Возвращенный писатель "золотого века"

Почти через две сотни лет возвращается к читателям самобытный и небезынтересный писатель – Осип Иванович Сенковский, заслуженный профессор Петербургского университета, доктор философии, член разных обществ и член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, известный русский полиглот, ориенталист и литератор, основатель и редактор журнала “Библиотека для чтения” (1800 - 1858).

Очень многие современники считали Сенковского замечательным писателем. И это благодаря деятельному, пытливому уму, разносторонним познаниям, блистательному воображению, остроумию, необычайной памяти, безграничному трудолюбию, искусству доступно излагать всем самые трудные вопросы науки. Осип Иванович не мог остановиться только на изучении Востока и на литературной деятельности, он до последних дней своей жизни пробовал себя в разных областях знаний.

С сентября 1819 года по июль 1821 года Сенковский посетил Турцию, Сирию, Египет, Нубию. Вернулся будущий учёный с богатым запасом сведений по восточной лингвистике, вывез массу ценных наблюдений и немало любопытных памятников старины. Через год, когда Осипу Ивановичу исполнилось 22 года, его назначили профессором Петербургского университета по кафедре восточных языков.

В 1833 году А.Ф. Смирдин издаёт литературный сборник под названием “Новоселье”, в котором приняли участие все лучшие тогдашние литературные силы Петербурга. В сборнике появились две статьи – “Незнакомка” и “Большой выход у Сатаны”. Они были подписаны впервые псевдонимом – Бароном Брамбеусом. Немногие знали, что мнимый барон – ориенталист и профессор Сенковский. Брамбеус и его статьи оказались самой интересной литературной новостью. В том же году появляются отдельным изданием “Фантастические путешествия Барона Брамбеуса”, одно из остроумнейших сатирических произведений в русской литературе, написанное под влиянием двух величайших сатириков нового мира – Рабле и Свифта.

С 1834 года он был редактором грандиозного “толстого” журнала под названием “Библиотека для чтения. Журнал словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод”. Но с 1848 года история “Библиотеки для чтения” – это история её падения.

Оказавшись дома, Сенковский работал в таких разнородных областях теоретического и прикладного знания, как фотография, акустика, механика, гальванопластика, музыка, астрономия. Работа совершенно истощила уже ранее расшатанный болезнью организм Осипа Ивановича, и 4 марта 1858 года его не стало.

Возвращённый писатель “золотого века”

Его основная писательская деятельность пришлась на 1820 - 1830-е гг. Этот период для литературы был сложен и противоречив, и сегодня не до конца осознан нами. Именно поэтому изучение многочисленных фактов и явлений этой литературной эпохи “заставляет критически отнестись к устоявшимся “программным” критериям её изучения…” [1].

В России в начале XIX века престиж литературы был исключительно приподнят и в дальнейшем чрезвычайно значим в истории русской литературы, поскольку предложенные тогда типы самоопределения писателя и отношения его к читателю, жанрово-тематического репертуара, поэтики, форм литературной коммуникации в дальнейшем стали авторитетными и превратились в образцы для следования и подражания. Высокообразованные представители общества “рассматривали литературу как цивилизующее начало” [2]. Вместо подражания природе или древним авторам на первый план выходит оригинальность творчества. В течение первой половины XIX века русская литература не столько усваивает европейские традиции, сколько пытается определить собственное своеобразие. Выразителем нации становится А.С. Пушкин, который смог предложить читателям произведения, отвечающие их запросам, и в то же время смог обеспечить собственную высокую литературную репутацию.

Литература тогда представляла собой картину бурного расцвета, в ней зародились те тенденции, которые позже составили реноме русской культуры. И в этом процессе участвовал не только А.С. Пушкин, но и те писатели, творчество которых рассматривается в настоящее время лишь в обзорах. “Публике, которая совсем недавно привычно сетовала на отсутствие русской литературы, а сама читала “по средам и субботам”, вдруг в какие-то пять-семь лет” [3] явились произведения В.Ф. Одоевского, Ф.В. Булгарина, Н.И. Греча, И.И. Лажечникова, А.А. Бестужева-Марлинского, Н.В. Кукольника, М.П. Погодина и других. К этому ряду совершенно справедливо можно отнести и О.И. Сенковского, чьё творчество незаслуженно было забыто многие десятки лет.

В.А. Кошелев считает, что забвение – это наша национальная черта и что “людей, которые составили славу русской культуры”, мы вспоминаем примерно с 70—летней периодичностью. Е.А. Соловьёв полагает, что “ничто так хорошо не забыто, как прошлое журналистики и журналистов”. Нужно быть философом или поэтом, чтобы о тебе не забывали. А ведь память придаёт стабильность жизненному опыту человека и обеспечивает непрерывность бытия человеческого “я”.

Осип Иванович писал своей знакомой, Е.Н. Ахматовой: “…что такое “Библиотека для чтения”? Это вещь эфемерная; в продаже не осталось даже ни одного экземпляра из этих ста томов; всё было прочитано, изорвано, потеряно, этого не перепечатают никогда, и память о моих громадных трудах, обо всех этих толчках, обо всех этих умственных переворотах изгладится очень скоро: обо мне останется только одно смутное предание. Лет через десять вы сами забудете всё, что там находилось, и, может быть, спросите себя с удивлением: но что же такое сделал этот человек, внушивший мне когда-то столько уважения и дружбы? Достигнуть такого результата после стольких трудов – об этом страшно подумать! Ваше благородное сердце сумеет понять грусть, меланхолию, уныние, часто овладевающие мною от этого”. Совершенно очевидно, что писатель предвидел своё забвение, но не смог предугадать того, что потомки всё-таки вспомнят о нём.

Очень многие современники считали Сенковского замечательным писателем. И это благодаря деятельному, пытливому уму, разносторонним познаниям, блистательному воображению, остроумию, необычайной памяти, безграничному трудолюбию, искусству доступно излагать всем самые трудные вопросы науки. Осип Иванович не мог остановиться только на изучении Востока и на литературной деятельности, он до последних дней своей жизни пробовал себя в разных областях знаний. При внешней жизни: два года путешествия по Азии и Африке, двадцать пять лет профессорской деятельности, двадцать лет журналистской службы – Осип Иванович имел достаточно интересную внутреннюю жизнь. “Азиатский Восток, классическая древность, европейские литературы средних и новых времён, разносемейные языки и словесности, естествознание, археология, механика, музыка, астрономия, светопись, акустика, медицина, политическая экономия – всё изучал он, и во всём написанном оставил след своего ума, новые мысли или сомнения, гипотезы, наведения или указания, возбуждающие новые вопросы” [4].

Сенковский был сыном промотавшего своё богатое состояние польского помещика-аристократа и образованной белоруски, находившейся в родстве с немцами. Он родился 31 марта 1800 года, и его нарекли Иосифом-Юлианом. Первоначальное воспитание будущий знаменитый русский литератор получил дома под руководством матери и своего дяди, виленского профессора Готфрида Гроддека, обучавшего его греческому и латинскому языкам. С очень солидною домашней подготовкою затем был помещён в Минский коллегиум, откуда вскоре перешёл в Виленский университет.

Большое влияние на Сенковского в университетские годы имели физиолог Андрей Снядецкий и известный историк Иоахим Лелевель. Первый повлиял в двух отношениях: во-первых, вселил в него любовь к природе и воспитал в его уме метод подлинного научного исследования и, во-вторых, развил в нём природный юмор. Это двойное влияние учёного-натуралиста, чуждого пошлого научного педантизма и на деле умеющего соединять дело с шуткой, отразилось всецело на Сенковском, который явился впоследствии как в своих учёных, так и в беллетристических и литературно-критических статьях наполовину учёным и наполовину сатириком-юмористом. Лелевель своим широким историческим кругозором указал ему на великое всемирное значение Востока, и мысль о путешествии на Восток, благодаря Лелевелю, стала любимой мечтой Сенковского.

И эта грёза осуществилась. С сентября 1819 года по июль 1821 года он посетил Турцию, Сирию, Египет, Нубию. Вернулся Осип Иванович с богатым запасом сведений по восточной лингвистике, вывез массу ценных наблюдений и немало любопытных памятников старины. Благодаря барону А. Строганову и известному меценату канцлеру Н.П. Румянцеву, Сенковский был определён на службу в Иностранную коллегию. Через год, когда Осипу Ивановичу исполнилось 22 года, его назначили профессором Петербургского университета по кафедре восточных языков. Профессура продолжалась до 1847 года. Сенковский был звездою первой величины между преподавателями-ориенталистами. Он читал блестящие лекции до тех пор, пока не занялся журналистикой. Потом кафедра наскучила ему, и по прошению он был уволен.

Кроме должности профессора, с 1828 по 1833 год Осип Иванович занимал пост цензора, который его окончательно ввёл в курс тогдашней русской литературы и журналистики. В это время у него зародилась мысль сделаться журналистом. Попытка создать собственную “Всеобщую газету” потерпела неудачу. Молодой профессор знакомится с тогдашними петербургскими литераторами: со своим земляком Ф. Булгариным, с Н. Гречем, с А. Бестужевым-Марлинским, участвует в журналах “Северный архив”, “Сын Отечества”, “Северная пчела”, в сборнике “Полярная звезда”.

Осип Иванович уже с шестнадцатилетнего возраста был приближён к литературе. Профессор Снядецкий стоял в центре весёлого общества молодых литераторов и учёных – “Товарищества шалунов”. Общество это издавало юмористический журнал. Сенковский был членом “Товарищества” и наиболее видным и деятельным сотрудником журнала, ставшего для него подготовительной школой остроумной болтовни, в которой он так усердно изощрялся в разгаре своей журнальной деятельности.

В 1918 году будущий писатель издал свой первый учёный труд – перевод “Басен Локмана” с арабского языка, обративший внимание на юного ориенталиста. Ему шёл тогда девятнадцатый год. И с тех пор через всю жизнь его прошли две черты характера – весёлый юмор, где-то даже сарказм, искусство открывать смешную сторону каждого предмета и в то же время серьёзное занятие наукой.

После возвращения из Турции Сенковский публикует в 1820-х гг. несколько сказок на восточные темы, бывших не более чем свободным переводом сказок из арабских и тюркских источников, о которых А.С. Пушкин написал: "Арабские сказки – прелесть".

Первым большим литературным трудом на русском языке стал вольный перевод с английского – “Похождения Мирзы Хаджи-Бабы Исфагани в Персии и Турции, или Персидский Жилбаз” (1831). Автор его, Джемс Мориер, долго жил в Персии, где занимал место британского посланника. Его роман представлял занимательную, юмористическую и верную картину персидских нравов. Роман этот вышел в Лондоне в 1828 году. Сенковский передал его по-русски, как умный человек передаёт чужой рассказ в своём пересказе, с изменениями, дополнениями, сокращениями.

В том же году, после начала Русско-турецкой войны, Осип Иванович подал Бенкендорфу прошение о своём желании “быть употреблённым” в Главной квартире действующей армии. Об этом было доложено царю, тот поручил обсудить этот вопрос с министром иностранных дел

К.В. Нессельроде, и в результате в Главную квартиру Сенковского не отправили, а поручили составить “Карманную книгу для русских воинов” – своего рода русско-турецкий разговорник для солдат. Сенковский с успехом справился с этим поручением и получил в награду бриллиантовый перстень [5]. “Карманная книга” была напечатана вторым изданием во время второй турецкой войны в 1854 году.

1833 год – знаменательный год как в личной жизни Сенковского, так и в истории русской журналистики XIX века. В этом году А.Ф. Смирдин издаёт литературный сборник под названием “Новоселье”, в котором приняли участие все лучшие тогдашние литературные силы Петербурга. В сборнике появились две статьи – “Незнакомка” и “Большой выход у Сатаны”. Они были подписаны впервые псевдонимом – Бароном Брамбеусом. Немногие знали, что мнимый барон – ориенталист и профессор Сенковский. Брамбеус и его статьи оказались самой интересной литературной новостью.

Особое внимание публики обратили на себя – “Антар”, восточная повесть, и два произведения – наполовину повести, наполовину фельетоны – “Незнакомка” и “Большой выход у Сатаны”, которые вышли в 1833 году в “Новоселье” А.Ф. Смирдина. Они отличались блестящим остроумием, дерзкой сатирой, бойким рассказом и совершенно новой манерой. Если “Похождения Мирзы Хаджи-Бабы Исфагани в Персии и Турции, или Персидский Жилбаз” – оригинальный пересказ английского романа, то идея “Незнакомки” рождена “Асмодеем” Жюль-Жанена, а “Выход у Сатаны” – статьёй Бальзака “La comedie du diable”. Сенковский воспользовался готовой формой и вложил в неё своё содержание: в “Незнакомке” явилась русская сатира и беседа русских книг в библиотеке, в “Выходе у Сатаны” – общая сатира на нравы и события 1830 года, вместо разговора в царстве мёртвых и сатиры на французские учреждения, как у Бальзака.

В том же году появляются отдельным изданием “Фантастические путешествия Барона Брамбеуса”, одно из остроумнейших сатирических произведений в русской литературе, написанное под влиянием двух величайших сатириков нового мира – Рабле и Свифта. Внешне – весёлое остросюжетное повествование о немыслимых похождениях неунывающего барона. Внутренне – серьёзнейшая научная полемика с современными теориями. В оригинальном предисловии автор явно осыпал меткими насмешками жеманство литературного языка и слога той эпохи, “искавших заёмных блёсток и ложной сановитости за пределами чистой родной русской речи. Тут впервые стал он явно провозглашать своё учение о простоте и естественности слов и оборотов, о верности их натуре, об уважении к языку, употребительному в отечественной образованной беседе, как об истинных началах прекрасного в словесном художестве, ободряя молодое поколение не уклоняться от натуральной родной речи, не чуждаться природного русского языка, такого, как он есть, из опасения казаться грубым, недовольно витиеватым, и не ходить для живой русской мысли за словами в мёртвый церковно-славянский язык” [6].

Литературная маска – Барон Брамбеус – помогала Осипу Ивановичу выразить его непростое отношение к миру. “В той свободе, с которой Сенковский отдавался своему настроению, так легко и смело переходил от одной картины к другой, есть много увлекательного. Он острит, шутит, смеётся на каждой странице, не всегда даже знает меру остроумия, но стоит только заглянуть за прихотливые арабески фантазии, вникнуть в смысл рассказа – и перед нами развёртывается настоящая трагическая эпопея” [7].

Сенковский был убеждён во вредности действия французской литературы на русскую образованность и словесность. Он хотел пошатнуть силу этой литературы, сломать наложенное ей иго на умы русских литераторов. “Всё то, что, не обладая разнородными познаниями основателя “Библиотеки для чтения”, почерпало весь свой ум-разум исключительно во французских источниках и далее этих пределов ничего не знало, страстно вооружилось против Барона Брамбеуса, принимая сарказмы его насчёт парижских теорий почти в личную себе обиду” [8]. Таким образом, успех Осипа Ивановича и благо, оказанное литературе, обратились во вред ему же. В борьбе с идейными врагами, возникшими из соперничества и зависти, Сенковский соблюдал совершенное хладнокровие и равнодушие.

Свои “фантастические” похождения Барон Брамбеус продолжил на страницах знаменитого журнала “Библиотека для чтения”.

Осенью 1833 года появилось объявление от имени книгопродавца А.Ф. Смирдина о начале издания в Санкт-Петербурге с 1834 года грандиозного “толстого” журнала под названием “Библиотека для чтения. Журнал словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод” под редакцией Н. Греча и О. Сенковского. Подписка пошла настолько бойко, что после выхода первой книжки число подписчиков на журнал дошло до небывалой по тому времени цифры – 5000, тогда как 1830-38 гг. едва ли хотя один журнал расходился в 1000 экземпляров.

Под разными псевдонимами Сенковский принимал участие во всех отделах журнала собственными статьями, читал и исправлял присылаемые для журнала статьи, нередко переделывая их до неузнаваемости к немалой досаде авторов. По свидетельству мемуариста, хорошо знавшего Сенковского по редакционной работе, “все оригинальные и переводные статьи известных литераторов проходили через его редакцию. …повести и рассказы же второстепенных писателей подвергались нередко значительным переделкам и большею частью изменялись к лучшему” [9]. В то время читателей и литераторов не всегда интересовало, кто является автором произведения, внимание уделялось его содержанию и литературным достоинствам. В этом сказывались традиции предыдущих этапов развития литературы, когда большое число книг издавалось анонимно, а авторское право только начинало формироваться. К тому же, иногда слова не оставалось от первобытного сочинения: так всё было исправлено, но под ним стояла фамилия автора, который и получал гонорар.

А вот к своим сочинениям Осип Иванович чаще всего был равнодушен. Не было в нём авторского самолюбия, поэтому он не читал близким друзьям и поклонникам своих произведений, не любил даже говорить об этом. Напечатав произведение, писатель никогда уже не брал его в руки, словно стыдился перед самим собою за слабость и несовершенство. Ему была неприятна известность, но она преследовала его. Возможно, поэтому было так много псевдонимов. Некоторые он просто не помнил, несмотря на свою великолепную память. Если в разговоре речь заходила о его научных трудах, то он тут же менял тему.

Около десяти лет пользовался популярностью журнал. “Библиотека для чтения” действительно соединила в себе всю русскую литературу; она воспитала охоту к чтению в русской публике, преимущественно провинциальной; она распространяла массу самых разнообразных сведений по всем отраслям знаний; она поставила литературную критику на подобающую высоту. Кроме “Библиотеки для чтения”, Сенковский работал для энциклопедического словаря А.А. Плюшара.

Но по мере того как в русской литературе крепло новое течение в лице Гоголя и Белинского, значение “Библиотеки для чтения” стало падать. И в 40-х гг. он был окончательно оттеснён на задний план “Отечественными записками", которые начали издаваться с 1839 года А.А. Краевским. Вскоре Сенковский, вследствие сильного расстройства здоровья после перенесённой им тяжкой болезни, оставил сначала редакторство, а затем и всякое сотрудничество в журнале.

С 1848 года история “Библиотеки для чтения” – это история её падения.

Оказавшись дома, Сенковский работал в таких разнородных областях теоретического и прикладного знания, как фотография, акустика, механика, гальванопластика, музыка, астрономия. В беседах со специалистами любил часто спорить по самым несомненным знаниям и ставил в тупик, заставляя удивляться широкому его кругозору. Особенно удивительны были его знания подробностей науки и умение открывать всюду никем не замеченные стороны.

Материальное неблагополучие после падения подписки на “Библиотеку” заставило Сенковского заняться промышленной деятельностью, которая не принесла никакого успеха.

А.В. Дружинин считал, что болезнь Сенковского всегда располагала его к унынию и печальным помыслам. “Барон Брамбеус, так шутливый в разговорах, так блистательно остроумный в своих фельетонах, нёс обычный крест людей, прославленных за остроумие. Публика и поклонники считали его эпикурейцем, весельчаком, всегда смеющимся Демокритом, говоруном, исполненным великой веры в свои силы; на самом же деле он был, подобно Мольеру в старое и Теккерею в наше время человеком, наклонным к меланхолии, писателем, часто сомневавшимся в великой силе, данной ему о Бога” [10].

С 1856 года Осип Иванович возобновил свою литературную деятельность. А.В. Старчевский – его бывший соредактор по “Библиотеке” – стал редактором “Сына Отечества” и предложил Сенковскому писать фельетоны. Так появились “Листки Барона Брамбеуса”, которые просуществовали до начала 1858 года. По воспоминаниям современников, Сенковский-публицист в последние два года своей жизни затмил собою Сенковского-учёного. В них он с остроумием лучших своих дней касался общественных вопросов: приветствовал воцарение Александра II, верно оценивал значение для нас Парижского мира, пылко высказывался за освобождение крестьян и за свободу печатного слова, прекрасно характеризуя значение серьёзной ежедневной прессы.

Работа совершенно истощила уже ранее расшатанный болезнью организм Осипа Ивановича, и 4 марта 1858 года его не стало.

Литературное наследие, оставленное Сенковским, огромно по количеству. В первом томе “Собрания” его сочинений приведён библиографический перечень его произведений, содержащий в себе 440 названий. Главные произведения Сенковского, изданные отдельно, составили девять довольно объёмистых томов. Сюда вошли “Отрывки из путешествия по Египту, Нубии и верхней Эфиопии”, “Воспоминания о Нубии и Сирии”, романы и повести, статьи исторического содержания, статьи по этнографии, физике, математике, геологии, даже медицине, критические отзывы о современной русской литературе. Несмотря на разнообразие и специальность вопросов, которые Сенковский обсуждал в этих статьях, все они написаны с большим знанием дела, ясно, понятно, талантливо и в некоторых случаях даже блестяще. Многие из них не без интереса могут быть прочитаны даже в настоящее время.

К сожалению, произведения О.И. Сенковского были собраны воедино лишь однажды: сразу после смерти автора, в 1858 году, вышло девятитомное собрание его сочинений. В советское время был отдельно издан только перевод О. Сенковского романа Дж. Мориера “Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана”, позже вышли несколько его повестей в ряде альманахов, сборников и хрестоматий. Надеемся, что Сенковский сможет занять достойное место в круге чтения современных образованных людей и радовать разными гранями своего таланта – самобытным, неповторимым юмором и могучим интеллектом.

Примечания

[1] Кошелев В.А. Фомичёва В. Театральность в творчестве О.И. Сенковского // Новое литературное обозрение. 2001. № 52. С. 412.

[2] Рейтблат А.И. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М., 2001. С. 56.

[3] Никуличев Ю. “Век шествует путём своим железным” // Вопросы литературы. 2002. № 2. С. 116.

[4] Савельев П. О жизни и трудах О.И. Сенковского // Собрание сочинений Сенковского (барона Брамбеуса), изд. А.А. Смирдина. Спб. 1859. Т. 1. С. XIII.

[5] Гарф Ф. 109. 1 эксп. 1828. Ед. хр. 190.

[6] Справочный энциклопедический словарь. Под ред. Старчевского А.В. Т. IX. СПб., 1854. С. 372.

[7] Старчевский А.В. Воспоминания старого литератора // Исторический вестник. 1891. № 8. С. 31.

[8] Справочный энциклопедический словарь. Под ред. Старчевского А.В. Т. IX. СПб., 1854. С. 373.

[9] Соловьёв Е.А. Осип Сенковский. Его жизнь и литературная деятельность в связи с историей современной ему журналистики: Биографический очерк // Ломоносов. Грибоедов. Сенковский. Герцен. Писемский: Биогр. повествования. Челябинск, 1997. С. 243-244.

[10] Дружинин А.В. Осип Иванович Сенковский. Собр. соч. Т. 7. СПб., 1856. С. 783-784.