На сцене плакат, на котором крупными буквами написано:
“Город сильных, мужественных, смелых,
Непреклонных, волевых людей…
Холод, голод, бомбы и обстрелы
Не затмили красоты твоей !”
(Алексей Соловьёв)
Слышен стук метронома. Ведущий в военной форме прикрепляет к ширмам плакат: “Родина-мать зовёт!”. Звучит песня Лебедева-Кумача. На фоне музыки на сцену выходят 4 чтеца, произносятся слова:
Чтецы:
1–ый: Вставай, страна огромная,
2-ой: Вставай, на смертный бой
3-ий: С фашистской силой тёмною,
4-ый: С проклятою ордой!
Слышен гул самолётов, взрывы (здесь и далее демонстрируются слайды, соответствующие содержанию)
Ведущий: 22 июня 1941 года гитлеровская Германия, нарушив договор о ненападении, вероломно вторглась в пределы страны. Началась Великая Отечественная война, которая отняла детство у мальчишек и девчонок, сделала многих из них сиротами, у матерей отняла сыновей и дочерей, мужей, братьев и сестёр.
1-ый чтец: Разрабатывая план нападения на Советский Союз, немецко-фашистские агрессоры одной из ближайших задач ставили захват Ленинграда, одного из крупнейших политических, экономических, научных и культурных центров нашей страны.
2-ой чтец: Ожесточенные бои на подступах к городу начались 10 июля 1941 года. 8 сентября 1941 года гитлеровские захватчики блокировали все подступы к Ленинграду. Началась небывалая в истории почти 900 дневная блокада.
3-ий чтец: “Лениградская правда” (от 21 августа 1941 года) опубликовала призыв к ленинградцам:
Ведущий: “Товарищи ленинградцы! Дорогие друзья! Над нашим родным и любимым городом нависла непосредственная угроза нападения немецко-фашистских войск. Враг пытается проникнуть к Ленинграду. Он хочет разрушить наши жилища, захватить фабрики и заводы, разграбить народное достояние, залить улицы и площади кровью невинных жертв, надругаться над мирным населением, поработить свободных сынов нашей родины…
Десятки тысяч ленинградцев мужественно сражаются на фронте. Мы обращаемся к ним: будьте образцовыми воинами Красной Армии! Будьте тверды, сплачивайте своим примером боевых товарищей! Воспитывайте в них дух бесстрашия, отваги и преданности родине! Создадим в помощь действующей Красной Армии в Ленинграде новые отряды народного ополчения, которые будут готовиться к обороне Ленинграда с оружием в руках…
Встанем, как один, на защиту своего города, своих очагов, своих семей, своей чести и свободы!..
Будем стойки до конца! Не жалея жизни, будем биться с врагом, разобьём и уничтожим его! Смерть кровавым немецким фашистским разбойникам! Победа будет за нами!”
Звучит стихотворение А. Решетова “Осень 1942 года”
4-ый чтец:
Нельзя нам с тобой, успокоясь,
Как прежде, встречать листопад.
О, дьявольский пыточный пояс
Вокруг тебя, мой Ленинград.
Стал схож с вырубаемым лесом,
Прекрасный и вечный, не ты ль?
Вот стелется в небе белесом
Кирпичная красная пыль.
Не ветром осенним гонима,
Клубится и меркнет листва,
Бугрится над пеплом и дымом,
Как бы задыхаясь, Нева…
1-ый чтец:
Забудем до лучшего часа
Обычаи мирных времён.
Наш город огнём опоясан,
Гляди, как намучался он.
Чернея от гнева и боли,
Как воин, отверг он покой.
Он бьётся, чтоб снова на воле
Стать светлым над синей Невой.
3-ий чтец:
Мы с ним!
И в дожди и в метели
Так жить нам до радостных дней,
Чтоб головы вражьи летели,
Как листья с осенних ветвей1942
Ведущий: Ленинград оказался в кольце блокады. Все дороги, ведущие к городу на Неве, были перерезаны. Оставался единственный путь, по которому могла осуществляться связь Ленинграда с Большой землёй, - бурное Ладожское озеро.
Выходят два чтеца в военной форме. (Пётр Богданов “Песня о Ладоге”)
5-ый чтец:
Сквозь шторм и бури, через все преграды
Ты, песнь о Ладоге, лети!
Дорога здесь пробита сквозь блокаду,
Родней дороги не найти!
Эх, Ладога, родная Ладога,
Метели, штормы, грозная волна…
Недаром Ладога родная
Дорогой жизни названа.
6-ой чтец:
Пусть ветер Ладоги поведает народу,
Как летом баржу за баржой
Грузили мы и в шторм, и в непогоду,
Забыв про отдых и покой.
Зимой машины мчались вереницей, и лёд на Ладоге трещал, -
Возили хлеб для северной столицы,
И радостно нас Ленинград встречал…
Декабрь 1942
Ведущий: Обстановка в городе становилась исключительно тяжёлой. Не хватало продовольствия, оружия, боеприпасов, снаряжения. Прекратилось водоснабжение, кончилось топливо, перестали работать электростанции. Среди населения начался голод. В период с 20 ноября по 25 декабря 1941 года норма отпуска хлеба по карточкам составляла: для рабочих – 250 грамм, для детей и иждивенцев – 125 грамм.
7-й чтец в гражданской форме (Ольга Берггольц “Из Ленинградской поэмы”)
…О, мы познали в декабре –
не зря “священным даром” назван
обычный хлеб, и тяжкий грех –
хотя бы крошку бросить наземь:
таким людским страданьем он,
такой большой любовью братской
для нас отныне освящён
наш хлеб насущный, ленинградский…
Ведущий: В первую военную осень, в пору свирепых штормов, в условиях активных действий вражеской авиации, моряки и речники осуществляли перевозки по Ладоге до тех пор, пока лёд не сковал движение судов. Зимой по льду озера была проложена тридцатикилометровая ледовая трасса. Днём и ночью, в метель и оттепель, под бомбёжками и обстрелами шли через Ладогу колонны грузовиков. На трассе водителей подстерегало множество опасностей: пурга заметала дорогу, срывала вехи, во льду образовывались коварные трещины. Вражеская авиация с бреющего полёта обстреливала автомашины. Но дорога действовала! И героический труд работников “Дороги жизни” принёс первые результаты: 25 декабря 1941 года, впервые после установления блокады, хлебный паёк был увеличен: рабочим и воинам – на 100 граммов, всем остальным – на 75 граммов. В ноябре 1941 года от голода погибло 11 тысяч человек, в декабре – 53 тысячи, за январь и февраль от голодного истощения умерло 200 тысяч ленинградцев.
1-ый чтец: Среди погибших была и семья Тани Савичевой. Эта ленинградская девочка пережила всех своих близких. Она сама много раз сопротивлялась смерти, организм её был истощён. Девочку удалось эвакуировать на Большую землю, но “поставить” её на ноги так и не смогли. Таня умерла. Но она оставила после себя дневник, который фигурировал на Нюрнбергском процессе как один из обвинительных документов против фашистских преступников. Давайте прочтём строки из её дневника:
2-ой чтец:
“Женя умерла 28 декабря в 12 50 часов утра 1941 г.”
“Бабушка умерла 25 января в 3 ч. дня 1942 г.”
“Лёка умер 17 марта в 5 ч. утра 1942 г.”
“Дядя Коля умер 13 апреля в 2 часа 1942 г.”
“Дядя Лёша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.”
“Мама 13 мая в 7 30 час. утра 1942 г.”
“Савичевы умерли.” “Осталась одна Таня”…
Ведущий: Вот что писали поэты, пережившие блокаду, о зиме 1941 – 1942 года.
3-ий чтец (Ольга Берггольц “Армия”)
Мне скажут – Армия… Я вспоминаю день - зимой
Январский день сорок второго года.
Моя подруга шла с детьми домой –
Они несли с реки в бутылках воду.
Их путь был страшен, хоть и недалёк.
И подошёл к ним человек в шинели,
Взглянул –
и вынул хлебный свой паёк,
Трёхсотграммовый, весь обледенелый,
И разломил, и детям дал чужим,
И постоял, пока они поели.
И мать рукою серою, как дым,
Дотронулась до рукава шинели.
Дотронулась, не посветлев в лице…
Не ведал мир движенья благородней!
Мы знали всё о жизни наших армий,
Стоявших с нами в городе, в кольце…
Январь 1942.
4-ый, 5-ый, 6-й чтецы поочерёдно (Николай Браун “Проруби на Неве”)
Звёзды январские тускло мерцали,
Словно потрескивая в синеве.
Стыли, дымились, оледеневали
Проруби на Неве.
Проруби к жизни,
К струе животворной,
Их в одиночку, втроём, впятером
Били, долбили рукой непокорной
Ломом, лопатой, киркой, топором.
Хмуро их чёрные дыры зияли,
Наледи бурой скользили бугры.
Вёдра гремели,
Струи плясали,
Мучимым жаждой дарили дары:
Этим – напиться,
Этим – отмыться,
Этим – пролиться крупицей тепла…
Невская наша водичка, водица,
Ты нам живою водою была,
Ты нам святою водою явилась, -
Краны и трубы все были мертвы,
Ты нам была как спасенье, как милость,
Каждая капля блокадной Невы.
Зори всплывали и звёзды мерцали
В мёртвой, голодной, пустой синеве…
Вы мне, как памятник, в памяти встали,
Проруби на Неве!
1968 г.
Читает девочка небольшого роста (Варвара Вольтман-Спасская “По воду”)
Я в гору саночки толкаю.
Ещё немного – и конец.
Вода, в дороге замерзая,
Тяжёлой стала, как свинец.
Метёт колючая пороша,
А ветер каменит слезу.
Изнемогая, точно лошадь,
Не хлеб, а воду я везу.
И Смерть сама сидит на козлах,
Упряжкой странною горда…
Как хорошо, что ты замёрзла,
Святая невская вода!
Когда я поскользнусь под горкой,
На той тропинке ледяной,
Ты не прольёшься из ведёрка,
Я привезу тебя домой.
1942
Ведущий. К апрелю 1942 года поездки по льду стали опасными: часто машины шли прямо по воде, иногда проваливались, и водители для предосторожности снимали дверцы кабины. Много погибло советских воинов, доставлявших груз в город. Кого бомбили немцы, кто уходил под воду… Рискуя своей жизнью, спасая от холодной и голодной смерти других, в метели и оттепели, когда вода при движении попадала в кабину, вели свои машины с грузом по Дороге жизни простые советские парни. Скольким они спасли жизнь? Скольким привезли весточки от родных и близких!
Весной 42 года множество ленинградцев носило на груди жетон-ласточку с письмом в клюве.
Читает вторая ученица. (Ольга Берггольц “Блокадная ласточка”)
Сквозь года, и радость, и невзгоды
Вечно будет мне сиять одна –
Та весна сорок второго года,
В осаждённом городе весна.
Маленькую ласточку из жести
Я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
Это означало: “жду письма”.
Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолёт,
Только птица к нам до Ленинграда
С милой-милой родины дойдёт…
1945 г.
Ведущий. 24 апреля на ледовой трассе опустились шлагбаумы… Весной 1942 года по озеру возобновились водные перевозки – самые значительные за период блокады. А с наступлением ледостава, осенью 1942 года, на Ладоге вновь была сооружена ледовая дорога и начато строительство ледовой железнодорожной переправы.
Всего за период блокады по Ладожской коммуникации в обоих направлениях было перевезено 2.275.000 тонн грузов. Из Ленинграда было эвакуировано 1.743.129 человек, в том числе по “Дороге жизни” – около 1.376.000.
В память о погибших, во славу народа русского, его стойкости и преданности своей Родине Шостакович написал “Седьмую симфонию”, которую он посвятил Ленинграду, его жителям и защитникам. Эта симфония стала называться “Ленинградской”, ведь писал он её в осаждённом Ленинграде. Впервые эта симфония была исполнена 29 марта 1942 года.
Звучит отрывок из “Симфонии №7” Шостаковича
На фоне музыки поочерёдно: (Людмила Попова “Звучит симфония”)
1-ый чтец:
День орудийной длительной дуэли,
Её закончил наших пушек залп;
И прямо с фронта
в боевых шинелях
Вошли мы в наш белоколонный зал.
2-й чтец:
Его согрели мы своим дыханьем,
Я помню блеск немеркнущих свечей
И тонкие, белей, чем изваянья,
Торжественные лица скрипачей.
Чуть согнутые плечи дирижёра,
Взмах палочки – и вот уже поют
3-й чтец:
Все инструменты о тебе, мой город,
Уже несут ко всем заставам гордо
Все рупора Симфонию твою.
Она твоей борьбе посвящена,
Твоей грядущей над врагом победе,
В ней вся судьба твоя воплощена,
Вся боль сверхчеловеческих трагедий,
Все раны незакрытые твои,
Все слёзы непролитые твои,
Все подвиги, которым нет примеров,
В ней вера в жизнь и в нашу правду вера,
Что в битвах самых лютых устоит…
Ведущий: Ленинград выстоял! 18 января 1943 года блокадное кольцо было прорвано! А 27 января 1944 года ленинградцы праздновали полное освобождение своего любимого города от вражеской блокады.
Слышны залпы салюта. Читает ученик. (Булушев “Салют”)
Чёрное небо вспорото
Сабельным взмахом ракет.
Небо великого города
Окрашено в разноцвет.
Падает чёрное небо
Отблесками в Неву.
Отныне блокада – небыль!
В полнеба салют – наяву!
Вьюжится, вьюжится, вьюжится
Огненный снегопад.
В огненном вальсе кружится
Праздничный Ленинград…
Ведущий: За время осады фашисты обрушили на город 102520 зажигательных и 4653 фугасных авиабомб, выпустили около 150 тыс. снарядов. Было убито 16747 и ранено 33782 мирных жителя, разрушено свыше 3 тыс. и повреждено свыше 7 тыс. зданий.
1-ый чтец: (Илья Быстров “Ленинград победил”)
Когда отгремели раскаты салюта,
Впервые за два с половиною года
2-ой чтец:
Настала желанная нами минута:
Пришла тишина, но особого рода.
3-ий чтец:
Она ленинградской была тишиною.
(Не сразу в неё мы поверили сами.)
Была она куплена страшной ценою,
Оплачена кровью, заслужена нами.
4-ый чтец:
Ведь каждый награды был этой достоин.
И вот почему тишиной наслаждался.
В бою возле Пулкова раненный воин
И тот, кто в цехах за победу сражался…
5-ый чтец:
Сбылись ленинградцев заветные думы!
Недаром боролись мы все эти годы!
Наполнились снова торжественным шумом
Родные кварталы, родные заводы.
6-ой чтец:
Мы слушаем гул – то не гул канонады,
То город расправил могучие плечи,
И мы не забудем, бойцы Ленинграда,
Салют над Невою в тот памятный вечер!
1944 г.