Цели:
- Расширить и систематизировать знания учащихся о непростой судьбе и уникальном таланте известной поэтессы.
- Развивать способности к литературно-театральному творчеству.
- Воспитывать интерес к поэтическому слову
Рекомендации: Оформление сцены и костюмы участников должны соответствовать эпохе начала XX века. Можно использовать стилизованные предметы. Во время представления необходима работа осветителя, звукорежиссера.
Сцена 1. Свет в зале гаснет. Высвечивается портрет Анны Ахматовой и силуэт героини, сидящей на ступеньках, ведущей в зал
Поговорить хотим мы с вами, Анна,
Мы поздно родились. Теперь вас нет,
Но говорит строкой правдивый голос ,
Как вестник торжества и вестник бед.При жизни не пришлось. Не мы тому виною.
Литература- приглашены в ад,
Куда все радостно входили, вы не скрыли
Откуда-никому путей назад.Не мы виной. Как мною в мире боли
Но ведь и вас мы не виним ни в чем.
Все - по случайности, все по неволе,
Как чудно жить. Как плохо мы живем.(романс на стихи ученицы гимназии)
Ахматова:
Биографию я принималась писать несколько раз, но, как говорится, с переменным успехом. Последний раз это было в 1946 году. Она, насколько помню, была не очень подробной, но там были мои самые яркие впечатления о жизни. Остальное же настолько окаменело в памяти, что исчезнет со мною вместе.
Ведущий 1:
Около 100 лет назад, в июле 1889 года, пригороде Одессы в семье отставного инженера механика Андрея Горенко родилась дочь Анна, которой суждено было войти в созвездие самых крупных русских поэтов. Очень мечтательная, не похожая на других, девочка начала писать стихи в 11 лет.
Чтец 1:
Сжала руки под темной вуалью...
« От чего ты сегодня бледна?»
От того что я терпкой печалью напоила его до пьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.Задыхаясь, я крикнула: «Шутка-
Все что было с мною, я умру»
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру»
Чтец 2:
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.Мне очи застил туман
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в теплице.
Это была ее юность, прекрасная, волшебная пора. Мечты о счастье звучат в первых стихах. В них такая же чарующая гармония, какая пожалуй, встречается лишь в музыке о любви.
(Вальс на муз. Е. Доги)
Ведущий 1:
Так начинался ее путь, путь к совершенству, путь познания и самопознания путь высокой ответственности души, самый тяжелый и единственный необходимый путь одаренных тягой к познанию творческих натур.
Ведущий 2:
Когда Анна узнала о том, что она поэт и поверила в эту неизбежность, никто иной, как отец, запретил ей подписываться отцовской фамилией Горенко. И она взяла фамилию своей прабабушки- Ахматова.
Ведущий 1:
В 1903 году Анна Ахматова познакомилась с Николаем Гумилевым. Его привел в дом, ее брат, Андрей. Но лишь в 1910 году Анна Горенко дала согласие на брак с ним. Анну подкупила искренность Гумилева, а он вечный пилигрим, путешественник, мечтал о доме, о семье где бы его ждала любимая жена. Это были удивительные отношения, сочетавшие в себе любовь и нежность, дружбу и сотворчество. Союз двух поэтов, как известно, явление редкое. На многое в жизни у них был свой взгляд. Но любовь их не смогла соединить.
ОН: «Я и вы».
ОНА: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник».
Ведущий 1:
Состоялось венчание. Никто тогда не мог предугадать, какой будет жизнь. Все предвещало счастье, хотя, как оба потом признаются, тайное предчувствие томило их души.
Ведущий 2:
В 1910 году Гумилев и Ахматова поехали в Париж. Там Ахматова познакомилась с Амедео Модильяни.
Ахматова:
Я очень верю тем, кто описывает его таким, каким я его знала, и вот почему. Во-первых, я могла знать только какую-то одну сторону его сущности (сияющую)-ведь я просто была чужая, вероятно, с свою очередь, не очень понятная двадцатилетняя женщина, иностранка, во- вторых, я сама заметила в нем большую перемену, когда мы встретились в 1911 году. Тем не менее он всю зиму писал мне. Мне запомнилась особенно одна фраза: «Вы во мне как наваждение».
Ведущий 1:
Именно тогда вышел ее сборник «Вечер»:
Есть в близости заветная черта,
Ей не перейти влюбленности и страсти
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части,
И дружба здесь бессильна, и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительней истоме сладострастья.
Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие поражены тоскою
Теперь ты понял отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.
Ахматова:
Их почему -то перечитали 13 раз. Появились они и на непонятном иностранном языке. Сама я не предрекала им такой судьбы и прятала под диванные подушки номера журналов, где они были напечатаны, чтобы не расстраиваться. Но тем не менее российские поэтессы того времени неизменно начинали свое творчество с подражанием знаменитому «Сероглазому королю».
(Романс)
Ведущий 1:
Вслед за «Вечером» вышли «Четки». Да, хотя жизни(второй книге было отпущено б недель.)В начале мая литературный Петербург замирал, все па---немногу разъезжались. На этот раз расставание с Петербургом оказалось вечным. Вы вернулись не в Петербург, а в Петроград- все стало иным, начиная с облика города. Казалось, маленькая книга любовной лирики должна была потонуть в мировых событиях.
Ахматова:
Я тогда носила зеленое малахитовое ожерелье и чепчик из тонких кружев. В моей комнате висела большая икона- Христос в темнице. Узкий диван был таким твердым, что я просыпалась и долго сидела чтобы отдохнуть... За окном шумел ветвями сад, пели птицы. Там встретила войну 1914 года, провела последнее лето 1917 года. Кто знал тогда, что оно было последним. Это мы можем осознать лишь позже.
(Романс из к/ф «Дни Турбинных»)
Ведущий:
Прелесть ее стихов как раз не в надуманных, а обычных земных радостях и печалях, не в сложных образах, а в сложности, неординарности чувства любящего человека. В ее стихах, словно высеченных из белого мрамора, подлин пластика образов.
Ахматова:
Из поэтов я боготворила Блока. В одно из последних воскресений 13 года я принесла ему книги, чтобы он их надписал. На каждой из них он написал: «Ахматовой-Блок». А на третьем томе поэт написал посвященный мне мадригал:
«Красота страшна», - Вам скажут-
Вы накинете лениво
Шаль испанскую на плечи,
Красный розан- в волосах
«Красота проста»,- Вам скажут-
Пестреет шалью не умело
Вы укрыли ребенка,
Красный розан- на полц,
Но, рассеянно внимая
Всем словам, кругом звучащим,
Вы задумаетесь грустно
И твердите про себя:
«Не страшна, и не проста я;
Я не так страшна, чтоб просто
Убивать; не так проста я,
Чтоб не знать, как жизнь страшна ».
Ахматова:
У меня никогда не было испанской шали, но в это время Блок бредил Кармен и испанизировал меня. Да это был поистине потрясающий цикл, достойный самого Блока. В последнюю встречу за кулисами Большого Драматического театра весной 1921 г. Блок подошел ко мне и спросил: «А где испанская шаль?» Это последние слова, которые я слышала от него. А через четверть века все в том же театре- на вечере памяти Блока я читала:
Он прав- опять фонарь, аптека,
Нева, безмолвие, гранит...
Как памятник началу века,
Там этот человек стоит-
Когда он Пушкинскому Дому,
Прощаясь, помахал рукой
И принял смертную истому
Как незаслуженный покой.
1 Ряд:
Жизнь ее не была легкой. Чего только не выпало на ее долю: и смерть сестер, и тяжелые болезни, две революции, расставание с Гумилевым, хотя их отношения к 1918 г. были только видимостью семейного, оба очень переживали такой поворот событий.
(Романс «Любовь и разлука»)
С середины 2 0 годов мои новые стихи почти перестали печатать, а старые- перечитывали. Уже готовый двухтомник издательства Гессена («Петроград») был уничтожен, брань из эпизодической стала планомерной и продуманной. Переводы, кроме писем Рубинса, много лет не издавали. Запрещение относилось к стихам такова правда без прикрас. И вот что я узнаю о себе из печати: оказывается после революции я перестала писать стихи совсем и не писала их до 40 года. Очевидно- в этом желании меня заживо замуровать.
Чтец 1:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда,
Я кровь от рук твою отмою
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид»
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух
Чтоб этой речи недостойной
Не осквернился скорбный дух
Ведущий 2:
Но самое страшное- арест сына.
«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как- то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепления и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать? И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
Чтец 1:
17 месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пышные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скромной гибелью грозит
Огромная звезда.
Ахматова:
Отечественная война застала меня в Ленинграде. В конце сентября, уже во время блокады, я вылетела самолетом в Москву. До мая 194 4 года жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте (ведь в штраф фронте воевал мой сын) . В Ташкенте я узнала, что такое человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела.
В мае 194 4 года я прилетела в весеннюю Москву. В июне вернулась в Ленинград.
Мы знаем что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,-
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем,
Навеки!
Ахматова: я никогда не знала ничего о прозе. Первый мой опыт все очень хвалили, но я, конечно, не верила. После ареста сына сожгла вместе со всем архивом. В 19 62 г. закончила «Поэму без героя», которую писала 20 лет:
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначению.
И кладбищем пахла сирень.
И скромной гибелью грозит
Огромная звезда.
Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равной. И если поэзии суждено увезти в 20 век, именно на моей Родине, я, смею сказать, что всегда была радостной и достоверной свидетельницей.
Ведущий:
Ее похоронили под Ленинградом ,в поселке Комарово, в Карельском перешейке, на кладбище среди соснового леса. И летом, и зимой на ее могиле всегда лежат живые цветы. Розы. Ландыши. Цикламены. Ромашки. Ветер с залива шумит в вершинах сосен, и они разговаривают, чуть раскачиваясь, между собой, о чем-то своем. К ней приходит и юность, и старость, приходят и мужчины, и женщины. Такая у нее участь. Ведь истинный Поэт живет долго, очень долго и после смерти.
И нам сегодня нужна, как никогда, такая поэзия.
Романс: «Ваше величество Анна».
(на стихи учащегося гимназии)
С грустью здесь перемешано
Неверие душах, обман ,
Ваше величество, Анна,
Да неужели вы к нам?
Яркое здесь электричество, громкие голоса,
Анна, ваше величество, как вы решились сюда?
О, Ваш приход как спасение,
Дымно и трудно дышать
Ну, заходите, пожалуйста,
Что на пороге стоять?
Анна, скажите, откуда вы?
Ах, я смешной человек
Дверь, перепутав, вошли вы
В наш непонятный век
Анна- мадонна из прошлого,
Профиль восточный и стан,
Помнят и ныне сплетники
Блоковский красный розан.
Что же так грустно смотрите?
Вы можете все понять,
Анна, ваше величество,
Вам бы нам мудрости дать.
Литература:
- Ахматова А.А. Сочинения. В 2-х т. - М.: Худож. лит., 1990.
- Виленкин В.Я. В сто первом зеркале (Анна Ахматова). - М.: Советский писатель, 1990.