Советско-финляндская война. Работа с источником

В рамках уроков “Внешняя политика СССР в 30-е годы”, “СССР накануне Великой Отечественной войны” целесообразно провести отдельный урок, посвященный советско-финской войне (“зимней войне”). Наш опыт показал, что учащихся интересуют события ВОВ, а о “105 днях” предыдущей войны они ничего и не знают. Не менее интересна проблематика возникновения войны и ее ход, неоднозначные итоги военных действий.

В свете появления новых документов, открытых архивами, в средствах массовой информации в связи с данным событием муссируется образ СССР как страны-агрессора, вероломно напавшего на беззащитную маленькую Финляндию, которой ничего не оставалось, как проститься с частью своей территории. Почему-то совершенно забываются неоднократные попытки со стороны СССР договориться дипломатическим путем с правительством Финляндии, а братские отношения между Финляндией и Германией не обсуждаются.

Думается, внушая подобную “правду”, очень сложно ожидать, что ребята будут любить свою страну, уважать и интересоваться историей той страны, в которой жили их родители, бабушки и дедушки. Поэтому, излагая материал по советско-финляндской войне предлагаю освещать точку зрения В.Н. Барышникова (т.е. в рамках учебника), а акцентировать внимание на двух бесспорных фактах, которые напрямую касаются истории СССР и относятся к зимней войне: идеологии, свойственной советскому государству и патриотизму советских людей, участвовавших в войне 1939-1940 гг.

Самая благодарная иллюстрация, она же исторический источник, который уместно использовать на уроке, это любой (любые) воспоминания из двухтомника “Бои в Финляндии” [1]. Это бесхитростные рассказы, отредактированные писателями и журналистами, авторами которых являются красноармейцы, политруки, офицеры Красной Армии.

Окунуться в события войны можно, проанализировав следующее воспоминание – “Иван Ульянов” П. Нестерова, Б. Агапова [2]. Цель анализа – выявить яркие черты создания исторической ситуации.

Иван Ульянов

В Малой Вишере знали веселого парикмахера и тепло провожали его, когда Красная Армия призвала Ульянова в свои ряды.

Здесь он стал работать по специальности. Но когда финская белогвардейщина оскалила свои зубы на нашу родину, пришел парикмахер к своему командиру.

– Разрешите обратиться, товарищ командир – сказал он, – желательно было бы мне пойти в разведчики.

– А брить? – спросил командир.

– Брить – своим чередом, – ответил боец-парикмахер. – Успеем и то и другое.

Вместе со своим другом Николаем Ивлевым Ульянов был определен в разведку. И вскоре началась его боевая жизнь.

Оглушительные грохот наших орудий сотрясал воздух, и снаряды уходили к врагу. Ульянов лежал в снегу, лесная чаща была пред ним. Он вглядывался в предрассветную мглу: вот кустик, вот сугроб, там дальше – пень и поваленное дерево рядом – места укрытий, этапы перебежек. Он читал местность, готовясь к броску вперед. Наконец, команда прозвучала.

Граница осталась позади. Враг притаился в лесу. Наступающей армии нужны были трижды зоркие глаза, трижды чуткие уши, чтобы избежать предательских ловушек, заготовленных бандитами. Гордое чувство, что он и его товарищи и есть слух и зрение армии, наполнило Ивана Ульянова.

Они шли, открывая коварные засады, очищая путь от укрытий под хвоей мин, уничтожая секреты и передовые посты противника.

Лес, снег, тишина и зоркие глаза, вглядывающиеся вперед… Вот опушка, а за ней – гранитные камни, торчащие, как кладбищенские памятники, выщербленные временем.

– Это надолбы, – сказал командир. – Видите – дальше холмы. Тут должны быть их засады.

Командир был прав. Только разведчики свернули в лесок, увидел Ульянов: как бы кусок снега перевалился от одного ствола к другому.

– Это белофинн в белом халате, – шепнул Ульянов.

Головной дозорный Кузовкин залег в сугроб, а Ульянов и Ивлев поползли в сторону. Белый халат двигался прямо на Кузовкина. Тот лежал, не шевелясь. И, подпустив совсем близко, вскочил, как пружина, направил штык в середину халата.

– Руки вверх!

Бандит замер и тут же увидел перед собой как из-под земли выросших еще двух: это были Ульянов и Ивлев. Он бросил оружие и поднял руки.

– Пожалуйте бриться, – сказал парикмахер.

Это был первый пленный, которого захватили при активном участии Ульянова.

Были получены сведения, что возле озера Н., у развилки двух дорог, засели значительные силы беляков. Пришел боевой приказ: разведать до рассвета.

Головным дозорным был назначен Ульянов.

– Разрешите и мне быть с ним, – обратился к командиру Николай Ивлев.

Осмотрев все снаряжение, проверив, не звенит ли что при движении, укрепив гранаты, чтобы не мешали ползти, и ознакомившись по карте с местностью, два боевых друга двинулись вперед. Подразделение с командиром во главе шло за ними.

Неслышно пробирались разведчики вдоль дороги, скрываясь за деревьями, останавливаясь, чтобы прислушаться. Была еще ночь. Снег мутно серел направо от них, налево была лесная темень. Вдруг Ульянову показалось, что Ивлев что-то сказал. Он обернулся к нему. Но тот молчал. Опять послышался голос.

– Ложись! – скомандовал шепотом Ульянов.

Голоса послышались ближе. Слов еще нельзя было разобрать, но людей было, видно, много. Вот, наконец, слышно уже, что говорят не по-русски. Да, теперь ясно: это “они”.

– Приготовиться к открытию огня! – приказал Ульянов и добавил: – Коля, внимание!

Напряженные секунды, когда слышно, как бьется сердце под телогрейкой, и вдруг, совсем рядом – резкий выкрик финской команды, и перед разведчиками метнулся белый халат. Он был метрах в двенадцати от них.

– Огонь! – сказал Ульянов.

Грянул залп двух винтовок, и халат рухнул в снег. Однако за ним вынырнули из мрака новые саванны и бросились к дороге.

– Выстрелы дадут вспышки, – стремительно думал Ульянов. – Они заметят нас, они обойдут. Но бездействовать тоже нельзя – они могут неслышно подобраться к нашим и напасть. Значит …

– Гранаты к бою! – прошептал Ульянов.

Гранату не видать, откуда она летит. Два взрыва – и крик ужаса в ответ.

– Вояки! – прошептал Ульянов.

Белофинны исчезли, как и появились. Но тотчас справа зазвучал пулемет. Сухой стук – значит белофинны.

Перед Ульяновым молниеносно возникли две задачи:

Во-первых, он – разведчик и должен довести до сведения командира об обнаруженном противнике. Но, во-вторых, он – передовой боец и должен уничтожить пулемет, который может нанести нашим большие потери. Как же быть?

Вперед или назад?

– Так нас же двое! – сказал он себе.

Ивлев быстро пополз назад, а Ульянов подался вперед. Еще немного. Еще. Вот кустики, вот чей-то след перед самым лицом, вот три елочки, а за ними… В наступающем сером рассвете Ульянов увидел бугры людей возле пулемета. Проталкивая винтовку по снегу, распластавшись так, что сам себе казался лишенным всякой толщины, он прополз еще несколько метров. Вытащил гранату, точно определил расстояние, встал на одно колено…

Взрыв! И пулемет смолк.

– Чисто выбрито, – сказал себе Ульянов. Приподняв голову, он осмотрелся и пополз к своим.

К нему подошел комбриг.

– Вы командир? – спросил он Ульянова.

Лицо комбрига было сурово, и у Ульянова мелькнула мысль, что он сделал что-то не так.

– Нет, красноармеец.

– Вы орел, – сказал комбриг.

Не прошло и нескольких минут, как случилась новая тревога. Вероятно, враги, ошалевшие от внезапного налета и метнувшиеся в бегство, случайно наскочили на нас. Выскочив и увидав красноармейцев, они открыли бешеный огонь. Ульянов схватил гранату и первый бросился на врага. Комиссар был рядом с ним.

– За Сталина! – крикнул Ульянов.

Бойцы, услышав боевой клич, пошли в атаку, и финны обратились в бегство. Сперва они кинулись в сарай, который чернел на берегу озера, потом скрылись совершенно.

Ульянов и комиссар пошли по местам только-что бывших схваток. Трупы бандитов валялись здесь и там. След крови привел их к офицеру, которого подстрелили Ульянов и Ивлев вначале. Возвратившись, они встретили Ивлева.

– А я думал, тебя уж нет на свете, – сказал Николай.

– А ты не думай, а лучше побрейся, – ответил Ульянов, всматриваясь в ивлевскую щетину.

* * *

… Не так давно два друга вновь шли по финским лесам. Было тихо, вокруг елок намело сугробы, казалось, что деревца стоят в белых башмаках. Изредка с шуршащим звоном падал снег с веток.

– Знаешь, Коля, хочу я тебе сказать про одно дело. Как по-твоему, гожусь я в партию?

– Я бы тебя непременно принял, – а вот, что комиссар и парторганизация скажут, не знаю.

Этот разговор происходил днем, а вечером Ульянова приняли в кандидаты. С кандидатской карточкой возле сердца пошел Ульянов в новую разведку. Когда он вернулся, ему предстояла вместо отдыха еще работа: бойцы обросли бородами, и никак нельзя было оставить их в таком некультурном виде.

Недавно Иван Ульянов получил письмо из Малой Вишеры от жены своей тони. В письме вместе со многими нежными словами был кусочек из районной газеты, и там было рассказано о боевых подвигах Ивана Ульянова, маловишерского парикмахера.

Батальонный комиссар П. Нестеров

Б. Агапов”

После первичного восприятия предлагаю заполнить таблицу:

Поскольку содержание таблицы частью состоит из цитатного материала, а частью – формулировок, предлагаю в классе с менее развитыми навыками обобщение работу с учителем: учащиеся читают источник, ищут проявления идеологии и патриотизма, мысль формируем вместе и заносим в таблицу.

Заполнив таблицу, подводим итог, каким образом формировался образ советского солдата (через выбор тематики, стремлении помочь, самопожертвования, совершение подвига) и каковы яркие черты времени, описываемом в источнике (яркая лексика в обозначении противника, сложность и необычность военных действий, престиж партии и т.д.). Обращаем внимание на то, что работа с источником приносит удовольствие учащимся как замечательное художественное произведение и после работы подобного рода оставляет эмоциональный отклик, нежели обычная лекция или беседа учителя.

Список литературы:

1. “Бои в Финляндии. Воспоминания участников”. 4. 1-2. М., 1941.
2. Там же. 4. 1. с. 25-28.