Цель: формирование у обучающихся патриотического сознания, верности Отечеству, готовности изучения ее истории.
Оборудование урока:
- интерактивная доска;
- компьютер;
- мультимедийный проектор;
- музыкальный центр.
Ход занятия
Хорошо известно, что Родина начинается с тех мест, где мы родились, где впервые узнали вкус хлеба и запах цветов, услышали задушевные песни и звуки грозы, познали любовь и принесли в дом первый заработанный рубль. На всей земле это место – самое дорогое для человека. Сегодня мы познакомимся с одним из прекраснейших уголков нашего края с Раевским и Богословкой. Эти места связаны с именем нашего земляка, поэта – декабриста В.Ф.Раевского.
Он был неказист, с крупными грубоватыми чертами не очень складного лица. Но в груди его билось отважное, справедливое сердце. Став воином, он в душе навсегда остался поэтом. И как все поэты был легкораним. Старшие офицеры уважали его за недюжинный ум и способности, ровесники искали с ним дружбы, солдаты любили.
Не доезжая до города Губкина, за Бабровыми дворами на обочине дороги стоит надпись «Раевское». Здесь надо свернуть вправо. Вскоре нашему вниманию откроется замечательный пейзаж – пологие холмы и лощины, обрамляющие поля и далеко впереди с.Богословка.
В Богословке хорошо сохранился каменный особняк, возведенный в позапрошлом веке. Он принадлежал двоюродному брату В.Ф.Владимиру Гавриловичу. В этом доме летом 1858 года останавливался Владимир Федосеевич, прибывший после амнистии навестить родные места. Здесь размещен музей Раевского. Заглянем в старинный особняк Раевских. Он возвышается на окраине села, на его главной улице, к дому ведет небольшая березовая аллея. Перед входом в дом – музей на высоком постаменте бюст В.Ф.Раевского. Из парадного подъезда лестница ведет наверх. Там в просторных помещениях размещаются музейные экспонаты, рассказывающие о детстве и юности Владимира Раевского, о его революционной деятельности, литературном творчестве, о сибирском периоде жизни опального поэта-декабриста.
(воспроизведение дома-музея В.Ф.Раевского )
Продолжая знакомство с родиной В.Ф.Раевского, проследуем из Богословки соседнее с. Хворостянка. В старину это были разные села, а сейчас они по существу слились в одно. Если Богословка - одно из близких мест Владимира Федосеевича, то Хворостянка – его родина.
Здесь он появился на свет 28 марта (по старому стилю) 1795 года. Владимир был третьим сыном в семье отставного майора, потомственного дворянина Федосея Михайловича Раевского и его жены Александры Андреевны. В семье Раевских было 11 детей (5 сыновей и 6 дочерей).
Первые восемь лет своей жизни Володя безвыездно жил в Хворостяке. Его воспитателями был дворовые няни и гувернеры, нанятые отцом в дом. Первыми впечатлениями о внешнем мире, запавшими в душу мальчика, были картины, окружающие Хворостянку. Их он пронес через всю жизнь, к ним не раз обращается в своих стихотворениях.
(звучит музыка, ученица читает стихотворение)
Пришлец! Здесь родина твоя -
Впервые светлая заря
Здесь взор твой озарила,
Здесь колыбель твоя была
И пра отцов твоих могила!
Здесь первые дары природа излила
Здесь в жертву бурных бед, судьбою отреченный
Ты самовластия не знал еще страстей –
Но буря над тобой поникла грозовая …
И милые поля отчизны оставила,
Оставил навсегда ты мир невинных дней
Здесь те источника резвящиеся воды,
Близ коих я в часы туманной непогоды
Смотрел на радужный восход.
И взором измерял стремленье туч бегущих.
Иль утро летнее лазурный небосвод
Сличал с поверхностью зыбей быстротекущих,
То же солнце, тот же дня и вечера обзор,
Те же мирные рощи и долины.
Когда Володе исполнилось 8 лет, отец отдал его на воспитание в Московский благородный пансион, где уже учились его старшие братья Александр и Андрей. В пансионе Владимир совершенствовался в немецком и французском языках, изучал математику, физику, логику, нравственность, словесность, историю, архитектуру. Эстетическому воспитанию служили уроки музыки, живописи, танцы, фехтование.
Учеба в Московском пансионе ненадолго разлучила братьев Раевских с отчим домом. Каждое лето приезжали они в Хворостянку на каникулы.
(читает ученик)
Прости ручей родной, прохладные дубравы, -
Быть может, навсегда я покидаю вас.
Я не раб – свободен от желаний славы,
Мне дорог радости и мира каждый час.
В роскошных ли садах смеющейся Тавриды,
В стране ли хладной остяков
Или в развалинах Эллады –
Найду гостеприимный кров!
Там, где отечество мне будет!
Путь хладный свет меня забудет,
Я там своих поставлю лар.
И под щитом святой природы,
На алтаре любви и нравственной свободы,
Забвенью принесу прошедшее все в дар.
В 1810 году семью Раевских постигло огромное горе – умерла мать Александра Андреевна.
В 1811 году Владимир зачисляется в Дворянский полк при втором кадетском корпусе в Петербурге. Здесь он знакомится с будущим декабристом Гавриилом Батеньковым. Дружба их продолжалась всю жизнь. В мае 1812 года Владимир был выпущен в чине прапорщика, а через месяц началась война. 17-летний Владимир Раевский был определен в 23-ю артиллерийскую бригаду к командиру батареи Гулевичу и на несколько лет расстается с родным домом в Хворостянке.
(фотографии В.Ф.Раевского)
За отличие в Бородинском сражении прапорщика Раевского наградили золотой шпагой с надписью «За храбрость», а за бой под Гремячим – орденом «Святой Анны» IV степени. Он также был награжден и серебьряной медалью «В память 1812 г.». Во время войны 1812 года Владимир Раевский принял участие в одиннадцати сражениях и возвратился в Россию в звании поручика
Свои патриотические чувства Раевский ярко выразил в стихотворении «Песнь воинов перед сражением»:
(читает ученик)
Заутра грозный час отмщенья,
Заутра, други, станем в строй,
Не страшно битвы приближенье,
Тому, кто дышит лишь войной!
Ужель страшится нам могилы?
И лучше ль смерти плен отцов
Ярем и стыд отчизны милой
И власть надменных прищельцов? ..
Нет, не судьба нам меч вручила,
Чтобы покой отцов хранить,
Мила за Родину могила,
Без родины поносно жить!..
Последующие годы службы Раевского в армии чередуются с периодами более или менее длительного проживания в имении отца в Хворостянке. Так, после службы в городе Каменец-Подольский, где он создал свободолюбивый кружок «Железные кольца», Владимир Раевский в конце 1817 года в знак протеста против муштры, аракчеевщины подал в отставку и возвратился домой. Но, прожив в Хворостянке полгода, он в чине штабс-капитана поступает в 32-й егерский полк, где создает тайное общество офицеров «Дружеский лист».
Вскоре в Хворостянку до отца Владимира стали доходить слухи, что и на новом месте сын завел подозрительных друзей. Федосей Михайлович принялся хлопотать о переводе сына в малороссийский полк, который квартировал в Старом Осколе. По дороге домой Владимир вступает в тайное общество «Союз благодействия». В Старом Оскол он прослужил совсем недолго и перевелся снова в егерский полк в Кишинев. Мог ли Раевский тогда в 1820 году думать, что, покидая отчий дом 25-летним молодым человеком, он увидит его только через 38 лет, стариком? Прервем наш рассказ о Владимире Раевском и еще раз пройдемся мысленно по Хворостянке.
Сегодня в Хворостянке почти не осталось зримых следов бывшего богатого имения предводителя Старооскольского дворянства Федосея Михайловича Раевского. Оно было разрушено в годы Великой Отечественной войны. От дома остался только фундамент. Под крышей этого дома родился первый декабрист и его 10 братьев и сестер. Мысленно представим себе окружавшие усадьбу тенистый парк, по тропинкам которого в детстве и юности бродил Владимир, знаменитый липовник с павильоном для пчеловодства, в котором домашние угощались душистым медом. В центре Хворостянки когда-то стояла церковь, построенная на средства его отца. Сейчас сохранился камень, заложенный когда-то его родителями «1804 года мая 18 дня усердием Федосея Михайловича и Александры Андреевны».
(фотографии из музея В.Ф.Раевского)
Старожилы Хворостянки вспоминают, что под церковью находилась семейная усыпальница. Здесь покоилась семья Раевский: мать, отец, братья Александр и Григорий. Теперь от бывшей усыпальницы Раевских ничего не осталось. Владимир Федосеевич страстно любил свою «малую Родину», отчий дом. Где бы ни находился за свою долгую жизнь Владимир Федосеевич: на войне, в заграничном походе, в крепостном каземате, в сибирской ссылке – всюду воспоминания о родном доме помогали ему преодолеть невзгоды, придавали силы.
Возвратимся снова в 1820 год в Кишинев. Ко времени приезда майора Раевского в Кишинев там уже около года находился в ссылка опальный поэт А.С.Пушкин. Пребывание в одном городе Пушкина и Раевского не могло не сблизить их. Оба были молоды, увлечены поэзией, имели прогрессивные взгляды. Их часто видели вместе в кругу товарищей, на литературных вечерах.
Яркие воспоминания о литературных вечерах в Кишинева оставил современник поэта подполковник И.П.Липранди: «Здесь не бело карт и танцев, а шла иногда очень шумная беседа, спор и всегда о чем-либо дельном. В особенности у Пушкина с Раевским, и этот последний, по моему мнению, очень много способствовал к подстреканию Пушкина заняться положительной историей».
(читает ученик)
5 февраля 1822 года поэт случайно узнал о готовящемся аресте Раевского, предупредил его и тот успел уничтожить многие бумаги. Разговор с Пушкиным навсегда останется в памяти Раевского и спустя многие годы, он взволнован но передаст его в своих записках.
(сцена В.Раевский, А.Пушкин)
«… в 9 часов по полудни кто-то постучал у моих дверей. Арнауш, который стоял в безмолвии передо мною, вышел встретить или узнать, кто пришел. Я закурил трубку, сидя в кресле.
- Здравствуй, душа моя! – сказал мне, входя торопливо, Пушкин.
- Здравствуй, что нового?
- Новости есть, но дурные. Вот почему я прибежал к тебе.
- Доброго я ничего ожидать не могу… Но что такое?
- Вот что: Сабакеев сейчас уехал от генерала. Дело шло о тебе. Я не охотник подслушивать, но, слыша твое имя, часто повторяемое, я, признаюсь, согрешил – приложил ухо. Сабакеев утверждал, что тебя непременно надо арестовать. Наш Изнушко, ты знаешь, как он тебя любит, отстаивал тебя горою. Долго еще продолжался разговор. Я много недослышал. Но из последних слов Сабакеева ясно урузумил, что ему приказано, что ничего открыть нельзя, пока ты не арестован.
- Спасибо – сказал я Пушкину, - я почти этого и ожидал. Но арестовать штабс-капитана по одним подозрениям отзывается какой-то турецкой расправой. Впрочем, что будет, то будет.
Пушкин смотрел на меня во все глаза.
- Ах, Раевский! Позволь мне тебя обнять!...»
На следующий день, 6 февраля, Раевский был взят под стражу и заключен в Тираспольскую крепость. Пушкин тяжело переживал случившиеся. Поэт-узник сумел передать из крепости стихотворение-послание «Друзьям в Кишиневе», «Певец в темнице».
Там были строки, обращенные к Пушкину, «певцу Кавказа».
(читает ученик)
Оставь другим певцам любовь!
Любовь ли петь, где брызжет кровь,
Где пламя чуждое с улыбкой
Терзает нас кровавой пыткой,
Где слово, мысль, невольный взор
Влекут как явный разговор,
Как преступление, на плаху,
И где народ, подвластный страху,
Не смеет шепотом роптать.
Как истукан немой народ
Под игом дремлет в тайном страхе:
Над ним бичей кровавый род
И мысль и взор казнит на плахе.
Прочитав это стихотворение, Пушкин сказал: «После таких стихов не скоро же мы увидим этого Спартанца!» И действительно, после ареста Раевского им больше встретиться не пришлось. Но Александр Сергеевич постоянно думал о своем арестованном друге. Три стихотворения посвятил он поэту-декабристу. Большое горе постигло семью Раевских – от чахотки умирает Андрей Федосеевич, брат Владимира, тоже участник войны 1812 года, поэт, переводчик. Арестовывают и брата Григория, не выдержало сердце отца, и он умирает. В крепости Владимир Федосеевич снова и снова вспоминает свою Родину.
(читает ученик, фотомонтаж родных мест, звучит музыка)
Пенаты добрые, отчизны берег милый,
Поля родимые, где в юности счастливой
Мой век с беспечностью покойно, мирно тек;
Простите навсегда! Окованный цепями,
Я скорбь делю с слезами,
Я сир и одинок.
Страдалец истошный, отец чадолюбивый!
Кто даст тебе приют покойный и счастливый?
Увы изведать скорбь тебе назначен рок
У гроба хладного вечернюю зарею:
Твой сын уж не с тобою,
Он сир и одинок!
Давно ль в общении спокойной, безмятежной
С детьми татошками и матерью их нежной
Я радости вкушал? Но злобный дух прорек
Разлуку горькую с супругой, спротачин
И я томлюсь цепями,
Я сир и одинок!
Товарищи-друзья! Я с вами разлученный
Не буду более под тенью лиц смиренных
Я счастью гимны петь: миг радостей поник!
На чуждой стороне, игралище судьбины,
Я жду бедам кончины,
И сир и одинок!
В сентябре 1822 начался суд над майором Раевским, который длился более полугода. В марте 1823 года военный суд приговорил Раевского к смертной казни. После приговора Владимир Федосеевич подал протест, который сделал свое дело. Материал по делу был направлен в Петербург. 9 месяцев в Петербурге рассматривалось дело Раевского, ходило по инстанция, затягивалось… Это было уже после восстания декабристов. Здесь в Петербурге следственному комитету так и не удалось доказать причастность майора Раевского к восстанию декабристов. Только к весне 1827 года комиссия завершила расследование по делу Раевского, но не окончательно. Решение не было вынесено, так как нужно было для следствия вызвать более тысячи свидетелей, которые находились в разных городах России, а многие умерли. Было вынесено затем решение великого князя Михаила Павловича: приговорить майора Раевского к пожизненной ссылке в Сибирь с лишением званий, дворянского титула.
Морозным утром 1828 года в сопровождении жандармов он был отправлен из крепости Замостье в далекую Сибирь, где ему предстояло провести всю оставшуюся жизнь.
(фотомонтаж музейных экспонатов «В.Ф.Раевский в ссылке»)
В расцвете творческих сил, в возрасте всего 32 лет оказался Владимир Федосеевич Раевский в бессрочной сибирской ссылке. Местом его поселения стало с.Олонки Иркутской губернии. Там, в глухом и диком краю, провел он сорок четыре года. Один, без средств и помощи родных, в незнакомом краю Раевский начал тяжелую борьбу за существование. Очень быстро он освоился среди крестьян села. В 1829 году Раевский женился на олонской крестьянке Евдокии Середкиной. Она была очень обаятельной женщиной и многие ее принимали за «столичную даму».
Добрую память о себе оставил Владимир Федосеевич в Сибири. В селе Олонки, где жил ссыльный декабрист, он бесплатно обучал крестьянских детей. Школу Раевского посещали и взрослые.
Владимир Федосеевич близко сошелся с ссыльными декабристами И.И.Пущиным , Д.И.Завалишиным и другими.
26 августа 1856 года новый император Александр II объявил все декабристам амнистию. К амнистии Владимир Федосеевич отнесся скептически. В письме к дочери Вере он писал: «Из 120, кажется, в живых осталось 20 или 25: можно помиловать большею частью полутрупы…»
Декабристам было разрешено вернуться на родину.
(стихотворение «Сибирь встречается»)
Владимир Федосеевич вместе с семьей тоже хотел вернуться в Хворостянку. В 1858 году он ладе приезжал в родные места с сыном Юлием, но своим правом на перемену местожительства так и не воспользовался. На родине у него не было ни денег, ни имения. Его долю родительского имения присвоила сестра Н.Ф.Бердяева и сестра Л.Ф.Веригина. Начинать новую жизнь Раевскому было не по силам, да и на родине он увидел те же поярки, что и раньше. В Сибири не было рабства, и поэтому он остался там, на своей второй Родине, которую успел полюбить.
Последние годы жизни В.Ф.Раевского были безрадостными. Болезни, материальные недостатки. Смерть близких друзей – все это угнетало его. 8 июля 1872 года на 78 году жизни Владимир Федосеевич скончался. Похоронен он в с.Олонки. Несколько позже рядом с его могилой нашли покой жена и сын Михаил.
В чем же состоял подвиг жизни В.Ф.Раевского?
В том, что в юном возрасте, осознав всего окружающее, вступил с ним в неравную борьбу. Раевский был убежденный патриот. Надо было обладать редким мужеством, чтобы после разгрома восстания декабристов сказать на суде: «Если патриотизм есть преступление, - я преступник! Пусть члены суда подпишут мне самый ужасный приговор – я подпишу его». Так мог сказать о себе человек не просто смелый, но до конца преданный идее. Попав первым в руки царских опричников, он пережил трагедию декабристов за несколько лет до восстания на Сенатской площади, но не пал духом, не был сломлен морально. Страдания его были ужасны, жизнь – сплошное мученье, но он сделал все, что можно было сделать в его положении.
В конце жизни, как бы подводя итог, Раевский мог с полной убежденностью сказать, что хотя ему пришлось пережить неимоверные трудности, хотя цель не была достигнута – он не раскаивается ни в чем и остается верен своему идеалу.
В письме к старому другу декабристу Г.С.Батенькому он с полной искренностью писал: « …Жизнь пройти лучше так как мы прошли, нежели протянуть ее без боли, без движений и без пользы и цели».
В этих словах – весь Раевский.