прозрачных, что легко
Сквозь них струилась неба просинь.
И археолог в тишине
С листков очистил пыль забвенья
И прочитал на желтизне
“Я помню чудное мгновенье!..”
И вдруг постиг он, что окрест
Поет и плещет мирозданье,
Что он всю жизнь несет свой крест
Любви, надежды и страданья.
И археолог счастлив был,
Так счастлив, что и не заметил,
Как те листки рассыпал в пыль
Уж слишком современный ветер.
И запах легкий как печаль,
Исчез в последнем дуновенье,
Но в сердце колокол звучал:
“Я помню чудное мгновенье!..”
Звучит песня Ю. Лозы “Плот”
