Задачи урока
- Познакомить учащихся с жизнью и творчеством С. Кузнецовой.
- Показать связь жизни человека с историей страны.
- Учить ценить каждое мгновение жизни, проведенное с близкими, родными людьми.
- Развивать эстетическое чувство прекрасного, творческое воображение.
Оборудование: мультимедийная аппаратура, презентация о жизни и творчестве Светланы Кузнецовой, записи песен на ее стихи (или стихи).
Ход урока
1. Подготовка учащихся к усвоению нового материала
Показ слайдов. Песня в исполнении А. Пугачевой “Реквием”.
2. Изучение нового материала.
Наш край! Наш север! С сибирским городком Бодайбо и с величавой рекой Витим. Река - в центре города. Перламутровая вода до краёв заполняет каменные берега, к которым приникли улицы города. Дома обступили речку, словно для того, чтобы не дать расплескаться тяжёлым водам. Это и есть наш северный город, с его холодной и длинной зимой, с коротким нежарким летом. Только спустишься с подножки самолёта, прибывшего с Большой Земли, сразу дохнёт на тебя север. Сама собой рождается мысль: улетит крылатый корабль - и ты во власти суровой бодайбинской тайги - маленькой частички нашей Родины, где идёт добыча драгоценного металла. Золото... Веками оно лежало на многометровой глубине под водами говорливой речушки Бодайбинки, выбивающейся из двух небольших скал. Течёт она маленьким ручейком. На пути встречает много ключей, которые впадают в Бодайбинку. Она ласкает и гладит песок, неутомимо перебирает камни и несёт свои тяжёлые воды к суровому Витиму, а он - к красавице Лене. Она была известна русским людям за двести лет до открытия золота (1632г.). Лена - большая дорога на север, вот почему в Бодайбо, стоящем на Витиме в трёхстах километрах от великой сибирской реки, часто можно услышать: “Край мой ленский, золотой!”.
Да разве золото даёт человеку покой? Слухи о сказочных богатствах манили сюда обездоленных людей со всех уголков русской земли. Откуда им было знать, что слухи эти зачастую распространяли сами предприниматели, чтобы заманить в ловушку сильных и выносливых рабочих. Трудно было понять искателям счастья, то ли их принимают на работу, то ли их покупают как рабов. Над золотыми приисками, над тайгой, над людьми властвовали купцы и приисковые приказчики. Многое повидали за эти годы берега угрюмого Витима и бурной Бодайбинки. Помнят они и зловещие залпы, потрясшие горы и эхом отразившиеся в сердцах рабочих России: 270 убитых, 250 раненых - таков результат кровавых событий, которые разыгрались на золотых приисках в апреле 1912 года. Много пота и крови впитало в себя золото Бодайбо, спокойно лежащее в недрах земли. Давно миновало то время, когда наш край по горькому праву считали землёй с замёрзшим сердцем. На свободный труд наш край ответил щедрой улыбкой, отворил свои тайные кладовые, наполнил новой поэзией творения своих певцов. Наш край, как могучая литературная почва, взрастила и наделила отечественную словесность блестящими всходами талантов и дарований.
Среди них наша землячка Светлана Кузнецова. Светлана Александровна Кузнецова родилась 14 апреля 1934 года в г. Иркутске в семье учителей (позже, став поэтессой, она напишет стихотворение, посвященное дню своего рождения “14 апреля”).
В конце 30-х годов семью Кузнецовых срочно отправляют на север, в глухой заброшенный Бодайбинский район, а из Бодайбо Кузнецовы добирались до Нерпо на карбасах, так как в то время пароходы были редкими для бодайбинцев.
Закон - тайга! Она густая, Гостеприимна и щедра...
В Нерпо Александр Алексеевич (отец Светланы) был направлен директором школы и учителем математики, а Лидия Ивановна (мать) - учителем химии, позже стала завучем. Светлана жила с родителями в маленьком домике.
Дом был крепко срублен из сосны,
Хорошо проконопачен мхами,
И ложились в изголовье сны
Мягкими пушистыми мехами.
В интернате жили те дети, у которых родные работали в Энгажимо, а на Пронихе были одни ссыльные. Среди учителей запомнился Василий Васильевич Федосеев - географ. К нему ходили слушать патефон. Это было чудо того времени. В свободные часы он катался с детьми с горок. Его называли: “Учитель - душа человек”. Порой шалили у него, но он не ругался, а весело смеялся с ними. С 5 по 8 классы русский язык и литературу преподавала Раиса Ильинична Димова. Женщина в возрасте, трое сыновей. Вспоминается её усталый вид. Двухсменная школа, параллельные классы. В классе 40 человек. Учительница строгая, требовательная, уважаемая. Классный руководитель 8-10 классов. В 10 классе она готовила с детьми пьесу А. Островского “Гроза”, а в часы отдыха рассказывала об опере. В 1941 году Р.И. Димова проводила десятиклассников и других учащихся на войну, на прощание сказала: “Если смерти, то мгновенной, если раны - небольшой”. В первый год войны и пошла Светлана в первый класс.
В Нерпо — в край романтики, в край заброшенных людей был демобилизован учитель начальных классов Борис Георгиевич Оленский, который учил Светлану в 3-4 классах. В школу всегда ходил в офицерской форме. В свободное время он много рассказывал о войне, о подвигах простых людей. На уроке чистописания почти каждый день показывал тетрадь Светланы, хвалил красоту почерка, идеальную чистоту в тетради. Учащиеся завидовали ей и старались подражать. После уроков дети часто ходили к Соколовской гряде, с которой начинался наш посёлок, тянулась одна прямая улица вдоль Витима, землянки, бараки незатейливой архитектуры располагались по ней. Вдоль домов и у подножья скалистого гольца - полоса колхозных полей. Посёлок и колхозные поля заканчивались у горной речки Нерпинки. На её берегу лежал огромный валун, называли его “любовный камень”, куда все бегали после школы, сначала малышами, а потом уже старшеклассниками. Казалось, что этот камень вдыхал в себя аромат лесов, скрывал наши тайны и мечты. Около него встречались и расставались, здесь решались разные судьбы людей. Здесь можно часто было встретить и Светлану - дочь директора школы. Эта белокурая, нежная девочка, очень подвижная, говорливая завораживала всех своим заливистым смехом. Она была всегда в кругу подруг. В летние каникулы часто ставили концерты, спектакли кукольные (сами шили кукол), а Светлана прекрасно читала свои детские стихи и стихи русских поэтов. Все поражались её самобытным талантом, пророчили ей будущую известность, а она, довольная, читала всё новые и новые стихи, которые часто появлялись в общешкольной газете “Знание”. Она очень любила дикий, суровый край детства. В этом месте трудились честные и благородные люди, сосланные со всех концов страны, кто за что и сами не знали. Их называли спецпереселенцами. Жили очень трудно. Молодые девушки работали на валке леса, зимой увязая по пояс в снегу. Летом плотили плоты на воде. Ни радио, ни кино, ни периодической печати не было, кино появилось уже в поздние времена. Всё трудоспособное население работало в лесной промышленности, в колхозе из-за низких заработков никто не хотел работать. Школьники под руководством директора школы Кузнецова А.А. летом работали на ручном поливе овощей, прополке, помогали колхозу. Небогатый был колхоз, а служил подспорьем для людей. Окрестности посёлка Нерпо богаты дарами природы. Каждое лето ходили на голец, где рос стланик. Поднимались на самую высокую точку, оттуда видны были величие и красота Привитимья. Группами переезжали речку Нерпинку, ходили в Павловск за 11 километров за ягодой. Вот там-то была настоящая таёжная красота, отдыхали в тени карельских рощ. Обратно спускались на одном дыхании, взявшись за руки, вместе с учителями бежали по деревянной узкоколейке, по которой шли вагонетки с лесом к реке.
Будут тучи, будет вёдро.
Будут вспышки зарниц во мгле.
Будут ягоды спелой вёдра
Руки женщин тянуть к земле.
В такой суровой и дикой тайге, в дружной семье учительского коллектива шло становление характера и поэтического дарования маленькой Светланы Кузнецовой.
Но шли годы. Светлана выросла, закончила 8 классов. Из весёлой, с задорным смехом девчушки, она превратилась в застенчивую девочку-подростка. Часто убегала она в лес, где часами восторженно любовалась природой тайги, неугомонным шумом волн сурового Витима. С обеих сторон реки поднимались высокие, косматые горы, цепью уходя в синеющую даль. Сколько здесь было простора, неподражаемой фантазии сказочного художника, сумевшего с таким искусством украсить этот сибирский уголок, дать ему притягательную красоту, перед которой человек не в силах устоять. Недаром все ее стихотворения были посвящены таежному краю Привитимью. В 1949 году семья Кузнецовых покидает Нерпо, так как Александра Алексеевича перевели работать в Ленинскую среднюю школу, где Светлана закончила 10 классов. Аттестат зрелости она получила в 1951 году приказом № 6 по Ленинской средней школе от 21 июня. В аттестате были “5”, но по химии, физике и астрономии “4”. Ленинский и его окрестности не запали в душу Светланы так, как маленький поселок с загадочным именем Нерпо. После окончания школы семья Кузнецовых уезжает в Иркутск, где Светлана поступает в университет на филологический факультет. Имея тетрадь с несколькими десятками стихов, она обратилась в редакцию одной из газет. Ей посоветовали вступить в Иркутскую писательскую организацию, только по их рекомендации газета сможет напечатать ее стихи. Прошел год учебы в университете, Светлана решила пойти в писательскую организацию, чтобы выйти со своим творчеством в печать, но много критики встретила она в адрес своих стихов. Огорченная, она не хотела продолжать свою любимую работу, но любовь к поэзии переборола разочарование, и Светлана продолжает писать стихи, полные любви к своему таежному уголку детства.
Хочешь, просто погрустим,
Никуда не деться...
Из чего река Витим?
Может быть, из детства?
В конце 50-х годов, забыв свою обиду, она вновь пытается попасть в писательскую организацию. И снова резкие отзывы, попытки назидания, недовольство, неправомочные обвинения в камерности. В общем, старшие поэты ее не поняли, а, не поняв, - не приняли. Разочарованная, Светлана уезжает в Москву, думая, что сменив обстановку, забудет свою поэтическую словесность. Тоскуя по своему дикому краю, она вновь берется за перо. Из-под ее руки выходят стихи, воспевающие сильное чувство любви к Сибири.
В твоей Сибири дни считают
До полой ласковой воды.
А у меня в глазах не тают
Ее сверкающие льды.
Со своим сборником стихов она обратилась к поэту Александру Прокофьеву, который увидел в них своеобразие, даже уникальность поэтического склада, чего не могли заметить иркутские поэты. С его щедрой руки вышла первая книга “Проталины”, но не в Иркутске, а в Москве в издательстве “Молодая гвардия”. Так с 1962 года, вовремя замеченная и отмеченная за самобытность критикой, поэзия Светланы Кузнецовой начала свой неторопливый путь из столицы в Сибирь. “Проталины” - это первый маленький сборник поэтессы-сибирячки, где впервые подытожено то, что сделано поэтом за двадцатилетие литературной работы. В 1964-1965 гг. Светлана обучалась на Высших литературных курсах в Москве. В период учебы она создает следующий сборник “Гадание Светланы”, который вновь выходит в издательстве “Молодая гвардия”. И снова красной нитью в стихах проходит образ Сибири. Сибирь для нее не только мир воспоминаний детства, не только льдистые реки и хвойные чащи, не только высокие корпуса новостроек, но и школа большого и сильного чувства, земля, где через сердце прошла настоящая любовь.
Мне не спится, опять мне не спится,
Сон не взять ни злом, ни добром.
Прилетела из Сибири птица,
Окольцованная серебром.
В ее стихах шумят таежные чащи, кедры склоняют ветви над окнами домов, реки-труженицы несут плоты и баржи к океану, дальние пути в глухих чащах светятся желтыми кострами привалов. Поэтесса пишет:
Над долиной голубые ели,
Легкий дым вечернего костра.
Песней растревожена речонка,
Песней растревожена тайга.
Где же ты теперь, моя девчонка?
Где теперь поет тебе пурга?..
В 1969 г. Светлана Кузнецова печатает новый сборник стихов “Сретенье”, и вновь большая часть стихов посвящена таежному краю.
Тучи, проплывающие мимо
На гольцах лиловых седина
Берега свинцового Витима
Бодайбинки рыжая волна.
В конце 70-х годов Светлана отправляет стихи из своих сборников в Иркутск, в Восточно-Сибирское издательство - вновь молчание - и только в 1983 г. их печатают. “Сибирская тропа” -это первый сборник, который вышел в свет в ее родном крае. В творчестве Светланы Кузнецовой чувствуется ее неразрывная связь со своей землей, укладом жизни и душой сибиряка, с бесконечным простором тайги и бытия. Поэтесса пишет об этом крае нежно, с любовью честной и открытой, объединяя далекие и родные просторы с судьбой Родины. Ее творчество занимает особое место среди современных лириков, потому что дарование ее сочетает в себе эмоциональность и женственную мягкость письма с мужественным отношением к жизни, к смерти, к одиночеству, к родине, к памяти - ко всему, что составило судьбу поэтессы. Воспитанная на Бодайбинской земле, Светлана была знакома с суровой землей, суровым бытом, суровыми временами. Но, рано потеряв отца, рано узнав тяготы жизни, Кузнецова осталась верна краю детства и юности.
Однако не долго длилось счастье Светланы, и вскоре после этого кто-то как бы вновь наложил запрет на имя Светланы Кузнецовой, обвинив, что ее поэзия несовременна. Действительно, в ней не было стихов, воспевающих сибирские стройки, зато есть ее любовь к малой родине, к Привитимью, к таежному уголку детства, боль за Сибирь, особенно за ее будущее.
Заведу свое марево-печево.
Тяжелы мои думы, как гири.
Скоро будет наследовать нечего
Богатейшей когда-то Сибири.
Все эти переживания отражались на здоровье Светланы. Находясь в одной из московских клиник, она торопилась писать стихи, чувствуя, что жизнь ее уходит. В больнице перед смертью поэтесса написала 14 стихов, иногда по 2 стиха в день. Но силы покидали ее, и 17 сентября 1988 года Светлана Александровна Кузнецова ушла из жизни.
О Светлане Кузнецовой с нежностью вспоминает ее учительница русского языка и литературы Узловская Вера Григорьевна: “Вот опять наступило 8 марта (1989г.) - добрый весенний праздник. Мне очень грустно сегодня. Впервые я не получила поздравления от Светланы Кузнецовой. Вот уже полгода, как ее нет в живых. На моем столе лежат ее старые письма, поздравления, семь поэтических сборников, фотографии с дарственными надписями. Светлана - одна из моих первых учениц, самая близкая и любимая. Вспоминается 1947 год. Поселок Нерпо Бодайбинского района. В 6 классе на уроке я, тогда еще молодая учительница, предложила детям прочитать их любимое стихотворение. Первой вышла тоненькая белокурая девочка и читает “Христианку” Надсона. Дети заслушались, а я была поражена. Так и захотелось воскликнуть : “Откуда ты, прекрасное дитя?”. Взволнованно произносит она: “Прости, о Рим! Я умираю за веру в моего Христа!” И мудро, не по-детски заканчивает: “Как люди в старину когда-то умели верить и любить!”. Потом я узнала, что она дочь директора школы. Светлана потянулась ко мне, почувствовав мою любовь к поэзии. В доме Кузнецовых я стала своим человеком.
Затем нам пришлось расстаться на несколько лет. В 1951 году я случайно встретила в Иркутске семью Кузнецовых. Мы снова вместе. Светлана окончила школу, поступила в университет. Тяжелой была их жизнь в Иркутске. Скитания по частным квартирам, трагическая гибель отца (его сбила машина). “ Отец мой красив и строен. Мама моя нежна...”. Светлана пишет стихи, но долгое время она оставалась в тени, в Иркутске ее не печатали”.
Тяжело пережила Светлана смерть матери. Обращение к Сибири немного притупляло ее душевную боль:
Если боль - в Сибирь ухожу,
На ее берегах я грущу.
И горячей головой
Прижимаюсь к ней, снеговой....
Бодайбо - город детства и юности Светланы. В суете столичной жизни, в кругу новых друзей она осталась верна родному краю. “Путь... как путь. Он и прост, и опасен. Я прошла его так, как смогла. Однозначен мой мир, но прекрасен. Однозначна я в нем, но светла”.
После выхода в свет сборника стихов “Соболиная тропа” в 1983 г. изучением творчества Кузнецовой занялся председатель Иркутской писательской организации Байбородин Анатолий Григорьевич. В то время он работал над очерком о культуре Бодайбинского края и решил написать ей письмо, но получил горький ответ. Он был адресован иркутским литераторам. Да, сколько ранних смертей, сколько не убереженных талантов гибли в те годы. В ответе она писала: “Виновата в том, что молчала. Как объяснить это? Думаю, что основное — моя затянувшаяся депрессия, которая просто не давала возможности даже взять перо в руку. А потом Сибирь, Иркутск... У меня такие сложные счеты со всем этим, что я давно уже дала себе слово не переступать порога дальше Урала и держу его. Если я закончу свою новую книгу, то в ней будут стихи только об этом. Сибирь так жестоко выталкивала меня из себя, что я Иркутск вспоминаю, как страшный сон. Мне снится, что я снова живу в Иркутске, никому не нужная и никем не замеченная, и тогда я просыпаюсь среди ночи с криком отчаяния и обращаюсь к самому дорогому человеку - маме. “Мама, мама, прости! Ты с детства знаешь мой характер, знаешь, что я не скрывала от тебя ничего: ни плохого, ни хорошего. Всегда мое сердце было проникнуто любовью к тебе, к твоим заботам. О том, что происходит со мной, ты и понятия не имеешь. Но выслушай, и ты поймешь, что заставило меня не вспоминать об Иркутске, как Вам - о Бодайбо”.
Да, в 50-е годы не допускалось ни одного хорошего слова в адрес Кузнецовой. Ее творчеством были недовольны старшие поэты, а им-то нужно было вникнуть в уникальность поэзии. А с каким трудом пробивали путь к выходу в печать первого сборника поэты-сибиряки! Так через 21 год вышел долгожданный сборник “Соболиная тропа”. Тогда Байбородин решил обрадовать Светлану, отправив ей сборник стихов, но командировку в Москву он не получил. Только в ноябре 1987 г. Анатолий Григорьевич побывал у нее, но она была очень больна, перед этим у нее шла кровь горлом, и, казалось, она была уже как бы не здесь. В основном на все вопросы отвечал ее муж. Анатолий Григорьевич приглашал ее в Иркутск, что, дескать, сама Сибирь вместе с Иркутском и Бодайбо не виноваты в том, что ведущие поэты пятидесятых так немило с ней обошлись, так были глухи и самодовольны. Он рассказывал о новых поэтах: Горбунове, Козлове и др. Светлана отвлеченно смотрела на Байбородина. И, кажется, она остановила его рассказ усталым жестом, потом прибавила что-то вроде того, что она теперь всем все простила и ни на кого не держит зла. Видимо, горький ответ на письмо Анатолия Григорьевича был написан в минуты тяжести, в стихах же - любовь к Сибири, хоть и печальная, а все же любовь. С любовью к малой родине ею был написан небольшой текст, который был дан для очерка о Бодайбо.
“Детство...Это, пожалуй, лучшее из того, что падает на долю живущего, ибо помнится дольше и лучше всего остального. А мое детство было прекрасным, в полном смысле слова, хотя пришлось оно на трудный период для России. Почему же прекрасным? Потому, что вокруг была прекрасная тайга (еще почти нетронутая), прекрасные мои родители, прекрасные люди вокруг и полностью утраченные теперь, вместе с коренным населением, сибирские традиции.
В этой стране, где навеки
Голубоваты снега,
Голубоватые реки
Горестно бьют в берега.В голубоватом рассвете
Прошелестели шаги,
Встали мы, странные дети
Посередине тайги.
По этим строкам видно, какая сильная любовь, какая тоска по отчему краю спасала от горечи, от отчаяния ее мятежную душу, ввергнутую в жестокую смуту времени.
А вы торопились, а вы не спросили,
А вы посчитали все это игрой.
А там начинались стихи о России,
За тем перелеском, за тою горой.
Тяжело жилось Светлане, но она открыто смотрела в лицо Времени, хотя в течение последних десятилетий ее стихи не публиковались, ее не рекламировала критика. При этом Кузнецова - автор девяти прижизненных сборников и около тридцати книг поэтического перевода. Она сибирской породы. Север - ее тайна, ее вечная любовь, ее Поэзия. Ведь до сих пор не было поэта, с такой нежностью воспевшего суровое Привитимье. Ей хотелось бы даже сына своего назвать Витимом...
Стихи ее были чисты, как северный снег, стоило только дать им крылья. Быть может, не так трагически сложилась бы ее судьба. Но не тут-то было. “Стоявшие на страже определенной линии иркутской поэзии красивые мужчины стеной встали против никому не известной провинциальной девчонки,” -пишет Татьяна Суровцева -поэтесса, занимающаяся изучением творчества С. Кузнецовой. - У этих красавцев-литераторов хватило - даже не жестокости -бесстыдства - избивать на заседаниях “круглого” писательского стола сироту, “снежную девочку”. Думаю, что здесь присутствовала подленькая мысль: “Чистая? Юная? Да еще и талантливей нас?! Так вот тебе! Получай!” И девочка с большими серыми глазами, как сибирские реки перед ледоставом, вышла с заседания уже взрослым человеком, понявшим, что путь к сердцу читателя-земляка придется прокладывать самой”. Так на протяжении своей короткой жизни она постоянно вслушивалась в себя, стараясь найти в своей душе ответы на вопросы, стремясь обрести опору в этом шатком мире.
Мы очень мало знаем о Светлане Кузнецовой, нашей землячке, биографию ее нам еще предстоит открыть. Кому-то угодно было оставить ее в тени, особенно в пору самого расцвета ее таланта, когда она в стихах своих поднялась до больших философских и социальных обобщений. Не потому ли, что “лучшие главные ее стихотворения - суровый, порой беспощадный приговор судьбе, времени, себе, стране?” В одном из стихотворений ее последних лет она пишет:
Души любивших меня собак
Стекаются к изголовью,
Чтобы помочь пробиться сквозь мрак
Из России с любовью.Тихо шуршат надо мной два крыла -
Это спешат собраться
Души людские, что я звала,
Но не могла дозваться.Горестным светом горят глаза
Всех пренебрегших мщением.
И по подушке течет слеза
Из России с прощением.
Даже находясь на больничной койке, Светлана Александровна не верила в близость смерти. За несколько дней до кончины она написала: “Это кто мне велит уняться? Непременно в этом году? Ведь найду я силы подняться. Любопытства ради найду”. Увы, таких сил, как оказалось, уже не было. Но остались жить ее замечательные стихи, пусть пока и мало известные широкому кругу читателей. Но это не вина автора, это, скорее всего, вина общества. Не умеем мы ценить подлинные таланты.
Зареклась: никого ни о чем не проси.
И сквозь долгие эти года
Я бродяжкою могла бы пройти по Руси.
Ибо там мне светила звезда!
Поэзия Светланы Кузнецовой будет вечна для всех поколений.
ЛИТЕРАТУРА
- С. Бройдо “Город на Витиме”
- А, Преловский “Соболиный след памяти”
- С. Кузнецова “Проталины”
- С. Кузнецова “Гадание Светланы”
- С. Кузнецова “Соболиная тропа”
- С. Кузнецова “Забереги”
- С. Кузнецова “Стихотворения”
- С. Кузнецова “Избранное”
- Т.П. Якомина “Все ушло, и нет возврата”, “Репрессия”. “Ленский шахтер” 9 июня 1992 г.
- Т.П. Якомина “О школе-интернате, учителях нерпинской школы”. “Ленский шахтер” 5 октября 1993 г.
- В.Г. Узловская “Если боль - в Сибирь ухожу”. Восточно-Сибирская правда” З марта 1989 г.
- А. Г. Байбородин “Ах, как с родиной вяжет прочно”. Восточно-Сибирская правда” 30 ноября 1988 г.
- Ян Ленский “Не слушает сердце советов, бунтующей верит весне”. “Восточно-Сибирская правда” 14 апреля 1994 г.
- Т. Суровцева “Влюблена в весну до сумасшествия”. “Восточно-Сибирская правда” 23 марта 1991 г.
- К. Житов “Я бродяжкой могла бы пройти по Руси”. “Восточно-Сибирская правда” 24 апреля 1999 г.
- Сибирская поэтическая антология
- Поэтическая антология “Русская муза XX века”. Журнал “Огонек” № 22 за 1991г.
- С. Кузнецова “Русский венок”. Журнал “Огонек” № 18 за 1988 г.
- Н. Егорова “Родники духовности”. “Восточно-Сибирская правда” 16 апреля 1996г.