На фоне мелодии дикторский текст и тексты ведущих.
ДИКТОР. На 100 островах раскинулся могучий и неповторимый город. Гений русского народа, беспримерный труд создали этот город, навеки прославили его и дали ему бессмертие.
ВЕДУЩИЙ.
Это имя — как гром и как град:
Петербург,
Петроград,
Ленинград.
Город заводов и фабрик, театров и музеев, широких проспектов и площадей. Дворцовая площадь, Таврический дворец и Смольный, легендарная «Аврора», прославленная Выборгская сторона, Нарвская, Московская и Невская заставы. Город больших просторов, устремленный к морю, вольно раскинувшийся над Невой, взметнувший в небо шпили своих замечательных зданий. Многим гордится Ленинград: своей трудовой и боевой славой, великими делами великих сыновей и дочерей.
ВЕДУЩИЙ. А помнишь...
(Рев самолетов, с бомб, звучит финал 9-й симфонии Бетховена.)
ВЕДУЩАЯ.
Опять война,
Опять блокада,
А может, нам о них забыть?
Я слышу иногда:
«Не надо,
Не надо раны бередить».
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне.
И о блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне.
И может показаться:
Правы
И убедительны слова,
Но даже если это правда,
Такая правда
Не права!Чтоб снова
На земной планете
Не повторилось той зимы,
Нам нужно,
Чтобы наши дети
Об этом помнили,
Как мы!
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память — наша совесть.
Она,
Как сила, нам нужна...
Звучит музыка Д. Шостаковича из кинофильма «5 дней — 5 ночей».
ВЕДУЩИЙ.
На Ленинград, обхватом с трех сторон,
Шел Гитлер силой сорока дивизий.
ВЕДУЩАЯ. 8 сентября 1941 года фашисты захватили Шлиссельбург. Ленинград был блокирован. Страшная угроза нависла над городом на Неве.
ВЕДУЩИЙ.
Первый день догорал...
Как потом оказалось,
Впереди оставалось
Еще 900.
ВЕДУЩАЯ. Сумеешь ли ты оценить, понять, наш юный товарищ, все, что выстрадали ленинградцы, как выстояли ленинградцы эти суровые, страшные блокадные дни? 900 дней мук и слез, горестей и смертей, надежд и тревог, труда и борьбы. Сколько бедствий встает сразу за этими строками — 900 героических дней. Ни один город, ни одна крепость за всю историю существования человечества не выносила столь жестокого испытания...
ДИКТОР. Гитлер решил стереть с лица земли Ленинград.
На экране /Компьютерная презентация в PowerPoint через проектор/ текст: «После поражения Советской России нет никакого смысла в дальнейшем существовании этого большого населенного пункта». (Из документов.)
ВЕДУЩИЙ. Не вышло! К 25 сентября 1941 года гитлеровцы потеряли под Ленинградом 190 тысяч солдат и офицеров, 500 орудий, 750 танков и бронемашин, свыше тысячи самолетов... Измотанный в упорных боях враг стал готовиться к дальнейшей осаде.
ВЕДУЩАЯ. Город подвергся страшнейшим лишениям и пыткам. Враг рассчитывал, что пробудит в ленинградцах самые низменные животные инстинкты. Он был уверен, что голодающие, мерзнущие, жаждущие люди вцепятся друг другу в горло из-за куска хлеба, из-за глотка воды, возненавидят друг друга, начнут роптать, перестанут работать, в конце концов, сами сдадут город.
ДИКТОР. Но враг просчитался.
(На экране портрет О. Берггольц, музыка продолжается.)
ЧТЕЦ.
Нет, земля, в неволю, в когти смерти
Ты не будешь отдана, пока
Бьется хоть единственное сердце
Ленинградского большевика.
ДИКТОР. Эти гордые слова поэтессы Ольги Берггольц прозвучали как клятва в сентябре 1941 года.
(На экране портрет Н. Тихонова.)
ЧТЕЦ.
Так пусть от истока до устья
Невы пронесется как гром:
Умрем, но врага не пропустим
В наш город, родимый наш дом.
— Так писал поэт Николай Тихонов.
ВЕДУЩИЙ. Тысячи жителей влились в ряды народного ополчения, в партизанские отряды, направились на строительство оборонительных рубежей. Только на возведении укреплений вокруг Ленинграда работало ежедневно до 500 тысяч человек. Рабочие и работницы не покидали своих станков точно так же, как пулеметчики — своих пулеметов. В осажденном городе каждый человек был воином.
ЧТЕЦ. Но в осажденном фашистскими полчищами городе тысячами погибали от голода люди. Ложились и не вставали в темных промерзших квартирах. Падали на улицах, на заводах, у станков.
Звучит музыка Д. Шостаковича «Сердце матери».
Стучит метроном, горит одинокая свеча, на экране кадры из блокадной жизни.
ЧТЕЦ.
А город был в дремучий убран иней.
Уездные сугробы, тишина...
Не отыскать в снегах трамвайных линий,
Одних полозьев жалоба слышна.
Скрипят, скрипят по Невскому полозья.
На детских санках, узеньких, смешных,
В кастрюльках воду голубую возят,
Дрова и скарб, умерших и больных.
Вот женщина ведет куда-то мужа.
Седая полумаска на лице,
В руках бидончик — это суп на ужин,
Свистят снаряды, свирепеет стужа.
Товарищи, мы в огненном кольце...
А девушка с лицом заиндевелым,
Упрямо стиснув почерневший рот,
Завернутое в одеяльце тело
На Охтинское кладбище везет.
Везет, качаясь, — к вечеру добраться б...
Глаза бесстрастно смотрят в темноту.
Скинь шапку, гражданин! Провозят Ленинградца,
Погибшего на боевом посту.
Скрипят полозья в городе, скрипят...
Как многих нам уже недосчитаться!
Но мы не плачем: правду говорят,
Что слезы вымерзли у ленинградцев.
Нет, мы не плачем. Слез для сердца мало.
Нам ненависть заплакать не дает.
Нам ненависть залогом жизни стала:
Объединяет, греет и ведет.
(О. Берггольц)
ВЕДУЩАЯ
Я к ним подойду. Одеялом укрою.
О чем-то скажу, но они не услышат.
Спрошу, не ответят... А в комнате трое.
Нас в комнате трое, но двое не дышат.
Я знаю: не встанут. Я все понимаю...
Зачем же я хлеб на три части ломаю?
(Ю. Воронов)
Пауза.
ВЕДУЩИЙ.
Пытал нас враг железом и огнем...
«Ты сдашься, струсишь, — бомбы нам кричали, —
Забьешься в землю, упадешь ничком.
Дрожа, запросят плена, как пощады,
Не только люди — камни Ленинграда!»
(О. Берггольц)
ВЕДУЩАЯ.
Но мы стояли,
Враг бомбил. Но не поколебал ни на микрон,
Не приостановил ни на мгновенье
Он сердца ленинградского биенье.
(В. Инбер)
Стучит метроном. Звучит музыка В. Гевиксмана из эпопеи «Великая Отечественная».
ЧТЕЦ. Это могучее биение сердца города на Неве было возможно потому, что он опирался на поддержку всего советского народа. Все республики, области и края обращали свои взоры к городу. Уральцы, сибиряки, киргизы посылают ему пламенные приветы, шлют подарки. Вся родная страна была вместе с Ленинградом.
На экране портрет поэта Джамбула.
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи...
— летел к ленинградцам из далекого Казахстана голос акына Джамбула Джабаева.
На экране поэт А. Прокофьев.
ЧТЕЦ.
Сквозь гром всех сражений и гул канонад
Слушай, страна, говорит Ленинград!
Твой город бессмертный, над синей Невой,
Твой город, твой воин, твой сын боевой,
Громящий без отдыха злую орду...
«Я твой часовой и с поста не сойду!»
— клятвой звучали стихи Александра Прокофьева.
ДИКТОР. В период блокады Ленинград дал фронту более 2 тысяч танков, 1500 самолетов, 150 тяжелых морских орудий, 4500 полевых орудий разных калибров, 12 тысяч минометов, 212 тысяч единиц стрелкового оружия, более 7,5 миллиона артиллерийских снарядов и мин.
ВЕДУЩИЙ. Разве это не торжество жизни? Единственный в Ленинграде симфонический оркестр радиокомитета дал за годы блокады 160 концертов. Не стоит прикидывать в уме, много это или мало: каждый явился подвигом. Ленинградцы жили, творили, дерзали, то есть дрались за жизнь на всех ее рубежах. Разве это не торжество жизни? В течение 152 дней работала ледовая ладожская трасса.
НАДПИСЬ НА ЭКРАНЕ:
«Водитель, помни! Мешок ржаной муки — это паек для тысячи жителей Ленинграда!»
ЧТЕЦ.
Казалось, что конец земли.
Но сквозь остывшую планету
На Ленинград машины шли:
Он жив еще. Он рядом где-то.
На Ленинград! На Ленинград!
Там на два дня осталось хлеба.
Там матери под темным небом
Толпой у булочных стоят.
И было так: на всем ходу
Машина задняя осела.
Шофер вскочил, шофер на льду.
«Ну, так и есть — мотор заело».
Ремонт на пять минут, пустяк.
Поломка эта — не угроза,
Да рук не разогнуть никак:
Их на руле свело морозом.
Чуть разогнешь — опять сведет.
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб — две тонны? Он спасет
Шестнадцать тысяч ленинградцев.
И вот в бензине руки он
Смочил, поджег их от мотора —
И быстро двинулся ремонт
В пылающих руках шофера.
Вперед! Как ноют волдыри,
Примерзли к варежкам ладони,
Но он доставит хлеб, пригонит
К хлебопекарне — до зари.
Шестнадцать тысяч матерей
Пайки получат на заре —
Сто двадцать пять блокадных грамм
С огнем и кровью пополам.
(О. Берггольц)
ВЕДУЩАЯ.
На развороченном пути
Стоит мальчишка лет пяти.
В глазах расширенных истома,
И щеки белые, как мел.
Где твоя мама, мальчик?
— Дома.
— А где твой дом, сынок?
— Сгорел. —
Он сел. Его снежком заносит.
В его глазах мутится свет.
Он даже хлеба не попросит.
Он тоже знает: ХЛЕБА НЕТ.
Исполняется песня о хлебе.
ЧТЕЦ.
К вам обращаюсь, сыновья, мои или чужие.
Отчизна, хлеб, любовь, семья — понятия святые.
Вы хлеб свой честно добывайте
И каждой крошки цену знайте.
Документальные кадры кинохроники без звука.
Звучит вокализ «В ритме сердца» Андрея Петрова.
ВЕДУЩИЙ.
Дети блокадного Ленинграда!
Мне в атаках не надобно слова — «ВПЕРЕД».
Под каким бы мне ни бывать огнем –
У меня в зрачках черный ладожский лед.
Ленинградские дети лежат на нем.
Ленинградские дети! Они были мужественны и стойки. Вместе со взрослыми трудились, боролись и... учились! Учились, несмотря ни на что.
Учителя и ученики — ими другие из мерзлых квартир — сквозь стужу и снежные заносы шли за пять-шесть километров в такие же мерзлые, оледеневшие классы.
ДЕВОЧКА.
Нас шатает... Почти весь день мы на корточках — по болоту.
Даже двинуть рукою лень.
Тело сводит, и жжет ломота.
Только вечером, перед сном, в детском доме больным ребятам
Клюкву выдали спецпайком.
По семнадцати штук на брата.
ЧТЕЦ.
Был год сорок второй.
Меня шатало
От голода,
От горя,
От тоски.
Но шла весна,
Ей было дела мало
До этих бед.
Разбитый на куски,
Как рафинад, сырой и ноздреватый,
Под голубой Литейного пролет,
Размеренно раскачивая латы,
Шел по Неве с Дороги жизни лед.
И где-то там,
Невы посередине,
Я увидал с Литейного моста
На медленно качающейся льдине —
Отчетливо —
Подобие креста.
А льдина подплывала,
За быками
Перед мостом замедлила разбег.
Крестообразно —
В стороны руками —
Был в эту льдину впаян человек.
На экране: силуэт мальчика на льдине под мостом.
Звучит фрагмент музыки Д. Шостаковича из кинофильма «5 дней — 5 ночей».
Нет, не солдат, убитый под Дубровкой
На окаянном Невском «пятачке»,
А мальчик,
По-мальчишески неловкий,
В ремесленном кургузом пиджачке.
Как он погиб на Ладоге,
Не знаю.
Был пулей сбит или замерз в метель.
...По всем морям,
Подтаявшая с краю,
Плывет его хрустальная постель.
Плывет под блеском всех ночных созвездий,
Как в колыбели,
На седой волне.
...Я видел мир.
Я пол-Земли изъездил,
И время душу раскрывало мне.
Смеялись дети в Лондоне.
Плясали
В Антафагасте школьники.
А он
Все плыл и плыл в неведомые дали,
Как тихий стон
Сквозь материнский сон.
Землетрясенья встряхивали сушу.
Вулканы притормаживали пыл.
Ревели бомбы,
И немели души.
А он в хрустальной колыбели плыл.
Моей душе покоя больше нету.
Всегда, везде,
Во сне и наяву,
Пока я жив,
Я с ним плыву по свету,
Сквозь память человечества плыву.
(М. Дудин)
На экране портрет Тани Савичевой.
Исполняется первый куплет «Баллады о Тане Савичевой» композитора Е. Доги.
В ходе исполнения песни на экране иллюстрируются страницы дневника
Т. Савичевой.
«Женя умерла 28 декабря в 12.30 часов утра,1941 год».
«Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня, 1942 год».
«Лека умерла 17 марта в 5 часов утра, 1942 год».
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи, 1942 год».
«Дядя Леша — 10 мая в 4 часа дня, 1942 год».
«Мама — 13 мая в 7.30 часов утра, 1942 год».
«Савичевы умерли. Умерли все».
Пауза. Стук метронома.
ЧТЕЦ.
Мы чашу горя выпили до дна,
Но враг не взял нас никаким измором.
И жизнью смерть была побеждена,
И победили человек и город.
(Людмила Панова)
ДИКТОР. Загрохотали, загремели, заговорили орудия всех калибров. Дымом заволокло горизонт.
ЧТЕЦ (на мелодии песни «Вставай, страна огромная...»).
За Ленинград — великий и прекрасный, —
Настал наш час расплаты боевой!
Святая месть ведет нас в бой кровавый,
Так победим, товарищи, в бою,
За Ленинград, за город русской славы,
И за Россию — Родину свою!
(А. Прокофьев)
Музыка продолжается. На экране портрет В. Инбер.
Сын, тебя я под сердцем носила.
Я тобою гордилась, любя,
И со всей материнскою силой
Я теперь заклинаю тебя:
Бей врага, чтобы он обессилел,
Чтобы он захлебнулся в крови,
Чтоб удар твой был равен по силе
Всей моей материнской любви!
— от имени всех женщин Ленинграда, живых и мертвых, призывала поэтесса Вера Инбер.
ДИКТОР. 18 января 1943 года войска Волховского и Ленинградского фронтов после ожесточенных боев за каждый метр ленинградской земли соединились и прорвали блокаду!
ДИКТОР. Говорит ЛЕНИНГРАД! Говорит ЛЕНИНГРАД! БЛОКАДА ПРОРВАНА!!!!!
Звучит победная увертюра в записи.
ДИКТОР. Прошли годы, много лет, и еще пройдет время, но героические дни ленинградской обороны впечатаны в историю навечно. Это прошлое неподвластно времени, оно не померкнет, не потускнеет, не исчезнет, не забудется никогда.
ВЕДУЩАЯ. В небольшом зале мемориала собраны документы из жизни блокадного города. Пожилая женщина рассказала мне.
(На фоне музыки)
«Работала я в то страшное время на почте. И был у нас в почтовом отделении вдовец один. Иваном Васильевичем звали. Сыновей двоих в армию она проводил. Пожилой был, а тоже на фронт рвался. Да не взяли в военкомате. Однажды в отделение пакет толстый поступил. Долго, видно, шло письмо. Такое было обтрепанное. Взял кто-то в руки, а из конверта плитка шоколада выпала. В это время мы вкус хлеба-то забывать начали. Иван Васильевич совсем плох был, все больше лежал. А тут взял письмо и поплелся, пошатываясь, по указанному адресу на конверте.
Ждали мы его, ждали. Но на этот раз так и не дождались. Адреса, по которому он пошел, не запомнили, да и сил-то идти искать его ни у кого не было.
Минули годы. Однажды к нам в отделение молодая женщина пришла. В ее руке была бумажка. И мы, старые почтари, узнали в ней ту обертку шоколадную. «Поклониться памяти почтальона хочу, — говорит. — Он нам с братом жизнь спас». И рассказала, как они сидели с братишкой вдвоем дома. Мать умерла. Никого взрослых в квартире не осталось... Идти за хлебом в булочную очередь выпала брату. Собрался он и только дверь открыл, как у порога квартиры, на лестнице, человека мертвого увидел. В одной руке его была зажата плитка шоколада, в другой — письмо отца-летчика. Брат с сестрой похоронили славного почтальона. А голубенькую серебристую обертку от шоколада сохранили, положили в книжку. Подросли дети, сами стали родителями... И вот пришла на почту женщина узнать хоть что-нибудь про человека, который, умирая с голоду, спешил спасти детей...» (Т. Матвеева)
Стук метронома.
ЧТЕЦ. В Музее истории Ленинграда под стеклянным колпаком хранится метроном. Громко тикая, он отсчитывает время. Этот метроном включали в Ленинградском радиокомитете после объявления воздушной тревоги. И он стучал до отбоя, как большое сердце города. Сердце, которое нельзя остановить.
ВЕДУЩИЙ. Зимою 1943 года в Ленинград приезжал английский журналист Александр Верт. Он ходил по городу, осматривал доты, амбразуры, баррикады, разбитые снарядами и бомбами дома. Разговаривал с людьми. И всем задавал один и тот же вопрос: «Как мог выстоять Ленинград?..»
ВЕДУЩАЯ. Как мог выстоять Ленинград? Подвиг Ленинграда не в том, что люди умирали на голодном пайке. Это его трагедия. Подвиг Ленинграда в том, что люди находили в себе силы мечтать, работать, помогать слабым, учить детей. Сила Ленинграда была в том, что даже маленькие дети были мужественными людьми, как их родители и старшие товарищи.
ВЕДУЩИЙ. В тяжелейшие месяцы первой блокадной зимы академик архитектуры А. С. Никольский работал над проектами памятников, которые должны были увековечить подвиг защитников Ленинграда. Слабеющей от голода рукой он набрасывал эскизы триумфальных арок для встречи героев, которым еще предстояло разорвать блокадовую петлю...
ВЕДУЩАЯ. На Исаакиевской площади в здании Всесоюзного института растениеводства трудились ученые-биологи. Они умирали от голода, но свято берегли для будущих селекционеров уникальную коллекцию семян — гордость института, хлеб будущего. В городе не было топлива, но в Летнем саду не срубили ни единого дерева.
ВЕДУЩИЙ (читает строки из газеты). Вот что писала во время войны американская газета «Нью-Йорк тайме»: «Вряд ли в истории можно найти пример такой выдержки, которую проявили в течение столь длительного времени ленинградцы. Их подвиг будет записан в анналы истории как своего рода героический миф... Ленинград воплощает непобедимый дух народа России».
ЧТЕЦ
Я клянусь слезой материнской горячей,
Страстной любовью к Отчизне своей.
Клянусь, если ворог живучий
Руку над нами дерзнет занести,
Ему ликовать не придется.
Сделаю все, чтоб Отчизну спасти, —
Он и ногтем ее не коснется...
(М. Джалиль)
Общее финальное построение всех участников.
Строки Р. Рождественского из стихотворения «Вечный огонь» можно разбить между всеми
участниками. На экране монумент Мать-Родина и Вечный огонь на Пискаревском кладбище.
Звучит вокализ Андрея Петрова.
ЧТЕЦЫ.
У Вечного огня!.. Я знаю, что хочу.
Я, голову склоня, гляжу в глаза огня и медленно шепчу:
Всем сбившимся с пути, всем рухнувшим с коня
Дорогу освети, свет Вечного огня.
Пауза.
Свет Вечного огня, свет вечного костра, мы у тебя в долгу.
В долгу за каждый вздох и прежде и теперь...
И если я тебе не выплачу свой долг, тогда убей меня
И прокляни меня, жар вещего костра.
Свет Вечного огня.
Снова немые кадры из кинофильма о Ленинграде:
зеленый пояс Славы и другие памятники боевой славы города.
ДИКТОР. Ленинград — город мужества, воли, город город-патриот, город-красавец, город-крепость, город-герой. В парках поднялись к небу стройные рощицы молодых кленов, лип, тополей. Город-герой Ленинград, прошедший сквозь бури и штормы, идет к новому расцвету.
ВСЕ УЧАСТНИКИ ХОРОМ.
Это имя — как гром и как град:
Петербург,
Петроград,
Ленинград.
Звучит финальная музыка.